Козыреву задержали 24 февраля за то, что она наклеила на памятник Тарасу Шевченко листок с цитатой из его стихотворения «Завещание»: «Поховайте та вставайте /Кайдани порвіте / І вражою злою кров’ю / Волю окропіте!».
Через три дня девушке предъявили обвинение в «дискредитации» армии (часть 1 статьи 280.3 УК) и отправили ее в СИЗО. 2 августа стало известно, что Дарье Козыревой добавили новое уголовное обвинение по той же статье — как сообщала группа поддержки, в основу нового эпизода обвинения легло интервью Дарьи «Север.Реалии».
На первом заседании прокурор Русских огласил обвинительное заключение. Козырева не признала вину и назвала свое дело шитым белыми нитками.
На второе заседание нагнали практикантов с юрфака — они заняли весь первый ряд, который обычно занимают близкие обвиняемого. На третьем заседании суд допросил полицейского Егора Малаховского, который участвовал в задержании Козыревой у памятника Шевченко, а также специалиста со стороны защиты — доктора наук Ирину Левинскую, которая раскритиковала психолого-лингвистическую экспертизу, предоставленную суду стороной обвинения.
На четвертом заседании защита попросила исключить из списка доказательств экспертизу обвинения, а сама Дарья Козырева сказала, что об эту экспертизу «можно высморкаться и предложила выбросить ее в мусорку». Прокурор Русских попросил отложить заседание, чтобы он успел обдумать это ходатайство.
На прошлом заседании суд допросил специалисток защиты Ирину Левинскую и Светлану Друговейко-Должанскую, которые раскритиковали экспертизу обвинения. Прокурор Русских в ответ попытался намекнуть на украинское происхождение фамилии Друговейко-Должанской.
Судья Оврах открывает заседание.
Сегодня защита хочет допросить лингвиста Игоря Жаркова. В прошлом году он выступал рецензентом экспертизы обвинения для защиты Саши Скочиленко. Жарков кандидат филологических наук, руководитель научно-методического отдела гильдии лингвистов (ГЛЭДИС), стаж судебной экспертной деятельности — более 20 лет.
Перед допросом адвокат Поляков зачитывает выводы специалиста: авторы экспертизы обвинения Пикалева и Медведева нарушили статью 23 закона об экспертной деятельности:
- Поставили общие подписи под документом, хотя закон обязывает в случае комплексной экспертизы ставить подпись именно под теми выводами, к которым пришел конкретный специалист;
- Утверждают, что приняли в качестве объекта исследования оригинальный текст на украинском, при этом исследован только перевод на русский;
- Не указали в экспертизе коммуникативную ситуацию.
Прокурор Русских возмущается, что защитник не задает вопросы, а оглашает выводы экспертизы. Адвокат Поляков просит Жаркова подтвердить свои выводы — специалист подтверждает. Он отмечает: так как прокурор Русских прервал адвоката, Поляков не проговорил важную деталь — Жарков не давал правовую оценку обвинению, только лингвистическую.
Далее Игорь Жарков начинает объяснять, почему пришел к выводу противоположному словам экспертов Пикалевой и Медведевой.
Жарков акцентирует внимание на том, что эксперты обвинения совсем не учитывали коммуникативную ситуацию, которую он сам описывает так: Козырева вышла к памятнику Шевченко с листком бумаги, к ней подошли полицейские, изучили листок, а Козырева по собственной инициативе пояснила, что это стихи Тараса Шевченко. Жарков называет это «произведением акционистского искусства».
Диалог о целях акции и политической обстановке в стране, который с подачи полицейских состоялся далее между Козыревой и силовиками, относится уже к другой коммуникативной ситуации и не может оцениваться вместе с самой акцией.
— Вы уже даете оценку деятельности полицейских. Как будто вы намекаете на провокацию со стороны полицейских. Говорите ближе к экспертизе, — прерывает в этот момент судья Оврах.
— Я не намекал на провокацию, я описывал коммуникативную ситуацию. Я в данном случае говорю не об экспертизе, а о нашем собственном исследовании. Эксперты как раз не оценивали коммуникативную ситуацию.
Жарков еще раз подчеркивает, что диалог Козыревой с полицейскими — это уже другая коммуникативная ситуация, отдельная от высказывания в рамках акции со стихами.
— Далее у нас есть текст, распространенный Дарьей Козыревой — цитата очень известного стихотворения. В ДНР это стихотворение было в школьной программе… — продолжает Жарков.
— Достаточно было просто сказать, что оно известное, — снова прерывает его судья Оврах.
Теперь Игорь Жарков отмечает, что непосредственно во время задержания полицейские обсуждали украинский текст на листке, но не поняли написанного, сказав, что это «какое-то заклинание».
«Вот как был воспринят украинский текст не носителями украинского языка», — говорит Жарков и снова говорит, что в экспертизе обвинения «отсутствуют суждения, относящиеся к украинскому тексту». Анализировался только художественный перевод.
Как посняет Игорь Жарков, в ответ на экспертизу обвинения была подготовлена ответная комплексная экспертиза, в ее написании участвовал сам Жарков, специалист-психолог Константинова, а также еще один лингвист из Донецка со знанием украинского языка — поэтому была возможность анализировать именно оригинальный текст стихотворения.
Он отмечает, что на листке у Козыревой была лишь строчка из стихотворения, а не законченное высказывание. Но даже в случае анализа полного текста стихотворения, нельзя установить единое значение написанного: «Это общее место в литературоведении. И различные интерпретации данного стихотворения подтверждают, что перед нами художественный текст, и восприятие его будет зависеть от установок читателя или исследователя. Он не является однозначным, его можно понять по-разному . Это отражается в многообразии существующих переводов».
Судья Оврах просит перейти к выводам. Жарков лакончино отвечает, что неважны трактовки в переводах стихотворения, важен только оригинал, который не был изучен экспертами Пикалевой и Медведевой. В оригинальном тексте нет «дискредитации» российской армии, так как она вовсе там не упоминается.
Далее вопросы задает сама Дарья Козырева. Она предпринимает несколько попыток так задать вопрос, чтобы игорь Жарков объяснил, почему «националистическая трактовка» стихотворения, на которой акцентируют внимание эксперты обвинения, не может быть единственно верной.
Игорь Жарков соглашается: в экспертизе, которую он готовил вместе с коллегами, перечислены разные трактовки стихотворения. Лингвист отмечает, что «националистическая трактовка» — самая поздняя и появилась лишь после распада СССР.
«Для любой творческой личности обсуждение с самим собой разных точек зрения является нормальным. Шевчеко писал и на русском и на украинском, проживал большую часть жизни на территории не Украины, а России, общался с русским дворянством. Он был метущейся личностью. Националистической интерпретации я исключить не могу», — говорит Жарков.
— В тексте исследования противопоставляется национализм и патриотизм. Могло ли это иметь значение к 19 веке? — спрашивает Козырева.
Судья Оврах вздыхает и снимает вопрос: «У нас рассматривается ситуация 2024 года, это немножко позже».
Теперь вопросы Игорю Жаркову задает прокурор Русских:
— Вы Вениаминович? А у папы вашего как отчество?
Судья Оврах снимает вопрос.
— Вы автомобиль водите?
Вопрос снова снят.
— Как вы понимаете поговорку «ему про Фому, а он про Ерему»?
Под смех в зале вопрос снова снят.
Прокурор начинает задавать вопросы про процесс подготовки экспертизы и используемые методики, а затем внезапно спрашивает:
— Вы консультировались с вашим коллегой-украинистом перед этим допросом?
— Нет.
— Вы часто бываете в Украине?
Судья Оврах снова снимает вопрос, но прокурор настаивает на этой линии допроса и не с первой попытки формулирует:
— Вы знаете украинский язык?
— Нет.
Вопрос от судьи Овраха:
— Насколько это стихотворение известно в России?
— Ваша честь, ну как он может ответить! — вскакивает прокурор Русских.
Суд все же просит ответить на вопрос — Игорь Жарков сам упоминал, что стихотворение Тараса Шевченко известно в России.
Игорь Жарков отвечает, что многие, кто учился еще в СССР, изучали эти стихи по школьной программе.
После Игоря Жаркова защита просит допросить специалиста-психолога Веронику Константинову.
Прокурор Русских против и просит об отложении, так как ему надо успеть еще на другой процесс. Адвокат Поляков просит не прерывать «логику защиты».
«Да, конечно, для полного погружения в 19 век нужно сейчас», — язвит прокурор.
После небольшого перерыва в зал приглашают Веронику Константинову. Она, как и Игорь Жарков, тоже выступала свидетелей по делу Саши Скочиленко.
Вероника Константинова, как и ее коллега Игорь Жарков, отмечает, что экспертиза Пикалевой и Медведевой проведена с нарушениями.
Она повторяет и другие выводы своего коллеги: эксперты обвинения смешали в экспертизе публичную акцию Козыревой и слова, сказанные ею силовикам в межличностном, непубличном общении. Она повторяет и слова про субъективность восприятия художественного текста разными людьми.
Судья Оврах пытается поторопить свидетельницу словами: «Это и так понятно». Прокурор Русских при этом просит не прерывать Константинову, потому что ему «нравится, как рассказывает» специалист.
Константинова подробно объясняет, почему восприятие художественного текста субъективно.
«Понять, что этот текст Шевченко с определенным смыслом, можно в трех случаях: если человек — носитель украинского языка; человек специально владеет навыками распознавания украинского языка и поэтического текста; человек учил это стихотворение в школе. Например, я учила в школе. И слово "ворожий" из "Вечеров на хуторе близ диканки" я всегда воспринимала как "дьявольский" [а не как "вражеский]", — поясняет Константинова.
Судья Оврах снова повторяет, что "это понятно".
Специалист-психолог начинает объяснять, что на решение Дарьи Козыревой выйти с плакатом к памятнику повлияло такое свойство, как реактивность.
— Это свойство отвечает на вопрос почему. В отличие от проактивности, которое отвечает на вопрос «для чего». «Одним бог дал крылья, другим бог дал пинка — оба летят, но какая разная судьба». Реактивность — это когда дали пинка, — рассуждает Константинова.
Она говорит, что как практикующий психолог отметила: в феврале 2022 года «у нас всех произошло что-то новое»:
— Очень у многих людей это эмоционально забело, и многие мои пациенты испытывали реактивное состояние — рациональное метафизическое чувство вины. То есть сам человек не принимал решение о начале СВО, но присвоил себе эмоциональное отношение к этому событие. Это иррациональная вина — вина без вины. Человек начинает действовать в рамках коллективной ответственности. Коллективная ответственность во второй половине 20 века много была описана на примерно страданий немецкого народа. Когда человек испытывает чувство вины, он испытывпет потребность как-то на это отреагировать вовне: высказыванием или действием. В данном случае мы видим приклеивание текста на постамент.
Теперь Вероника Константинова переходит непосредственно к тексту стихотворения на листке.
Она говорит, что, по методике Минюста, чтобы найти в тексте «дискредитацию» российской армии, необходимо упоминание российской армии. Но этого упоминания в стихотворении 19 века нет.
Она снова отмечает эмоциональную сторону восприятия украинского текста: силовики, задержавшие Козыреву, назвали текст «заклинанием».
— Кроме того, восприятие зависит от установок. Состояние предготовности: когда у человека есть некий жизненный опыт, он соотственно реагирует в идентичной ситуации. И в данном случае мы говорим не про Козыреву, а про следователя Хакимову.
— Причем тут следователь? — насторожился прокурор Русских.
— Сейчас поясню. Текст на украинском. Там могло быть написано все что угодно: про котят или «авадакедавра». Но полицеские восприняли, что там что-то плохое. Следователь Хакимова задавала мне на допросе такой вопрос: «Можно ли понять, что там что-то плохое, дискредитирующее?». Она сказала, что если бы я вышла на площадь с плакатом, все бы подумали, что я против войны. Я сказала ей: «Ну почему, может, все бы подумали, что вы просто красивая женщина».
— Та информационная среда, которая была с февраля 2022 по февраль 2024 года — вы сказали, что она влияла на разные психики по-разному. Можно ли сказать в случае с Дарьей Козыревой, как влияла эта ситуация на психику исключительно молодого возраста? — спрашивает Константинову адвокат Поляков.
— Реактивная реакция ведет к когнитивному диссонансу — столкновению в сознании человека двух и более потоков, которые противоречат друг другу. Тогда человеку приходится выбирать, какой информации верить. В ситуации с февралем 2022 года свойственен повышенный уровень когнитивного диссонанса у всех. Одна часть людей считает, что это благое дело и наших надо поддерживать. Другая часть населения считает, что это неодобряемое дело. Но и у той и у той в совокупности нет достоверных сведений. На людей более юного возраста когнитивный диссонанс, естественно, влияет сильнее.
Теперь вопросы задает сама Дарья Козырева.
— Может ли человек в своих действиях исходить из собственных концепций?
— Может преодолеть когнитивный диссонанс, осознать и прийти к каким-то заключениям.
— Почему вы считаете, что мой поступок приклеить лист импульсивен?
Судья Оврах снимает вопрос, а прокурор Русских уточняет, что Константинова такую формулировку не использовала.
— На всякий случай, я не обесцениваю личность подсудимой ни разу.
Козырева улыбается и благодарит свидетельницу. У нее больше нет вопросов.
Вопросы задает прокурор Русских.
— Благодарю вас за действительно грамотное изложение. Я, конечно, не специалист, но можно ли предвидеть заранее в себе реактивность?
— Если человек несколько раз попадал в ситуацию реактивности, вынес из этого синяки и шишки, тогда он может думать: «Да, я реактивен, а воздержусь-ка я». Но это редко и требует большой дисциплины.
— Козырева, совершая такие действия, оценивала время, контекст проведения СВО?
— Из материалов дела следует, что оценивала.
На этом допрос Вероники Константиновой.
Адвокат Поляков просит приобщить к делу комплексную экспертизу, подготовленную Игорем Жарковым, Вероникой Констнатиновой и лингвистом-украинистом Мозговым, а также их рецензию на экспертизу обвинения.
«Специалист Мозговой проживает в Донецке, ДНР, приехать в суд затруднительно. Если суд захочет его допросить, я предприму усилия для явки. Если нет, то прошу приобщиь его заявление с приобщением данных о его личности и квалификации. Данные документы отправлены из ДНР, заверены нотариусом», — говорит Поляков.
Прокурор просит оставить без рассмотрения ходатайство о приобщении рецензии и исследования и вернуться к их обсуждению в начале следующего заседания: «Там по 180 листов, их надо изучить. Наш процесс тщательный, щепетильный даже, я бы сказал».
Судья Оврах соглашается.
Следующее заседание состоится в 14:30 14 ноября.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке