За первые полгода войны были совершены десятки подобных атак, но к началу осени их интенсивность заметно снизилась. Новую волну поджогов спровоцировала объявленная 21 сентября мобилизация. В итоге к 1 апреля 2023 года нам известно о 113 нападениях с начала войны (39 до начала мобилизации и 74 после). В 84 случаях это ожидаемо были здания Минобороны — военкоматы и призывные пункты.

Здания пытались поджечь, как правило, коктейлями Молотова. Поджигателям редко удавалось нанести значительный ущерб, но были и исключения, когда пожар охватывал значительную часть военкомата.

В первые месяцы силовики заводили уголовные дела об умышленном поджоге, но уже в конце весны появились первые дела по гораздо более тяжелой статье о терроризме. Некоторым обвиняемым поначалу вменяли только поджог, но позже ужесточили обвинение до совершения теракта.

30 сентября, через неделю после начала мобилизации и нового вала поджогов, Минобороны объявило, что на поджигателей будут заводить дела о терроризме. Это пока не стало правилом: силовики в регионах зачастую все равно обвиняют задержанных только в уничтожении имущества (сейчас мы знаем о 41 деле, в которых предъявлены обвинения в терроризме, скорее всего, нам известны далеко не все). По-видимому, у властей все же нет единого плана действий по борьбе с массовыми поджогами.

Мотивы поджигателей не всегда ясны. Иногда мы точно знаем, что они хотели показать свое несогласие с войной или мобилизацией. В других случаях речь может идти о личной мести полицейским, желании «похулиганить» или «обогатиться» — трудно судить о мотивах только по релизам силовиков или признательным показаниям. Некоторых поджигателей просто не удалось поймать. Мы добавляем на нашу карту все символические атаки на здания учреждений, совершенные в связи с войной и на фоне войны.

Как мы считаем поджоги

Мы ведем подсчет по открытым источникам: СМИ, телеграм-каналам, пресс-релизам силовых ведомств и сайтам судов. Мы стараемся всегда находить несколько источников, но все же не всегда удается оперативно проверить информацию. Кроме того, по нашим наблюдениям, власти довольно неохотно сообщают о поджогах, из-за этого мы сталкиваемся с трудностями при подтверждении информации.

Если на карте обозначен какой-то поджог, которого, по вашим данным, на самом деле не было, пожалуйста, сообщите нам, мы перепроверим этот случай. Или наоборот, какой-то из совершенных атак может недоставать, так что своим сообщением вы можете помочь нам дополнить карту.

Иногда возникают сложности с тем, что считать попыткой поджога. Мы руководствуемся такой логикой. Если, к примеру, человека задержали у военкомата с коктейлями Молотова, однако он не успел их метнуть, такой случай мы включаем в нашу карту. А вот случаи, когда силовики сообщают, что у человека было намерение совершить поджог, но они его «предотвратили», мы не берем: в отсутствие других доказательств проверить утверждения ФСБ или СК не представляется возможным (даже если человек дал признательные показания о таких намерениях — они могли быть даны под принуждением).

Хотя все говорят обычно именно о поджогах, на нашей карте отображены не только они, но и атаки, совершенные другими способами, например обстрел из пневматики или метание кирпичей в окна. Впрочем, они очень редки — буквально несколько случаев за все время.

Мы собираем именно атаки на здания, связанные с войной по мнению атаковавших: помимо военкоматов и призывных пунктов, туда попадают не только здания ФСБ, МВД и Росгвардии, но и офисы КПРФ и «Единой России». Поджоги автомобилей или провоенных баннеров мы в статистику сейчас не включаем, даже если очевидны их идеологические мотивы.

Текст: Оля Ромашова

Данные и визуализация: дата-отдел «Медиазоны»

Редактор: Егор Сковорода