Процесс Сенцова.

Предыдущее заседание по делу Олега Сенцова и Александра Кольченко прошло в Северо-Кавказском окружном военном суде в понедельник, 27 июля. Стороны допросили свидетелей обвинения — пожарных и охранников, которые видели последствия инкриминируемых подсудимым поджогов в симферопольских офисах «Единой России» и «Русской общины Крыма».

Еще одним свидетелем, который дал показания в понедельник, стал бывший менеджер одной из частных клиник Крыма Андрей Юдин — коллега объявленного в розыск украинского националиста Степана Цириля, которого следствие считает связанным с «террористическим сообществом» Сенцова.

В ходе заседания гособвинитель Олег Ткаченко огласил решение Верховного Суда России от 17 ноября 2014 года о признании «Правого сектора» и ряда других украинских политических организаций экстремистскими. Адвокаты Сенцова и Кольченко обратили внимание на то, что о поджогах, в которых обвиняются их подзащитные, в этом документе говорится как об установленном факте, хотя первый приговор по делу «крымских террористов» был вынесен только в конце декабря 2014-го, и ходатайствовали об истребовании оригинала решения ВС.

Пирогов в деле «крымских террористов» — ключевая фигура: по версии следствия, участники «террористического сообщества» считали его тем человеком, который готов обеспечить их самодельными взрывными устройствами.

Согласно материалам дела, «не позднее 10 апреля 2014 года» Сенцов предложил Алексею Чирнию и Геннадию Афанасьеву взорвать памятник Ленину в Симферополе и выдал Чирнию 200 гривен на покупку взрывного устройства. Последний, настаивает сторона обвинения, обратился к «Пирогову, имеющему специальные познания в области химии» с просьбой изготовить бомбу. Сенцов, говорится в обвинительном заключении, «посредством Афанасьева» доводит до Чирния указания по необходимым характеристикам СВУ; Чирний несколько раз встречается с Пироговым и получает от него «предмет, имитирующий исполнительный механизм, изготовленный на основе электронных часов».

Позже Сенцов якобы принимает решение совершить еще один теракт: в День Победы он планирует подорвать Вечный огонь в симферопольском Парке имени Гагарина. Для этого Пирогова просят изготовить еще одно взрывное устройство, в ночь на 9 мая 2014 года Чирний пытается забрать оставленные им в условленном месте «два предмета, имитирующих СВУ» — и его задерживают с поличным. Чирний и Афанасьев после ареста согласились на сотрудничество со следствием, их дела рассматривались в особом порядке; оба они приговорены к семи годам лишения свободы.

Пирогов действовал под контролем спецслужб, а передача муляжей взрывных устройств Чирнию проводилась «в ходе оперативно-розыскного мероприятия “Оперативный эксперимент”», следует из материалов уголовного дела. В двух канистрах, которые Чирний достал из тайника перед задержанием, была не взрывчатка, а перемешанная с алюминиевым порошком поваренная соль.

Пирогов Александр Петрович, дата рождения — 17 декабря 1988 года, образование высшее неоконченное, родился в Симферополе. «Национальность?» — «Трудно сказать, крымчанин» — «Ну нет такой национальности!» — устанавливает судья личность свидетеля. Данные о месте жительства не оглашаются, потому что Пирогов подал заявление о предоставлении госзащиты.

Прокурор Олег Ткаченко просит свидетеля рассказать о событиях конца апреля-начала мая 2014 года.

Пирогов рассказывает, что учится в Таврическом национальном университете на химико-биологическом факультете; «диплом я еще не получил».

К весне 2014-го Чирний был знаком Пирогову уже около двух лет («Я знал, что его Алексей зовут»), у них были общие знакомые. Молодые люди познакомились в Судаке на реконструкции рыцарского турнира, по словам свидетеля — примерно в 2012 году. Спустя годы «он мне позвонил со своего номера».

— Вы можете вспомнить, когда был этот звонок?

— 11 апреля 2014 года. Он хотел договориться о встрече, очень важной, и он…

— Давайте я буду задавать вопросы, а вы отвечать, — перебивает Пирогова прокурор.

По словам свидетеля, эта встреча состоялась днем 16 апреля. Чирний пришел с каким-то человеком, который «больше слушал».

— О чем состоялась беседа ваша с Чирнием?

— Он сказал, что получается такое положение в Крыму, что для определенных действий требуется моя помощь...

— Он же не говорил «для определенных действий»? Он же по-другому говорил, вспоминайте!

— Взрывное устройство нужно было изготовить.

— Для чего взрывное устройство?

— Для повреждения памятника Ленину.

— Для чего ему нужно было повреждать памятник?

— Он сказал, что это вызовет протесты, и население Крыма поймет, что Россия не нужна…

— Он не пояснял, он лично был инициатором взрыва, или действовал по чьему-то поручению?

— Затрудняюсь сказать, но он говорил, что действовал не один.

— Как он высказывался — от себя или говорил «мы»?

— И от себя, и от других людей.

— Что это за люди?

— Он их не называл.

Пирогов поясняет, что Чирний обратился к нему, так как считал, что «химик должен в этом разбираться». «Он передал 100 гривен, сказал, что надо пробник изготовить, посмотреть, как действует».

— Вам сроки на изготовление пробника были предоставлены?

— Насколько я понял, 21-22 апреля он собирался…

— Вы договорились о встречах?

— Он сказал, что будет звонить. Я взял его телефон.

Прокурор Ткаченко продолжает допрос свидетеля Пирогова.

— Как вы отнеслись к этому предложению?

— Меня оно насторожило. Я обратился к другу из ополченцев — Добровенкову. Сказал, что Чирний планирует взрыв памятника, он мне сказал, что нужно обратиться в ФСБ с заявлением. 17 числа я обратился.

— Что вы пояснили сотрудникам ФСБ?

— Что лицо требует изготовления взрывного устройства для подрыва памятника.

— Вы реально могли бы изготовить взрывное устройство?

— Думаю, моих знаний было недостаточно. Само действие взрывных веществ я знаю, но какие-то такие реакции, окисление-восстановление там…

— То есть познаниями в области взрывчатых веществ вы обладаете?

Адвокаты протестуют против последнего вопроса прокурора, называя его наводящим; свидетель уже ответил, что достаточными знаниями не обладал. Судья снимает вопрос.

Пирогов рассказывает, что согласился поучаствовать в «оперативном эксперименте» ФСБ. Чирний позвонил ему числа 23-24 апреля, вспоминает свидетель, они встретились «в Марьиной Роще», Пирогов взял с собой «пробник», о встрече он предупредил сотрудников ФСБ, которые передали ему портативную камеру. «Пробник я сделал из петард. Поместил их в небольшой контейнер из-под тик-така».

— Опишите эту встречу.

— Мы встретились на водохранилище, Чирний рассказал о своих планах, что это серьезно, и ему необходимо взрывное устройство для подрыва памятника. Просил сделать его как можно скорее, и чтобы оно было не на фитиле, а инициировалось с помощью часов.

— Он говорил, что действует один или по чьему-то поручению?

— Я понял, что там человека два-три действуют, но имен он не называл.

— Был ли разговор о совершенных ранее поджогах?

— Да. Я спрашивал у него, уверен ли он в людях, с которыми идет. Он сказал, что уверен, но действуют они не очень профессионально. Чирний шею показал и брови — говорил, что не очень хорошо получилось вот. Там была краснота и брови обгоревшие.

Пирогов описывает подрыв «пробника» во время встречи с Чирнием у водохранилища.

— Еще раз поясните, что просил добавить в устройство Чирний?

— Замедлитель в виде часов или телефона.

— Данная встреча была зафиксировала на видео?

— Да.

— Когда была следующая встреча?

— Где-то 28 апреля, примерно так. Он позвонил, мы встретились у него дома в Киевском районе, адрес я не помню. Я сразу сообщил работникам ФСБ, это было где-то в час ночи. Я приехал к нему в комнату в общежитии. При мне он позвонил некоему Геннадию и сказал, что нужна связь через скайп с Киевом. Он пояснил, что есть человек, который может дать консультации по часовому механизму.

— И что произошло?

— Он включил скайп, там было изображение человека в перевернутом виде. Чирний сказал, что так будет лучше. Он меня представил как Александра из Симферополя. А человека в скайпе он называл Гришей.

— Вы сейчас знаете, что это за человек?

— Нет, — при этом Пирогов поясняет, что позже в ходе следственных действий он опознал «Гришу» по фото. Как сказал «Медиазоне» адвокат Дмитрий Динзе, «Гриша» — это объявленный в розыск по делу Сенцова-Кольченко Степан Цириль. Допрос продолжается.

— Что происходило потом?

— Человек особо вопросов не задавал, сразу начал консультацию. Подробно не могу вспомнить, но он говорил, что можно использовать часы, перепаять, подсоединив лампочку, которая при накаливании может дать вспышку.

— Этот человек обещал что-то вам предоставить?

— Да, сказал, что скорее всего такой механизм нам перешлют с Киева.

— Говорил Чирний, как вы должны передать ему взрывное устройство?

— Договорились через тайник. Он был в районе, где он живет, в опоре моста через реку Малый Салгир.

— Денежные средства Чирний вам передавал?

— Он передал 200 гривен для второго устройства — для подрыва Вечного огня.

— Листовки передавал?

— Да, просил расклеить. Там было написано: «Танки не разбираются, кого давить», что-то такое.

Следующая встреча Чирния и Пирогова состоялась 29 апреля «или позже», продолжает свидетель. «Он предложил мне съездить в поход на шашлыки, с 30-го по 2-3 мая».

— Эта встреча касалась изготовления СВУ?

— Нет.

— Меня интересуют только встречи, которые касаются! — делает замечание Ткаченко.

Встречались Чирний и Пирогов и дома у свидетеля, когда тот показывал часы и работу часового механизма — «его работник ФСБ сделал». Затем Чирний, по словам Пирогова, попросил его сделать второй часовой механизм — для подрыва Вечного огня. Когда его планировали привести в действие, свидетель не в курсе.

— Чирний самостоятельно собирался провести эти взрывы?

— Нет, не самостоятельно. Я так понял, что это инициатива группы, кто-то должен был стоять и наблюдать, кто-то на машине их забрать. 8 мая я должен был положить эти вот устройства в тайник, названный Чирнием, он мне до этого показал место. Я сообщил сотрудникам о месте, мне казали, что туда надо макеты положить. Вечером 8 мая, часов в 10-11, я их туда положил.

— Опишите макеты, — просит прокурор.

— Две пластиковых канистры, а внутри — я не знаю, что там было.

У прокурора вопросов к Пирогову больше нет. Нет их и у подсудимых.

К допросу свидетеля Пирогова приступает адвокат Олега Сенцова Дмитрий Динзе.

— Вы ранее судимы?

— Да, был судим.

— По каким статьям и в каком году?

— Еще до референдума была 185-1, провод взял (часть 1 статьи 185 Криминального кодекса Украины, кража — МЗ). И вторая — 309-1, с маленьким свертком марихуаны (часть 1 статьи 309 — незаконное производство, перевозка, приобретение, хранение наркотиков без цели сбыта — МЗ).

— С правоохранительными органами вы ранее сотрудничали?

— Нет.

Динзе продолжает задавать вопросы свидетелю.

— До того момента, когда Чирний к вам обратился по поводу СВУ, вы с ним общались?

— Да мы даже не созванивались! Единственное, на фестиваль ездили, я туда поехал с его другом Кириллом. Он мне говорил: рыцари там, посмотришь на них. Рыцарем Леша Чирний был.

— То есть вы с ним до апреля 2014 года не общались?

— А смысла не было с ним общаться.

— Когда Чирний узнал, что вы на химико-биологическом учитесь?

— Я ему сам говорил в 2012 году, или, может, от друзей там узнал, он же тоже историком был…

— Вы тоже исторической реконструкцией занимались?

— Просто интересно само действо было. А Чирний занимался средневековой Европой.

— Вы знали политические взгляды Чирния?

— На момент поездки он их не выражал. Потом, как я понял — радикализм ультраправый.

— Расскажите подробнее.

— Он говорил, что данная акция очень важна для националистов и украинских патриотов.

— А где в Крыму они были, националисты, вы знаете?

— Нет.

— Вы не уточняли у него, для каких именно националистов и украинских патриотов?

— Нет.

— А вы были украинским патриотом?

— Патриотом был, националистом не был.

— Как Чирний относился к референдуму?

— Негативно. Он считал это проявлением сепаратизма и предательством украинской государственности.

— Правильно ли я понял, что вы несамостоятельно приняли решение пойти в ФСБ?

— Я сначала посоветовался с сотрудником «самообороны», он сказал, что это серьезно.

— Между этими событиями сколько времени прошло?

— Вечером 16 апреля я поговорил с ним, и 17-го пошел написал заявление.

— Это было ваше осознанное решение, или вам сказали, и вы пошли?

— Осознанное.

Пирогов рассказывает, как утром отправился в здание ФСБ на улице Франко, 13, зашел в общественную приемную и написал там заявление.

Динзе:

— Как вы сотрудникам самообороны рассказывали об этом человеке?

— Как про Алексея. Они, возможно, через фестивали знали его. Или через Кирилла.

— Сотрудники ФСБ вам поверили?

— Да.

— Не сложилось у вас впечатления, что они уже знали Чирния?

— Нет.

Через некоторое время в ФСБ ему предложили скрытую камеру и участие в «оперативном эксперименте».

Адвокат Динзе — Пирогову:

— Можете перечислить вообще, сколько объектов собирался взорвать Чирний?

— Под конец уже два. Памятник Ленину у вокзала и Вечный огонь в Гагаринском парке.

— В какое время суток он собирался инициировать взрывные устройства?

— Памятник Ленину ночью, про Вечный огонь не сказал.

— В какой-то момент он вам сказал, что могут быть человеческие жертвы?

— На водохранилище он говорил: какой взрыв без жертв, могут быть и жертвы.

— Он говорил вам, какое количество людей в этом участвует?

— Как я понял, человека три.

— Он называл клички этих людей, отличительные черты?

— Нет. Он сказал: меньше знаешь, крепче спишь.

— Вы когда-нибудь от Чирния слышали, что он состоял в «Правом секторе»?

— Шарф черно-красный «Правого сектора» висел у него в комнате.

— Что еще там висело?

— Доспехи рыцарские, компьютер, флаг Германии, книги исторические.

— А меч у него был?

— Был топор.

Свидетель отвечает на вопросы защиты Сенцова.

— Сколько вы всего денег получили от Чирния?

— 100 и 200 гривен.

— В рублях это сколько было?

— Тогда 100 гривен было 300 рублей.

— Что вы могли бы на эту сумму купить?

— Я точно не знаю, селитры, пудры, часы где-нибудь на рынке...

— Чирний у вас интересовался стоимостью нужных веществ?

— Ну, я пошел, поинтересовался, селитра стоила 10-12 гривен.

— Вы постоянно пользовались этим телефоном? И до референдума и после?

— Ну да.

— А чем вы вообще тогда занимались в Крыму?

— У меня сессия должна была быть. Работал в лаборатории, подрабатывал на стройке, пирожки разносил на вокзале.

— Откуда вы «ополченцев» тогда знали?

— Ну, просто знал. Через Кирилла.

— Сами вы входили в ополчение?

— Нет.

— Вас снаряжали видеокамерой два раза?

— Кажется, больше. Помню точно, что она на свитере была.

— Диктофон был?

— Нет. Сказали, что просто камера: ее нельзя обливать водой, царапать, закрывать курткой. Можно подсчитать точно — раза четыре ее надевали.

— Надевали и снимали ее при понятых?

— Были при этом несколько человек, не знаю, кто.

Динзе заканчивает допрос свидетеля.

— Вам Чирний рассказывал, как он будет закладывать взрывчатку?

— Сначала он хотел прилепить ее куда-то жидкими гвоздями или подвесить к руке Ленина, или как-то еще, как я понял.

— А Вечный огонь как собирался взрывать?

— По-моему, положить возле самой стелы хотел.

— Зачем ему нужны были механизмы замедления?

— Потому что фитиль получился бы слишком длинным, его могут заметить, или он потухнет...

— А исполнительный механизм он себе представлял как?

— Через часы или мобильник, чтобы позвонить и инициировать.

— Других людей не было на ваших встречах?

— Нет.

— Может быть, на этих встречах с Чирнием вы когда-то Сенцова и Кольченко видели?

— Нет.

— Фотографии их вам показывали?

— Нет, — отвечает Пирогов. Других фигурантов дела — Афанасьева, Боркина, Зуйкова, Асанова — он тоже не знал; их имен Чирний ему никогда не называл. Динзе продолжает:

— Вам что-нибудь Чирний говорил о финансировании?

— Говорил, что есть поддержка финансовая, и машина есть. Один раз говорил, что первые сто гривен — это его деньги личные.

— А про автомобиль он что говорил?

— Сказал, что его друг или приятель какой-то им управляет.

— Вы деньги эти выдавали сотрудникам ФСБ?

— Да, их изымали.

— Вот эта последняя закладка, которую вы под мостом делали — там яма была вырыта?

— Там ступеньки и дырка в опоре моста.

— Что вы туда положили?

— В черном пакете два муляжа

— Вы лично туда их относили?

— Да, как мне и сказали сотрудники.

У защиты Сенцова больше нет вопросов к Пирогову. В заседании объявляется 15-минутный перерыв.

К допросу Пирогова приступает адвокат Александра Кольченко Светлана Сидоркина. Ее интересует образование свидетеля (он отвечает, что учится с 2008 года с перерывами на академический отпуск) и его квалификация в области химии взрывчатых веществ («Во время обучения вам преподавались знания о взрывчатых веществах? Вы служили в армии?» — на оба вопроса ответы отрицательные). По словам Пирогова, Чирний знал, что он учится на химика, хотя при их первой встрече в 2012 году место учебы свидетеля не обсуждалось.

— При встрече в апреле 2014 года он к вам обратился как к специалисту?

— Как к человеку, который может в этом разбираться.

— Вы тогда обладали специальными познаниями?

— Ну, в принципе, окислители-восстановители — то, что известно всем...

— Как, не обладая конкретными знаниями, можно изготовить взрывное устройство?

— У него свои мысли были на этот счет, что достаточно знания химии и интернета…

— Чем было обусловлено ваше согласие?

— Потому что это достаточно серьезный человек. Серьезно разговаривал, и ему была нужна просто какая-то помощь. Какие-то вещества он сам уже прикупил.

— Но ведь вы понимали, что взрывное устройство может представлять опасность, зачем вы согласились?

— А мое бы не сработало.

— А смысл тогда какой соглашаться?

— Смысл? Чтобы «самооборона» узнала.

— Почему именно к вам обратился Чирний? Он считал вас своим сторонником?

— Возможно, да. Я высказывался патриотически: что нужно поднять украинский дух людей. Это я среди друзей так общался и, возможно, до него дошло.

Пирогов отвечает на вопросы Светланы Сидоркиной.

— Говорил ли вам Чирний о своем участии в поджогах?

— Да, «Русская община» и Партия Регионов.

— Когда он вам об этом сказал?

— В первую встречу на Марьиной роще у водохранилища.

— Называл ли он участников этих поджогов?

— Он несобранными их назвал, а имен не называл.

— Он говорил, что есть какая-то устойчивая группа?

— Как я понял, только вот партия в Киеве, с которой он познакомился на Майдане. Про Крым он говорил, что только несколько человек было.

— Почему он выразил недоверие людям, с которыми совершал поджоги, почему инициативу со взрывом взял на себя?

— Он сказал, что он более собранный.

Свидетель говорит, что его мотивом было «предотвращение преступлений», и что обо всех звонках Чирния он докладывал сотрудникам ФСБ. Сидоркина:

— Вы говорили, что при встрече с Чирнием вы общались по скайпу с неким «Гришей», он заранее вас предупреждал об этом?

— Он домой меня пригласил и сказал, что надо пообщаться срочно, и человек вот хочет переговорить. Потому что я говорил, что у меня затруднения с тем, чтобы изготовить инициирующий механизм из часов. И этот человек должен был проконсультировать или вообще прислать.

—Какое у вас сложилось мнение после разговора, являются ли познания у этого человека достаточными?

— Как я понял, он или военный, или хорошо в этом разбирается. Мы договорились, что они пришлют это из Киева.

— Ваше участие в изготовлении СВУ было безвозмездным?

— Да.

— Человек из самообороны, которому вы рассказали о предложениях Чирния, потом уточнял у вас, обратились ли вы в ФСБ?

— Да я думаю, ему сообщили.

— Поиск места для тайника — эта инициатива исходила от Чирния?

— Да, он сказал, что хорошо знает район. Я дома отказался их оставлять. И мне было дано указание, что тайник лучше, и Чирний сразу согласился на тайник. Место указал он.

Вопрос прокурора Ткаченко:

— У вас была кличка Химик?

— Да, иногда меня так называли друзья.

Отвечая на вопрос судьи, Пирогов говорит, что Чирний предлагал и ему поучаствовать в закладке взрывного устройства, но он отказался. По словам свидетеля, сначала он воспринимал слова Чирния отчасти как шутку, а после поджогов «более чем серьезно, особенно когда он следы показал и похвастался». Их встречи длились от 10 минут до нескольких часов. Говорили они в основном о подготовке подрыва памятника, «он постоянно меня подгонял, торопил», рассказал Пирогов. «Он говорил, что его вдохновил Киев, когда он был на Майдане, и в связи с обстановкой в Крыму он решил провести акции в Симферополе».

— Кроме как от Чирния, откуда вы знали о поджогах?

— Он сказал, что в СМИ передали, но у меня не было времени телевизор смотреть.

Прокурор Ткаченко оглашает рапорт об обнаружении признаков преступления в ходе оперативно-розыскной деятельности (ОРД) по заявлению гражданина Пирогова о приготовлении лиц к подрыву СВУ: «Установлено, что гражданин Чирний, являясь сторонником "Правого сектора", обратился к Пирогову с предложением об изготовлении СВУ, передал ему 100 и 200 гривен». Затем «посредством тайника» Чирнию передали два муляжа СВУ, в ночь на 9 мая он был задержан при изъятии закладки. В описанных событиях усматриваются признаки преступлений, предусмотренных статьями 30 (приготовление к преступлению), 205 (теракт) и 222 (незаконный оборот оружия и боеприпасов) УК.

Прокурор читает постановление о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД), в ходе которой была установлена личность Чирния и получены данные о приготовлении им к совершению взрывов в Симферополе.

Следом оглашается постановление о рассекречивании сведений и рассекреченная справка-меморандум ФСБ. Согласно справке, 17 апреля Пигоров обратился в ФСБ в Севастополе и рассказал о встрече с Чирнием и неким молодым человеком, имевшей место 16 апреля. В ходе встречи тот рассказал о подготовке взрывов «для дестабилизации обстановки» и «с целью принятия государственными органами власти решения о выходе республики Крым из состава РФ».

В справке также говорится, что в начале 2014 года Чирний выезжал в Киев на Майдан, что он участвует в националистических движениях и имеет кличку «Вертолет». Второй человек, присутствовавший на упомянутой в меморандуме встрече, определен как Илья Зуйков. В документе описываются встречи Чирния с Пириговым и некая посылка из Харькова, которую Чирий получил по почте.

По данным ФСБ, Чирний говорил, что совершал поджоги по указанию некоего лица из движения «Автомайдан», жаловался на трусость и непрофессионализм других исполнителей и собирался сформировать свою собственную группу для совершения взрывов.

4 мая 2014 года Чирний говорил Пирогову, что за взрывом памятника Ленину последуют подрывы более серьезных объектов с целью срыва курортного сезона в Крыму, говорится в справке о встречах Пирогова с Чирнием, которую оглашает прокурор.

Судья разъясняет свидетелю, что он имеет право на возмещение расходов, связанных с явкой в суд. Пирогов отвечает: не нужно.

Судья интересуется, готов ли прокурор Ткаченко прояснить ситуацию с решением Верховного суда о запрете в России «Правого сектора» — на предыдущем заседании защита обратила внимание на то, что к делу приобщена никем не заверенная копия этого документа, распечатанная из базы «Гарант». Прокурор обещает на следующей неделе предоставить суду заверенную копию.

Объявляется перерыв до 14:00.

Заседание возобновляется после перерыва.

Судья Сергей Михайлюк интересуется у свидетеля Пирогова, почему тот сначала отказался от возмещения расходов на поездку в суд, а потом передал секретарю билеты на самолет и квитанцию из гостиницы.

— Это сопровождающий передал.

— Ммм, это в связи с охраной вашей?

— С охраной и на перелет.

Прокурор оглашает заявление Пирогова в ФСБ; тот пишет, что ему позвонил Алексей (Чирний) и предложил встречу, в ходе которой рассказал о готовящемся подрыве памятника Ленину и просил изготовить взрывное устройство. «Считаю, что действия Алексея носят противоправный характер и могут повлечь дестабилизацию ситуации в регионе», — такие формулировки использовал Пирогов в своем заявлении.

Свидетелю показывают рукописный текст, он подтверждает, что писал его сам.

Адвокат Сидоркина обращает внимание суда на то, что что свидетель во время заседания сказал, будто бы написал заявление утром, а в документе, который зачитал прокурор, указано другое время —19 часов. Пирогов говорит, что помнит: было светло, но время он мог перепутать.

Оглашается акт опроса Пирогова сотрудниками ФСБ; в нем свидетель также использует обороты вроде «дестабилизация общественно-политической обстановки» и «принуждение органов власти к выходу Крыма из состава Российской Федерации».

Сидоркина: акт опроса датирован 18 апреля, а свидетель говорил, что в ФСБ он был 17-го: «Так когда вы были в ФСБ?»

— Наверное, 17-го все же, — отвечает Пирогов.

Прокурор Ткаченко продолжает читать материалы дела.

В постановление о проведении «оперативного мероприятия "Оперативный эксперимент"», в частности, говорится: «установлены доверительные отношения с изготовителем взрывного устройства». Далее в документе сказано, что сотрудники ФСБ изготовили муляж СВУ для передачи Чирнию. «Планируется встреча доверительного оперативного контакта с Чирнием и ведение им видеозаписи этой встречи», читает прокурор.

Свидетель Пирогов говорит, что оперативные мероприятия с его участием начались 21 апреля 2014 года, тогда же он дал согласие на участие в «эксперименте».

Ткаченко зачитывает справку о результатах оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) во время встречи Чирния и Пирогова 24 апреля 2014 года. Чирний на встрече говорил о планируемых терактах и о группе, которую он готовится собрать.

Стенограмма разговора Чирния и Пирогова в районе симферопольского ресторана «Марьина роща» в 15:48 24 апреля не оглашается — позже суду будет представлена видеосъемка этой встречи.

Прокурор переходит к акту опроса Пирогова от 29 апреля 2014-го. Тот рассказывал оперативникам, что накануне, 28 апреля, ему позвонил Чирний, который попросил о срочной встрече. Встретились они около часа ночи, и после звонка «Гене» связались по скайпу с человеком из Киева, который консультировал их по вопросам изготовления СВУ.

Пирогов поясняет, что это он первым предложил обустроить тайник для передачи СВУ, и что место должен быть выбрать тоже он, но Чирний хорошо знал район и показал ему несколько подходящих для закладки мест.

— Вы сказали, что предложить тайник Чирнию вам сказали в ФСБ. Идея создания тайника откуда возникла? — уточняет адвокат Сидоркина.

— Это был один из вариантов. Я должен был спросить у него, что ему больше подходит.

— Какие еще были варианты?

— Чтобы ему принести, чтоб я дома хранил. Другое у него я не спрашивал.

Прокурор зачитывает акты изъятия 200 гривен и листовок с текстом «Танки не выбирают, кого давить», которые Чирний передал Пирогову.

Дмитрий Динзе обращает внимание суда на то, что под обоими актами — как и под многими другими документами дела — стоят подписи одних и тех же понятых, в частности, некоего Тохтамыша.

Прокурор переходит к акту опроса Пирогова от 14 мая 2014 года, в котором свидетель рассказывает, как 4 мая около четырех утра ему позвонил Чирний и назначил еще одну срочную встречу. «Он снова поинтересовался, смогу ли я изготовить СВУ и подчеркнул, что готовящийся им подрыв очень важен для "общего дела"».

Ткаченко читает справку о результатах ОРМ «Наблюдение», в ходе которого Пирогов сообщил Чирнию, что изготовил заказанное им взрывное устройство. Чирний на это сказал, что деньги на второе СВУ он возьмет «у вторых заказчиков», которые должны приехать 7 мая на автомобиле. Пирогов говорит, что не хочет встречаться с незнакомыми людьми.

Прокурор зачитывает стенограмму разговора Чирния и Пирогова от 7 мая 2014 года — со слов «Привет, куда идем» до слов «Да, удачи».

Следом идут акты передачи Пирогову муляжей СВУ и исполнительного механизма; адвокат Динзе отмечает, что и здесь присутствуют все те же понятые — Тохтамыш и Луценко.

Пирогов уточняет, что исполнительный механизм он передал Чирнию во время встречи 7 мая, а на следующий день — 8-го числа — около 23:00 позвонил ему и сказал, что оставил «СВУ» в опоре моста через Малый Салгир.

Из оглашаемых прокурором актов изъятия следует, что Чирний трижды передавал деньги Пирогову: 100 гривен, 100 гривен и еще 200 гривен. О происхождении этих денег Чирний не распространялся. «Одна из сумм — 100 гривен — точно его, он говорил, что где-то заработал. Остальные, возможно, в складчину, я не знаю», — говорит Пирогов.

Под всеми зачитанными Ткаченко актами стоят подписи понятых Тохтамыша и Луценко.

Прокурор оглашает справку о результатах оперативно-розыскной деятельности по встрече Чирния с Пироговым 7 мая, в ходе которой первый говорил, что «акция» запланирована на 9 мая, и что он готовит и второй взрыв — Вечного огня. Стенограмму этого разговора с «не очень цензурными словами» Ткаченко зачитывает с купюрами, некоторые выражения он обозначает иносказательно. Оканчивается стенограмма словами: «Если сейчас все удастся, они в таком кипеше будут!».

Прокурор читает справку по результатам ОРМ «Снятие информации с технических каналов в отношении Чирния»: «С персонального компьютера Чирния осуществлялся выход на праворадикальные сайты и переписка экстремистского характера с аккаунта "Харламов-Чирний"».

Объявляется перерыв на 15 минут.

Прокурор зачитывает протокол осмотра вещественных доказательств, приобщенных к делу — видеосъемки встреч Чирния с Пироговым, снятых скрытой камерой.

Чирний: В этом долбаном транспорте общаться невозможно, потому и скидывал... Должно было шесть человек быть, а было четверо, должно было быть чем поджигать, не было.

Пирогов: Это у вас типа экшн какой-то?

Чирний: Да, экшн, следы вот на шее.

Пирогов: По Симфе что-то сделали?

Чирний: Да, Партию Регионов и этих *********... Я вообще делать готов один, мне надо максимум два-три человека. С Дюсом и Кирюшей я говорил, они: «Я, я, я!», но боятся.

Чирний говорит Пирогову, что готов действовать и в одиночку, но ему нужны люди, которые готовы следить за обстановкой на месте акций.

«У меня такая замануха, у меня же две статьи было», — отнекивается Пирогов. «Просто мне нужен один человек в парке, двое на улице, — уговаривает Чирний. — Просто маленькое прикрытие, чтобы я был уверен, что иду на место, ставлю и смогу уйти. Поэтому нужна была задержка. Все остальное там уже Кирюша с Дюсом предлагали, мосты там. Будем делать сами. А с этими ******** я дела иметь не хочу, они все делают непрофессионально. У одного из них есть машина, сели бы в нее».

— Вот тот, который ходил со мной — он нормальный парень, он сейчас во Львов уехал. А тот, который главный, на стреме стоял. Тоже мне занятие для главного. Все они хотели еще на день рождения это сделать, — продолжает зачитывать диалог Чирния с Пироговым прокурор. На записи, сделанной 24 апреля, те обсуждают подрыв памятника Ленину: необязательно взрывать скульптуру целиком, достаточно нанести хоть какие-то видимые повреждения.

Пирогов: Вот смотри, если я буду участвовать — на какое число, на какое время?

Чирний: Вот давай подумаем, надо обсудить с Кирюшей и Дюсом. Главное, чтобы ты задержку поставил, как бы детонатор. Не готов потом без рук идти.

Пирогов: А с большой земли что там, не помогают?

Чирний: Я не знаю, что там они. В данном случае я прикидываю на своих, потому что те мне не нравятся. Я Дюса, Кирюшу и тебя знаю черти сколько, я знаю, как вы можете работать, и я доверяю вам.

Чирний говорит, что «по своим каналам получит еще сотню» гривен и сможет отдать деньги Пирогову, что собирается проводить по одному «мероприятию» в месяц, а «не как они, блин, бизнес-план, четыре мероприятия в месяц». «На будущее есть у меня идейка насчет вокзалов», — добавляет он.

— То есть ты с жертвами хочешь? — переспрашивает Пирогов.

— Да, хочу, чтобы москали почувствовали ужас.

На записи встречи 24 апреля Чирний с Пироговым обсуждают принцип детонации, шнуры, использование телефона и часов и другие технические детали готовящихся взрывов. «Чтобы не как вы с Дюсом тогда отпрыгнули и куртками прикрылись», — говорит Чирний. Во время разговора звучит взрыв «пробника», собеседники говорят, что надо уходить. Чирний называет примерные сроки акции — «если не до праздников, то сразу после, лучше между 1-м и 9-м числом» — но уточняет, что нужно получить согласие «Дюса» и «Кирюши».

«Я скорее нацист в чистом виде. Это вокзал, куда все эти уроды будут ехать, — говорит Чирний о своих планах. — Это не сожженные два офиса, это намного круче. (...) Это уже исключительно мой проект, как ты понимаешь. Наша задача — сделать совсем плохо. (...) Если ты не будешь хотеть, то я не смогу никакими деньгами заставить других. Мне непонятно, как так можно влезть на чужой полуостров, время перевели уже. Пошел за пивом — уже рубли, я спрашиваю: сколько на гривны, а мне — пересчитай. Пошли вы ** ***! (...) Просто с теми дебилами дел я иметь не хотел, они или спалят меня, или я сгорю по недочету. Я от них отсоединился. (...) Дюс сказал: выдайте ствол. Все будет».

Вопросы прокурора свидетелю Пирогову:

— Вы слышали этот отрывок?

— Да, это разговор в районе водохранилища.

— Тут звучали имена Дюс, Кирюша — кто это?

— Это друзья наши общие. Кирилл меня с Чирнием познакомил в 2012 году, Дюс — его брат. Кирилл один раз был, по-моему, на нашей встрече, что-то спрашивал про радио, но сказал, что вояк много, и отказался участвовать.

— А вот фрагмент разговора о том, что руководитель должен участвовать, а он на стреме стоял — это о ком?

— Я так и не понял.

Вопрос адвоката Динзе:

— С какого времени Чирний вас начал называть по кличке Пин?

— Да он ее всегда знал: сокращение от Пингвин.

— А Дюс и Кирюша — это клички?

— Дюс да, Кирюша — это имя.

— Что вам известно об их общении с Чирнием?

— Ничего не могу сказать.

— Когда вы все познакомились?

— Дюса и Кирюшу Чирний раньше знал.

— Вы так и настаиваете, что с 2012 года до апреля 2014-го не видели Чирния?

— Ну, пересекались, может быть, пару раз.

— Когда вы узнали о праворадикальных взглядах Чирния?

— И до этого он выражал такие идеи.

— А Дюс и Кирюша?

— В их взглядах радикализма я не видел.

Фамилий этих людей Пирогов не знает; знает только, что настоящее имя «Дюса» — Андрей.

Прокурор продолжает чтение записанного разговора Чирния с Пироговым 24 апреля. Чирний «ствол хороший не обещает» — «я думал, у тебя уже боевой вариант».

Пирогов: Ну откуда у меня боевой?

Чирний признается, что не знает, как теперь выехать из Крыма — нужно приглашение на Украину; «из-за 60% страдают 40%, причем истовых, которые готовы бомбы метать».

— Одно мероприятие в месяц: там в августе одно, потом другое, чтобы не расслаблялась сволота. Я и в Ялту готов поехать, — делится планами Чирний.

— Планируешь срыв курортного сезона? — уточняет Пирогов.

— Да, чтобы сволота не расслаблялась.

Собеседники обсуждают план «Кирюхи», который предлагал подорвать ЛЭП.

ЛЭП — это «эффектно, но не эффективно», решают они: после такой акции их начнет искать ФСБ. «Но меня может начать искать и "Правый сектор" как человека, который что-то делает в Крыму», — мечтает Чирний.

При этом он жалуется, что сам зависит от курортного сезона и сезонной работы.

«Боги — они вот здесь живут, в каждом кусту, в каждой капле воды», говорит Чирний, а праздновать 9 мая — это «антикультура», с которой у него «ничего нету близко».

«Кирюха» не выходит на связь, отмечает Чирний и злится. «От вас требуется просто смотреть по сторонам, — объясняет он. — А если я что-то не рассчитаю, я останусь без головы и рук, это все должны понимать».

«Жалко, я сейчас не общаюсь с этими — а то у них был выход на кучу бензина и масла», — сетует Чирний. Он недоволен неназванными соратниками: называет их «старшего» малолеткой, отмечает, что двое вообще не пришли на акцию. «У меня начала плавиться балаклава, пришлось ее сорвать прям под камеру, если бы она была — чуть не спалился в прямом и переносным смысле. А они еще недовольны».

— Это эти с «Правого сектора»? — задает вопрос Пирогов.

— Да там непонятно, откуда они, это, который главный, говорит вообще, что он «Автомайдан».

Чирний: «Если будут деньги, сразу буду ствол покупать и броник, чтобы можно было отстреливаться или застрелиться. Меня беспокоит только, что мне может руку оторвать или голову».

Судья объявляет перерыв на 10 минут.

После перерыва в зал суда по делу #Сенцов,а-Кольченко не пустили корреспондента @KasparovRu. Пристав: "У вас из-за шорт татуировку видно"

— Антон Наумлюк (@antony_mon) 29 июля 2015

Разговор 24 апреля: Чирний уговаривает Пирогова сотрудничать с ним. «Да мы все в подполье будем!». Он жалуется на больные зубы; звучит фраза: «В Waffen SS бы меня не взяли».

Пирогов уточняет, когда понадобится «основное» взрывное устройство.

— Вот когда будет у вас готово, мы уже прикидываем время, что это должен быть будний день, когда народ не пьет по ночам. Деньги, я умаю, я перед праздником вытрясу. Того, что я тебе дал, надеюсь, хватит. Я прикидываю закидывать в стык швов. Плита верхняя должна упасть. Недостаточно, чтобы он просто шмякнул, по швам должно разойтись, — рассказывает Чирний.

Пирогов: Главное, чтобы никто не пострадал.

Чирний: Да я не думаю, что до будки дойдет… Ну, машины, может задеть, но это частная собственность ***** А если патруль **********, это ***** что предало Украину, мне на них *****. Единственные, за кого я ответственен — это за тех, кого я привлекаю, остальные *******.

Собеседники обсуждают пути отхода от памятника Ленину; «у Кирюхи с Дюсом железное алиби, они вообще нас не знают, реально их взять не за что», — говорит Чирний; по его замыслу «Кирюха» и «Дюс» должны стоять на стреме. Чирний вспоминает подозрительную «машинку с москальскими номерами», которую он видел у офиса «Русской общины Крыма» уже после поджога. Но «такой наглости, как памятник они не ожидают», — надеются друзья. «Учитывая, что с теми товарищами я дела уже не имею, и если там были крысы, если там кто-то пас, то теперь про меня они ничего не знают. В вас я уверен».

Если в СМИ станут писать, что «Крым нестабильная зона, уже всё», рассчитывает Чирний. Пирогов обещает «обмозговать» свое участие. «Я думаю, Дюс с Кирюшей согласятся. Я там могу еще татар своих подтянуть, но тебя знать не будут, без засвета».

Прокурор приступает к оглашению записи разговора от 7 мая. Пигоров говорит, что «хотел показать как детон работает», Чирний соглашается, что взрывное устройство надо увидеть в действии, «а то я им только рассказываю. У них есть деньги, но они их не будут вкладывать в то, что они не видели. Со своими татарами я поговорил. Но ты мне нужен для подстраховки».

— Главное, не простынь 8-го, я думаю, 8-9-го, — просит Чирний, когда Пирогов жалуется на здоровье. — Пин, мне не на кого рассчитывать больше, а делать надо.

Ткаченко переходит к записи другого разговора Чирния с Пироговым, который состоялся в тот же день — 7 мая. Чирний говорит, что ему не удалось встретиться с некими неназванными людьми (возможно, теми «заказчиками», которым нужно было продемонстрировать СВУ в действии), и у него не работал телефон. Пирогов объясняет, как устроен детонатор с часами.

Собеседники обсуждают финансовые вопросы: «Саня, это последние деньги, какие есть, смотри. И полтинник тебе вернуть надо». Пирогов дает понять, что 8-9 мая участвовать в «акции» у него не получится. «А как же я без тебя?» — теряется Чирний.

— Ну, мое дело заказ, я выполнил заказ и все сделал, — отвечает Пирогов.

— Жалко-жалко, а что ты уезжаешь так резко?

— Ну, дела там.

— Скажи честно, боишься?

— Ну, если честно, побаиваюсь, у меня две статьи-то уже.

Чирний рассказывает, что СВУ хочет «поставить на железяку» рядом с Вечным огнем, где подведен газ, чтобы «плиты покорежило».

— Смотри какая штука: 9-го они не хотели наотрез, надо делать до 9-го, чтобы днем у них было в мозгах не 9 мая. Ох, если сейчас все выгорит, они в таком кипеше все будут! — снова говорит Чирний.

На этом оглашение протоколов осмотра дисков с вещдоками закончено. Судья Михайлюк предлагает смотреть видео в отсутствие свидетеля Пирогова, потому что содержание записей уже оглашено.

Адвокаты ходатайствуют о присутствии Пирогова при допросе Чирния, но судья говорит, что до начала допроса не может ни согласиться, ни отказать. Михайлюк предлагает свидетелю или остаться в Ростове, или снова прилететь из Крыма на заседание.

Завтра прокурор планирует начать допрос свидетелей Афанасьева и Чирния. Четвертое заседание по существу дела Сенцова и Кольченко начнется в четверг в 10:00.