В середине июня 2020 года Следственный комитет возбудил против политика Алексея Навального уголовное дело по части 2 статьи 128.1 УК. Предлогом для возбуждения дела стал комментарий оппозиционера под видеороликом о поправках в Конституцию, выпущенным телеканалом RT. Навальный опубликовал видео в своих соцсетях, назвав снявшихся в ролике людей «голубчиками», «продажными холуями», «предателями» и «людьми без совести». Одним из героев видео был участник Великой Отечественной войны Игнат Артеменко, которого следствие признало потерпевшим. В ведомстве тогда сообщали, что своей реакцией на видео Навальный якобы подорвал здоровье ветерана.

Дело о клевете на ветерана на выездном заседании в Бабушкинском районном суде рассматривала мировой судья Вера Акимова. Процесс растянулся на несколько заседаний, они прошли в начале и середине февраля 2021 года.

Сам ветеран присутствовать в суде не смог, его пытались допросить по видеоконференцсвязи, однако почти сразу допрос прервали — пенсионеру стало плохо, и ему вызвали скорую помощь. Письменные показания фронтовика в итоге зачитала прокурор Екатерина Фролова, в них Артеменко рассказывал об обиде на политика и своей биографии.

Также удаленно допросили еще двух свидетелей — сиделку ветерана и его соседку. Когда в суд пригласили внука пенсионера Игоря Колесникова, Навальный обвинил его в том, что тот «торгует» своим дедом. Само дело политик назвал сфабрикованным, причем изобрели его, по мнению Навального, журналисты RT.

Политик и его адвокаты Вадим Кобзев и Ольга Михайлова на протяжении всего процесса настаивали, что комментарий, который в СК сочли клеветническим, на самом деле лишь оценочное суждение. «Это просто выражение отношения, попытка найти тут другое толкование имеет выморочный характер. Наличие клеветы — ну, по-моему, тут очень слаба эта клевета», — пришел к выводу профессор Анатолий Баранов, приглашенный в суд по инициативе стороны защиты.

Причем даже эксперт со стороны следствия во время допроса в суде согласилась, что в словах Навального содержатся оценочные суждения, а не утверждения о фактах.

Во время прений гособвинительница Екатерина Фролова много возмущалась, что Навальный так и не раскаялся, а следовательно, подтвердил умысел распространения клеветы. По ее мнению, Навальный своей реакций на видеоролик RT сознательно дискредитировал роль СССР в победе в Великой Отечественной войне. Защита в свою очередь настаивала, что уголовное преследование Навального надуманное и произвольное. По мнению адвокатов, ветеран Артеменко участвовал в политической рекламе и Навальный критиковал именно пропагандистский ролик, а не фронтовика.

В своем последнем слове Навальный говорил, о политической подоплеке суда, и что этим процессом унизили и оскорбили всех ветеранов. «За это все вы будете гореть в аду, — сказал политик. Через несколько часов после выступления Навального, судья Вера Акимова признала его виновным и назначила ему штраф в 850 тысяч рублей.

Алексей Навальный находится в покровской колонии ИК-2, ожидается, что участвовать в процессе он будет по видеоконференцсвязи.

Апелляционную жалобу рассматривает судья Бабушкинского райсуда Наталья Курышева. Обвинение представляет прокурор Екатерина Фролова, она же выступала гособвинителем по делу о клевете в суде первой инстанции. В суд пришла супруга политика Юлия Навальная.

Навальный осунувшийся, худой, в тюремной робе и бритый, сидит, сложив руки. Он участвует в суде по видеоконференцсвязи из покровской колонии. Входит судья Наталья Курышева, объявляет стороны. Затем она обращается к Навальному, спрашивает, слышно ли ее.

— Я вас слышу хорошо, а вы меня?

— Я вас тоже слышу-вижу.

— Прекрасно.

— Встаньте, пожалуйста.

— Если я встану, вы не будете видеть мою голову, — отзывается Навальный.

Судья зачитывает данные о его личности — год рождения, прописку, данные о семье — а также упоминает приговор по делу «Ив Роше».

— Ну да, похоже, это про меня, а может, про моего злого двойника. Может, доброго, — комментирует Навальный.

Отводов ни у кого нет; дальше формальности перед процессом — судья Курышева объясняет Навальному его права.

— Мне мои процессуальные права понятны. Ваша честь, я единственное прошу не перебивать меня после каждого слова, как это делала женщина, которая называла себя судьей в первой инстанции, — говорит Навальный.

Политик говорит, что если судья не будет перебивать его, то все пойдет «чинно-мирно и без пыли». В ответ судья Курышева тоже просит не перебивать ее, ссылаясь на статью закона, которая позволяет реплики только с разрешения председательствующего.

У адвоката Вадима Кобзева ходатайство: он просит приобщить почерковедческую экспертизу подписи ветерана Артеменко под одним из документов в материалах уголовного дела.

— Согласно заключению специалиста, подпись от имени Артеменко, расположенная на заявлении и в копии протокола ознакомления потерпевшего с результатами экспертизы и подписи в других документах выполнены разными лицами, — читает Кобзев.

Исследователи заключили, что 52 подписи от имени Артеменко в материалах дела выполнены одним лицом, а пять подписей — другим человеком или другими людьми.

Судья спрашивает мнение прокурора Фроловой по поводу ходатайства; она просит время ознакомиться.

— А меня вы не будете спрашивать? Я требую безусловного удовлетворения, я говорил об этом в суде первой инстанции — начинает Навальный.

Но судья его прерывает: «Уважаемый осужденный, я еще не ставила вопрос на обсуждение».

Прокурор Фролова ознакомилась с ходатайством, судья спрашивает мнение сторон. Адвокаты Навального поддерживают, дальше выступает уже сам политик.

— Я безусловно поддерживаю. В суде я кричал об этом, как не мог не кричать любой человек, который смотрел материалы дела. Там огромное количество подписей, и любому человеку видно, что они подделаны, — говорит Навальный с экрана.

Он подчеркивает, что потерпевшего ветерана «используют как куклу», а «дело сфабриковали не только по юридической сути, но и подписи подло и мерзко подделали».

— Выступайте по ходатайству, — прерывает его судья. Она передает слово прокурору Фроловой; та встает и хочет что-то сказать, но Навальный не прекращает.

— Дайте мне сказать! Что такое?! — повышает голос оппозиционер. — Я требую, чтобы люди, которые подделали эти документы — следователь или прокурор — были привлечены к уголовной ответственности. Я обращаю внимание прессы — просто посмотрите на эти подписи глазами.

— У вас все? — интересуется судья.

— У меня все.

Прокурор Фролова считает возможным приобщить экспертизу, но просит судью обратить внимание на то, что у эксперта не было оригинала подписи, сделанной Артеменко специально для исследования.

— Кроме того, все мы в 94 года… Дай Бог дожить до такого возраста, а еще и материалы дела подписывать, — завершает она.

В результате судья приобщает экспертизу и зачитывает ее выводы — их раньше зачитал Вадим Кобзев.

Следом у защиты еще одно ходатайство — провести судебную почерковедческую экспертизу; в этот раз — уже с оригиналами из материалов дела.

— Я поддерживаю, я считаю, что ходатайство должно было абсолютно удовлетворено. Раньше было множество косвенных признаков того, что дело сфабриковано; сейчас есть экспертиза, и дело сфабриковано в буквальном смысле этого слова. Конечно, ходатайство надо удовлетворить. Это должно стать началом возбуждения уголовного дела в отношении прокурора, следователя, родственников, возможно судьи за привлечение к ответственности заведомо невиновного, — поддерживает защитников Навальный.

Прокурор Фролова против и считает, что назначать судебную экспертизу не нужно; она критикует эксперта, который за два дня (начало исследования датировано 27 апреля) изучил столько подписей. Кроме того, он не был предупрежден об уголовной ответственности. Судья уходит в совещательную комнату, чтобы решить ходатайство.

— Юляшка, если ты слышишь меня, встань на секундочку, я посмотрю на тебя, — говорит Навальный, когда судья уходит.

Юлия поднимается.

— Ееее, — радуется Навальный. — Я ужасно рад тебя видеть.

— И я тебя рада.

— Когда мы виделись на свидании, я весил на два килограмма больше, — продолжает политик. — Тогда было 74, сейчас — 72.

— 72 тебе идут больше, чем 74, — улыбается Юлия.

— Зачем люди худеют? Чтобы лучше выглядеть. Меня вчера возили в баню, чтобы я выглядел прилично в суде. И там зеркало висит, и я посмотрелся, и я прямо сейчас скелетон. Я 70 килограмм весил, наверное, в седьмом классе. Если бы я снял китель, я бы выглядел гораздо-гораздо хуже.

— Вчера я ел четыре ложки каши в день, сегодня пять, завтра будет шесть. Жду десять ложек — это будет прорыв, — рассказывает Навальный о своем выходе из голодовки. — Я написал ходатайство, чтобы мне дали 60 грамм морковки.

— Поскольку врач сказал мне, что я должен есть зеленый салат, а зеленого салата здесь нет, я, наверное, должен буду съесть эту рассаду [на окне]. Но я не знаю, что тут растет. А потом будет уголовное дело — Навальный съел все цветы, — иронизирует политик.

— Яблоко мне тогда так и не дали, — обращается Навальный к жене. — Я уже прошу один маленький кусочек яблока четыре дня, пока вопрос не решился. Видимо, Путина спрашивают.

— А тушеные овощи тебе дадут? — спрашивает Юлия.

Навальный улыбается.

— Тушеные овощи… Они, в общем-то, стараются, по плану все дают, но почему-то не хотят добавлять какие-то суперэкзотические вещи вроде яблока или морковки. Зона возможного пока что — каши и супы.

Навальный продолжает общаться с женой.

— В Москве везде еще масочный режим, да? В метро в масках ходят? — интересуется Навальный.

— Да.

Из совещательной комнаты вернулась судья Курышева и объявила, что ходатайство о назначении судебной почерковедческой экспертизы удовлетворению не подлежит.

Больше ходатайств у сторон нет.

— Поступило заявление от потерпевшего Артеменко, — говорит судья Курышева.

Ветеран просит рассмотреть дело без его участия, а приговор оставить в силе. «Дата, подпись», — заканчивает читать документ она.

— Тоже поддельная? — ехидничает Навальный.

В суде первой инстанции ветеран также отказался от участия в процессе, тогда он сослался на состояние здоровья.

Теперь судья Курышева читает обстоятельства дела — приговор, поданную жалобу и претензии защитников к решению суда первой инстанции.

В апелляции, среди прочего, упоминаются показания эксперта Глотовой (она проводила экспертизу по поручению Следственного комитета), чьи слова изменил приговор первой инстанции. В суде Глотова сказала, что высказывание Навального — это оценочное суждение, а в приговоре сказано, что она сочла это клеветой.

Судья закончила читать текст апелляционной жалобы. Сразу после этого по поводу приговора первой инстанции высказывается Навальный.

— Уважаемый суд, полностью поддерживаю доводы жалобы. Я хочу кратко добавить, что все это дело — подделка, и подделка в буквальном смысле вплоть до подписей. И вы это знаете, поэтому не стали удовлетворять ходатайство.

Видимо, это новый стандарт правосудия — и показания пишет следователь, и подписывает тоже.

Второе — я многое видел, но такого количества нарушений никогда. Видимо, кто-то стоял на улице с табличкой «Кто хочет подзаработать?». Проходила мимо тетушка, увидела, согласилась, ей сказали: «Ну, будете судить Навального».

— Третье: здесь есть полное противоречие законодательству и нормам уголовного права, — продолжает Навальный.

Он рассуждает о том, что такое клевета и чем она отличается от оскорбления.

— Я вот сижу в колонии, имея на руках два решения Европейского суда. Первое — о том, что приговор, по которому я сижу, должен быть отменен, а второе — с требованием немедленного освобождения. Но я сижу. Поэтому я поддерживаю доводы апелляционной жалобы и требую меня немедленно отпустить.

Теперь выступает прокурор Фролова. Она поддерживает свои возражения на апелляцию.

— Решения Европейского суда относятся не к обстоятельствам дела, которое мы сегодня рассматриваем, а к делу [Ив Роше], приговор по которому вступил в законную силу, — начинает обвинитель.

Следом она журит защитников за то, что они недобросовестно выполняют свою роль: если бы это было так, они бы обратили внимание на то, что в материалах дела есть документ о том, что роль мирового судьи в первой инстанции выполняла судья с другого участка (на это Кобзев и Михайлова обратили внимание в апелляционной жалобе).

Гособвинительница отмечает: судом не установлено, что ветеран Артеменко получил какие-то материальные блага за участие в ролике. 

— Я поддерживаю свои возражения на апелляцию, прошу приговор мирового судьи оставить без изменений.

У адвоката Вадима Кобзева реплика: 

— Мы ознакомились с распоряжением, которым дело передали другой судье, — отвечает адвокат на претензии прокурора. 

Защитник объясняет, что распоряжение о передаче дела «не вызывает ничего, кроме недоумения»: «У нее дел нет, а дело у нее забирают».

Навальный говорит, что у него дополнений к судебному следствию нет, и судья переходит к прениям.

Первым выступает адвокат Кобзев. Он кратко говорит, что поддерживает доводы жалобы и просит отменить приговор. Ольга Михайлова тоже поддерживает апелляционную жалобу и комментирует реплику прокурора по поводу неуместности ссылаться на решение ЕСПЧ по делу Ив Роше в рамках этого процесса.

— Я считаю, что уместно, потому что мировая судья вынесла приговор по совокупности приговоров, учитывая приговор Замоскворецкого суда по делу Ив Роше, причем сделав это абсолютно незаконно.

Адвокат Михайлова замечает, что судья на момент решения по делу о клевете не имела апелляционного определения Мосгорсуда, потому что его «тогда не было еще в природе» — защита получила его только спустя месяц. Тем не менее, она сослалась на него в своем приговоре.

Михайлова также обращает внимание на то, что приговор по совокупности дел «Ив Роше» и делу по клевете еще в силу не вступил и поэтому Навальный этапирован из СИЗО в колонию незаконно.

Сам политик от участия в прениях отказался.

Прокурор Фролова от дежурных возражений на апелляцию переходит к лирике. Она цитирует слова Навального про ветерана и возмущается:

— А существует ли для офицера, для ветерана, для человека, который прошел войну оскорбление хуже слова «предатель?». Предателем ветерана назвал человек, не скрывавший нацистских взглядов.

Фролова вспоминает раскрашивание зеленкой в фотошопе родины-матери и публикацию фотографии Гиммлера на сайте «Бессмертного полка».

— Нельзя простить того, кто оскорбил ветерана. Хотя, возможно, осужденный мечтал о другом исходе войны? Почему осужденный не извинился? Потому что всегда знал кого и в чем обвиняет, преследовал гнусную и страшную цель — опорочить нашу Победу.

Навальный выступает с последним словом.

— Я хочу сказать, дорогой мой суд, что ваш король — голый. Уже миллионы людей кричат об этом, потому что это совершенно очевидно. Вот эти вот 20 лет бездарного правления к чему привели? У него висит на ушах корона, есть тонны вранья по телевизору, мы потратили триллионы нефти и газа, и наша страна продолжает деградировать с каждым годом.

<…> Я сейчас сижу в колонии в областном центре города Владимира, который находится в 200 км от Москвы — здесь нет ни одной ровной дороги, а зарплата средняя 20 тысяч рублей. И ваш голый проворовавшийся король хочет править до конца, он вцепился в эту страну и хочет держать ее бесконечно.

И [если] так продолжится и дальше, то наступит не только потерянное десятилетие, а украденное десятилетие. <…> Голый король судорожно ищет кусочки святости, чего-то хорошего, чтобы присвоить их себе, украсть, использовать для личных целей. И он много лет делает это с победой нашего народа в Великой Отечественной войне, объявить чуть ли не то, что он победил в этой войне. Ваш голый король украл знамя победы и пытается сделать из них себе стринги.

По сути, ваша власть — это власть тех самых оккупантов и предателей. Я считаю вас всех предателями. Вы реализуете тот самый план, который мы читали в учебниках истории: страна должна быть захвачена, а русские должны быть лишены богатства, прав, образования. У нас каждый год 200 тысяч человек уезжают за границу…

— По материалам дела пожалуйста.

— Я. Говорю. По. Материалам. Дела.

Навальный распаляется и рассказывает про прокурора Москвы, который в закрытом режиме пытается признать ФБК экстремистской организацией: признать экстремистскими «меня и таких, как я, патриотов, которые сражаются с оккупацией».

— Как бы вы ни пытались украсть эту святость, у вас ничего не получится. Ваша оккупационная власть рано или поздно будет отстранена.

Судья вновь делает ему замечание и просит быть ближе к делу; Навальный вновь называет ее и таких как она предателями и оккупантами. Тогда судья пытается завершить последнее слово и уйти в совещательную комнату, но Навальный говорит, что закончил.

Приговор Навальному по делу о клевете на ветерана судья Курышева оставляет без изменения, а апелляционную жалобу удовлетворять отказывается.