В августе 2011-го житель поселка Пригородный Оренбургской области Алексей Сухов, возвращаясь домой, встретил двоих полицейских — Алексея Решетилова и Константина Синягина. Они остановили мужчину и начали его обыскивать; Сухов заметил, что полицейские пытаются засунуть ему в карман коноплю, начал кричать и возмущаться, но на шум никто не обратил внимания.

Позже в обвинительном заключении по делу Решетилова и Синягина будет сказано, что, задерживая Сухова, они хотели улучшить показатели своей работы, «имея заинтересованность в получении выгоды в виде поощрений по службе в форме денежных выплат и возможности дальнейшего служебного роста». При этом Решетилов, по данным обвинения, ударил задержанного рукояткой пистолета Макарова в затылок, а затем, угрожая, приставил оружие к виску Сухова.

Полицейские избили его, но, по словам пострадавшего, у них с собой не нашлось наручников, поэтому Решетилов и Синягин вызвали на подмогу своих коллег. Задержанного тем временем отвезли на кладбище, угрожая, что «там его и прикопают». Туда же приехали еще двое полицейских, которые привезли наручники и — согласно показаниям Сухова — видели, как один из напарников бил задержанного ногой в грудь.

Затем мужчину доставили в отдел полиции, где в отношении него возбудили уголовное дело о незаконном приобретении и хранении наркотиков в значительном размере без цели сбыта (часть 1 статьи 228 УК). Позже, почти через четыре года, это дело закрыли за отсутствием состава преступления.

«Там серьезные последствия были. Сухов был под следствием, ему грозила уголовная ответственность за наркотические средства, которые были ему подброшены сотрудниками полиции. За отсутствием события преступления дело прекратили. Плюс ко всему у него были серьезные телесные повреждения», — рассказывает защитник Сухова, юрист «Комитета по предотвращению пыток» Альбина Мударисова.

Врачи диагностировали у Сухова закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, гематому мягких тканей, кровоподтек в области глаза, субконъюктивальное кровоизлияние в левый глаз и ссадины на туловище.

Через два дня после инцидента Сухов обратился в полицию и Следственный комитет, но ему отказали в возбуждении уголовного дела. Спустя год мужчина пришел в оренбургское отделение «Комитета против пыток» (позже организация будет перерегистрирована как «Комитет по предотвращению пыток»), сотрудники которого и стали представителями Сухова.

В феврале 2013 года юристы «Комитета», обратившись в суд, узнали, что проверку по заявлению их доверителя фактически не проводили. Суд обязал руководителя следственного отдела по Южному административному округу Оренбурга управления СК по области Евгения Карякина устранить это нарушение, но и это решение не исполнялось вплоть до нового обращения правозащитников в суд через несколько месяцев, отмечают в «Комитете».

«Проверки были просто формальными: выносилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, мы добивались признания его незаконным, оно отменялось, и следующее постановление об отказе выносилось слово в слово аналогичное. Единственное — менялась дата и фамилия следователя, если материалы переходили к другому следователю», — рассказывает Мударисова.

В итоге следователя Карякина освободили от должности, и в мае 2014 года в отношении полицейских возбудили дело о превышении полномочий с применением насилия и спецсредств (пункты «а», «б» части 3 статьи 286 УК).

Мударисова вспоминает, что возбуждению дела способствовал визит сотрудников центрального аппарата СК в Оренбургскую область. Дело об избиении Сухова открыли спустя три-четыре месяца после того, как правозащитники сходили на прием к приехавшим из Москвы сотрудникам СК. Также были возбуждены дела еще по нескольким случаям, которые расследовал «Комитет».

«Полгода после этого следственные органы не делали ничего. Это бездействие мы также обжаловали в суде, и обратились в Следственный комитет. После этого приехала московская комиссия в наше местное следственное управление, и дела были взяты под контроль. Месяца через три-четыре после этой встречи уголовное дело было возбуждено», — говорит юрист «Комитета».

Расследованием занялся новый следователь из первого отдела по расследованию особо важных дел оренбургского СУ СК Денис Хусаинов, но Сухова потерпевшим признали только спустя полтора месяца после возбуждения дела, а протокол его допроса занял только четыре строки, отмечают в «Комитете по предотвращению пыток».

Затем дело передали другому следователю, Дмитрию Зеленину, чья работа вызывала меньше сомнений у правозащитников. Он провел необходимые следственные действия, и в итоге прокурор Ленинского района Оренбурга Александр Фадеев утвердил обвинительное заключение в отношении полицейских.

По словам адвоката Мударисовой, судебное разбирательство началось в мае 2015 года. Бывшие коллеги подсудимых на допросе в суде часто говорили, что не помнят деталей инцидента с Суховым. При этом они подтвердили, что руководство требовало любой ценой повысить раскрываемость по 228-й статье. Мударисова полагает, что это было устное указание. Она также отмечает, что свидетели и подсудимые — действующие или бывшие сотрудники вневедомственной охраны, то есть их основные их полномочия — охрана объектов, хотя должностные обязанности полицейских за ними и сохраняются.

Кроме того, один из подсудимых еще на стадии следствия, будучи в статусе свидетеля, на допросе признал, что его коллега действительно избивал Сухова, говорит Мударисова.

«Когда этому фигуранту, который дал реальный расклад, предъявили обвинения, он отказался от всех своих показаний. Мы попытались обратить внимание суда на это, но суд признал следственные действия, проводимые с участием обвиняемого как свидетеля, недопустимым доказательством. Следственное управление медвежью услугу оказало», — заключает юрист «Комитета».

В обвинительном заключении часть показаний Решетилова и Синягина указаны еще как свидетельские: оба отрицали, что подкинули коноплю Сухову, но говорили о том, что, опасаясь за свою безопасность, применили силу и спецсредства (наручники) к задержанному. При этом Решетилов на допросе при осмотре места происшествия рассказывал, что нанес лежащему Сухову удары рукой, а на очной ставке он и вовсе признал, что Синягин сам положил в карманы задержанному наркотическое вещество.

В последнем слове бывшие полицейские, которые находились под подпиской о невыезде, не признали свою вину. Один из экс-полицейских, Решетилов, был уволен из органов во время следствия, другой, Синягин — раньше, поскольку был осужден за кражу (статья 158 УК). Прокурор запросил для экс-полицейских по три с половиной года колонии. Мударисова считает такое наказание справедливым.

«У подсудимых есть смягчающие обстоятельства: у каждого — малолетний ребенок. Я считаю, что наказание, которое запросила прокуратура, достаточно справедливое. Оно и не такое строгое, но, если будет не условный приговор, они реально понесут наказание, этого будет достаточно, чтобы люди осознали, какое преступление они совершили. На последнем слове никто из них не признал вину, не раскаялся, они сказали: "Мы действовали в соответствии с законом"», — говорит адвокат Сухова.

Альбина Мударисова также подчеркивает, что даже условный срок для российских полицейских, обвиняемых в превышении должностных полномочий — редкость.

«Уголовные дела, по крайней мере в Оренбургской области, вообще неохотно возбуждают. У нас после приема этой комиссии было возбуждено около девяти уголовных дел, то есть достаточно большое количество из тех, что у нас в производстве. А так они даже до суда не доходят, потому что уголовное дело не возбуждают, все ограничивается материалами проверки, и добиться возбуждения очень-очень сложно», — говорит юрист.

В среду, 28 октября Ленинский районный суд Оренбурга вынес приговор экс-полицейским Синягину и Решетилову: согласно сообщению ГТРК «Оренбург», они получили по 3 года 6 месяцев в колонии общего режима.