Критическая масса

Из Чебоксар в Петербург

Чебоксарцу Дмитрию Обухову было 14 лет, когда его родители погибли. «Произошел несчастный случай, бытового характера», — рассказывает его старший брат Денис, не желая вдаваться в подробности. После смерти родителей братьям, единственным имуществом которых осталась небольшая квартира в столице Чувашии, пришлось зарабатывать на жизнь самостоятельно. Денис перехал в Москву, а Дмитрий, с детства любивший животных, поступил в профессиональное училище в подмосковном Раменском на специальность «тренер-наездник лошадей».

Получив диплом в 2013 году, 20-летний Дмитрий переехал в Петербург, где стал работать официантом, а в свободное время часто посещал ночные клубы с танцевальной музыкой. За этим увлечением последовало другое — легкие наркотики, амфетамин. В Петербурге Обухов провел полгода, а затем переехал в Москву, где уже шесть лет жил его брат. Сняв с друзьями трехкомнатную квартиру на Новослободской, Дмитрий устроился официантом в ресторан «Чайхана Тапчан» на улице 1905 года на зарплату в 25 000 рублей. Однако проработать ему удалось меньше месяца — 26 августа 2014 года его задержали оперативники.

Обухов покупал амфетамин для употребления, некрупными партиями — он часто менял дилеров и пытался найти тех, кто продает подешевле. Летом один из них, представившийся Валерием, предложил купить по выгодной цене сразу три грамма. Поскольку недавно была зарплата, молодой человек согласился, и за два дня до задержания приехал к продавцу домой в поселок Северный. Согласно материалам дела, Валерий передал Дмитрию вещество в одном свертке, который лежал в пачке сигарет. После этого молодой человек поехал домой, часть употребил, не выходя из дома, часть уронил на пол, а решив, что амфетамин смешался с пылью и стал непригодным для употребления, завернул его в фольгу и положил на книжную полку. Оставшееся — как выяснилось в дальнейшем, 1,77 грамма — расфасовал в три свертка.

На следующий день ему позвонил приятель Иван — с ним недавно приехавший из Петербурга парень познакомился пару недель назад. Узнав, что тот купил сразу несколько граммов, Иван предложил совместно употребить амфетамин, а затем вместе пойти в один из ночных клубов. Встретиться решили на станции метро Новослободская. Два из трех расфасованных «весов» стимулятора Дмитрий положил в сумку, а оставшийся — с меньшей массой, который хотел оставить для себя — за отворот брюк.

Во дворе дома к ним подошли оперативники. По словам Обухова, они схватили его за руки и загнули их за спину, а затем нанесли несколько ударов в область ребер. Иван же в этот момент убежал. Найти приятеля так и не удалось — один из полицейских побежал за ним, но догнать по какой-то причине не смог. После задержания Дмитрия отвели в ближайший отдел полиции. Там, говорит чебоксарец, полицейские положили его на пол, избили, отрезали клок волос, оскорбляли, а затем посадили в машину и отвезли в отдел полиции на Большой Дмитровке.

Блиц-допрос

«С первых минут задержания его стали прессовать, сознательно подавляя возможности к сопротивлению. Как же, задержали матерого наркомана. Парень был запуган, деморализован и одинок, и подписал все, что ему диктовали полицейские, подписывал протоколы, не читая», — утверждает адвокат Олег Белов, клиентом которого стал Обухов спустя несколько недель после задержания. Согласно протоколу, следователь МВД Рыгина начала допрос Дмитрия в 3:30 ночи, а закончился он спустя два часа. Хотя на протоколе стоит подпись адвоката по назначению Иоанны Полиниковой, судя по копии журнала учета посетителей отделения пришла она уже после его окончания — к 11 утра. За это время Обухов успел поговорить со следователем и, не читая, подписать протокол допроса, который в дальнейшем ляжет в основу приговора.

«Я приехал домой, и, открыв пакет с амфетамином, расфасовал его по трем пакетикам, с целью последующей продажи. Я понимал, что своими действиями совершаю преступление, но, в связи с затруднительным материальным положением, решил продать амфетамин», — говорится в протоколе допроса, который Дмитрий подписал сразу после задержания. «Когда меня допрашивала следователь Рыгина, я спросил, почему нет адвоката. Она ответила, что ночью можно допрашивать без него. Следователь задавала вопросы, а я отвечал, при этом, хочу отметить, что я не говорил, что расфасовывал амфетамин по трем сверткам с целью последующей продажи. Распечатанный протокол я не смог прочитать внимательно, так как был эмоционально подавлен происходящим: действиями полицейских, которые присутствовали в кабинете при допросе, и я боялся сказать что-то не так», — объясняет он в более поздних показаниях. По словам Обухова, адвокат по назначению пришла только утром, расписалась в протоколах и пообещала встретиться с подзащитным в СИЗО. Суд состоялся на следующий день — в качестве меры пресечения ожидаемо было выбрано заключение под стражу.

Брат Дмитрия Денис узнал о задержании спустя два дня — когда с ним связалась адвокат по назначению Политикова. Из общения с ней в первую неделю после задержания Денис понял, что вопрос о том, будут ли его брату вменять хранение наркотического вещества в крупном размере (от трех до 10 лет лишения свободы) или приготовление к его сбыту (от 10 до 20 лет лишения свободы), пока не решен. «И она намекнула, что я могу в этом поспособствовать. Напрямую адвокат Политикова, конечно, не говорила что нужно дать какую-то взятку, но я как-то обмолвился о том, что у нас есть квартира в Чебоксарах, которую я готов продать, и спустя несколько дней она со мной связалась, сказала, что со следствием можно заключить какой-то договор, чтобы ему дали по минимуму — три года. Для этого требовался миллион рублей. Но заплатить его нужно было именно сейчас, а квартиру так быстро продать было невозможно», — объясняет он «Медиазоне». Поскольку необходимой суммы на тот момент на руках у Обуховых не было, на имеющуюся сумму Денис нанял адвоката Белова.

Сам защитник уверен, что Политикова работала в паре с Рыгиной, и, вероятно, получила бы какой-то процент от полученных с продажи квартиры денег. «Конечно, сейчас никаких подтверждений этому нет, все ведь происходило через общение с Денисом, когда я еще не защищал его брата, но иначе как вымогательством это не назовешь. Основание для вымогательства следователь слепила весомое, в 10 лет лишения свободы: то есть в случае хранения можно было бы рассчитывать на срок от трех до 10 лет, а в случае распространения — от 10 до 20. Принесете деньги, расценю эти показания как недостаточные доказательства для приготовления к сбыту, не принесете — будет сбыт, и Тверской суд меня поддержит», — объясняет он. Адвокат по назначению Политикова, считает Белов, в этой схеме играла роль связного, который озвучивал запросы следователя и обещал, что уголовное дело будет закрыто.

Подворот штанины брюк

Убедить следователя в том, что Обухов приобрел 1,77 грамма амфетамина для личного употребления, в конечном итоге не удалось. За несколько дней до того, как в дело вступил адвокат Белов, 21-летнему Дмитрию было предъявлено обвинение по части 1 статьи 30, пункту «г» части 4 статьи 228.1 УК (незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере). Следствие длилось полгода, в течение которых он сидел в СИЗО-2. В январе начался суд. Дело Обухова рассматривала знаменитая судья Тверского районного суда Татьяна Неверова, оправдавшая единственного фигуранта дела о гибели юриста Сергея Магнитского и отправившая на шесть лет в колонию парализованного Владимира Топихина. При вынесении приговора Дмитрию она приняла во внимание смягчающие обстоятельства — отсутствие судимости, первое уголовное преследование и положительные характеристики с места жительства, учебы и работы. 25 апреля Неверова назначила ему наказание в виде 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Доводы, по которым судья Неверова признала Обухова виновным в приготовлении к сбыту наркотиков в крупном размере, в тексте приговора можно сосчитать по пальцам. Это показания одного понятого, протоколы личного досмотра Обухова при задержании и изъятия наркотика, протокол первого допроса подсудимого, заключение химической экспертизы и показания троих полицейских. Главным аргументом в пользу того, что Дмитрий купил наркотик для продажи, а не для личного употребления, Неверова посчитала способ расфасовки вещества. «Об умысле подсудимого на сбыт психотропного вещества — амфетамина, свидетельствует приобретение, расфасовка и хранение им количества данного вещества (1,77 грамма), тогда как подсудимый не имеет клинических признаков наркомании; размещение данного психотропного вещества в удобную для сбыта расфасовку; хранение при себе амфетамина в двух свертках в одной упаковке в сумке и одного свертка амфетамина в подвороте штанины брюк, что в своей совокупности свидетельствует о намерении подсудимого сбыть обнаруженный у него при задержании указанный амфетамин. Вместе с тем, данный умысел не был доведен до конца по независящим от него обстоятельствам», — говорится в приговоре.

«То есть решение судьи строится, во-первых, на показаниях полицейских, во-вторых, на протоколе первого допроса, от которого Дмитрий отказался, но который все равно остался в деле. Несмотря на то, что копия из журнала учета, которая была получена мной через официальный запрос, и из которой следует, что адвокат по назначению зашла в отделение полиции спустя несколько часов после окончания допроса, была приобщена к делу, недействительным протокол этого допроса судья признавать отказалась. В зале заседания допрашивали адвоката и следователя, и мне не дали задать вопрос, во сколько адвокат пришла в здание ОВД, мой вопрос просто отвели. Им на обозрение предоставлялись копии протоколов, спрашивали, ваша ли подпись, соответствует ли действительности, и они сказали да, соответствует, то есть просто продолжили свое вранье и дали ложные показания. Первый протокол незаконным не признан, и в приговоре написано, что предоставленные защитой сведения ни коим образом не свидетельствуют о том, что адвоката там не было», — объясняет Белов.

Утверждения же Обухова о том, что полицейские били его и оказывали на него давление, согласно приговору, опровергаются показаниями самих полицейских, следователя Рыгиной и адвоката по назначению Политиковой. «В ходе судебного разбирательства подсудимый указывал о недозволенных методах сотрудников полиции при его задержании, однако при это подсудимый в судебном заседании убедительных и объективных доказательств, свидетельствующих о данных действиях сотрудников полиции, не предоставил», — говорится в решении судьи. Адвокат Белов между тем объясняет, что вступил в дело спустя несколько недель после задержания молодого человека, когда снять следы побоев уже было невозможно.

«Очевидно, что этот максимальный приговор был вынесен в отместку за настойчивость Дмитрия. Ближайшие 10 лет этот совсем еще мальчик проведет в колонии строгого режима, где содержат рецидивистов с особо тяжкими преступлениями. Кому это нужно? Он находился в СИЗО восемь месяцев, ну дали бы ему еще год, чтобы он навсегда забыл, как притрагиваться к наркотикам, но 10 лет — это людоедство, узаконенное убийство! А самое страшное во всей этой истории, что следователь Рыгина — не монстр, не урод, а обычная молодая выпускница ведомственного вуза, которую кто-то, вероятно, вовлек в работу по вымогательству денег из родственников задержанных», — говорит адвокат. Белов уже подал апелляционную жалобу на приговор, однако дата ее рассмотрения пока не назначена.