Процесс Савченко.

На заседании в понедельник в суде по видеосвязи из Басманного суда Москвы выступил свидетель Александр Токарев — корреспондент телекомпании НТВ, работавший в Луганске в день обстрела. Токарев рассказал, что о гибели Корнелюка и Волошина он узнал от водителя журналистов. Сам обстрел он не видел, но позже видел «очень маленькие» фрагменты тела на месте обстрела.

Токарев снимал интервью с пленной Савченко, когда ту держали в здании военкомата Луганска. Сквозного пулевого ранения, которое, как утверждает Савченко, было у нее на руке, корреспондент НТВ не заметил.

В суде зачитали показания Токарева на следствии, где тот передавал слова ополченца-священника с позывным «Батюшка», который утверждал, что был в плену и Савченко его там избивала. «Она с ненавистью била всех задержанных по детородным органам, таким образом, что большие мужчины весом по 100 килограмм отрывались от земли», — пересказывал слова «Батюшки» Токарев.

После этого начался допрос потерпевшего оператора ВГТРК Виктора Денисова — он входил в одну съемочную группу с Волошиным и Корнелюком. 54-летний Денисов рассказал, что утром 17 июня 2014 года группа срочно выехала в поселок Металлист снимать дом, где «упал снаряд и не взорвался». После съемки Денисов расстался с Корнелюком и Волошиным и остался у поста ГАИ и амфибий, где его застал обстрел.

«Я просто думал, что если меня убьют, будут кадры, как все это получилось. Когда я побежал, я стал таким же заметным, меня могли увидеть со Стукаловой балки, и я бежал и думал, что могут застрелить, убить, снаряд выпустить... Поэтому я снимал», — дрожащим голосом вспоминал оператор. О гибели коллег он узнал уже ближе к вечеру.

В суде Денисов признал, что на корреспондентах не было касок и бронежилетов с надписью «Пресса».

«В этот день мы поехали на съемку, которая не предвещала боевых действий, было везде безопасно и спокойно, мы поэтому не надели бронежилеты. На мне была светлая такая рубашка без рукавов, светлые брюки», — утверждает Денисов. Курсов первой помощи они также не проходили.

Оператор ВГТРК также выступал по видеосвязи из Басманного суда. Прибывший туда адвокат Илья Новиков с удивлением обнаружил, что в зале суда сидит ведший дело Савченко следователь Дмитрий Маньшин. Савченко и защитники просили суд удалить Маньшина из зала, поскольку они намерены вызвать его в качестве свидетеля и, кроме того, опасаются, что следователь мог давить на свидетелей и подсказывать им. Однако суд в этом отказал и следователь остался в зале.

Пресс-секретарь главы ЛНР Игоря Плотницкого сообщил корреспонденту «Би-би-си», что Плотницкий сегодня на суд не приедет.

Пресс-сек суда опять "не знает", будет ли сегодня Плотницкий, и в "программе дня" его нет. Ну как же так, Игорь Венедиктович? #савченко

— Jüri Vendik (@MaloverjanBBC) November 18, 2015

Адвокат Новиков сегодня на процесс опаздывает. Вошедший в зал председательствующий судья пояснил сторонам, что в Басманном суде, где сегодня должен продолжиться допрос Денисова по видеосвязи, есть «небольшая проблема».

«Там допрашивают свидетелей по другому делу, тоже по видеоконференции, когда закончат не сказали, — говорит судья, – Как в нашем процессе время непредсказуемо, так и у них».

Прокуроры попросили объявить 20-минутный перерыв. Судья просьбу удовлетворил, не спросив мнения защиты. Адвокат Полозов, тем не менее, сумел прокомментировать происходящее: «Это тот редкий случай, когда я могу поддержать своего оппонента, вместе с тем я хочу отметить, что ситуация с Басманным судом — это последствия негативной кармы из-за того, что там в прошлый раз сидел следователь Маньшин».

Адвокат Фейгин попросил, чтобы сторона обвинения рассказала, чем вообще собирается заниматься сегодня. Судья говорит, что после Денисова будут изучены вещдоки.

Надежда Савченко перед заседанием поздравила Александра Кольченко, осужденного по делу «крымских террористов», с днем рождения.

Потерпевший Денисов на связи из Басманного суда. Адвокат Новиков, за время перерыва добравшийся до Донецкого суда, просит, чтобы судья сказала, есть ли в зале посторонние лица. Судья говорит, что никого нет, кроме помощника и консультанта судьи.

В суде зачитывают протокол дополнительного допроса Денисова. Он проводился после того, как оператор был допрошен в качестве свидетеля. Повторный допрос был необходим, поскольку во время прошлого допроса Денисов, по его словам, был очень расстроен гибелью коллег и находился в неадекватном психоэмоциональном состоянии. «Вспоминая тот день, я снова и снова вспоминаю гибель моих друзей», – говорил он на втором допросе о коллегах, с которыми был знаком всего два месяца до их гибели.

Адвокат Полозов читает показания оператора, в которых тот рассказал, как координатор, который есть в каждом отделе ВГТРК, обзванивает сотрудников, а затем заявление о грядущей поездке отправляется в командировочный отдел. Журналисты работают на добровольной основе, «ехать в опасные точки их никто не заставляет». При поездке выдаются каски и жилеты.

Корнелюк долго объяснял, как и почему приехал в Луганскую область, называя ее «самопровозглашенной Луганской народной республикой». 15 июня съемочная группа поехала в населенный пункт Счастье, прибыв на блокпост по направлению к Луганску. Там журналисты обнаружили, что на нем несут службу восемь ополченцев. Было темно, ополченцы не разрешали снимать с включенным светом из соображений безопасности, поэтому журналисты вернулись в Луганск. Из беседы с этими ополченцами ему стало известно, что в Счастье вошли танки. «Представители народного ополчения попрощались с нами, так как сказали, что скорее всего здесь погибнут», – рассказывал следователям Корнелюк.

На следующий день, зачитывает адвокат Полозов показания потерпевшего Денисова, журналисты приехали к посту ГАИ у поселка Металлист, где обнаружили, что дорога перекрыта двумя «амфибиями», к которым ополченцы запретили подходить. Сотрудникам ВГТРК удалось провести съемку у блок-поста Металлист, записать интервью с сепаратистами и стендап. После этого они поехали в квартиру, чтобы перегнать материал в Москву. В тот день обстановка была спокойной и журналисты больше никаких репортажей не снимали.

Утром 17 июня в квартиру Денисова пришел Корнелюк, а к 9 утра они вместе вышли на улицу и пошли к зданию администрации, чтобы записать синхроны с прохожими. Потом все трое пошли обратно в квартиру, где Волошин перегнал материал в Москву. Денисов остался в квартире, а остальные пошли завтракать. Когда они вернулись, Корнелюк рассказал о попавшем в жилой дом снаряде. Стали собираться на съемки: Корнелюк вызвал таксиста Владимира, с которым около 10-50 они приехали к дому 103 по улице Ульяны Громовой. Журналисты обошли дом и поняли, что никакого снаряда там нет. Вскоре туда приехал автомобиль МЧС: сотрудники предложили поехать к дому 113 по той же улице.

Опросив местных жителей, Корнелюк, Волошин и Денисов сели в такси и поехали к Металлисту. Все трое были в обычной одежде, а Денисов даже не взял с собой телефон, потому что на нем были «очень узкие джинсы». Средства защиты – каски и бронежилеты – они не взяли, потому что в спешке покидали квартиру, чтобы снять сюжет. В первом допросе Денисов говорил, что на них были жилетки с надписью «Пресса», но на самом деле их не было, говорит он в дополнительном протоколе.

Вместе они приехали к выезду из Луганска, у которого стояли «не более трех» ополченцев с автоматами. Было тихо. Корнелюк стал с ними разговаривать, а Денисов — снимать знак выезда. Денисов пошел к «амфибиям», чтобы осмотреть местность, потом решил пойти вместе с ополченцами, чтобы было безопаснее. Остальные остались у знака.

Ополченцы посоветовали Денисову держаться на расстоянии пяти метров от каждого из них. Потом один из ополченцев сказал Денисову сесть за гусеницей «амфибии», а другой встал посередине дороги и стал показывать знаками беженцам, куда выходить. Они не видели его жестов, поэтому ополченец пошел к лесопосадке, где стояли ополченцы. В этот момент разорвался снаряд и Денисов подумал, что все погибли. Это было в 12-40. Денисов, согласно его показаниям на следствии, стал снимать на камеру то место, где был взрыв, но дым долго не рассеивался. Примерно через 40 секунд позади Денисова раздался второй мощный взрыв, оператор развернул камеру в сторону Луганска и стал снимать происходящее. Чтобы спастись от снарядов, он залез между гусеницами «амфибий». Потом он запечатлел на камеру, как один ополченец оттаскивает другого, с перебитыми ногами, в ту сторону, где оставались Волошин и Корнелюк. Потом раздался еще один, сдвоенный взрыв, между «амфибиями» и постом ГАИ.

Денисов решил бежать к лесопосадке, где укрывались беженцы, не выключая камеру. Беженцы сказали, что ополченец, помогавший им, жив, но ранен в руку. Бежать к коллегам Денисов не стал, потому что эта территория обстреливалась. Совместно с беженцами они стали выходить из зоны обстрела по тропинке в лесопосадке, которая шла параллельно дороге. Вместе они отошли на расстояние не более 500 метров. Все это время были слышны взрывы с интервалом в одну-две минуты в течение десяти минут. Из лесопосадки они вышли к автомобилю, припаркованному на обочине «Газели». Рядом были три ополченца. Женщины попросили спасти их от обстрела, ополченцы согласились и довезли беженцев вместе с Денисовым до администрации Луганска.

После обстрела Денисов пришел в квартиру, где стал копировать материалы видеосъемки на компьютер, а затем звонить Волошину и Корнелюку. Никто из них на звонки не отвечал. В 13-20 по московскому времени он позвонил в координаторскую операторского отдела и сообщил, что «потерял ребят». Потом позвонил продюсеру программы «Вести». Затем ему позвонил замначальника отдела операторов, которому он также сообщил о случившемся.

Около 14-25 по московскому он вышел из квартиры и пошел в администрацию ЛНР. Там он встретила водителя Владимира, который давал интервью журналистам и говорил, что трое их коллег – Денисов, Волошин и Корнелюк – погибли. Когда Денисов пришел, коллеги очень обрадовались тому, что он жив, и стали его обнимать. Потом ему позвонили с ВГТРК и отправили в больницу к Корнелюку, чтобы узнать, что с ним, и записать интервью. По приезду врач сообщил, что Корнелюк мертв. Потом Денисов опознал его и забрал его личные вещи. Затем он отправился в морг больницы, чтобы узнать о судьбе Волошина. Сотрудники морга сообщили, что лиц с его данными не поступало, но поступила неизвестная нога. Поздно вечером стало известно, что эти останки, возможно, принадлежат Волошину. Через какое-то время ему позвонили из морга, он приехал и опознал Волошина по частям.

Позже Денисов дополнил свои показания следователю. Он пояснил, что всю операторскую технику в Луганске ему передали члены съемочной группы, которую они сменили. По словам оператору, журналистам уже тогда было сложно законно пересечь границу, поэтому он и его коллеги пересекали ее как «физические лица с частным визитом». Услышав это, Савченко воскликнула: «Какая прелесть, а!», и хлопнула рукой.

Адвокат Полозов напомнил суду про свидетеля Ефимова, который менял свои показания: на том заседании оглашались не только последние, но и более ранние показания этого свидетеля. В случае с Денисовым Полозов также считает нужным огласить его показания в качестве свидетеля, потому что на суде он подтверждал их в полном объеме.

«Уже сейчас видно, что показания Денисова очень сильно отличаются от того, что он говорил в прошлый раз: в части пересечения границы, в части получения оборудования. Я считаю необходимым огласить его показания в качестве свидетеля», – поддержал коллегу адвокат Фейгин.

«Дело в том, что в качестве свидетеля Денисов давал показания практически сразу после этих событий, в июле, а в качестве потерпевшего чуть ли не через год, в 2015 году», – объясняет Полозов необходимость изучить ранние показания Денисова.

Прокурор возражает. Судья отклоняет ходатайство адвокатов Савченко.

— Вы пересекали границу как физическое лицо или как журналист с целью осуществления профессиональной деятельности? – спрашивает Денисова Фейгин.

— Погранслужба не спрашивала, с какой целью мы пересекали границу.

— Я вас спрашиваю, а не погранслужбу!

— Я приехал в Днепропетровск, и мог и снимать, и работать... В чем суть вопроса? – немного заикаясь уточняет оператор.

— Я вас спрашиваю, в каком качестве вы пересекли границу. Вы не понимаете меня что ли?!

Судья снимает этот вопрос адвоката.

— Вы говорили в показаниях, что вам препятствовали в пересечении границы. Вы сейчас эти слова подтверждаете?

— Пограничники не спрашивали, поэтому ваш вопрос, ну, он некорректен...

— Все-таки поясните, снаряды то свистели или не свистели? – уточняет адвокат Новиков. Судья снимает вопрос. Вопросы задает Савченко.

— У вас нет военной подготовки, но вы говорили, что это был артиллерийский снаряд, а не мина. Расскажите, какой характеристикой обозначается мощность разрыва тогда?

— Первый снаряд, который поразил ополченцев, был очень слабым, а второй и четвертый, это были дуплеты, «амфибии» подпрыгивали, асфальт под ногами моими сотрясался...

— Эти разрывы были на одинаковом расстоянии от вас, или на разном? Потому что вам от этого мощность могла показаться сильнее.

Судья хочет снять вопрос, но Полозов с ним спорит, и в итоге председательствующий разрешает его задать.

— Первые снаряды разорвались близко ко мне, второй был близко за мной, а самые мощные снаряды они были, это самое, дальше, но их мощность была такова, что от них сотрясалась земля, подпрыгивали «амфибии».

— Скажите тогда, когда вы слышали прилет первых снарядов, а затем пятого и шестого, звук был одинаковым или разным? Может где-то свист, где-то шелест?

— Ну, первый снаряд он одним взорвался, а пятый-шестой, они разорвались дуплетом, – после долгих раздумий ответил потерпевший.

— Это я поняла. Каким звуком прилеты сопровождались? Одинаковым или разным? Просто очень тяжело невоенному человеку военные вопросы задавать.

Фейгин зачитывает показания Денисова: «На тот момент были трудности с пересечением границы, украинские власти чинили препятствия, поэтому я и Волошин переходили границу не как журналисты, а как бы с частным визитом».

— Вы подтверждаете это? – уточняет адвокат.

— Ну, если так написано в протоколе, то подтверждаю. Но я не знаю, вы сейчас зачитали, может вы туда слово какое-то добавили.

Судья обращает внимание, что Фейгин зачитал показания Денисова с ноутбука, адвокат предлагает еще раз прочитать с листа из материалов дела. Судья говорит, что в этом нет необходимости. В ходе перепалки судья делает адвокатам замечание и просит их не кричать на потерпевшего.

— Да какое это повышение голоса, мы пытаемся добиться ответа на простые вопросы. Ответьте, вы пересекли границу как физическое лицо или нет? – задает вопрос Полозов.

— Я вам ответил, мы, это самое, приехали, отметили с друзьями.. И я поехал... Ну, вы знаете...

— Ответьте, вы и Волошин пересекли границу как физическое лицо?

— Не надо только кричать... Осторожненько...

— Вы ответите?! — кричит адвокат.

— Как, что, это давно было... Как в протоколе написано... Ребята погибли... — свидетель выглядит напуганным.

— Во время пересечения границы у вас уже было выписано удостоверение корреспондента ВГТРК для командировки. Оно ведь уже было выписано? – спрашивает Полозов.

— Я не помню такой момент.

— Вам его потом туда привезли?

— Я уже не помню...

— А билеты вам кто оплачивал, вы за свой счет прилетели?

— А причем здесь билеты?

— Ответьте на вопрос.

— Эээ... Билеты купила компания...

— То есть билеты купила компания, а вы полетели как частное лицо?

— Ну прилетел...

— Скажите, а в какой момент вы приняли на себя обязанности журналиста?

— Ну я сейчас журналист, тогда журналист...

— В постели тоже журналист! — кричит Савченко из клетки.

Потерпевший просит дать оценку выкрику подсудимой. «Мне кажется она некорректно себя ведет», — жалуется он. Новиков предлагает сменить тему. Он задает несколько вопросов, на которые свидетель уже отвечал.

— Вы подходили к ограждению, которое разделяло дорогу?

— Ну, это провокационные вопрос, потому что никаких ограждений там нет. Там две полосы, одна в сторону города Счастье, потом кусочек земли, потом следующая полоса тоже в сторону Счастья... И ограждение там за дорогой есть.

— Вы к осевой линии дороги подходили?

— Ну, я переходил ее, да...

— А вы снимали, когда стояли на середине дороги?

— Вы обходили «амфибии». Вы стояли в какой-то момент ближе к Счастью, чем к «амфибиям»? – спрашивает Новиков.

— Ну, вот на дороге две «амфибии» стояли... В сторону Счастья я не выходил. И был вот за «амфибиями», чтобы скрыться от вооруженных сил и от батальона «Айдар».

— Вы запись пересматривали?

— Я получил травму, когда на меня охотились и чуть не убили, поэтому я стараюсь не пересматривать. Я – нет, я один раз, может, пересмотрел, это физически тяжело, переживать смерть, убийство моих друзей.

— Я просто хотел пояснить, на записи очень ограничена видимость, на самом деле там больше видно было?

Вопрос снимается, поскольку запись не исследована. Тогда Новиков просит осмотреть видеозапись в присутствии Денисова.

— Меня удивляет, что суду не очень хочется разобраться в деле Савченко! Суд не задал ни одному свидетелю ни одного вопроса, из этого я делаю вывод что суд заинтересован в исходе дела. Нам раз за разом отказывают в ходатайстве, поэтому мне кажется, что суд имеет обвинительный уклон. Потому что, мое мнение — «амфибии» перегораживали обзор в сторону Стукаловой балки, обстрел велся в слепую, но мы не смотрим видеозапись, на которой можно это увидеть, – вступает в спор с судьей адвокат Фейгин.

— Мне очень жалко потерпевшего, как обычного человека. Мне жаль, что погибли его друзья. Но, к сожалению, я не верю в его откровенность. Он просто спекулирует ситуацией, тем, что оказался в ненужном месте в неподходящее время. И поэтому я считаю необходимым показать видео, которое он снял, чтобы хотя бы в чем-то прояснить эту ситуацию. И самое главное, для чего это нужно – для того, чтобы побыстрее закончить этот допрос. Покажем – он все вспомнит, и отпустим. А так это «морской бой» – попал-не попал, к тому же следователь Маньшин сидит рядом там, – говорит Надежда Савченко.

По мнению адвоката Новикова, сторона обвинения устраивает «гнусный фарс». Прокурор говорит, что «гнусный фарс» – это то, что сторона защиты пишет в своих твиттерах. Судья отказал в изучении видеозаписи.

— Кузнецова Пелагея Николаевна 1937 года рождения вам знакома? – спрашивает потерпевшего Новиков.

— Нет, по фамилии могу не знать.

— Слышали ли вы, чтобы в процессе эвакуации кто-то обращался к женщине по имени Поля или Пелагея?

— Нет, не слышал.

— Помните ли вы момент, когда женщине, упавшей в пестром халате, помогали встать?

— Ну я помогал женщине идти, тащил.

— Вы с кем-то из беженцев контактировали потом?

— Нет.

— Где вы с ними расстались?

— Нас привезли к администрации ЛНР, там можно было выйти, и мы разбежались.

— Вы с кем-то из представителей ЛНР обсуждали их дальнейшую судьбу?

— Нет, нет.

— Скажите пожалуйста, а вы часами-то пользуетесь? – спрашивает Полозов.

— Не понял, какими часами?

— 17го июня у вас часы были? Вы время как узнавали?

— Я не помню, были часы, или не были часы.

— Вот мы зачитывали показания и там вы уточняли, в какое время совершали те или иные действия. Как вы время сверяли? По небу, по солнцу, по часам?

— Там приобщены к делу телефонные разговоры, и мы определяли время.

— Подождите, вы в тот день пользовались часами, или уже потом следователь вам показывал протокол, и вы определяли?

— Ну было четкое время эфира, по которому мы делали сюжеты, были звонки. Было эфирное время. У нас эфир почти через каждый час.

— А кто следил за временем, чтобы не пропустить эфир?

— Вообще, конечно, немножко некорректный вопрос, потому что все следили, чтобы не опоздать на эфир, и Игорь Корнелюк подгонял...

В суде объявлен обеденный перерыв, после которого допрос потерпевшего Денисова продолжится.

Допрос потерпевшего Денисова продолжается. Судья просит адвокатов не повторять заданные ранее вопросы.

— 17го июня на перекрестке у Металлиста вы часами пользовались? – спрашивает Полозов. Этот вопрос судья снимает.

— Сколько раз вы давали показания? – продолжает адвокат.

— Много раз вызывали, но точное количество назвать не могу.

— Когда происходили разрывы, вы прятались под «амфибией». Вы бежали по полосе. Вы в это время узнавали, сколько времени?

— Это какой-то некорректный вопрос.

— Вы при таких обстоятельствах интересовались временем, или следили за обстановкой?

— Ну, мы приехали на пост Металлист, чтобы сделать репортаж, корреспондент готовился к каждому эфиру...

— Я так понял, что когда пошли взрывы, вы прятались под гусеницей. Вы в этот момент временем интересовались, вам обстоятельства позволяли его узнать?

— Ну вы сами же сказали, что при таких обстоятельствах ты бежишь, смотришь куда, думаешь, как бы не погибнуть под снарядом... А до этого мы делали репортаж и думали об этом.

— Хорошо, вы вместе со следователем осматривали видеозапись, он вам демонстрировал кадры?

— Ну, мы осматривали кадры с понятыми, все кадры, которые я снял на посту Металлист.

— Хорошо. У нас был оглашен протокол осмотра 23 апреля 2015 года, и там написано что вы осматривали запись с понятыми и со следователем Маньшиным, который в суде в прошлый раз сидел.

— Ну, по-моему так, да...

— Хорошо, вы вот в этом опросе комментируете: «Примерно в 10:38...» и так далее. Вы указываете точность до минуты в раскадровке. Вы говорили, что на камере нет таймкода. Откуда вы эти цифры тогда взяли? Из головы?

— Ну, это следует из того, как мы подъехали на пост Металлист, потом, это самое, пошел я уже когда, было понятно, что надо снять непродолжительное время этих беженцев, и я тоже спешил, чтобы успеть на эфир... И нужно было сделать это быстро, не взяли поэтому бронежилеты... Чтобы успеть на эфир, означенный...

— Хорошо, вот эти цифры вы называли по своим ощущениям, или вы действительно смотрели на часы?

Судья снимает вопрос. Полозов задает его иначе.

— Хорошо, вы когда следователю называли время, вы это из головы выдумывали?

— Еще раз, вы повторяетесь... Мы приехали на блокпост, к определенному эфиру, мы знали, определенный эфир, должны были смонтировать материал, отправить в Москву...

— Как вам понятно, который сейчас час? — спрашивает Савченко. Вопрос снимается.

— К какому часу должен был выйти эфир? — спрашивает подсудимая.

— Ну, это самое, это просто бестолковый вопрос, потому что вы вспомните, что было полтора года назад.

— Я помню, я была в плену.

— Это самое, не надо оскорблять, потерпевшего, который бегал от снарядов...

— Я никого не оскорбляю, вы сказали, что делали эфир к определенному часу, к какому часу?

— Я уже ответил.

Вопрос Савченко снимается.

— Когда были обстрелы, вы время засекали или нет? – спрашивает Полозов и судья снимает его вопрос, — Вы следователю, когда потом говорили, вы эти цифры выдумали?

Судья вновь снимает вопрос.

— Если снаряд попал в дом, это считается опасным для жизни местом? Необходимо для посещения такого места жилет надевать?

Судья снимает и этот вопрос Полозова.

— Просто по кругу одно и то же, — комментирует потерпевший.

— К чему была спешка, если вы знали, что были боевые действия? Вы знаете, что если бы Корнелюк надел жилет, его может и не убило бы? — спрашивает Полозов, но судья снимает вопрос. Теперь Денисова опрашивает Савченко.

— Я так понимаю, что работа оператора – это достаточно подвижная работа?

— Ну динамичная работа, да.

— Вы в показаниях сказали, что на вас были такие узкие джинсы, что в них даже телефон было нельзя положить. В них удобно работать оператором? – когда судья снимает вопрос, Савченко объясняет — Я спрашиваю, потому что не надо при опасной работе надевать неудобные, обтягивающие джинсы, особенно мужчинам.

У защиты больше нет вопросов.

— Ваша честь, я не желаю участвовать в прениях, потому что после случившегося... Когда погибли мои ребята, Корнелюк и Волошин... Это тяжело для меня, – говорит Денисов. Его отпустили.

После короткого перерыва судья объявил, что в суд поступило заявление от свидетеля Плотницкого. Поскольку он является публичным лицом – главой ЛНР – он попросил провести закрытое судебное разбирательство и удалить из зала лиц, не участвующих в судебном процессе. Плотницкий мотивировал эту просьбу опасениями за свою безопасность, не указав происхождение этих опасений.

Плотницкий подал заявление о допросе его в закрытом режиме #FreeSavchenko

— Ilya Novikov (@vertiporokh) November 18, 2015

— Я тоже являюсь публичной особой, но ничего не боюсь, поэтому хочу, чтобы его допросили открыто. Я не считаю, что жизнь судьи или прокурора важнее жизни Плотницкого, – прокомментировала Савченко просьбу Плотницкого.

— Плотницкому нечего терять, его участь довольно печальна, поэтому я считаю, что такая просьба входит в противоречие с процессом. Я не понимаю, как статус лидера террористической организации дает право изменять процесс. Прошу в ходатайстве отказать, – поддержал подсудимую адвокат Новиков.

Адвокат Полозов пояснил, что защите непонятно из этого заявления, какие обстоятельства свидетельствуют о том, что Плотницкому что-то угрожает.

— У нас тут оцепление, полный зал приставов, снайперы российские на крышах сидят. Это общая фраза, проверить, угрожает ли ему что-то, мы можем... Все условия, чтобы процесс был открытым, российское государство создало, а почему мы должны менять процесс из-за какой-то паранойи? У нас был свидетель Почечуев, может Плотницкий тоже наденет парик и очки? Закрытие суда – это допущенное законом ущемление прав подзащитных, и в этой связи я считаю что данных обстоятельств не достаточно для их ущемления.

Адвокат Фейгин уверен, что нет никаких оснований закрывать заседание: никакой угрозы ни жизни, ни здоровью Плотницкого, нет.

— У нас суд все дни был безопасным, никакой угрозы не возникало. Я подозреваю, что речь идет не о безопасности. Я думаю, что причина совсем в другом – Плотницкий действительно лицо публичное, наделенное в известных пределах властью, и ему, наверное, некомфортно лжесвидетельствовать перед прессой и публикой. Это создаст некоторую угрозу его имиджу, его публичному статусу, и, думаю, именно это является основанием для его заявления. Лгать перед судом – это штука такая, чреватая. Нет ни одного основания для закрытия для прессы и публики заседания. Если такое решение состоится, это будет значить, что в этом суде все решения имеют предрешенную силу, то есть суд определенно не будет выглядеть открытым, публичным, проведенным с процессуальными нормами. Всегда будут претензии: «Вы что-то там в закрытом режиме обсудили и решили». Иностранные представители имеют основания знать, что здесь происходит, поскольку Надежда является гражданкой другого государства. Это вопрос общественного значения. Мы тогда не сможем доказать, что суд принял справедливое решение. Была бы в деле гостайна, то можно было бы закрыть процесс. Когда речь шла о Михайлове и Иванове, секретных свидетелях, вопросов не было. Но Плотницкий давал показания, выступал свидетелем на следствии. Дело-то не закрывалось из-за него. Из его показаний могут последовать такие сведения, которые, например, смогут дать основания изменить приговор и заново рассмотреть дело. Сам Плотницкий находится под следствием на Украине. Закрывать процесс из-за него неразумно.

Савченко напоминает судье, что перед законом все равны, и если прокуратура или суд примут решение закрыть заседание, то «просто опозорят Россию», как бы сообщив, что Россия не может обеспечить безопасность проведения суда.

— Поэтому не позорьте страну, и пусть Плотницкий выступает честно и открыто.

Прокурор со стороной защиты не согласен.

— УПК говорит о том, что если требуется обеспечение безопасности свидетеля, то заседание может быть закрытым. В этой части УПК не требует обосновывать. Адвокат Новиков прямо говорит: «Плотницкий закончит плачевно и участь его предрешена». Закрыть заседание будет обоснованным решением.

Суд удалился для принятия решения.

Надежда #Савченко на сегодняшнем заседании суда

Фото опубликовано Антон Наумлюк (@antony_mon) Ноя 18 2015 в 3:48 PST

Суд принял решение: просьба Плотницкого подлежит удовлетворению. В УПК говорится, что свидетель вправе ходатайствовать о закрытии процесса при наличии данных о том, что ему угрожают убийством, применением насилия и так далее.

— Что вы Россию позорите! – кричит Савченко.

— В соответствии со статьей 164 УПК я заявляю отвод всей коллегии судей, – говорит адвокат Полозов. — Мы не услышали ни одного фактического обстоятельства, о какой угрозе жизни и здоровью свидетелю может идти речь, кроме того мы неоднократно говорили в ходе процесса, что суд проходит с обвинительным уклоном, о том что ходатайства защиты отклоняются, о том что суд дает преференцию одним участникам процесса перед другими. В этой связи суд фактически не может в нынешнем составе продолжать судебное разбирательство, поскольку оно уже не является законным. Учитывая, что решение о закрытии заседания при допросе ключевого свидетеля, которому ничего здесь не угрожает, принималось всем составом суда, я заявляю отвод председательствующему и двум судьям.

— Я с тяжелым сердцем должен присоединиться к словам своего коллеги. В течение последних нескольких месяцев суд проявляет тенденцию, которая четко говорит о том, что доводы защиты не могут быть услышаны. Мы до последнего момента не реагировали, у нас были какие-то иллюзии о том, что в рамках этого процесса мы сможем чего-то добиться процессуально. Своим решением вы нас этих иллюзий лишили. У нас есть все основания подозревать вас в ангажированности, – говорит адвокат Новиков.

Адвокат Фейгин уверен, что обвинительный приговор Савченко предопределен.

— Никого не интересуют доводы защиты, никого не интересуют очевидные факты, свидетельствующие в пользу нашей подзащитной. Все приведет к обвинительному приговору, и потом, я знаю как это бывает, у меня было много приговоров, нам будут говорить: «Ну что же вы, ну как же вы!». Почему раньше нельзя было закрыть процесс, если в этом была нужда? Были другие свидетели, не лучше и не хуже. А тут другой свидетель, человек политического поля, и вдруг процесс закрывается по надуманным совершенно основаниям. Какие-то мифические угрозы. Со стороны обвинения какие-то фразы о том, что угрозы содержатся в словах адвоката. Три адвоката, и против российской государственности! Я это раз за разом слышу, что мы на кого-то давим. Причина одна — не хотят выставить Плотницкого в неприглядном свете. Будущего у такого человека нет, если бы он выступил.

Савченко напоминает судье, что в ходе процесса был допрошен «мэр какого-то непонятного города в Украине» Егор Русский и ради него суд процесс не закрывал, хотя он тоже «публичный человек».

— А теперь у нас глава какого-то непризнанного государства, и вы принимаете решение о закрытии. Зачитывая решение о закрытии, вы не назвали ни одной реальной причины для закрытия. Больше того — вы совершенно в решении не отобразили наше мнение, а указали всего лишь одну фразу от прокурора какого-то, что звучат какие-то угрозы. С самого начала, когда начинался весь этот фарс, я заявляла, что не доверяю суду и прокурору. Просто в России имеется только какой-то суд, какое-то правосудие, и какие-то прокуроры. Для меня вы все марионетки...

— Я вам делаю замечание за оскорбление судьи. Вы по существу говорите, не надо политикой говорить, – перебивает подсудимую председательствующий.

— Вы марионетки, не будет вас, будут другие, и поэтому я прошу вас – уйдите. Я поддерживаю своих адвокатов. Вы меня в России все равно убьете, без всяких политических заявлений. Это мне здесь угрожает опасность, это я сижу в клетке, я боюсь. Посадите лучше меня в зал. То же самое, что говорит Плотницкий. Клоун!

Прокурор не видит оснований для отвода судей.

— Сторона защиты не указала никаких обстоятельств, указанных в УПК для отвода. Заявляя отвод, сторона защиты выражает несогласие с решением судьи о закрытии, однако это решение может быть обжаловано только лишь в итоговом судебном решении, поэтому я прошу отказать, – говорит прокурор. Суд объявил перерыв для принятия решение об отводе.

Суд постановил: ходатайство защиты об отводе судей не подлежит удовлетворению, «как не основанное на законе».

— В соответствии с УПК судья не может участвовать в заседании, если он одновременно исполняет другую роль в процессе, проходит свидетелем, например, или является родственником кого-либо из сторон или если есть сведения о его заинтересованности. Ни одно из оснований по заявленному отводу не имеется», – пояснил председательствующий.

— Show must go on! – пропела Савченко из клетки.

Журналистов и украинского консула попросили покинуть зал. Суд приступает к допросу главы самопровозглашенной ЛНР Плотницкому.

Участников процесса попросили не записывать показания Плотницкого на диктофон. Кроме того, прокуратура попросила отобрать у адвокатов все средства связи – мобильные телефоны и ноутбуки, однако суд отказал. Тем не менее, чтобы исполнить решение суда, адвокаты не могут транслировать показания Плотницкого в твиттер и даже пересказывать их после суда.

Савченко: может прокуроры нам рот заклеют, чтобы мы Плотницкому вопросы не задавали? #FreeSavchenko #Гнусныйфарс

— Николай Полозов (@Moscow_advokat) November 18, 2015

Обвинению отказано. Однако нас ограничивают в обнародовании показаний Плотницкого.

— Mark Feygin (@mark_feygin) November 18, 2015

Журналистов оттеснили в фойе. В зал вошел Игорь Плотницкий. Похоже, что он попал в суд с заднего входа.

Плотницкий #FreeSavchenko pic.twitter.com/TMoppiH7T6

— Mark Feygin (@mark_feygin) November 18, 2015

Свидетель Игорь Плотницкий, возглавлявший сепаратистский батальон «Заря» в прошлом году, был допрошен 9 марта 2015 года. Как следует из материалов дела, в графе «место работы» он указал, что является главой Луганской народной республики.

Свои показания, данные на следствии, Плотницкий начал с пояснений, что в прошлом году, после Майдана, произошедшего в Киеве, население Донбасса потребовало автономию от Киева, поскольку жители региона не разделяли политику новых властей. Сам Плотницкий, являясь уроженцем Луганска, разделял «настроения населения Луганской области», присутствовал на митингах, однако «активного участия в них не принимал». Тем не менее, 5 мая, «в ответ на агрессивные действия украинских властей», в Луганске был создан ополченческий батальон «Заря», который возглавил Плотницкий, поскольку он имел высшее военное образование.

На момент создания батальон «Заря» насчитывал, по оценке Плотницкого, 150-160 человек. «Могу отметить, что в батальон постоянно приходили новобранцы, которые проходили обучение и зачислялись в ряды личного состава батальона», – рассказывал следователю Плотницкий. По его словам, в мае-июне 2014 года украинскими военными «стали осуществляться полномасштабные боевые действия с целью физического уничтожения ополчения, мирных жителей, жилых домов, объектов инфраструктуры». Луганские сепаратисты, говорил Плотницкий в показаниях, защищали город от вооруженных бойцов ВСУ, при этом делали это самостоятельно – по его уверению, представители спецслужб России в формировании ополчения ЛНР участия не принимали. Следователь также уточнил у Плотницкого, поставлялось ли сепаратистам какое-либо оружие из России, на что глава самопровозглашенной ЛНР ответил отрицательно.

Из зала суда вышел адвокат Полозов, которому сегодня нужно пораньше уехать.

— Пока Плотницкого допрашивает обвинение. Он говорил, что ему конкретно Савченко не сказала, что она корректировщик. По поводу того, чтобы ее отпустили, он дал команду ополченцу с позывным Кэп. Он приказал отдать телефон, сим-карту и отпустить ее у поселка Северный. На текущий момент он считает это политическим процессом, а тогда они, говорит, разговаривали как офицер с офицером. Плотницкий общается больше не с судом, а с Савченко. Все проходит в спокойной обстановке. Он занимает позицию, что он сам ничего не делал, а только руководил. В остальном все по протоколу, – рассказал адвокат.

Плотницкий сказал, что Савченко ему не говорила о том, что она корректировщик. #FreeSavchenko

— Николай Полозов (@Moscow_advokat) November 18, 2015

Савченко была доставлена в расположение батальона «Заря» 17 июня. Глава батальона участия в ее поимке не принимал. Из показаний Плотницкого, данных им на этапе следствия: «По своему опыту знаю, что женщина на передовой может, как правило, выполнять либо функции снайпера, либо корректировщика артиллеристского либо минометного огня». По его оценке на допросе, Савченко при допросе вела себя «дерзко» и сообщать численность батальона «Айдар» отказалась.

Плотницкий сказал, что я не правильно трактую смысл этого процесса в своих социальных сетях

— Mark Feygin (@mark_feygin) November 18, 2015

В период с 19 по 23 июня Плотницкий и его подчиненные обсуждали, что им делать с пленными. В связи с тем, что от пленных в ходе допросов «была получена нужная информация», а также из-за перебоев с продовольствием, было принято решение их отпустить, говорил Плотницкий. Он распорядился отвезти Савченко в безопасную зону и там отпустить, вернув ее телефон и сим-карту.

Часть документов, найденных у Савченко, а также копии с них, Плотницкий распорядился отдать в «особый отдел», их оригиналы он оставил у себя.

О том, что Савченко было задержана на территории России, он якобы узнал из СМИ. Ее уголовным преследованием Плотницкий не интересовался, однако, по его словам, считает, что украинскими властями был создан вокруг него «небывалый ажиотаж».

«Я неоднократно размышлял на эту тему, а не так давно вспомнил о том, что у меня остались предметы и документы Савченко Н. В., которые, возможно, имеют значение для расследования. В связи с этим решил передать их следователю», – говорил Плотницкий в показаниях.

Плотницкий старается давать показания в отношении Савченко подчёркнуто корректно

— Mark Feygin (@mark_feygin) November 18, 2015

Плотницкий упомянул о моём боевом опыте

— Mark Feygin (@mark_feygin) November 18, 2015

На сегодня заседание окончено – судьи, стороны процесса и Плотницкий покинули зал. Допрос главы ЛНР окончен.

Адвокат Фейгин уверен, что допрос Плотницкого был закрыт для прессы совершенно не случайно

— Все наши опасения о том, что Плотницкий и его кураторы в Кремле не желают, чтобы его показания не правдивые были оглашены в прессе, подтвердились. Он на 90 процентов огласил то, что говорил на следствии. По его заявлению сегодня, он отпускал Савченко после совещания с Болотовым. Он также говорит, что хотел отпустить Савченко изначально. Утверждения о том, что Савченко назвала себя корректировщицей, он переложил на своих подчиненных – он такого якобы не говорил. Плотницкий пытался делать комплиментарные заявления в адрес Савченко, говорил, что ждет ее на свободе. Он боялся освещения в прессе. Я видел, что человек очень серьезно готовился к выступлению, он детально изучил наши биографии даже, комментировал мою и коллег активность в соцсетях, – говорит адвокат. По его словам, обвинение ходатайствовало о том, чтобы запретить адвокатам пользоваться средствами фиксации, даже записывать от руки.

Фейгин объявил, что защита все равно будет комментировать допрос Плотницкого. По его словам, адвокаты сделали аудиозапись его допроса.

— Мы будем думать, как аудиозапись публиковать, обсуждать. Сторона обвинения вынесла определение о привлечении меня к уголовной ответственности за то, что я опубликовал фотографию Плотницкого. Его показания о событиях 17 июня остались расплывчатыми, прямых обвинений из его уст в адрес Савченко не прозвучало. Он делал заявления различного рода, спорил о начале американского государства, о нашей роли как адвокатов, которые политизируют процесс.

Адвокат Новиков отметил, что Плотницкий, видимо, серьезно считает себя политиком.

— Мне показалось любопытным, что он дискредитировал слова Болотова, который в интервью вестям сказал, что Савченко сбежала. «Я не знаю, почему он так сказал», — ответил он на наш вопрос об этом. По существу дела мы ничего нового не услышали. Он пытался рассуждать, что правильно, что неправильно, что тогда была не пройдена точка невозврата, что теперь она пройдена и так далее. Плотницкий видимо ассоциирует себя с отцами-основателями США, которые восстали против Великобритании. Только отцы-основатели победили. Я думаю, что эта эпопея окончится совершено иначе, – пояснил Новиков.

— Хотя Плотницкий Надежде враг, и было видно, что они друг другу не симпатизируют, они друг друга уважали, во всяком случае. Я ожидал увидеть человека более низкого, но нет. Бессовестный, но с принципами. Он оставил в стороне вопрос о тех, кто погиб у поселка Металлист. Он сказал, что их позывных не знает. Есть довольно странный документ в деле, где список погибших от Луганского управления судмедэкспертизы. Он сказал, что не знает никого по фамилиям, только по позывным, поэтому не может утверждать, что там кто-то погиб.