Американский журналист Алек Лун уже более шести лет работает в России. Помимо Guardian он публиковался в Politico, Foreign Policy, New York Times и Vice. 26 марта Луна задержали, когда он снимал задержание активиста; он предупреждал полицейских, что работает журналистом. «Ты лично выкрикивал лозунги», — пояснил Луну полицейский, хотя сам журналист категорически отрицает это.

О своем задержании и беседах с сотрудниками отдела полиции Лун рассказывал в своей статье «Почему меня задержали? Может, это ты убил Кеннеди, ответил полицейский». Он отмечает, что не раз видел необоснованные задержания и «фарсовые суды», но был поражен тем, насколько жестко полицейские действовали против участников мирной акции протеста, не собиравшихся вступать в столкновения с силовиками.

Зрители, среди которых представители британского и американского посольств и журналисты, заходят в зал. Дело будет рассматривать судья Екатерина Коротова.

Прошлое заседание было перенесено, поскольку сторона защиты потребовала присутствия переводчика.

Заседание началось, переводчик в зале. Лун представляется, говорит дату рождения. Переводчик ошибается в переводе даты, судья его поправляет.

— Где вы работаете?

— Газета Guardian.

— Кем?

— Корреспондент.

— В Москве давно?

— Да.

— С какого года когда примерно?

— С 2013, — отвечает Лун не очень уверенно.

— В Москве чем занимаетесь?

— Журналистикой.

— Образование?

— Бакалавр журналистики (bachelor's degree).

Переводчик не очень уверенно говорит на английском языке.

У защиты ходатайство о приобщении письма из МИД от 17 мая, подтверждающего, что корпункт Guardian действительно работает в Москве, у Луна и его коллеги Шона Уокера есть аккредитация.

Адвокат Илья Новиков просит приобщить копию ответа на запрос в Guardian, подтверждающего редакционое задание, которое Лун и Уокер получили на освещение митинга на Тверской.

Также у защиты ходатайство о приобщении копии протокола опроса гражданина ФРГ Кристиана Эша, подтверждающего, что он лично знает Луна и Уокера, был свидетелем задержания. Он утверждает, что никаких лозунгов корреспондент не выкрикивал.

Еще Новиков просит приобщить письменное изложение пояснений Луна: «26 марта 2017 года, имея редакционное задание на освещение акции протеста, я с Шоном Уокером был на углу Мамоновского и Трехпрудного переулков, лозунгов не выкрикивал, был задержан без повода и доставлен в ОВД "Левобережный". Полицейские меня не понимали или делали вид, что не понимают. Протокол я отказался подписывать без юриста. Через некоторое время после того, как я сообщил в редакцию и МИД, меня отпустили».

Судья зачитывает протокол: находясь на Мамоновском, 3, Лун Алек нарушил установленный порядок проведения публичного мероприятия, а именно в составе группы граждан скандировал лозунги.

Адвокат Новиков возражает: «Лун имел на 26 марта действительное редакционное удостоверение, есть его подлинник. Как это следует из закона и ответа МИД, на него распространялись статьи закона о СМИ. Он имел право находиться в месте проведения массовой акции. У него было редакционное задание от газеты Guardian».

«Ни в одном из фрагментов административного производства, ни в одном из протоколов нет указаний на то, что сотрудниками полиции соблюдены требования КоАП о привлечении переводчика, когда лицо не владеет языком, на котором ведется производство, — продолжает адвокат. — Указаний на то, что эта тема поднималась, нет. Ни один из протоколов не является допустимым доказательством, исходя из статьи 24.2 КоАП».

Теперь судья читает материалы дела. В протоколе говорится, что Лун скандировал лозунги политического содержания; представлена справка из ФМС о том, когда Лун прибыл в РФ, и что он является корреспондентом СМИ, имеет рабочую визу.

Рапорт сотрудника полиции о том, что в протоколе об административном задержании содержались неточности, в связи с чем была «необходимость в его пересоставлении». Протокол пересоставили 13 апреля в отсутствие гражданина Луна.

Новиков в качестве дополнения говорит о постановлении пленума Верховного суда, согласно которому существенным недостатком протоколов является, в частности, отсутствие сведений о владении языком и предоставлении переводчика.

«Позволю себе высказать мнение, но, может быть, суд согласится с моим соображением. В отличие от сотрудников центральных ОВД Москвы, сотрудники ОВД "Левобережный" не часто привлекаются к массовым мероприятиям. Я склонен считать это ошибкой как процессуальной, так и практической. Человек не может говорить по-русски с достаточной скоростью, чтобы выкрикивать лозунги. Я полагаю, что его перепутали с другим человеком», — говорит Новиков.

Судья удаляется из зала для принятия решения.

Зрители и журналисты заходят в зал. Пристав требует у фотокорреспондента, чтобы во время оглашения постановления не щелкал затвор фотоаппарата.

— Господин офицер, вот так нормально? — спрашивает журналист после манипуляций с камерой.

— [Звука] вообще не должно быть.

— Президенту нормально.

— Вам сказали русским языком, что не должно быть звука.

В зал заходит судья и оглашает решение. Она постановляет прекратить производство по делу из-за отсутствия состава правонарушения.

Заседание закрыто.

Алек Лун (слева) и адвокат Илья Новиков. Фото: Александр Бородихин / Медиазона

После заседания Лун говорит, что у полицейских было очень много возможностей на разных этапах прекратить административное производство, но они уверенно продолжали оформлять протокол, хотя он показывал документы.

После пересоставления протокола ему объяснили, что это было сделано из-за того, что на Тверской работали сотрудники Нацгвардии.