3 августа независимые кандидаты в Мосгордуму анонсировали проведение еще одной акции. Заявку на ее проведение подавал Светов, он потребовал предоставить Лубянскую площадь. Мэрия отказала и предложила проспект Сахарова. 30 июля Светов пришел на переговоры, после которых его и задержали.

Протокол на Светова составили из-за несогласованной акции в поддержку независимых кандидатов, которая прошла на Трубной площади Москвы 16 июля. Светову вменили повторное нарушение правил проведения митингов (часть 8 статьи 20.2 КоАП), так как в сентябре 2018 года его арестовывали на 10 суток за митинг против пенсионной реформы в Петербурге.

Сообщалось, что заседание должно было начаться в 10 часов утра. У зала собрались сторонники Светова и члены партии. Пресс-секретарь ЛПР в ожидании заседания включил на ноутбуке аниме со звуком.

Михаила Светова заводят в зал. Его дело рассмотрит судья Ирина Зубова.

— У нас запрещено отказывать в проведении политических мероприятий! — кричит Светов. Полицейские не позволяют ему давать комментарии.

​Судья Ирина Зубова входил в зал. Светов встает и представляется, говорит о себе — холост, детей нет, к административной ответственности привлекался, статью не помнит.

Светова защищает адвокат Михаил Бирюков. Он просит дать время, чтобы ознакомиться с материалами, а также просит обеспечить участие прокурора, ведение протокола заседания, а также вызвать полицейских как свидетелей.

Судья уходит со словами «Ожидайте».

​— Меня задержали на выходе из мэрии и прямым текстом сказали: надо было соглашаться на Сахарова — говорит Светов, пока судья вышла для решения по ходатайству.

— В автобусе сидел сотрудник «Центра Э». Это просто месть за то, что мы не выполнили сервильную функцию для мэрии.

Судья Ирина Зубова возвращается. Она удовлетворяет ходатайство защитника об ознакомлении с материалами и соглашается вызвать полицейских. Адвокат Михаил Бирюков говорит, что ему нужно 10-15 минут; судья объявляет перерыв до 12:45.

​Слушателей, которых выгнали из зала на время перерыва, пустили внутрь. Судья уже начала читать протокол; она говорит про Трубную площадь: «Светов в составе группы граждан скандировал лозунги "Допускай", "Это наш город", "Мы здесь власть" и другие».

— Светов, встаньте, пожалуйста. Все правильно указано, вину признаете? — заканчивает читать она.

— Вину не признаю. Я действовал в соответствии со статьей 31 Конституции. Я присутствовал [на площади] мирно, без оружия, ни в каких столкновениях не участвовал. Меня схватили через две недели по наводке «Центра Э», который мне прямо сказал, что надо было соглашаться на Сахарова. Задержание мотивировано не тем, что я присутствовал на Трубной площади, а моей политической позицией по отказу от сотрудничества с мэрией.

— А вам согласовывали на Трубной площади?

— Я не являюсь организатором, я исхожу из 31-й статьи, я там был мирно и без оружия.

​В зал приглашают свидетелей — это полицейские по фамилиям Журавлев и Лиуцкий.

Первым заходит молодой мужчина в камуфляжных штанах и серо-голубой футболке. Он встает к трибуне и представляется: командир отделения второго оперативного полка Александр Журавлев.

— Что вам известно по обстоятельствам задержания Светова? — спрашивает его судья Ирина Зубова.

— По информации, гражданин Светов участвовал в несогласованной акции. Нам доносят эту информацию каждое утро. Мы патрулировали по Новому Арбату и заметили гражданина Светова, приняли решение доставить его в отделение, где на него был составлен административный протокол.

— Вчера вы патрулировали?

— Да.

​Теперь вопросы задает защита. Адвокат Михаил Бирюков встает.

— Кто проводил инструктаж по заданиям на вчерашний день?

Вопрос снят судьей — «не имеет отношения».

— Кто, кроме Светова, был указан в качестве лиц [участвовавших в митинге]?

Снова снят по той же причине.

Бирюков объясняет: Светов был одним из 500 человек, которые находились в тот день на Трубной площади — в деле есть рапорт сотрудника «Центра Э».

— Меня интересует, в отношении всех 500 граждан наряд полиции получил инструктаж, или в отношении Светова?

Судья Ирина Зубова снимает вопрос в третий раз как не имеющий отношения к делу. «Почему в рамках этого дела нам должны рассказать оперативную информацию?», — спрашивает она.

— Кто давал указание на задержание Светова? — продолжает допрос адвокат.

— Самостоятельно.

— Изымали ли какие-то вещи?

— Не изымали, попросили не пользоваться мобильным телефоном, это было небезопасно для нас после 16 и 27 июля, когда были пострадавшие сотрудники. Он мог передать информацию, они могли преследовать нас.

— До доставления в полицию телефон оставался со Световым?

— Мы составили протокол о доставлении. Там было указано, что телефон был изъят.

— Вы вырвали у меня из рук телефон. Звучала реплика «Отнимайте у него телефон». Телефон был передан в руки сотруднику «Центра Э», — говорит Светов.

— У вас никто не вырывал телефон. Вас попросили им не пользоваться, это было небезопасно для нас, — не соглашается полицейский Журавлев.

Вопросов больше нет, он уходит. В зал приглашают его коллегу.

В зал заходит мужчина в застегнутом доверху светло-голубом джинсовом костюме. Это Александр Лиуцкий, командир отделения второго оперативного полка.

Судья Ирина Зубова задает ему тот же вопрос, что и его коллеге, и просит рассказать о задержании Светова на Арбате.

— Как правило, с утра проводится инструктаж, доводится информация об административных правонарушениях. Была показана фотография этого гражданина. Увидел по Новому Арбату этого гражданина. Представились. Был доставлен в отдел полиции, — отвечает Лиуцкий.

— Момент задержания есть на видео, они не представлялись, — говорит Светов своему защитнику.

— Вы представлялись Светову при задержании и объясняли причину? — спрашивает свидетеля адвокат Михаил Бирюков.

— Я лично не представлялся, представлялся мой напарник Журавлев.

— Какие-либо предметы изымались у Светова?

— Было предложено, чтобы не пользовался телефоном. И был плеер, все это лежало рядом с ним на сидушке.

— В связи с чем ограничили [Светова в использовании телефона]?

— В связи… можно сказать, со своей безопасностью.

— Какую угрозу представлял в тот момент Светов?

— Угроза… она на протяжении этих митингов, в соцсетях везде фотографии сотрудников, угрозы...

— А вы лично получали угрозы?

— Я лично — нет.

На этом все, второго свидетеля тоже отпускают.

— Я хотел прокомментировать, что телефон у меня был вырван силой под крики «Хватай у него телефон». Он все время находился у сотрудника «Центра Э», который производил с ним какие-то манипуляции. Я несколько раз просил дать позвонить адвокату, мне дали позвонить по приезде в отделение полиции не с собственного, а с телефона отделения полиции, — говорит Светов после того, как полицейский уходит.

Суд переходит к изучению письменных материалов: рапорты, протоколы и прочие документы. «В ходе досмотра изъят мобильный телефон и музыкальный плеер», «Скриншот пользователя социальной сети Светова: "Я на Трубной, все ждут независимых кандидатов"», «В рамках мониторинга сети интернет выявлен Светов», «Копия постановления Кировского суда Петербурга», — читает судья Ирина Зубова.

​Встает адвокат Михаил Бирюков: он хочет «сделать некоторые выводы и оценки».

— Полагаю, что привлечение к административной ответственности моего подзащитного незаконно и необоснованно. Поводом для возбуждения производства стал рапорт лейтенанта отделения «И» ЦПЭ Гребенщикова. Он указал, что им был выявлен гражданин Светов на мероприятии 16 июля.

Вспомним, что за мероприятие было: кандидаты в Мосгордуму встречались со своими избирателями. Она не носила характер митинга, и подобные встречи не требовали согласования с органами исполнительной власти. Встреча носила мирный характер, плакатов, лозунгов экстремистских допущено не было.

Конституционный суд отметил, что применение мер ответственности возможно только когда участники мероприятия ведут себя деструктивно. Требования допустить кандидатов на выборы не угрожали ни общественной безопасности, ни правопорядку. Более того, КС в 2013 году также констатировал, что ответственность должна наступать только если есть противоправные действия.

Само задержание, осуществленное спустя длительное время после правонарушения, свидетельствует о том, что это задержание не связано непосредственно с тем правонарушением, которое он якобы совершил 16 июля. Светов сегодня является единственным гражданином, который привлечен за мероприятие на Трубной площади, хотя более тысячи человек выходили каждый вечер на Трубную для встречи с кандидатами.

Привлечение Светова к ответственности создает опасный прецедент — тысячи москвичей, которые выходили на площадь, могут быть привлечены к ответственности. Прошу принять решение о прекращении производства, — говорит адвокат.

​Теперь встает Михаил Светов.

— Я воспринимаю происходящее как акцию устрашения лично в мой адрес. Я следовал 31-й статье Конституции. Это — месть за отказ провести митинг на проспекте Сахарова, который был желателен мэрии. Я воспринимаю это как политическое дело, никак не связанное с установлением справедливости, как попытку запугать лично меня и людей, которые меня поддерживают.

Хотел бы добавить, что все акции, что я проводил до этого, митинги на Сахарова, пять больших митингов, проходили без эксцессов. В этот раз мэрии было предложено то же самое, мы были согласны, но в рамках какого-то другого предложения. Мэрия хочет разговаривать языком ультиматумов и наказывать тех, кто не согласен с ее политическими оценками. Дело политическое — месть за отказ выполнять указания мэрии и проводить митинг, в котором она была заинтересована.

Судья Ирина Зубова обещает вынести решение через 30 минут.

— Важно, что это месть за отказ проводить на Сахарова. Это надо форсить, — инструктирует Светов товарища по партии.

В зал суда запускают журналистов, которые начинают снимать Светова. Тот выступает с короткими тезисами про московскую мэрию.

— Россия будет свободной. Люстрации неизбежны, — без особого задора заключает он.

​Возвращается судья Ирина Зубова. Она начинает читать решение.

Вина Светова подтверждается изученными доказательствами, заключает она. Уведомления о проведении акции на Трубной не поступало.

— Достаточно для установления виновности... Действия квалифицированы правильно, — читает судья. Довод Светова о незаконности задержания, поскольку фактически оно не было связано с предметом правонарушения, не может быть принят во внимание, считает она.

​Судья Ирина Зубова назначает Светову 30 суток ареста.

— Тридцать суток! — тихо проговаривает удивленный Светов.

Через несколько секунд, когда приставы уже приглашают слушателей на выход, он находит слова для финального обращения.

— Навальному дали 15 суток, мне тридцать, думаю, понятно, что происходит, — говорит Светов, подчеркивая, что решение об аресте было политическим.