В начале ноября 2018 года в Екатеринбург прилетел седой мужчина с усами — полковник Сергей Зерин, старший инспектор третьего отдела криминалистического сопровождения следствия базирующегося в Москве Криминалистического центра Следственного комитета. Из областной столицы он отправился в город Ревда, чтобы поговорить с 70-летним Алексеем Мухачевым.

Больше чем за год до этого, 21 августа 2017 года, Мухачев на мопеде отправился рыбачить на пруд и сквозь стекло защитного шлема увидел идущего по проселочной дороге незнакомца с окровавленным лицом. Останавливаться пенсионер не стал. Чуть позже ему встретился еще один незнакомец — с ножом в руке.

Испуганный Мухачев проехал мимо, заметил стоявшую на берегу пруда «Ниву», развернулся и поехал обратно к асфальтированной трассе; когда они поравнялись с окровавленным мужчиной, пенсионеру показалось, что тот просит о помощи. Телефон не ловил сеть, а найти сторожа, который смог вызвать полицию, Мухачеву удалось не раньше, чем через час. Когда полицейские приехали на место, ни двух мужчин, ни «Нивы» там уже не было. Добавить что-либо существенное к своим показаниям рыбак не смог ни через неделю, ни через две, когда его допрашивали в СК.

«Я увидел справа от себя мужчину. Мужчина был в крови. Вроде бы он держался за шею слева. В крови было и его лицо. Видел я его близко, но быстро, поэтому лицо не запомнил. <…> Лицо второго мужчины также было в крови. Когда я обернулся, я увидел в его правой руке предмет, похожий на нож. Лицо второго мужчины я также не запомнил. <…> В чем были одеты убегавшие мужчины, я не запомнил. Опознать никого из мужчин я не смогу», — в своих показаниях Мухачев был скуп на подробности.

В марте 2018 года следователь предъявил ему фотографию пропавшего 56-летнего жителя Первоуральска Василия Зубакина — и пенсионер опознал в нем мужчину, которого встретил по дороге на пруд первым.

Летом в лесу нашли останки Зубакина. Поскольку последним, кто видел его живым, был, скорее всего, Мухачев, чьи показания не изобиловали деталями, ревдинский следователь запросил помощь в главном следственном управлении СК — и инспектору Зерину пришлось лететь на Урал. Результатом его визита стал необычный документ: «Справка по результатам активизации памяти Мухачева». В ней показания пенсионера, до того помещавшиеся чуть больше, чем в 30 строк, увеличились в объеме троекратно.

В ходе «активизации» Мухачев вспомнил, что, когда он поравнялся с Зубакиным, тот пытался остановить мопед и негромко позвал: «Подожди!». Если в показаниях, данных на следствии, пенсионер не мог сказать о внешности незнакомца ничего, кроме того, что лицо его было в крови, то в разговоре с полковником Зериным свидетель был на удивление многословен.

«Практически вся правая сторона головы мужчины была в крови — кровь была на виске и на щеке — в виде большого красного пятна. Правой рукой мужчина держался за шею — также с правой стороны. Мухачев подумал в этот момент, что "опять что-то не поделили". Его волосы были довольно растрепанными, не причесанными, не очень большой длины. Мужчина говорил довольно слабым голосом, но его голос не был голосом пьяного. Его движения были также какие-то неактивные, вялые. Скорость его движения, бега, также была совсем небольшой. Обувь темная, но не сапоги, скорее всего, ботинки», — пересказывал инспектор из Москвы воспоминания уральского пенсионера.

Обросла подробностями и встреча Мухачева со вторым мужчиной. Рыбак определил разделявшее двоих незнакомцев расстояние (50 метров), длину лезвия ножа (15 сантиметров) и объяснил, почему не разглядел лицо предполагаемого преступника: увидев мопед, тот отпрыгнул в сторону, поэтому Мухачев мог видеть его только сзади и сбоку.

«Парень был достаточно молодой, судя по тому, как он бежал — энергично и спокойно, без каких-то заметных отклонений от нормы. Его движения были обычными, он не был сильно пьяным. Он был без головного убора. Его рост был примерно таким, как рост Мухачева — 169 сантиметров или чуть ниже. Телосложение среднее, размер одежды примерно 48. Одежда была похожа на камуфляж, то есть была рыбацкая. Он был в штанах. Верхняя часть была вроде как без куртки. Мужчина был подстриженный. Он не был сутулым, стоял прямо. Никаких признаков крови Мухачев не заметил. Он стоял в тени сосны. Его обувь тоже была темной, но не сапоги», — записал Зерин за свидетелем.

По результатам «активации памяти» Мухачева инспектор сделал следующие выводы: Зубакину в момент встречи со свидетелем было физически плохо, возможно — из-за кровопотери; оба они были трезвы — или, во всяком случае, не были сильно пьяными; нападавший, судя по тому, что бросился прочь от мопеда, не находился в состоянии аффекта; он имел намерение причинить серьезный вред Зубакину, который, в свою очередь, понимал, что ему грозит опасность; в случае необходимости он не смог бы убежать или противостоять агрессору. «Данная информация носит вероятностный характер и должна быть проверена следственным путем», — уточнил инспектор.

Справка Зерина вошла в обвинительное заключение как доказательство вины 54-летнего приятеля Зубакина Александра Яренских, который стал обвиняемым по делу об убийстве; впрочем, в суде ее так и не исследовали. Процесс шел с участием присяжных заседателей. В результате Яренских был дважды оправдан.

В июне 2019 года судом присяжных был оправдан и другой обвиняемый, в деле которого фигурировала справка об «активации памяти» — Мовсур Хасаев. В 2011 году в Екатеринбурге застрелили бизнесмена Ашота Арутюняна. Подозреваемый появился у следствия лишь в 2016 году — им оказался чеченец Роман Юсупов. Когда выяснилось, что тот умер три года назад в СИЗО, оперативники вышли на земляка Юсупова Хасаева, и подозреваемым стал уже он.

По версии следствия, Хасаев решил застрелить бизнесмена на почве «внезапно возникших личных неприязненных отношений»; для этого он приобрел пистолет, подкараулил Арутюняна у дома и выстрелил ему в затылок. Очевидцами убийства, согласно материалам дела, были двое охранников — Николай Паньков и Николай Лопаткин — в которых убийца, убегая, тоже успел выстрелить. Именно их показания и легли в основу обвинения, писал адвокат Хасаева Жабраил Абубакаров — причем «чем больше проходило времени с момента события, тем более подробными становились показания».

«С начала расследования охранники утверждали, что не разглядели черты лица нападавшего. Видели только мельком нижнюю часть лица, <…> так как на глаза была опущена бейсболка, воротник куртки приподнят. <…> В первоначальный период [показаний] нападавший был ростом не менее 180 сантиметров. Потом рост снизился на 10-15 сантиметров, как у Хасаева. [Впоследствии] охранники вдруг стали вспоминать черты лица нападавшего, <…> и в дальнейшем дружно стали узнавать Хасаева — сначала на фотографии девятилетней давности, а потом и в ходе очной ставки подзащитного, при этом узнавать по чертам лица, о которых они ранее сами говорили, что их не видели», — объяснял адвокат.

Знакомясь с материалами, предоставленными следствием в обоснование ходатайства о продлении меры пресечения, Абубакаров обратил внимание на письмо за подписью сотрудника СК по фамилии Мельников, служащего в той же должности и в том же отделе, что и инспектор Зерин — в нем упоминались «мероприятия по активизации памяти с потерпевшим Лопаткиным, в ходе которых он сообщил подробное описание человека, покушавшегося на его жизнь». Изучив этот документ, адвокат подал руководству управления СК по Свердловской области жалобу: на взгляд защиты, потерпевший либо дал ложные показания под давлением оперативных сотрудников, либо подвергся «заведомо незаконным средствам нейролингвистического программирования — НЛП или гипнозу». В удовлетворении этой жалобы замруководителя управления Алексей Колбасин отказал.

«Довод о нарушениях, допущенных при активизации памяти потерпевших и свидетелей, также несостоятелен и ничем объективно не подтвержден. Мероприятие по активизации памяти проводилось сотрудниками главного управления криминалистики СК в отношении потерпевшего в рамках оказания практической помощи в расследовании уголовного дела. Целью данного мероприятия являлось уточнение описания черт внешности лица, причастного к совершению преступления. <…> Никаких нарушений УПК, в том числе, связанных с участием специалистов при проведении активизации памяти, не допущено», — указал он.

«Он как Том Круз из фильма "Особое мнение"». Кому помог полковник Зерин

При составлении справки по делу об убийстве Зубакина инспектор Зерин в пункте «применяемая методика» указал: «Когнитивное интервью». «Медиазоне» не удалось связаться с самим Мухачевым, чтобы расспросить его о том, как именно была активизирована его память — телефон пенсионера, указанный в протоколах допросов, выключен. Сын потерпевшего Дмитрий Зубакин говорит, что «активизация памяти», со слов присутствовавшей при этой процедуре следовательницы, действительно похожа на интервьюирование.

«Как объясняла следователь, психолог тонко вопросы задавал, и человек вспоминал те детали, которых не было раньше. Не то, чтобы это был гипноз, или что он в транс входил, просто вопросы, но там очень тонко все было, поэтому он рассказал, как есть. Следователь, которая отработала в СК не один год, очень удивлена была тому, как работал психолог, видно было, что не просто там какой-то из подворотни, а из Москвы приезжал специалист с образованием, со Следственного комитета специальный специалист», — говорит Зубакин-младший.

Сам инспектор Зерин отказался говорить с «Медиазоной». «К сожалению, нам запрещено общение с представителями СМИ без разрешения подразделения по взаимодействию со СМИ. Простите, но не могу!» — написал полковник в ответ на просьбу об интервью. Пресс-служба СК потребовала направить письменный запрос, но к моменту публикации не ответила на него.

Первое упоминание об инспекторе Зерине как о «стороннике когнитивного интервью» можно обнаружить в статье «Гипноз на службе у милиции», опубликованной газетой «Собеседник» в 2011 году. «Человек запоминает все, что видит и слышит. В подсознании сохраняются даже самые незначительные детали. Вот эту бессознательную память мы и стараемся активизировать с помощью специальных методик», — объяснял тогда Зерин.

В качестве примера он рассказывал об «активизации памяти» 13-летней девочки из Славянска-на-Кубани, которая единственная из всей семьи выжила при нападении вооруженного ножом грабителя. Хотя поначалу она говорила, что не разглядела преступника, потому что спряталась, «когнитивное интервью» помогло вспомнить его приметы; после этого силовики задержали подозреваемого — 22-летнего дагестанца.

Другой пример из своей практики Зерин в том же году приводил местным изданиям, когда приезжал с семинарами по необычной методике в Самару: по словам инспектора, после «активизации памяти» изнасилованная семилетняя девочка назвала деталь, благодаря которой преступление можно было бы раскрыть.

«Девочка сообщила, что от мужчины плохо пахнет. Плохой запах она объяснила курением. Ее спросили: "С чего ты взяла, что он курил?". Она ответила: "Так он бросил окурок". Малышка даже вспомнила, где был брошен окурок. Если бы такое интервью провели сразу после преступления — окурок был бы найден, и с его помощью следователи получили бы ДНК преступника», — сетовал Зерин. Наконец, годом позже он поведал, как активировал память еще одной жертве изнасилования, 46-летней жительнице Электростали: после разговора с инспектором она вспомнила приметы напавшего, по которым был составлен фоторобот.

Помимо «активизации памяти» имя Зерина неоднократно упоминалось в связи с привлечением к расследованиям СК экстрасенсов. «Честно говоря, до сих пор экстрасенсы на службе у следователей представлялись мне столь же нелепым зрелищем, как и цыганки с кофейной гущей в Гидрометцентре. Но для Сергея Зерина ничего необычного в происходящем нет. На его мониторе слоган: "Все возможно. Идеальный принцип сверхосновы сверхвселенной". Он словно Том Круз из фильма "Особое мнение"», — писал репортер «Комсомольской правды» о своей встрече с экстрасенсом Светланой Проскуряковой в кабинете Зерина.

«Энерго-информационный, так скажем, сгусток». Инспектор на просветительской работе

В 2013 году Следственный комитет выпустил 56-страничное методическое пособие «Психологические методы активизации памяти свидетелей и потерпевших» за авторством Зерина. Согласно методичке, метод когнитивного интервью был разработан в середине 1980-х годов американскими психологами Рональдом Фишером и Эдвардом Гейзельманом; преимущество его заключается в том, что интервью может проводить не только следователь, но и привлеченный специалист, при этом метод «не требует специальных познаний в области психологии». Базовая подготовка занимает несколько дней, а обучение квалифицированного специалиста — не более месяца.

Большую часть методички занимает изложение приемов, которые позволяют оживить скрытые воспоминания: интервьюер должен избегать закрытых вопросов, предполагающих ответы «да» или «нет»; стоит поощрять свидетеля к свободному рассказу с акцентом на своих эмоциях и ощущениях. Для большей эффективности Зерин советует прибегать к следующим приемам: «способствовать развернутым ответам своим молчанием, издавая простые звуки, например, "ммм"», предлагать свидетелю перевернуть хронологический порядок повествования, описывать случившееся с точки зрения другого человека или даже объекта неживой природы, просить очевидца поделиться своими чувствами, а не описывать увиденное.

В октябре 2018 года Зерин выступил с лекцией «Активизация памяти и воспроизведение забытого» перед студенческим кружком кафедры криминалистики юрфака МГУ. Судя по посту на странице кружка «ВКонтакте», инспектор пересказал содержание своей методички, после чего перешел к практической части — слушатели «пробовали себя в качестве специалистов активизации памяти».

40-минутную запись другой лекции Зерина, датированную февралем 2016 года, можно обнаружить на ютуб-канале компании AfalinaS — правда, посвящена она вовсе не следственным действиям, а «изучению вопроса, как продукция фирмы влияет на здоровье». Для того, чтобы ответить на него, полковник юстиции предлагает «взять человека не как физическое тело, а как такой энерго-информационный, так скажем, сгусток».

«Можете представить его, например, в виде шара — этот шар имеет определенные энергии, определенный уровень позитивности и определенные вибрации. То есть, если мы представим его в виде шарика такого воздушного, то мы с вами получаем примерное представление о том, какая плотность энергии у этого шара. И если мы возьмем шарик, резину, надуем его очень плотно — так, чтобы он был такой очень насыщенный, давление у него внутри очень большое — то если у него внутри большое давление, то мы, когда начинаем давить на него пальцем, то там появится впадинка, и когда мы палец убираем, впадинка убирается. Почему? Потому что давление изнутри восстанавливает форму шара. <…> Вывод простой — для того, чтобы противостоять воздействию, нужно повышать уровень внутренней энергии. И тогда мы с вами начинаем чувствовать себя более комфортно», — объясняет на видео инспектор.

В разделе «Наша команда» на сайте AfalinaS Зерин упоминается в одном ряду с гендиректором фирмы Людмилой Егоровой и главным консультантом компании — бывшим заместителем председателя КГБ СССР, 89-летним генерал-майором Николаем Шамом. В последние годы Шам нередко выступает с лекциями об инопланетных цивилизациях, которые, по его убеждению, управляют землянами.

По словам Егоровой, раньше полковник Зерин читал лекции для покупателей продукции AfalinaS каждый четверг, однако не так давно был вынужден отказаться от этой практики из-за занятости «на основной работе».

«Это у нас чудесный человек, добрейшей души — и он не за плату, а просто читал для людей лекции, чтобы люди становились добрее», — объяснила гендиректор компании. При этом как минимум в одном анонсе лекции Зерина в группе AfalinaS «ВКонтакте» указана стоимость посещения — 350 рублей. Вместо лекции Егорова предложила корреспонденту «Медиазоны» пройти бесплатное обследование на аппарате биорезонансного тестирования «Метатрон».

Следственный комитет не ответил на запрос «Медиазоны» о том, сколько еще активаторов памяти, помимо Зерина, работают в Криминалистическом центре — газета «Известия» писала лишь, что в 2015 году их стало вдвое больше, чем в 2013-м. По данным издания, за тот год они провели более 90 мероприятий по «активизации памяти».

Редактор: Дмитрий Ткачев