Пришел к колонии

29 января Копейский городской суд Челябинской области вынес первый приговор по одному из уголовных дел, возбужденных по итогам волнений в исправительной колонии № 6. Пришедшего в тот день к бунтующей ИК-6 Владислава Хабирова признали виновным по части 2 статьи 212 УК (участие в массовых беспорядках) и приговорили к двум годам и трем месяцам колонии строгого режима.

В суде журналистам рассказали, что Хабиров был среди родственников и друзей протестовавших заключенных, которые пришли к ограде учреждения ФСИН, чтобы поддержать их. Как отмечал Следственный комитет, Хабиров долгое время находился в федеральном розыске. В то же время, по данным члена челябинской ОНК Оксаны Труфановой, мужчина не знал, что находится в розыске, поскольку не жил по месту регистрации.

Из материалов дела следует, что 24-25 ноября Хабиров вместе с другими участниками столкновений с полицией, «вооружившись металлическими трубами, палками, камнями и другими подручными предметами, активно участвовал в применении насилия, уничтожении имущества, а также оказывал вооруженное сопротивление представителям учреждения».

В июле СК сообщал, что Хабиров признал свою вину; также его участие в беспорядках подтвердили потерпевшие и свидетели. Однако волонтер проекта Gulagu.net утверждает, что подсудимый вину не признал, потерпевшие говорили об отсутствии претензий к нему, а из 230 свидетелей обвинения по этому делу допросили только пятерых, но и они не подтвердили причастность Хабирова к массовым беспорядкам. Труфанова также рассказала, что мужчина отрицал свою вину. «Даже потерпевшие говорили: "Не было, не знаем его, претензий к нему нет"», — удивляется обвинительному приговору правозащитница.

17 бунтовщиков

В Челябинском областном суде тем временем рассматривается дело в отношении 17 заключенных, которых обвиняют в участии в массовых беспорядках (часть 2 статьи 212 УК) на территории колонии. В деле есть эпизоды по части 1 статьи 321 УК (дезорганизация деятельности колонии) и частям 1, 2 статьи 318 УК (применение насилия в отношении представителя власти).

По версии следствия, заключенные устроили бунт, чтобы «отстранить администрацию исправительного учреждения от фактического руководства колонией, обеспечив в колонии верховенство "преступного закона", а также намереваясь добиться возможности беспрепятственно употреблять в заключении спиртные напитки, пользоваться средствами мобильной связи, сетью Интернет, а также получать интимные услуги и иные не предусмотренные уголовно-исполнительным законодательством блага».

Тем не менее, сказано в материалах дела, непосредственным поводом к волнениями стали «незаконные требования сотрудников колонии передачи (перечисления), под страхом необоснованного привлечения к дисциплинарной ответственности и применения насилия, денежных средств осужденными и их родственниками».

Следователи считают, что обвиняемые планировали вовлечь в массовые беспорядки родственников и близких, которые собирались приехать в колонию на День открытых дверей. На случай, если родственников не пустят на территорию ИК-6, у зачинщиков волнений оставался запасной план: посетители могли бы «участвовать вместе с ними в массовых беспорядках на территории, прилегающей к исправительному учреждению», полагает следствие. В итоге фигурантам дела вменили организацию беспорядков за периметром колонии с участием родственников и близких осужденных.

Сами заключенные рассказывали правозащитникам, что устроили бунт, потому что сотрудники колонии применяли к ним необоснованное насилие и пытки, вымогали деньги у родственников за обеспечение нормальных условий содержания и УДО и эксплуатировали их труд.

Пока в суде допросили только троих из девяти потерпевших, в числе которых сотрудники колонии и омоновцы. По словам Бориса Жданова, адвоката одного из подсудимых Евгения Терехина, на следующей неделе суд рассмотрит ходатайства о продлении срока содержания под стражей четырем фигурантам дела, в том числе его подзащитному. После этого судьи уйдут в отпуск.

Некоторые подсудимые находятся не в СИЗО, а под подпиской о невыезде. Адвокат Жданов объясняет такую избирательность в определении меры пресечения тем, что часть подсудимых признали свою вину, и им пошли навстречу, отпустив из-под стражи. «Они практически все под стражей побывали, понимаете. Но потом некоторые из них признавали вину, некоторые даже шли на досудебное соглашение, потом отказывались от этого», — рассказывает Жданов. Из числа согласившихся, а затем отказавшихся от соглашения — подсудимый Ахмедов, который был под подпиской, но затем снова оказался в СИЗО.

Двое подсудимых — Лощенко и Гуров — нарушили условия нахождения под подпиской о невыезде, из-за чего их взяли под стражу.

Адвокат Жданов полагает, что фигуранты дела, признавшие свою вину, откажутся от этих показаний в суде и заявят о давлении на них во время следствия: «Сейчас они в суде уже по-другому говорят: не все поддерживают эту позицию. Практически все говорят, что не признают вину».

Оксана Труфанова рассказывает, что в суде защита будет ссылаться в том числе на приговор, вынесенный бывшему начальнику ИК-6 Денису Механову. «В приговоре написано, что он отдавал приказ своим сотрудникам применить меры воздействия на определенных заключенных. Эти заключенные после избиения порезались, совершили членовредительство. Почему дальше ход этому не дали, и почему частное определение судья не вынес в отношении других сотрудников, которые выполняли незаконные приказы, непонятно. Мы все это будем использовать в этом судебном заседании», — говорит правозащитница. Она подчеркивает, что приговор Механову фактически оправдывает подсудимых по делу о бунте в колонии.

Бунт в камере ШИЗО

Труфанова считает несостоятельными доказательства виновности обвиняемых в беспорядках. Вина многих подсудимых не доказана, настаивает она, ссылаясь на дело одного из заключенных ИК-6 Евгения Терехина. Правозащитница стала его представителем по доверенности, но ее не допустили к участию в процессе наравне с адвокатом, признав свидетелем обвинения. При этом следователи Труфанову ни разу так и не допросили, рассказывает она.

«Евгений Терехин находился в ШИЗО, в бунте не участвовал и не знал, что вообще происходит. Он через три дня узнал о волнениях. И все свидетели, и все потерпевшие говорят: "Да, мы знаем, кто такой Терехин, мы от него ничего не хотим"», — говорит правозащитница. Мужчине вменяют часть 1 статьи 212 УК, то есть организацию массовых беспорядков.

Труфанова считает, что Терехин стал фигурантом дела из-за ошибки сотрудников ФСИН. «Как нам сообщили, полиция сказала сотрудникам: "Напишите список тех, кто, по вашему мнению, участвовал в бунте". И туда записали всех жалобщиков. А Терехин случайно попал, по глупости этих сотрудников, потому что они не сообразили, что он в штрафном изоляторе сидел. То есть он никак не мог ни участвовать, ни организовать. Один в камере сам с собой бунтовал. Это смешно», — возмущается правозащитница.

Согласно материалам дела, 24 ноября 2012 года Терехин действительно находился в камере ШИЗО. Услышав сигнал к началу акции, он якобы стал кричать «А.У.Е.» (арестантский удел един — МЗ), «Жизнь ворам!» и тем самым призывать заключенных, находившихся в ШИЗО и отряде СУС, применить насилие к активистам и не выполнять требования администрации. Услышав призыв Терехина, осужденные из отряда СУС разбили камеры видеонаблюдения, а заключенные в ШИЗО «перекрикивались друг с другом, стучали по стенам и дверям камер», считают следователи.

Срок наказания Терехина, который он отбывал в ИК-6, закончился в июне 2015 года, но его оставили в СИЗО, где он находится и сейчас. Правозащитники подали в ЕСПЧ жалобу на чрезмерность наказания.

«Он уже больше семи лет отсидел, и сейчас ему снова продлили срок содержания под стражей. Его даже на один день не выпустили. Хотя у него есть прописка, есть семья. У него отец в критическом состоянии, болен», — перечисляет Труфанова.

По словам члена ОНК, ей и другим правозащитникам постоянно приходят эсэмэски с угрозами. Труфанова предполагает, что стоят за этими угрозами сотрудники УФСИН.

Давление оказывают и на фигурантов дела. Труфанова рассказывает о регулярных обысках подсудимых: «Все в камерах переворачивают». Правозащитница особо отмечает нарушения во время следствия. Фигурантов дела (Терехина, Локтионова, Малашенко, Киселева, Ануфриева, Рагима) вывезли в другие регионы — в Воронежскую и Свердловскую области. На новом месте к подзащитным долго не допускали адвокатов. «Терехина там били, в Свердловской области. Есть доказательства, члены ОНК снимали все это на видео, на фото — поцарапанный живот и так далее. Терехин даже не знал, на какой стадии его уголовное дело находится. Сейчас их всех привезли в челябинское СИЗО, некоторых — покалеченных», — рассказывает Труфанова.

От свидетеля до подсудимого

По словам супруги еще одного подсудимого — Олега Локтионова — он стал обвиняемым при таких же обстоятельствах, как и Терехин. Локтионова также обвиняют в организации беспорядков в ИК-6. Его жена Ирина утверждает, что мужчина в день протестной акции находился в ШИЗО. Она уточняет, что муж содержался в одиночной камере изолятора с 6 августа по 1 декабря; на некоторое время в этот период его переводили в одиночную камеру медицинского блока.

В постановлении о привлечении Локтионова в качестве обвиняемого сказано, что заключенный организовал массовые беспорядки на территории учреждения ФСИН и сам участвовал в них. Следователи настаивают на том, что он передвигался по территории жилой и производственной зон колонии после начала бунта, требуя от осужденных, не участвующих в акции, присоединиться к протестующим. Также, согласно документу, Локтионов участвовал в переговорах с представителями УФСИН по Челябинской области и давал указания по телефону другим заключенным.

Ирина Локтионова уверена, что ее мужу мстят за регулярные жалобы: «Олег активно изобличал преступления администрации ИК-6». Она отмечает, что еще на суде по делу Механова Локтионов в качестве свидетеля дал изобличающие бывшего начальника колонии показания, но затем они из дела исчезли, а следователя, который допрашивал заключенного, уволили.

«Сейчас они ни за что не борются»

До приговора по делу о беспорядках Труфанова не может посещать копейскую ИК-6: «Меня сделали свидетелем обвинения, и в связи с этим я не имею права зайти на территорию места преступления».

Руководитель Уральской правозащитной группы Николай Щур, активно следивший за ситуацией в колонии в конце 2012 года, потерял интерес к судьбе заключенных этого учреждения.

«В этой колонии руководят блатные и активисты. Они договорились с администрацией по поводу всего: по поводу того, сколько платить, за что платить, когда платить. Заключенные с этим согласны. Они сдулись, сдались, за свою судьбу не хотят бороться. Их вполне устраивает то, что им определили. Если в 2012-м году были протестные настроения, они боролись за свою свободу, за свои права, за достоинство, то сейчас они ни за что не борются. Они счастливы тому, что с ними согласовывают размер платежей. Поэтому они нам не интересны», — заключает Щур.

По информации основателя проекта Gulagu.net Владимира Осечкина, руководство колонии действует в тесном сотрудничестве с криминальными лидерами, что не оставляет выбора несогласным заключенным. «В ИК-6 были завезены криминальные лидеры, которые установили контроль над основной массой заключенных при поддержке администрации», — говорит основатель Gulagu.net.

Он поясняет, что рядовые заключенные остались без защиты правозащитников: члены Совета по правам человека посетили ИК-6 единожды, а ОНК с некоторого времени перестала регулярно приезжать в колонию. Осечкин не соглашается с Щуром и подчеркивает, что заключенных обманули и оставили один на один с администрацией и тюремными активистами. По словам Осечкина, криминальные лидеры оказывали давление и на свидетелей и потерпевших по делу экс-начальника колонии Дениса Механова: «По нашей информации, многим осужденным поступили угрозы расправой в случае дачи объективных показаний». Основатель Gulagu.net напоминает, что Механов приходил в СИЗО к заключенному Локтионову, который свидетельствовал против экс-начальника ИК-6, и требовал от него отказаться от своих показаний.

«Ни для кого не секрет, что в российских колониях и СИЗО оперативное управление ФСИН подавляет волю заключённых либо по "красной схеме" через СДиП (секция дисциплины и порядка — МЗ), либо по "черной схеме" через негласных агентов из числа криминальных лидеров. Мы регулярно фиксируем сращивание администраций и мафии, которые используют своё влияние на осужденных», — отмечает Осечкин.

В ноябре 2014 года, спустя два года после бунта, заключенные ИК-6 вновь устроили акцию протеста. Услышав крики одного из заключенных во время обыска с участием спецназа УФСИН, 11 осужденных тогда порезали себе вены.