На прошлом заседании сторона защиты рассчитывала закончить представлять доказательства и заявить несколько последних ходатайств. Адвокат Илья Новиков огласил несколько документов из материалов дела, в которых указывается, что Савченко была задержана сотрудниками ФСБ еще 23 июня 2014 года — тогда как следователь Маньшин и другие свидетели в суде утверждали, что Савченко никто не задерживал и она свободно передвигалась по Воронежу.
Новиков просил суд направить на Украину запрос с просьбой предоставить данные о работе вышек сотовой связи, которые функционировали в Луганской области 17 июня 2014 года. Эти данные бы уточнили биллинг и устранили сомнения о том, где именно находились телефоны Савченко утром того дня. Суд отказался. Отказал суд защите и в просьбе назначить новую экспертизу биллинга, где перед экспертами был бы поставлен вопрос о том, где находились телефоны Савченко. Следователь, задавая экспертам вопросы, об этом не поинтересовался.
Наконец, Новиков ходатайствовал о проведении судебной комплексной экспертизы по астрономии, которая бы определила по видеозаписям время попадания Надежды Савченко в плен. Обсуждая это ходатайство, сторона обвинения попросила допросить в суде специалиста Валериана Семенцова старшего научного сотрудника Государственного астрономического института им. Штернберга МГУ (в том же институте работает астроном Ольга Возякова, выступавшая со стороны защиты).
Семенцов — астроном с георгиевской ленточкой на рюкзаке — в зале суда отсмотрел видеозаписи и отобрал 6 фрагментов, которые, по его мнению, пригодны для анализа. Далее он, изучив их в течение часа, указал примерное время создания этих записей, которое в целом совпало с оценкой Возяковой. Тем не менее, Семенцов настаивал на том, что таймер камеры мог быть сбит, а объектив механически поврежден, а потому проводить экспертизу по этим видео не стоит.
После суда адвокат Новиков отметил, что «эксперт сказал главное — время по видео установить можно, и время, установленное им, совпадает с тем, что установила Возякова».
Само ходатайство так и не было разрешено. Его обсуждение продолжится сегодня.
В сегодняшнем заседании не участвует адвокат Илья Новиков. Судья начинает с вопроса, который не успел разрешить на прошлом заседании — по ходатайству защиты о проведении астрономической экспертизы, которая могла бы определить точное время попадания Савченко в плен.
Первыми свою позицию выскажут прокуроры, но перед этим в рамках ходатайства Савченко просит приобщить к нему заявление. В нем подсудимая критикует эксперта, выступавшего на прошлом заседании. Она отмечает, что эксперт-астроном защиты и специалист обвинения сошлись во мнении о необходимости комплексной экспертизы по видеозаписям Егора Русского.
«Я прошу приобщить заявление, в котором об этом говорится», — добавляет Савченко и зачитывает документ. В нем перечислены видеозаписи, которые необходимо, по ее мнению, изучить дополнительно.
В заявлении также говорится, что эксперт гособвинения Семенцов возвращался в Москву из Ростова вместе со следователем Маньшиным — на борту самолета их встретил адвокат Новиков.
«Экспертиза должна снять противоречия», — заканчивает Савченко зачитывать документы.
Савченко добавляет, что хотела бы, чтобы экспертизу проводили в «США или Японии», но приходится соглашаться на ее проведение в России. «Это, наверное, займет у вас много времени. Но я еще поголодаю, может перейду на сухую, чтобы вас подогнать», — говорит Савченко. Она отмечает, что эксперт защиты изучил видеозаписи в течение дня.
Адвокат Николай Полозов дополняет выступление Савченко и вновь напоминает о встрече Новиковым эксперта Семенцова и следователя Маньшина. «У следователя Маньшина в Ростове-на-Дону не было никаких дел после выступления суде, — говорит Полозов, — Наверное, он выступает курьером. Они летели не просто на одном самолете, но и сидели на соседних сиденьях, что говорит о том, что это спланированная акция». Полозов «полностью поддерживает» заявление Савченко.
Слово берет Фейгин.
— Ваша честь, ну мы вам про Маньшина все сказали. Если вы собираетесь продолжать пользоваться сомнительными услугами...
— Я хочу сделать вам замечание, у суда нет никаких связей с Маньшиным, —перебивает его судья.
— Ну у обвинения есть.
Фейгин говорит, что комплексная экспертиза ответила бы на все вопросы, но за семь месяцев, которые, по его мнению, длится процесс, так и не назначила ее.
«У суда должна быть позиция. Не у сторон, а у суда — что он хочет разобраться. Поэтому я прошу утвердить это ходатайство, чтобы потом не было претензий к суду. Призываю суд хоть одно ходатайство удовлетворить», — заканчивает Фейгин.
Слово берет прокурор Владислав Кузнецов. Он утверждает, что разница времени записей — полчаса. Савченко не согласна и пытается ответить, но вмешивается судья: «Не перебивайте». Прокурор считает невозможным провести комплексную экспертизу.
Гособвинитель, ссылаясь на следователя Маньшина, говорит, что видеофайлы негодны для проведения экспертизы, и время записи определить по ним невозможно.
— Как тогда Маньшин проводил экспертизу? — повышает голос Савченко.
— Не перебивайте, — снова одергивает ее судья.
— Как я говорил, сами файлы негодные для экспертизы, поэтому прошу отклонить ходатайство, — завершает выступление прокурор.
Второй прокурор, Дмитрий Юношев, добавляет, что эксперт обвинения проводил исследование не на основе видеофайлов. «Мы считаем, что назначение экспертизы ничего не даст», — говорит Юношев, и напоминает, что удовлетворить ходатайство об экспертизе — не обязанность суда, а право.
«Какой вы эксперт, Юношев! Вы, что ли, эксперт, чтобы устанавливать, нужна экспертиза или нет!? — кричит Савченко, — Я должна сидеть из-за того, что один недоработал, а второй подлец. Засранцы».
Судьи удалились для принятия решения.
Председательствующий очень тихо и быстро читает решение, перечисляя данные о предыдущих ходатайствах защиты о проведении экспертизы, а также о выводах специалистов защиты и обвинения.
Спустя 20 минут чтения судья выносит отказ в удовлетворении ходатайства.
Судья по просьбе прокуроров, которые хотят согласовать между собой свои дополнения, объявляет перерыв до 14:00.
Заседание продолжилось. Прокурор ходатайствует о приобщении ответов российской Генпрокуратуры украинским коллегам по поводу присланных ими документов. В ответе сказано, что запросы Следственного комитета об оказании правовой помощи не содержали просьб о предоставлении дополнительных документов, в связи с чем их возвращают украинской Генпрокуратуре.
Таких ответов три, с разными датами. После ознакомления с ними сторона защита не возражает о приобщении этих документов.
«Я не понимаю, как можно возражать тому, что нас поставили перед фактом. Если они спрашивали бы нас отправить на Украину или нет — другое дело. А так я не вижу, что тут обсуждать», — говорит Савченко.
Фейгин вставляет реплику о том, что в документах написано «Генпрокуратура Украины», слова «республика» в документах нет. Адвокат добавляет, что это может поставить под сомнения документы с другим указанием страны.
Судья приобщает документы.
У прокуроров просьба приобщить ответ из института, где работает эксперт Возякова — астроном, которую привели в суд адвокаты. Директору института задали вопросы — работает ли Возякова в учреждении, какой у нее стаж, была ли она в суде в рабочее время и так далее.
В ответе сказано об образовании Возяковой и ее нынешней должности. На время визита в суд заявления об отсутствии на работе она не подавала, из-за чего ей грозит дисциплинарное взыскание. В ответе сказано, что сотрудники астрономического института Штернберга не могу являться в суд, но в некоторых случаях это может быть разрешено.
Экспертизы по заказу адвокатов сотрудники адвоката проводить не могут, но на добровольной основе это не ограничивается (в суде Возякова говорила, что денег за свою работу от адвокатов она не получала — МЗ).
Также зачитывает ответ на запрос Новикова, в котором сказано, что ученый совет института в 2004 году принял решение о проведении экспертиз на заказ только для государственных служб.
Адвокаты просматривают документы. Савченко говорит о чем-то с переводчиком и под конец обсуждения громче спрашивает — «Для этих *********?». Фейгин: «Погоди. Именно для них, но погоди».
«Умеют мужики с бабами воевать, класс. Больше нечем меряться, поэтому с бабами воюют», — говорит Савченко, пока адвокаты читают документы, которые просят приобщить прокуроры. Затем их просматривает сама подсудимая.
Фейгин выступает против приобщения документа: «Мы расцениваем подобного рода обращение прокуратуры Ростовской области в адрес ГАИШ как давление на специалиста, выступавшего по просьбе защиты. Это прямое давление с целью изменить характер доказательств и наказать, потому что здесь уже говорится о дисциплинарных мерах».
Также Фейгин отмечает, что УПК не предусматривает необходимость получения экспертом разрешения с работы на участие в судебном заседании.
Фейгин указывает, что Возякова предоставляла судьям документы о ее образовании и в ее компетенции судьи удостоверились непосредственно на заседании. «Была она 23-го числа на работе или не была никак не влияет на ценность ее показаний», — подчеркивает Фейгин. Он просит не приобщать документ.
Полозов также выступает против приобщения документов.
— Я конечно поддерживаю...
— Кого вы поддерживаете? — спрашивает судья
— Коллегу своего. Ну не прокуроров же.
Николай Полозов также говорит, что Возякова свою специальность подтвердила соответствующими документами. Он вспоминает экспертов следствия и говорит, что не все они числились в организациях, которые были указаны в документах.
«Хороши русские богатыри с бабами воевать. Меня два года в тюрьме держат, теперь с девочкой воюют, — возмущается Савченко, добавляя, что нужно проверить компетенцию прокуроров. — Мне кажется эти бумаги надо в морду прокурорам бросить. Я против приобщения этой туалетной бумаги. Ее уже 40 томов».
Судья делает замечание за некорректное поведение Савченко и удовлетворяет ходатайство прокуроров.
Судья замечает, что Новиков предоставлял ранее в суд ответ ГАИШ, в котором также говорилось, что институт по запросам адвокатов экспертизы не проводит. «Так это институт. У вас что, люди рабы? Поехать не могут, куда хотят?», — повышает голос Савченко.
«Исходя из положения смысла статьи 86-й, то, что они не могут дать ответы, является нарушением Уголовно-процессуального кодекса», — говорит Полозов. Он обещает направить еще один запрос в ГАИШ, если ему нужна будет экспертиза, и при отказе на запрос адвокат собирается решать этот вопрос в суде.
Фейгин напоминает, что ранее суд отказался приобщать ответ из о компетенции специалиста Помазана из компании, где он работал. Адвокат вновь обвиняет суд в предвзятости.
— Вы несправедливы, — говорит судья.
Савченко поддерживает Фейгина. «Вы сделали человеку проблемы на работе, потому что человек пошел против системы. И мне истинно жалко всех женщин России, что здесь есть такие мужчины. Вы выглядите жалко, подло и ничтожно. Возражение на действие судьи, это было по-человечески низко», — возвращается Савченко к ситуации с ответом по Возяковой. Судья вновь делает ей замечание.
«Давайте про артиллеристов узнаем, кто они. Почему прокуроры не интересуются этим?», — замечает Полозов.
Прокурор Юношев обращает внимания на то, что сначала Новиков направлял запрос в ГАИШ. «Если Возякова делала заключение безвозмездно, то на каком основании она вообще это делала?» — добавляет гособвинитель.
Фейгин спрашивает судей, почему им отказали в комплексной экспертизе, которая могла бы снять противоречия, появившиеся после выступлений двух специалистов-астрономов, и возмущается тем, что прокурор интересуется договором с Возяковой, предлагая провести проверку правоохранительным органам.
— Мы и есть правоохранительные органы, — отвечает прокурор Кузнецов.
— Вы? Ну давайте тогда сейчас выносите приговор, — обращается Фейгин к прокурорам и судьям.
Прокурор ходатайствует о дополнительном допросе свидетеля Дмитрия Ословского — одного из ополченцев, задерживавших Савченко. «Сейчас он расскажет, как Савченко на вышку подсаживал», — комментирует Фейгин.
Савченко кричит что-то по-украински. Прокурор просит сделать ей замечание.
— Да сядьте ты, — агрессивно реагирует Савченко. Она просит перерыв пять минут. Перед перерывом судья просит слушателей в зале не совершать провокаций во время заседания.
Свидетель-боевик Ословский. Страдал провалами в памяти, но передовая медицина в т.н.ЛНР его излечила #FreeSavchenko pic.twitter.com/0uoLtXaUWw
— Николай Полозов (@Moscow_advokat) 17 февраля 2016
Заседание возобнавляется, защита выступает против допроса Ословского.
«Мы его уже заслушивали. Он давал показания на следствии, давал показания в суде. Так мы можем всех снова по кругу заслушать. На наш взгляд, здесь идет речь о манипуляции. Я думаю, что сторона обвинения зашла в тупик, потому что обвинения в адрес Савченко носят предположительный характер, — говорит Фейгин, — Свидетель Ословский здесь все сказал, что он не видел. Сейчас он, наверное, придет и скажет, что все видел».
«Это будет страшным позорищем. Можно, наверное, фабриковать дела, но до такой степени опускаться не надо, — говорит Фейгин, — Чтобы нам всем не позориться, прошу отказать».
Полозов добавляет, что и обвинение, и защита реализовали свою возможность задать вопросы Ословскому. Как отмечает адвокат, Ословский сказал, что видел Савченко в лесу, а на вышке не видел. Прокуроры посмеиваются. Полозов шутит, что ЛНР достигла прорыва в медицине и изобрела препараты, которые избавляют от амнезии.
Савченко: «Я поддерживаю своих адвокатов и не хочу повторять по второму кругу этот спектакль. Обгадились по самые уши». Судья делает ей замечание.
У председательствующего есть уточняющие вопросы.
— Свидетель где находится?
— Он находится в здании суда. У нас есть вопросы, которые ему не были заданы, — отвечает прокурор.
Судья удовлетворяет ходатайство, ссылаясь на норму, которая обязывает допросить свидетеля, пришедшего в суд.
В зал входит Ословский в болотного цвета форме и с барсеткой в руках. «Прямо с боя», — комментирует Савченко.
Вопросы задает прокурор Кузнецов.
— Вы говорили на допросе, что видели вышку ретранслятор. Можете ее описать?
— Он же говорил, что не видел, — тихо говорит Савченко.
— Во время боя я не смотрел, потому что она находилась сзади и справа, — говорит Ословский, но подтверждает, что вообще видел само сооружение.
— Как забирался Шатун на вышку?
— У него была приставная лестница и арматура рядом навалена.
— Как Шатун тогда был одет?
— В форме с автоматом.
— С какой целью поднимался туда?
— Осматривал местность. Наши окопы были брошены, мы не знали, кто впереди. Потом последовали дальше
— Вышка не рассматривалась вами как пункт для ведения огня?
— Нет, она была в тылу, далеко от позиций.
Ословским добавляет, что, по словам его сослуживца, с вышки был хороший обзор на пост ГАИ.
— От дороги до вышки что за местность была? Поле, кустарники?
— Лесопосадка.
— От вышки на каком расстоянии лесопосадка?
— Ну метрах в 20. Там редкие деревья.
— Если смотреть в сторону Счастья, там какая-то растительность есть?
— По прямой — поле, справа, если к горе, лесополоса.
Затем Ословский описывает вышку — красно-белая, метрах в пяти-шести от нее — стационарная лестница, а наверху — смотровая площадка.
— Вы лично поднимались на эту вшку? — спрашивает прокурор Юношев.
— Нет.
— А когда Шатун поднимался, он страховку использовал?
— Нет.
Прокурор просит нарисовать вышку. «Я не художник, но приблизительно что-то нарисую», — говорит Ословский. Нарисовав, свидетель показывает изображение адвокатам и прокурорам. «Это другое напоминает. И эрегированное, почему-то!», — комментирует адвокат Фейгин. Прокурор просит дорисовать смотровую площадку.
У прокуроров вопросов больше нет.
Савченко говорит, что Шатун мертвый и теперь соврать можно что угодно. Она просит показать ей рисунок вышки. «Парень, с глазомером у тебя плохо, но нарисовал ты это хорошо. Сколько тренировался, чтобы это все нарисовать», — говорит Савченко Ословскому. Тот молчит. Прокуроры просят отклонить вопрос, судья соглашается.
Савченко говорит, что если бы он не тренировался, не было бы «такой истерики» и Ословский ответил бы на вопрос.
Допрос продолжает адвокат Полозов.
— 15 числа вы в тот район ездили?
— Да, на позиции, туда где бой.
— Это было до Стукаловой балки?
— До.
— Вы проехали туда до какого места?
— До подъема, справа-слева окопы. До Стукаловой балки километра два.
— Вы сами копали там что-то?
— Да, копал.
— До какого момента?
— Пока не докопал.
В зале смеются.
— Во сколько вы прекратили?
— Часов в девять вечера, — говорит Ословский. После этого, говорить свидетель, он вернулся в Луганск. На следующий день Ословский с другими бойцами вернулся на то же места.
— И 16-го числа что вы делали, при каких обстоятельствах оказались около вышки?
— Я же говорю, проходили мимо вышки, решили посмотреть.
— То есть если вы сидите в окопе, вышка находилась у вас за спиной?
— За спиной справа.
— Вы шли от Амфибий — сколько человек?
— 30.
— Все шли до вышек?
— Нет, кто справа-слева. Я шел с левой части вдоль дороги.
— Шатун был с вами? Лестницу кто носил?
— Никто не носил.
— Кто принял решение, что надо отделиться от группы и пойти к вышке?
— А никто не отделялся, мы вдвоем шли.
— Вы когда шли в 150 метрах от дороги, эта вышка находится у дороги?
— Примерно тоже в 150 метрах.
— Вы дошли с Шатуном до вышки, что дальше было?
— Шатун сказал: «Я залезу, посмотрю».
— Что потом, детально.
— Шатун поставил правую ногу, потом левую..
— На что?
— На лестницу.
— А откуда она там взялась? — спрашивает Фейгин.
— Стояла просто под наклоном.
— Ты когда-нибудь упирал лестницу в что-то круглое? — спрашивает Савченко.
— Она не упиралась в круглое основание; в стационарную лестницу упиралась, — говорит Ословский. Он добавляет, что высота лестницы 5-6 метров.
— До куда полез Шатун?
— До смотровой площадки. Там было что-то еще.
— Он лез без страховки?
— Без страховки
— С амуницией?
Прокурор просит снять вопрос как повторяющийся, Фейгин говорит, что спрашивает более детально.
— Автомат за спиной был, — продолжает Ословский, но не может ответить, куда смотрело дуло.
— На вышке он стоял с бинокля смотрел?
— Просто так смотрел.
— На два с лишним километра? И пост ГАИ видел?
— Да.
— Вы почему об этом не говорили на предварительном расследовании?
— Потому что никто не расспрашивал.
— А здесь почему не рассказывали?
— Никто не спрашивал.
— Да просто никто придумать не может такое, как вы придумывали, — вставляет Савченко.
— Сами решили прийти рассказать?
— Попросили рассказать.
— А кто?
— От руководителя команды.
На вопрос Полозова свидетель отвечает, что Шатун забирался на вышку 3-4 минуты. Савченко громко смеется.
Все время допроса Ословский смотрит в кафедру. Он добавляет, что Шатун стоял на смотровой площадке около пяти минут. «Спустился, сказал, что спереди ничего не видно. Про посто ГАИ он сказал 20-го числа», — говорит Ословский, уточняя, что спереди были позиции ЛНР.
— Вы предупреждены о лжесвидетельствовании? — спрашивает адвокат Фейгин.
— А ему сказали, что за это ничего не будет, — говорит Савченко.
Прокурор просит снять вопрос. Судья соглашается.
— А вышку Шатун минировал? — интересуется Полозов.
— Нет.
— Шатун был ранен, когда лез на вышку? — спрашивает Савченко.
— Нет, не был.
— 17-го июня вы обращали внимание на эту вышку? — продолжает Полозов.
Судья снимает вопрос как повторный. Ословский, отвечая на следующий вопрос, говорит, что Шатун лестницу с вышки не снимал, когда спустился. Слева от вышки был домик, добавляет Ословский.
Фейгин просит минуту, чтобы посовещаться с Савченко.
— До сегодняшнего дня вам кто-нибудь демонстрировал фотографии вышки? — спрашивает Полозов.
— Нет.
— То есть вы памяти воспроизводите?
— Да они все такие.
— Как давно вы эту вышку видели? — задает вопрос Савченко.
— Числа 20-го (июня 2014 года — МЗ).
— А 16-го вы чем были вооружены? — продолжает допрос Полозов.
— СВД.
— Вам известно, сейчас с этой вышкой что происходит, она стоит там?
— Нет, не знаю.
Савченко замечает, что утром 17 июня вышка упала. Ословский же говорит, что 20-го она еще стояла.
— Минометные ваши позиции хорошо были видны с вышки? — спрашивает Савченко.
— Ничего такого он (Шатун — МЗ) не говорил. Мы не знали, где наши минометные позиции, — отвечает Ословский.
«Вам какие-либо лекарства для улучшения памяти давали?» — задает вопрос Полозов. Прокурор просит сделать ему замечание. «Это с чего это?» — возмущается Полозов. Завязывается перепалка, второй прокурор просит сделать замечание Фейгину. «Да сделайте уже», — говорит адвокат. Савченко просит сделать замечания за эмоции и прокурорам.
— Скажите, на каком расстоянии от этой вышки 17 июня 2014 года вы заметили Савченко?
— Я не говорил, что на вышке.
— Я и не говорю, что на вышке; на каком расстоянии от нее?
Прокуроры вновь просят снять вопрос. Защитники и обвинители переругиваются. Адвокаты предлагают прокурорам пересмотреть стенограмму заседания с первым допросом Ословского.
— По вашим показаниям, вы увидели желтое пятно в лесополосе, а потом, подойдя ближе, вы поняли, что это Савченко. На каком расстоянии это произошло? — спрашивает Полозов.
Судья снимает вопрос, но Полозов возражает, утверждает, что в этот раз он не повторялся. Защита предлагает ознакомиться с протоколом заседания с предыдущего допроса Ословского, который подтвердит, что подобного вопроса не было. Адвокаты заявляют об этом ходатайство. «Перед началом допроса вы сказали не задавать повторных вопросов. Я не веду никаких протоколов и не помню, какие вопросы были, а какие нет. Ну давайте действительно поднимем протоколы», — поддерживает адвокатов Савченко.
Прокурор просит отказать, поскольку протоколы заседаний могут быть предоставлены по окончании судебного процесса.
Судья отказывает, добавляя, что адвокаты смогут ознакомиться с протоколами после приговора.
Полозов возражает и, ссылаясь на УПК, говорит, что можно с протоколами можно знакомиться по частям по мере их появления. Судья оговаривает, что такое допустимо, если протокол пишется по частям, а не в целом.
— Чтобы не усугублять эту ситуацию, вы можете задать этот вопрос?
— Так вы не давали же. Вы разрешаете? — восклицает Фейгин. Он подчеркивает, что судья удовлетворил ходатайство о повторном допросе свидетеля, но при этом отказывает в повторных вопросах.
Полозов повторяет вопрос. «От вышки было 500 метров», — отвечает Ословский о месте, где встретил Савченко.
— То есть Савченко до вышки не дошла? Если вы говорите, что она шла на вас, а вы в ее сторону? — спрашивает Фейгин.
— Не знаю, может, она туда шла, может, оттуда, — говорит Ословский.
Прокуроры возражают против следующих вопросов.
— Вы привели снова сюда свидетеля и хотите, чтобы мы вопросы не задавали? Зачем вы его сюда привели? — продолжает возмущаться Фейгин.
— Чтобы факап свой прикрыть, — комментирует Полозов.
— Свой факап закройте, — отвечает прокурор.
Полозов вновь обращается к Ословскому.
— 17-го числа в этой части (неподалеку от вышки - МЗ) вы находились?
— Нет.
— А ваши коллеги?
— Да.
— Назовите их имена.
— Не помню.
— Человек в желтом мог незаметно мимо окопов пройти?
— Нет.
Савченко смеется.
Савченко хочет показать карту, на которой будет понятно, что Веселая гора находилась в другом месте.
— Я, может, путаю со Стукаловой балкой, — поправляется Ословский.
— Ты местный?
— Местный.
Савченко возмущается и в запале спрашивает прокуроров: «А вы сами на 40 метров залезете?»
— Залезем, залезем, — отвечает прокурор.
— Прошу следственный эксперимент!
Подсудимая предлагает отпустить свидетеля, но адвокаты настаивают на продолжении допроса.
— 17-го числа с вышки кого-то снимали? Не Савченко, кого-то еще? — спрашивает Фейгин.
— Прошу снять вопрос, — говорит прокурор.
Судья молчит. Полозов: «Смотрите, еще вопрос... Хотя ладно!» «Да ну его!» — присоединяется Савченко. Полозов просит приходить еще, если Ословский снова что-то вспомнит.
Судья интересуется, была ли у Ословского задача осмотреть местность, по которой он двигался. Тот отвечает утвердительно. На второй вопрос он говорит, что в лесу можно было спрятаться.
На этом допрос Ословского окончен.
— А он вернется, ваша честь? — интересуется Полозов.
«Я хочу пояснить суду что мы тоже могли найти деда 60-70 лет, который бы копал на огороде и увидел, что снаряд в крышу упал. Но мы это делать не будем, достаточно», — говорит Савченко.
Судья объявил окончание судебного следствия. Савченко кричит «Ура!».
Прокуроры просят на подготовку к прениям три недели. «Сколько?! — кричит Савченко, — ***** (кошмар)!»
— Защита сколько собирается готовиться? — спрашивает судья.
— Мы готовы на следующей неделе, но они первые выступают. Я понимаю, что прокурору Филиппчуку хочется выступить через три недели, но это может выпасть на мартовские праздники, — отвечает Полозов.
Защита интересуется, сколько времени займет выступление прокуроров в прениях. Юношев отвечает, что «на троих» хватит половины дня. Фейгин отмечает, что защите понадобится столько же.
Савченко грозит сухой голодовке и отказом от медицинского обслуживания, если прения собираются так поздно начинать. Она кричит: «Я вам не игрушка, твари! Если начнем через три недели, я начну голодовку с завтрашнего дня!».
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке