Вечером 16 февраля 2023 года тогда еще 19-летнюю Валерию Зотову задержали у здания местной администрации в Карабихе, селе в 16 километрах от Ярославля. Девушка приехала туда на такси, с собой у нее была пятилитровая бутылка бензина, чеки с заправки на 211 рублей и зажигалка. На оперативном видео задержания вооруженные силовики окружают такси и валят девушку снег с криком: «Полиция, блядь! Из машины, на хуй! Упала, блядь! Упала!».
Администрация Карабихи собирала гуманитарную помощь для российских военных. Зотову обвинили в попытке совершить теракт — по версии следствия, поджечь здание девушку убедил мужчина, представившийся сотрудником СБУ по имени Андрей. В материалах дела указан украинский номер «Андрея», но следствие даже не пыталось установить его личность.
«Медиазона» связалась с владельцем этого номера, который не стал отрицать, что общался с Зотовой, но потом перестал отвечать на вопросы журналиста, назвал его «тварью» и пожелал сгореть в аду.
- Секретные свидетели Герань и Солнцепек. 19‑летняя Лера Зотова из Ярославля переписывалась с незнакомцем и получила 6 лет за несостоявшийся поджог
- Дочки‑матери‑менты. Три уголовных дела одной ярославской семьи
- Политзеки. Валерия Зотова, которая доверилась новой подруге, а та оказалась провокатором из ФСБ
Одновременно с «Андреем» Валерии стала писать в соцсетях новая подруга, представившаяся Кариной. Впоследствии выяснилось, что она действовала в рамках «оперативного эксперимента» ФСБ. «Карина» не только уговаривала Зотову участвовать в поджоге, но и вызвала ей такси до сельской администрации и даже поехала туда вместе с ней, по дороге завернув на заправку за бензином. В материалах дела «Карина» проходит как засекреченный свидетель под псевдонимом «Герань».
Вскоре после того, как Зотову задержали, обвиняемой по уголовному делу — о призывах к терроризму и экстремизму — стала и мать девушки Светлана. Дело завели за три комментария к постам в телеграм-каналах. Авторства этих комментариев Светлана не признала, но ее все равно оштрафовали на 350 тысяч рублей.
В конце июня 2-й Западный окружной военный суд приговорил Валерию Зотову к шести годам колонии.
В ИК над девушкой стали издеваться сотрудники ФСИН: ей не оказывают медицинскую помощь, одну из посылок с передачей вскрывали с сапером, а однажды надзирательница сама сорвала бирку с тюремной робы девушки, чтобы тут же составить на нее рапорт за нарушение формы одежды.
Дело рассматривает тройка судей.
Зачитываются материалы дела, из которых следует, что Зотова «совершила покушение на совершение террористического акта в виде поджога в Ярославской области, устрашающего население и создающего опасность дестабилизации и гибели людей».
Адвокат Надежда Демидова в кассационной жалобе просит отменить приговор в связи с существенными нарушениями и передать дело на новое судебное рассмотрение.
В жалобе она указывает, что Зотова находилась под влиянием матери и разделяла ее взгляды, так как проживала с ней в одной квартире. По мнению стороны обвинения, Зотовой писали якобы сотрудники СБУ — Андрей и Степан, которых адвокат Демидова считает российскими силовиками. «Пользуясь юным возрастом Зотовой», они вступили с девушкой в переписку и втерлись к ней в доверие.
Согласно материалам дела, оперативная разработка семьи Зотовых велась с середины января 2023 года. Примерно в то же время в переписку с Зотовой вступила свидетель под псевдонимом «Герань», привлеченная ФСБ для участия в «оперативном эксперименте». После ее внедрения «сотрудники СБУ» выбрали место поджога и написали об этом Зотовой.
При этом Зотова предлагала «Герани» обмануть Андрея и Степана — то есть получить деньги, но поджог не совершать. Но именно «Герань» склонила ее к доведению преступления до конца — в том числе, вызвала такси до сельской администрации, убедила Зотову купить бензин.
Защитник говорит о заинтересованности в деле сотрудника ФСБ по фамилии Епифанцев, который проводил оперативно-розыскные мероприятия.
Кроме того, Демидова обращает внимание, что суд первой инстанции не делал запросов в банк, не пытался не установить лиц, переводивших Зотовой деньги, и организаторов преступления. В материалах дела нет очных ставок, нет запроса во «ВКонтакте», нет переписки между Зотовой и Кариной-«Геранью» — только «два рапорта Епифанова и все».
Защитник просит квалифицировать действия Зотовой как приготовление к совершению преступления, учитывая, что девушку задержали, как только она вышла из машины.
Зотова поддерживает просьбу своей защитницы.
Прокурор Сергей Смекалов говорит, что считает доводы кассационной жалобы несостоятельными, а квалификацию преступления — верной. По его мнению, полагать, что преступление совершено в связи с участием в деле правоохранительных органов, нельзя.
Суд удаляется на совещание.
Слушателям разрешают пообщаться с Зотовой. Она благодарит их за поддержку и начинает плакать.
«Я устала, я больше не могу, мне надоело это все. Я постоянно работаю, я очень устала. Администрация давит и делает все, чтобы мне было плохо», — говорит девушка.
Сотрудник суда начинает заметно нервничать и напоминает слушателям, что они собирались передать Зотовой привет от мамы — и только.
«Письма доходят, но мне не хватает сил даже отвечать. Я работаю два через два, эти два дня выматывают очень сильно. Есть бытовые проблемы в отряде, в нем 60 человек. Морально очень тяжело, — рассказывает Зотова. — Еще мне оперотдел [колонии] сказал, что не будет пропускать открытки с иностранными городами. То, что написано не на русском, они будут отправлять обратно».
«Люди здесь дерьмо. Сидят в основном за наркотики, им ничего не надо. Я на них смотрю и в шоке, что можно так жить. Тюрьма ничему не учит. Люди очень злые», — продолжает Зотова.
Она рассказывает, что подставить человека, чтобы угодить администрации, в ее отряде готов каждый.
Звук в трансляции становится тише, разобрать слова девушки теперь сложно. Слушатели возмущаются.
«Это вы хотели с ней пообщаться, а не она с вами. Она сидит в колонии не просто так, а для перевоспитания», — говорит сотрудник суда.
«Я не боюсь тюрьмы, я боюсь, что здесь отупею», — говорит Зотова. Она рассказывает, что ее обзывают террористкой женщины, которые сидят за убийство. К психологу в колонии Зотова не ходит, потому что «не доверяет».
Валерия пересказывает слова сотрудников колонии, которые пообещали, что ей предстоит «сидеть на профучете до конца срока», потому что она не признает вину и не отвечает на вопросы о том, поменялись ли ее взгляды.
«Ты шьешь до хрена и сдаешь по 1 300 единиц в месяц, а получаешь 2 тысячи максимум», — рассказывает Зотова о работе на швейном производстве в колонии.
В этот момент звук в трансляции отключают совсем. Сотрудник суда говорит: «Включу, только если не будете снимать». При этом в зале никто не снимает видео. Звук включают обратно только после возмущения слушателей.
Валерия со слезами просит не задавать ей в письмах вопрос, как у нее дела.
«Лучший друг в тюрьме — это книга», — говорит Зотова. Читать она успевает только по ночам. Она рассказывает, что общается только с одной девушкой «с шизофренией» — та помогает политзаключенной справляться с трудностями. Но скоро эта девушка освободится, и друзей у Зотовой в колонии «не останется».
«Всех из отряда, кто начинает со мной близко общаться, сразу переводят в другую смену, называя это оперативным соображением», — объясняет Валерия.
Слушатели спрашивают, какие книги хотела бы получить Зотова — она говорит, что сейчас «не хочет ничего». Мать девушки Светлана рассказывала дочери, что одну из книг, которые ей пытались передать в колонию, цензоры отослали обратно. «Администрация делает все, что хочет», — констатирует Валерия.
Слушатели напоминают девушке, что скоро у нее будет длительное свидание с матерью — Зотова отвечает, что очень ждет встречи, «потому что только там отдыхает, и только мама по-настоящему понимает».
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке