После небольшого перерыва возобновляются заседания суда по делу Алексея и Олега Навальных. Продолжают выступать свидетели защиты. На прошлом заседании выступили два эксперта Следственного комитета, проводившие экспертизу по этому делу. Они уверяли, что несмотря на работу в СК, независимы от следователей и не смогли объяснить, почему именно им поручили проводить экспертизу.
Ходатайство адвоката об изъятии недопустимых доказательств из дела, а именно об экспертизе. Он сомневается в независимости бухгалтерских исследований, поскольку эксперты были сотрудниками СК, как и следователи. А это противоречит федеральному законодательству из-за зависимости от главы СК Александра Бастрыкина.
Заседание началось с перепалки Алексея Навального и судебного пристава, впервые на этом процессе вставшего у обвиняемого за спиной. Алексей просил пристава отойти, но судья ответила, что пристав сам волен решать где ему стоять. Пристав продолжает стоять на спиной Алексея Навального.
Свидетель Сергей Светлаков из центра криминалистики ФСБ, он специалист по почерковедению. Работал три или четыре раза по делам Алексея Навального. Светлаков общался со следователей при дополнительных образцов и эксперты ФСБ участвовали в отборе образцов для экспертиз. Проводили экспертизы по почерку свидетеля Запрудской. Адвокат Ольга Михайлова просит на обозрение материалы дела.
Адвокат спрашивает о том, признает ли свидетель подлинность экспертизы. Тот в ответ шутит, что подпись похожа на его и надо провести экспертизу. Он говорит, что на обозрение было представлено более десяти образцов подписей Запрудской для экспертизы.
Между образцом подписи и подписью на экспертизе разница в 9 лет
— Кира Ярмыш (@Kira_Yarmysh) 8 декабря 2014Дополнительные подписи для экспертизы еще более ранние, 1994-1995 года. Свидетель говорит, что он не выявил никаких противоречий. Михайлова спрашивает, почему эксперт принял эти подписи и знает, сколько ей было тогда лет и был ли у нее устоявшийся почерк. Свидетель долго смотрит материалы дела и говорит, что ей было минимум 23-25 лет. Михайлова уточняет, это устоявший почерк в 1994 году, когда ей было 18 лет. Эксперт уточняет, что просил у следователя более свежие подписи Запрудской. Свидетель говорит, что старые образцы «недостаточно полны. Полны, но недостаточны».
Эксперт при анализе подписей не учитывал правой или левой рукой писала свидетель. А также ее состояние здоровья, размеры графы для росписи. Михайлова спрашивает у свидетеля, почему он изменил формулировку следователя в вопросе. «Поскольку образцы представлены не документально, образцы могли быть сделаны за Запрудскую», – объясняет эксперт. Поэтому в исследовании и сказано о сравнении. После настоятельных вопросов адвоката Михайловой эксперт признает, что подписей было недостаточно для ответов на вопросы следователя. Поэтому пришлось изменить их формулировку.
Упс. Выяснилось, что в дело попали не все материалы, которые подготовил эксперт: не хватает какого-то сопроводительного письма.
— Dmitry V. Masalsky (@DVM911) 8 декабря 2014Теперь Михайлова расспрашивает эксперта о другой экспертизы и задает схожие вопросы: достаточно ли было образцов материалов, сколько должно быть образцов. Свидетель говорит, что нет четкого критерия. Далее Михайлова спрашивает, можно ли исследовать подпись по почерку. Эксперт долго уточняет вопросы и в итоге отвечает, что это возможно. Речь идет о материалах с подписью Валова.
Теперь речь о третьей экспертизе, опять материалы дела для обозрения. Небольшая пауза в судебном заседании, пока ищут нужный том. Михайлова задает идентичные вопросы: проводил ли свидетель экспертизу почерков. Сотрудник ФСБ отвечает все дольше, тщательно рассматривает материалы дела. На некоторые вопросы адвоката отвечает максимально уклончиво.
Михайлова спрашивает, могло ли сказаться состояние здоровья Запрудского, который жаловался в ходе следствия на подагру, на его подпись. Свидетель соглашается, что это могло сказаться. Но нескольких идентификационных признаков может быть достаточно для вывода, поясняет эксперт. Он говорит о навыке подписи, несмотря на совпадения в наклоне, размера и разгона, по мнению эксперта, она сфальсифицирована. А навык носит неосознанный характер и его нельзя воспроизвести.
Далее Михайлова отмечает, что экспертиза проводилась тем же ведомством, что и оперативное сопровождение дела. «Одна контора», – шутит Алексей Навальный.
Михайлова анализирует четвертую экспертизу. Она говорит, что сначала эксперт отклонил подпись свидетеля Чирковой на основании того, что это была копия. Но потом эту копию уже без пояснений принял к проведению исследования. Сотрудник ФСБ копается в материалах дела. Очень длинная пауза, точно в несколько минут. Вам повторить вопрос, интересуется Михайлова. Свидетель тихо отвечает, что не надо. Тем не менее адвокат вопрос повторяет.
АХХАХАХАХАХАХА!!! Боты называют экспертов-ФСБшников актёрами, лжецами и клоунами.«Придётся кому-то полы драить!» pic.twitter.com/mRXm0rUS8m
— Dmitry V. Masalsky (@DVM911) 8 декабря 2014Наконец эксперт говорит, что сначала у него в распоряжении была копия подписи, а затем появился подлинник. Михайлова спрашивает о том, какие материалы хранились у эксперта. Снова пауза. Адвокат снова говорит, что сначала эксперт отказался от анализа подписей, но потом сделал это. Он отвечает, что речь идет о дополнительных материалах.
Наконец эксперт говорит, что сначала у него в распоряжении была копия подписи, а затем появился подлинник. Михайлова спрашивает о том, какие материалы хранились у эксперта. Снова пауза.
Михайлова просит пятиминутный перерыв, судья ей дает на изучение материалы дела. Далее вопрос о прокуроров, оказывалось ли на эксперта давление. Тот отвечает отрицательно.
После десятиминутного перерыва, который попросила Михайлова, заседание продолжено. Она нашла в деле документ о том, что в распоряжении экспертов оставались материалы для дальнейшего исследования. Ранее свидетель уверял, что никаких документов у него в распоряжении не оставалось. Эксперт ФСБ теперь листает материалы дела.
Он отвечает, что материалы свидетеля Чирковой оставлены для дальнейшего исследования. Какие это материалы, интересуется Михайлова и отмечает, что в деле не написано о чем конкретно идет речь.
В итоге эксперт говорит, что не может найти в деле нужных материалов и возможно речь идет о технической ошибке. Допрос закончен.
Новый свидетель, напарник предыдущего по работе в ФСБ, Екатерина Сухарева. Михайлова начинает задавать такие же вопросы: кем было поручено проведение экспертизы, какие выводы сделал сам свидетель. Далее речь идет о дополнительных материалах по образцам почерка Валовой, о каких документах идет речь. Можно ли из них сделать точное заключение. Эксперт отвечает, что все рассматривается в индивидуальных случаях. Речь идет о «показательности», говорит Сухарева.
Пока выясняем у нее тонкости работы - есть ли требования по тому, чтобы образцы были максимально приближены к исследуемым элементам
— Кира Ярмыш (@Kira_Yarmysh) 8 декабря 2014Михайлова спрашивает, важно ли какой рукой пишет человек. Свидетель отвечает, что это достаточно важно, но не всегда. Адвокат уточняла, какой рукой расписывались свидетели. Сухарева говорит, что образцов «леворучных» в распоряжении не было. Но были признаки того, что человек пишет одной рукой. Далее вопрос о судьбе материалов после экспертизы. Михайлова уточняет, точно ли все документы были возвращены. Эксперт ФСБ говорит, что по сопроводительным документам все было возвращено.
Михайлова просит на исследование материалы дела, где речь идет о том, что часть документов осталась у экспертов. Об этом она спрашивала и у предыдущего свидетеля.
В ответ на вопросы адвоката Сухарева просит воспользоваться своими материалами и вытаскивает из сумки увесистый том. Алексей Навальный говорит о тайном томе дела.
Уже второй эксперт заявляет, что образцов подписей не хватало, но на качество выводов экспертизы это не повлияло.
— Dmitry V. Masalsky (@DVM911) 8 декабря 2014Михайлова объясняет, что так подробно допрашивает экспертов, потому что в материалах дела нет перечня документов, которые исследовались. Она спрашивает, какие из документов были подлинными, а какие в копиях. Свидетель отвечает, что это можно посмотреть в материалах дела. Затем вопрос о заболеваниях лиц, подписи которых исследуются. Эксперт затрудняется ответить на этот вопрос. Далее вопрос о лекарственных препаратах. Свидетель говорит, что это вне ее компетенции.
Сухарева говорит, что материалов было недостаточно, поэтому были запрошены дополнительные документы. Но следствие их не предоставило, но анализ был продолжен. Эксперт говорит, что появилось больше времени для исследования. Михайлова спрашивает о том, почему в материалах дела нет дат, когда были взяты подписи. У свидетеля нет ответа на этот вопрос.
Далее Михайлова задает вопрос, как и предыдущему свидетелю. Почему по одному документу эксперты сначала отказались в исследовании, а затем его приняли к анализу. Сухарева объяснила, что подпись не исследовалась. «Но вы же ее включили в выводы», – парирует Михайлова. Эксперт говорит, что речь о деталях. Можно анализировать и копии, в случае получения новых образцов подписей.
Следующий свидетель эксперт Наталья Юркина, коллега предыдущих свидетелей. Она пришла в суд в обтягивающем платье. Михайлова задает привычные вопросы и просит для изучения материалы дела.
Адвокат спрашивает, анализируются ли копии и ксерокопии. Юркина отвечает отрицательно. Она говорит, что подтверждает свой вывод в заключении.
Все, допрос свидетеля закончен в рекордные сроки. Судья пытается укорять Михайлову за отсутствие вопросов. «А мы этого свидетеля не хотели», – парирует она.
Следующий свидетель Алексей Брагин. Но его в коридоре нет. Навальный жалуется, что слушания проходят без перерыва. Судья отвечает, что и она без перерыва на обед. Алексей тут же спрашивает, входит ли она в профсоюз, ведь трудовые права нарушаются. Судья в ответ недовольно смотрит в зал.
Наконец начался допрос Брагина, он знает Олега Навального. Работал в «Почте России» в департаменте магистральных перевозок. Занял этот пост, заменив Олега Навального. Адвокат Кирилл Полозов спрашивает о проблемах центра в Ярославле. Свидетель знал об этих проблемах. Связано ли с магистральным транспортом, интересуется адвокат. Нет, это связано с производственными мощностями, говорит Брагин.
Ну,с допросом этого свидетеля все как обычно: это выяснение особенностей работы и стандартное заявление про слабые мощности ярославского МСЦ
— Кира Ярмыш (@Kira_Yarmysh) 8 декабря 2014Свидетель говорит громким и уверенным голосом, вообще не сбиваясь. Полозов спрашивает, имеет ли руководитель департамента внутренних направлений контролировать производственные возможности ярославского центра перевозок. Договоры на оказание услуг заключал другой блок, объясняет Брагин, коммерческий.
Теперь вопрос о тарифах на кругорейс или тариф в одну сторону. Когда нет времени удобно оплатить кругорейс, разница не особо велика. Потому что расстояние до Ярославля небольшое, не то, что с Новосибирском или Красноярском, сравнивает свидетель.
Брагина спрашивают, был ли он госслужащим. Он отвечает отрицательно. Были ли у него препятствия заниматься бизнесом. Тоже нет. Теперь вопросы Алексея, знал ли его свидетель. И снова отрицательный ответ. Прокурор спрашивает о компании «Главподписки», Брагин эту фирму знает от Олега Навального. Какой именно он занимал пост в ГПА свидетель не знает, но точно к ней имел отношение.
Еще несколько вопросов от прокурора и судьи. Брагин отвечает сразу и не задумываясь. Он объясняет задачу «Почты России», что надо обрабатывать как можно больше корреспонденции. Но если это невозможно, значит это невозможно. Судья уточняет, каким образом оценивались мощности. Исходя из площадей и количества персонала можно рассчитать объем, поясняет Брагин.