Надежду Кеворкову задержали рано утром 6 мая 2024 года. На следующий день Басманный суд Москвы отправил ее в СИЗО, где она находится до сих пор. Поводом для возбуждения дела против Кеворковой послужили два поста в ее телеграм-канале: один был посвящен Талибану, второй — перепечатка текста близкого друга Кеворковой, журналиста Орхана Джемаля о нападениях в Нальчике в 2005 году.
Как уточнял «Коммерсант», проведенная по делу экспертиза пришла к выводу, что текст Джемаля содержит «признаки оправдания участников вооруженного мятежа и создает их идеализированный образ», представляя деятельность как вынужденную и «соответствующую догмам ислама», «приводящую мусульманина в рай».
В посте о Талибане говорилось, что талибы добиваются освобождения из тюрем Афганистана своих пленников у «кабульского режима». Экспертиза сочла, что текст содержит признаки оправдания деятельности участников движения «Талибан», признанного в России террористическим и запрещенного. В декабре 2024 года Владимир Путин подписал закон, позволяющий исключить «Талибан» из списка террористических.
Кеворкова работала корреспонденткой в странах Ближнего Востока — в том числе в Сирии, Иране, Ираке и секторе Газа; писала о религии для «Независимой газеты», Russia Today, «Новой Газеты», «Огонька», «Русского Newsweek» и других СМИ, а в 2010 году была номинирована на премию International Women of Courage. Журналистка также написала книги «Палестина. Сопротивление», «Палестина. Если мне надо будет умереть» и «Если я забуду тебя, Иерусалим».
Вину журналистка не признала.
Судебный процесс по делу Кеворковой начался 11 марта. Поддержать 66-летнюю журналистку в суд приехали больше трех десятков человек, среди которых были ее 90-летний отчим и пожилой дядя на ходунках, писал «Коммерсант».
На первом заседании допросили несколько свидетелей: бывшего мужа Кевороковой журналиста Максима Шевченко, журналистку Ирину Гордиенко, дочь подсудимой Софью Ведюшкину, брата Владимира Адамовича, 88-летнюю мать Людмилу Козлову и друга Вардана Варданяна.
Все они, отметил адвокат Калой Ахильгов, охарактеризовали Надежду Кеворкову «как прекрасного человека».
По его словам, защита намерена настаивать на оправдании журналистки. «Мы не помним, чтобы суд оправдывал по таким статьям, поэтому если суд назначит ей штраф, для нас это будет сродни оправданию», — сказал защитник.
Судья Роман Владимиров открывает заседание. Начинается допрос оперативника Максима Брицына который обнаружил посты Кеворковой.
«В 2023 году я как сотрудник ЦПЭ проводил оперативные мероприятия "наблюдение", и в рамках этого мероприятия мной изучался мессенджер и другие площадки, где, возможно, публиковались интересующие нас публикации, которые подпадают под определения распространения экстремистской и террористической деятельности», — говорит оперативник.
По его словам, была получена информация, что в телеграм-канале Кеворковой «может быть такая информация».
Прокурор интересуется у оперативника, попадала ли Кеворкова до этого в поле зрения ЦПЭ.
— Акт «наблюдение» был именно в отношении канала Кеворковой?
— Да, именно в отношении Кеворковой. Представление было, потому в ее публикациях и в публикациях о ее личности…
«В одной из публикаций там про Талибан был момент, в другой — про оправдание вооруженного мятежа в Нальчика, а в третьей уже ничего не содержалось», — коротко пересказывает оперативник, что он нашел.
— Какие-то еще мероприятия проводились в отношении Кеворковой?
— В отношении телефонов: о нахождении у базовой станции в момент публикации [в телеграме], — отвечает оперативник.
— Вы установили местоположение Кеворковой в момент публикации по каждому комментарию?
— Точно не помню.
Теперь вопросы задает сторона защиты. Адвокат Калой Ахильгов хочет узнать, сколько сотрудников работали над делом Кеворковой.
Судья Владимиров не понимает, как это связано с делом. Адвокат соглашается и спрашивает прямо, что он на самом деле хочет узнать:
— Вы проводили какие-то мероприятия в отношении сына нашей правозащитной Полонского Василия?
— Нет.
— А рапорт писали?
— Нет.
Тогда Ахильгов показывает рапорт на журналиста Василия Полонского: «В этом рапорте фактически есть обвинение в госизмене в адрес Полонского».
Судья Владимиров все еще не понимает, как это связано с делом Кеворковой. Адвокат Ахильгов отвечает, что раз свидетель не помнит такой важный рапорт, то и другие показания могут вызывать сомнения.
«У меня будут вопросы по этому рапорту», — добавляет защитник.
По словам Ахильгова, в рапорте сказано, что «Василий Полонский сотрудничает со спецслужбами Запада, с "иноагентами" и "нежелательными организациями"».
Но судья не дает ему сформулировать это в качестве вопроса оперативнику.
Судья Владимиров спрашивает сам:
— Рапорт вы этот приобщали?
— Возможно, приобщал, у меня столько рапортов…
Тогда адвокат Ахильгов переходит к тому, как оперативник составлял материалы непосредственно на Кеворкову. Например, там были цитаты из «Википедии», которая, напоминает защитник, заблокирована на территории России.
Защитник переходит к перепечатке текста Орхана Джемаля.
— Вы этот текст в открытых источниках искали?
— Нет, а зачем?
— Текст начинается со ссылки на источник.
— Я нашел текст, он задокументирован как [пост Кеворковой].
— А может быть этот текст размещен где-то еще?
— Я не буду на этот вопрос отвечать.
«Этот текст висит уже двадцать лет, и вдруг как только его перепечатала моя подзащитная, он стал интересен органам», — недоумевает адвокат.
«Ну давайте напишите заявление на этот текст [2010 года], мы его примем, рассмотрим», — откровенно шутит оперативник.
Судья Владимиров отчитывает защитника Ахильгова. По мнению председательствующего, тот «уводит процесс в сторону», пытаясь выяснить, кто автор исходного текста.
— Напишите заявление [на исходный текст]…
— Мы не должны писать! На Надежду же никто не писал заявление. Моей подзащитной вменяется текст, по которому она не является автором, — возмущается адвокат.
Судья прекращает дискуссию, сказав что защитник сможет сформулировать это все на стадии прений сторон.
Вторая защитница Полина Александрова спрашивает оперативника, в чем разница между социальной сетью и мессенджером, о котором идет речь в материалах дела.
Они спорят, может ли любой желающий посмотреть публикацию в любом телеграм-канале. «Я могу вбить "Иван" и увидеть любой канал», — доказывает оперативник, что по сути с любым каналом может ознакомиться любой человек.
Теперь вопросы задает сама Кеворкова. Она возвращается к рапорту, где говорится о «моих соучастниках», то есть сыне и других людях.
«Группа лиц вам не вменяется!», — снимает вопрос судья Владимиров.
Он требует задавать вопросы только в рамках текущего разбирательства.
— Вы описываете меня как человека, занимающегося «так называемым исламским миром», что заставило вас добавить «так называемым»?
— Вопрос снимается!
Допрос свидетеля окончен.
В зал заходит следующий свидетель, вызванный стороной защиты. Это эксперт-психолог Василий Румянцев, который изучал тексты Кеворковой.
Адвокаты Александрова и Ахильгов пытаются спросить его, какие методики и литературу он использовал, но судья Владимиров возражает — все это есть в материалах дела.
Защитница просит эксперта объяснить: пост Кеворковой посвящен мусульманам или талибам.
«Талибы являются мусульманами, но не все мусульмане — талибы, это понятно», — начинает он свой ответ. А затем объясняет, что Кеворкова адресовала пост в том числе и талибам.
— Важно ли, что после слова «красавчики» идет речь про освобождение пленных?
— Это учитывалось. Мы не может смотреть вне информационного исторического контекста.
Адвокат Ахильгов спрашивает, есть ли в тексте оправдание терроризма или идеологии. Эксперт отвечает, что хотя речь про организацию не идет, Кеворкова говорит о конкретных талибах в позитивном ключе, но «за Талибаном, за талибами стоит определенная идеология».
Сама Надежда Кеворкова спрашивает, нормально ли это, что по одному и тому же делу проводятся три разных экспертизы.
«Вопрос не в моей компетенции. Нам поручают», — уклоняется эксперт.
Прокурор Майоров коротко оглашает акт оперативного мероприятия «Наблюдение», в ходе которого были «обнаружены» посты Кеворковой.
Затем оглашается шапка приговора Верховного суда Кабардино-Балкарии по делу о нападении на Нальчик, «в том числе и по террористическим статьям», а также выводы экспертизы.
Далее госовибинитель перечисляет формальные документы осмотра «места происшествия», биллинги и прочие материалы.
После оглашения выводов экспертиз адвокат Ахильгов обращает внимание суда, что сами эксперты написали, что Кеворкова в постах не одобряла «каких-либо действий» или идеологию, не было там и признаков возбуждения ненависти либо вражды.
«Пароль от макбука предоставить отказалась», — продолжает гособвинитель зачитывать материалы, переходя к протоколу обыска.
В материалах дела, которые оглашает гособвинитель, есть адвокатский запрос на имя министра иностранных дел Сергея Лаврова о том, как вообще Россия сейчас взаимодействует с Талибаном.
В ответ представитель в Афганистане Замир Кабулов написал, что все действовавшие международные договоры на момент прихода талибов к власти остались в силе.
«Российская Федерация, как и другие страны, поддерживает с Афганистаном политический диалог», — написал чиновник, добавив, что, как правило, взаимодействие с талибами сводится к торговле.
Кабулов в ответе адвокатам отдельно оговаривается, что до отмены решения Верховного суда невозможно говорить о снятии с Талибана статуса «террористической организации».
Сторона обвинения закончила представлять свои доказательства. Теперь выступает защита. Адвокат Ахильгов говорит, что свидетель Светлана Гуляева (жена Василия Полонского, невестка Кеворковой) не может прийти в суд и просит зачитать ее показания, данные на следствии.
Гуляева описала Кеворкову исключительно положительно как доброго человека, она вспомнила как они обсуждали теракт в «Крокус Сити Холл», и та очень переживала.
Судья Владимиров спрашивает, что дальше. Адвокат Ахильгов отвечает, что надо будет допросить эксперта-лингвиста Елену Новожилову.
Сама Кеворкова, по всей видимости, не будет давать показания и выступит только в последнем слове.
Перед допросом эксперта защитник сам дополнительно зачитывает часть материалов дела.
Адвокат Ахильгов просит формально приобщить к делу два заключения, которые по просьбе защиты подготовила лингвист Новожилова на основе постов Кеворковой.
Прокурор Майоров против: экспертизы по делу проведены следствием, в новых нет необходимости. Судья Владимиров все равно приобщает документы.
Теперь защитник просит пригласить в зал саму Новожилову, но судья Владимиров против — заключение приобщено.
Елена Новожилова часто выступает со стороны защиты по громким политическим процессам. Среди них — дело Алексея Горинова, суд над председателем «Мемориала» Олега Орлова и другие.
Адвокат Ахильгов протестует и напоминает, что защита имеет безусловное право допросить свидетеля, который уже пришел в суд. Судья парирует: по его мнению, это касается только свидетелей, знакомых с обстоятельствами дела.
В итоге судья запрещает допросить Новожилову, но разрешает защите зачитать выдержки из ее заключений. Адвокат Александрова открывает документы.
Новожилова в заключениях критикует экспертизу следствия по поводу оправдания терроризма в постах Кеворковой, обращая особое внимание на несоблюдение методики.
Затем адвокаты просят на основе заключений Новожиловой признать экспертизу следствия недопустимым доказательством.
Гособвинитель Майоров против, так как эксперт был уведомлен об уголовной ответственности надлежащим образом, к тому же одного из экспертов (Румянцева) уже допросили в суде.
Судья Владимиров соглашается с доводами прокурора и дежурно обещает дать оценку всем доказательствам уже на стадии вынесения приговора.
Начинается допрос самой Надежды Кеворковой, но она отвечает лишь на несколько технических вопросов по поводу использованных телефонов, а не по сути дела.
Кеворкова говорит, что использовала много телефонов, от дачи других показаний отказывается.
Тогда гособвинитель Майоров просит огласить, что она говорила на допросах на стадии следствия, — и открывает материалы дела.
Как следует из показаний Кеворковой следователю, это она разместила публикацию «Талибы красавчики, отжимают своих пленных…».
«Мое представление сформировалось под влиянием политики МИД РФ», — добавляла Кеворкова на допросе.
«Желаю подчеркнуть, что никогда не поддерживала и не поддерживаю никакие политические организации. Не поддерживаю террористическую деятельность», — говорила Кеворкова на допросе.
Далее она также подтвердила, что сама перепечатала в телеграме старый текст Орхана Джемаля после его убийства в ЦАР.
«Размещая эту информацию я ни в коем случае не одобряла участников событий», — говорится в материалах допроса Кеворковой, которая несколько раз подчеркнула что автором текста был Орхан Джемаль.
Судья Владимиров уточняет у Кеворковой, что никто не принуждал ее давать такие показания на следствии. Та соглашается.
Объявлен короткий перерыв в судебном заседании.
Судья Владимиров заходит в зал и объявляет начало прений, из-за выключенной системы звукоусиления его почти не слышно.
Гособвинитель Майоров начинает выступать в прениях.
«Кеворкова вину свою не признала, однако подтвердила факты, установленные в ходе следствия», — читает прокурор.
«Тот факт, что публикация Кеворковой ранее была опубликована на иных ресурсах не освобождает ее от ответственности», — продолжает гособвинитель.
Прокурор Майоров просит назначить Надежде Кеворковой штраф 500 тысяч рублей с запретом писать в интернете на 2,5 года — за репост текста Джемаля, и 6 лет реального лишения свободы по второму эпизоду, за пост журналистки про «Талибан».
В итоге гособвинитель просит назначить реальный срок — 6 лет лишения свободы, штраф 500 тысяч рублей и запрет писать в интернете пять лет.
Текст Орхана Джемаля, объясняет журналистка, был не про тех, кого приговорили за нападение на Нальчик. Она отметила, что давать оценку тексту не может, поскольку в журналистском сообществе не принято критиковать коллег после смерти.
Кеворкова подчеркивает: публикация Джемаля находилась в открытом доступе, а текст она опубликовала в память о погибшем друге.
По словам журналистки, сейчас она понимает, почему эксперты формально нашли оправдание терроризма в тексте о Талибане, и «наличие формального состава преступления» она не отрицает. Но Кеворкова считает, что текст про талибов не несет никакой общественной опасности, и просит учесть это в приговоре.
Далее слово берут адвокаты. Защитник Калой Ахильгов для начала пересказывает определение терроризма из российских законов.
Сначала он рассуждает о посте про Талибан, отмечая что текст лишь формально подходит под критерии оправдания терроризма.
«За всю историю организация "Талибан" не совершила ни одного террористического акта на территории РФ», — напоминает он.
В посте Кеворковой, продолжает защитник, нет оправдания каких-то террористических действий талибов: «Наличие организации в списке террористических не равно террористическим действиям».
Если подходить к вопросу чисто формально, то до исключения Талибана из перечня, любое поддержание отношений, в том числе на государственном уровне, тоже можно оценить как оправдание терроризма, отмечает адвокат.
Что касается перепечатки текста Джемаля, то адвокат Ахильгов соглашается, что даже с точки зрения Верховного суда ответственность бывает и за репост. Но такая позиция «как минимум лишает возможности защищаться», настаивает защитник.
Он объясняет что даже теоретически у Кеворковой не было, например, возможности написать явку с повинной за давно опубликованный пост.
Получается, говорит защитник, любой присутствующий может быть привлечен задним числом за любой текст:
«Вдруг через год, два или пять такой же оперативник Брицын находит этот текст… Говорит ли это о том, что человек совершил преступление? Я считаю, что это говорит о том, что сотрудники спецслужб не выполнили работу надлежащим образом».
По мнению Ахильгова, оперативник должен был убедиться, что такой же текст не публиковали раньше до Кеворковой.
По поводу общественной опасности этого второго эпизода (за него прокурор просит назначить 6 лет лишения свободы) адвокат Ахильгов недоумевает: как вообще можно было заранее понять, что упоминание фигурантов дела о нападении на Нальчик оправдывает терроризм?
Адвокат Ахильгов просит суд учесть изменение обстановки в связи с обвинением в публикации про «Талибан» — сейчас высшие должностные лица всячески намекают, что талибы не представляют опасности.
Калой Ахильгов напоминает, что за Кеворкову готовы поручиться многие известные общественные деятели, включая находящегося в зале телеведущего Максима Шевченко и отца Алины Кабаевой, президента ассоциации предпринимателей-мусульман Марата Кабаева.
Подводя итог, адвокат Калой Ахильгов просит оправдать Кеворкову за репост текста Орхана Джемаля и не назначать ей лишение свободы за пост про Талибан.
Адвокат Полина Александрова просит суд учесть, что текст Орхана Джемаля не нес значимой общественной опасности. В том числе и потому, что он очень большой, неудобный для чтения современного пользователя, который привык к коротким заметкам или видео.
Защитница напоминает, что после убийства Джемаля в августе 2018 года Кеворкова находилась в очень тяжелом, подавленном состоянии и постоянно перепечатывала тексты друга.
Надежда Кеворкова выступила в суде с последним словом. «Медиазона» публикует выдержки из него.
Обвиняемая говорит, что по образованию она историк, а по профессии — военный репортер. Кеворкова говорит, что изучила свое дело, и рассказывает, кто и когда его начал: в январе 2022 года генерал-майор Морозов написал, что она «занимается противоправной деятельностью экстремистского и террористического характера вместе с участниками».
На этом основании, продолжает журналистка, суд разрешает исследовать историю ее звонков. «Выясняется, что никому подозрительному я не звонила», — отмечает Кеворкова. К 1 марта диск с ее звонками засекретили.
«К этому моменту уже неделю идет спецоперация. Многие достойные люди заняты ведением телеграм-канала, у которого на тот момент нет и 2000 подписчиков», — подмечает журналистка.
Спустя год пост отправляют на экспертизу. На тот момент на нем 1210 просмотров, на канал подписаны 1500 человек. Вместе с постом про талибов просят проанализировать и пост с текстом Орхана Джемаля. Спустя еще восемь месяцев подполковник Брицын пишет начальству, что Кеворкова занимается «исламским миром».
«Подполковник пишет начальству, что я занимаюсь исламским миром. Но этим же занимается и президент Путин. Напомню, что Российская Федерация является членом-наблюдателем в Организации исламской конференции — крупнейшем объединении стран с исламским населением или значительной его долей»
Кеворкова говорит, что чувствует обиду за коллег-журналистов: «Особенно те, кто работает "на колесах", не могут согласовывать каждое свое слово с юристом. И вообще, нет такого количества юристов, которые могли бы защищать людей моей профессии».
Журналистка говорит, что еще одна пострадавшая область — это наука и в частности историческая наука. «Ведь в истории, которая должна быть объективной и авторитетной, содержание не определяется судебными решениями».
В своем последнем Кеворкова упоминает гибель Сократа: «Суд, в который входили лучшие люди города, приговорил его к смертной казни. Но перевешивает ли этот приговор все то, что оставили нам его ученики?. Любой человек, знакомый с историей, понимает, что трагическая гибель Сократа не перечеркивает его философское наследие. История порой совершается резкими движениями, и мы это наблюдаем прямо сейчас».