Илье Горячеву вменяют создание банды (часть 1 статьи 209 УК), создание экстремистского сообщества (часть 1 статьи 282.1 УК), незаконный оборот оружия и взрывных устройств (часть 3 статьи 222 УК) и пункты «а», «ж», «з» и «л» части 2 статьи 105 УК (убийство с применением насилия, группой лиц по предварительному сговору, сопряженное с разбоем, по мотивам политической или расовой ненависти). По версии следствия, он причастен как минимум к пяти убийствам — антифашистов Федора Филатова и Ильи Джапаридзе, рабочего Салоходдина Азизова, адвоката Станислава Маркелова и студента Расула Халилова.

На прошлых заседаниях присяжные выслушали и допросили сестру антифашиста Филатова Ольгу Колоскову, брата рабочего Азизова Салохиддина и его племянника Джамшета Алиева, родного брата убитого адвоката Станислава Маркелова Михаила Маркелова и заместителя главного редактора «Новой газеты» Сергея Соколова. 

Неонациста Никиту Тихонова завели в зал — он стоит не в отдельном «аквариуме», а у кафедры, и что-то записывает на листах бумаги. Среди письменных материалов, которые судья Мелехин озвучил для ознакомления, упоминаются сведения с компьютера Горячева. Адвокат Николай Полозов на это возражает — по мнению защиты, информация с компьютера была получена с грубейшими нарушениями. После этого он обещает заявить ходатайство об исключении этих доказательств как недопустимых.

Представительница прокуратуры Семененко спрашивает Тихонова, увидел ли он противоречия между своим выступлением во вчерашнем судебном заседании и оглашенными защитой показаниями, которые он дал на стадии следствия.

— Противоречий я не увидел, что я говорил на следствии, то я и сейчас говорю. Есть одна неясность, которую надо разъяснить — с убийством Джапаридзе. Дело было как: в сентябре 2008 года мы обсуждали с Горячевым список антифа, который мне летом передал Горячев. И он назвал мне лиц, в случае ликвидации которых антифа-движение будет обезглавлено. Он назвал Олесинова, Филатова, Хуторского. И сказал, что есть два негодяя, которых надо наказать за нападение на сестру Скачевского — Джапаридзе и Авалишвили. И в апреле 2009 года, когда я встречался с «северными», я имел в виду, что этих лиц Горячев обозначил как тех, кого необходимо ликвидировать. Непосредственно в апреле перед этим мы не встречались с Горячевым. Но приказ не был отменен. Он действовал.

Когда потом мы в августе встретились с Горячевым в кафе на Старой площади, где обычно встречаются с представителями администрации президента, Горячев был недоволен, что я не оповестил его о времени предстоящего убийства. Но я и сам не знал — убийство совершили «северные», я в нем не участвовал. Горячев был испуган и говорил, что появляются какие-то намеки и, вероятно, подозрения у лиц, которые предоставили ему список. И он строго-настрого запретил нападать на антифа.

— Здесь прозвучало из ваших показаний, что Северные не знали о БОРН, вы можете это пояснить?

— Я имел в виду, что я им о БОРН ничего не говорил. Но Баклагин это человек, который хотел все знать, и сейчас я убежден, что они были осведомлены, вероятно, от Коршунова.

Тихонов рассказывает, что видел информацию об антифашистах и в интернете — там выкладывались отдельные имена и фотографии, в частности, Филатова и Хуторского. Фотография Хуторского была выложена вместе с его адресом. Но других адресов из тех, что прислал Горячев, Тихонов нигде больше не встречал, равно как и не видел фотографии, переданные им. 

— Вы, Никита Тихонов, все эти убийства сами смогли бы совершить без Горячева?

— Нет, у меня не было достаточно сведений и информированности и мотивированности, чтобы совершать такие массовые убийства. Без Горячева про наших жертв нам было ничего не известно, плюс побудительный мотив, он рассказывал же нам про весь этот леворадикальный проект.

Полозов спрашивает, как у Тихонова со здоровьем. Тот отвечает, то сейчас все нормально, но в случае долгого чтения доказательств он попросит у судьи присесть (на прошлом заседании Тихонов присел во время чтения явки с повинной, сославшись на артрит, и тут же заснул). 

— Что с вами такое произошло, что из цветущего молодого человека вы сейчас превратились в инвалида?

Вопрос снимается. 

— Это ваше внезапное изменение в здоровье повлияло на ваши показания по отношению к 2009 году?

— То, что у меня артрит появился? Нет. 

Вопросы задает адвокат Фейгин. 

—  Вы меняли с 2009 года свои показания по отношению к Горячеву?

— Тогда я Горячева выгораживал, у нас были определенные договоренности, что он с помощью своих связей попытается мне помочь. Но он ничего не сделал. Когда он дал против меня показания, я его простил, я звонил ему и говорил, что понимаю его, он себя спасал. Но после этого я просил Горячева прийти в суд и дать показания. Он этого не сделал.

Кроме того, из материалов дела я понял, что не подтверждается вся информация, которую мне давал Горячев относительно Маркелова, то есть мотивацию для совершения убийства Маркелова как нашего политического врага Горячев дал мне ложную. Я пришел к выводу, что люди, которых мы убивали, они зачастую были просто невиновны. Я разочаровался в вооруженной борьбе.

— То есть вы решили отомстить Горячеву?

— Нет, не так. В Горячеве я разочаровался, и решил, что, раз он не соблюдает в отношении меня обязательства, то и я не буду его выгораживать.

— Когда вы людей убивали, вы вообще думали, что можете попасть под суд и в тюрьму? — спрашивает Полозов. 

— Да, приходила в голову такая мысль. 

— И вы считали, что вам поможет Горячев?

— Я в какой-то момент почувствовал безнаказанность, и я не раздумывал о том, что буду делать, если попадусь.

— Как вы думали о своем будущем и на что рассчитывали?

— Я думал, что преступления БОРН не будут нормально расследоваться, как обещал Горячев. К тому же надо еще поймать меня, а я старался соблюдать конспирацию.

— Вам Горячев демонстрировал как-то, помимо слов, доказательства своего влияния и общения с чиновниками?

— Горячев называл имена, Горячев знакомил меня с Леонидом Симунином, которого он представил как человека из администрации президента, курирующего «Русский образ». Кроме того, по деятельности «Русского образа» было видно, что у него есть связи — так, им разрешили провести концерт «Коловрата» на Болотной площади у Кремля. Я убежден, что без связей такое невозможно.

Фейгин спрашивает, какие именно фамилии называл Горячев. «Горячев упоминал фамилии Иванова (курировавший работу с прокремлевскими молодежными движениями Никита Иванов — МЗ), Карпова (Павел Карпов, по словам источников Znak.Com, работал с администрацией президента по линии националистических движений, а позже вместе с Леонидом Симуниным занимал должность в Луганской народной республике — МЗ), он говорил о них как о работниках управления внутренней политики администрации президента. Чаще всего он говорил про Симунина и Митрюшина. Но вообще я старался в это не углубляться, я считал, что это сфера ответственности Горячева, а моя ответственность — это силовые акции», — отвечает он. 

Затем Фейгин пытается расспросить о тогдашнем руководителе администрации президента Владиславе Суркове, «не мог ли встречаться Горячев с ним тайком от Тихонова», но прокурор Семененко начинает повышать голос, возражать и зачем-то вспоминать панк-группу Pussy Riot. Мелехин стучит молотком, ломает его и роняет. Молоток шумно катится по полу. 

Вопрос Полозова: 

— Вам было известно, были ли вы в розыске по делу Рюхина?

Мелехин снимает его  как не относящийся к обвинению, предъявленному Горячеву.

— Давайте все вопросы снимем!

— Замечание адвокату Полозову. 

Снова Полозов: 

— Когда вы скрывались в Украине?

— С 2007 года по сентябрь 2008 года.

— Где и как вы переходили границу?

— Я нелегально переходил границу в Белгородской области через ставшую ныне знаменитой речку Айдар. 

— А обратно как?

— Обратно переходил по поддельному паспорту.

— Кто вам его передал?

— Знакомые.

— Можете назвать?

— Не хочу.

— Вы на Украине общались с Горячевым?

— Через интернет, у меня был ноутбук.

— Что с ним стало?

— Он остался на Украине.

— Кроме как через интернет вы общались как-то еще?

— Иногда я звонил Горячеву с таксофона.

— Вы помнили номер его наизусть?

— Да.

— Можете назвать?

— 8 926 235 02 45. Мы договорились, чтобы я звонил ему на этот его основной номер, который знали много лиц, и еще был один номер, на который он просил звонить иногда, но это происходило гораздо реже.

— Горячев лично не принимал участия ни в одном из убийств? — спрашивает Фейгин.

— Он не был на месте происшествия.

— Кто-то может подтвердить, что Горячев отдавал приказы, кто-то при этом присутствовал?

— Нет, конечно, свидетели нам не нужны.

— Горячев передавал вам приказы по скайпу? Он где-то говорил: «Убей»?

— Нет, конечно нет.

— Кто-то может подтвердить?

— Я надеюсь, что никто не знал, и что Горячев со своей стороны тоже не распространялся об этом. Даже мне сейчас, убив немало людей, тяжело говорить: «Я убил». Существует множество эвфемизмов, типа «ликвидируй» или «уничтожь», и люди, которые много общаются, понимают друг друга с намека. 

— Почему бы ему без свидетелей не сказать прямо: «Убей»?

— Мне было бы, например, тяжело сказать такое.

— Убивать вы могли, а сказать не могли?

— Да. Вы знаете, многие люди могут заниматься сексом, а разговаривать о сексе не могут.

— Горячева вы знали около семи лет тогда. Он человек какой, вспыльчивый, горячий?

— Он человек аналитического ума, Горячев по темпераменту не горячий, он сдержанный в оценках, в словах, не склонный к вспышкам внезапного и необоснованного гнева.

— Вы писали, что Горячев очень сильно радовался или очень был недоволен. Как это соотносится с тем, как вы его сейчас описали?

— Вопрос понятен. Но таково вот мое понимание его реакции. Для какого-то человека то, что он усмехнулся, это выражение высшей радости. Если ты человека хорошо знаешь, ты понимаешь, что для него является выражением гнева, радости или недовольствия. А мы знали друг друга хорошо.

Фейгин спрашивает, мог ли Тихонов не выполнить приказы Горячева: «Да, если бы в них содержалось что-то для меня недопустимое». 

— Он же предлагал вам избивать сторонников Каспарова и Лимонова, вы отказались. А убивать согласились?

— Во-первых, это было предложение не Горячева, а он передавал предложение от людей из администрации президента, во-вторых, лимоновцы и каспаровцы мне не враги. А вот антифа-скинхеды мне враги. Горячев создал у меня ощущение, что Маркелов враг, и я его убил.

— Что бы было, если бы вы ослушались приказа Горячева?

— Мы как-то не продумывали таких дисциплинарных мер. У нас все делалось по согласию.

— Как бы вы поступили с человеком, который бы пошел в органы и рассказал про БОРН?

— Мы бы что-нибудь придумали. Таких прецедентов не было.

— Горячев никого кроме вас из БОРН не знал?

— Почему? Он знал Волкова, он знал Коршунова  —они были лично знакомы и видели друг друга еще до того, как все началось. В 2005-2006 году, было такое.

— Был у БОРН какой-то прописанный устав?

— Устава, как и какого-то фиксированно членства, не было.

— Сколько всего участников БОРН?

— Горячев, Волков, Паринов, я, Коршунов. Это до моего задержания. Я Баклагина и других как участников БОРН на тот момент не рассматривал. Что было после моего задержания, я не знаю.

Слушая, как Полозов задает вопросы Тихонову, Горячев продолжает внимательно записывать что-то в своей тетради.

— Кто с кем был знаком в БОРН?

— По-моему, Исаев, Тихомиров и Баклагин с Волковым не были знакомы. Не помню, чтобы они были знакомы с Горячевым. Паринов был знаком с Горячевым — мы все вместе ездили на Украину.

— То есть единственным человеком, который был знаком со всеми членами БОРН, были вы?

— Думаю, да.

— Вы упоминали в своем допросе «северных», что это за люди?

— Баклагин, Исаев, Тихомиров.

— Упоминались еще какие-то люди?

— Они потом отвалились, там был какой-то внутренний их разговор, когда Баклагин предложил им убивать, и они отказались.

— «Северные» — это просто название для людей, или у них была организация своя?

— Как мне представляется, они были объединены в неформальную ячейку, скажем так.

— Коршунов — он из «северных»?

— Нет, но он с ними плотно контактировал, и они его воспринимали как старшего товарища.

— А кто вообще пользовался авторитетом среди членов БОРН? Чем он должен был доказать право на авторитет? — перебивает его Фейгин.

— Среди рядовых членов, которые занимались убийствами, авторитетом считался человек, имеющий опыт уличного насилия, если он владел оружием или оперативными навыками

— Горячев обладал такими навыками?

— Нет, я ранее уже говорил, Горячев не занимался скинхедством. Владел ли он оружием, я не знаю, я думаю, он владел, раз заказал мне пистолет. Уважал его я за другие качества, за его интеллектуальный дар, а не за бойцовский характер, за его аналитические способности.

— Горячев мог бы руководить БОРН в ваше отсутствие?

— Мой ответ будет носить предположительный характер.

— Хорошо, не отвечайте.

— Мог ли Горячев отдавать приказы кому-то, кроме вас?

— Нет, потому что такая структура была изначально задумана Горячевым, чтобы про него знал только я. И я его как связной и организатор устраивал.

Тихонов поясняет, что организаторские способности Горячева не ограничивались одной лишь БОРН — он фактически из ничего создал журнал и политическую организацию «Русский образ» с неплохими перспективами. 

— Горячев говорил, сколько ему нужно трупов, чтобы достичь целей БОРН? — спрашивает Фейгин. 

— У нас был разговор в августе 2009 года в скверике возле станции метро «Каширская», когда я попросил обозначить политические перспективы, спросил, сколько это будет продолжаться. Он рассказал мне, что «Русский образ» может предложить перемирие, если его будут регистрировать как партию и не будут ей препятствовать, и тогда БОРН сможет заявить, что складывает оружие. Такие перспективы он мне нарисовал, и они мне понравилась.

— Вы говорите, что он передавал заказ от администрации президента? Он называл людей?

— Он давал понять, что это заказ из администрации президента. А вот насколько это было правдой, я не знаю. После того, как Горячев столько раз врал после моего ареста, я уже не доверяю его словам.

— Вы правда верили в то, что администрация президента может через Горячева передавать приказы об убийствах леворадикалов?

— Да, тогда я в это верил.

Вопросы задает Горячев. Горячев упорно обращается к Тихонову на «вы», тот настаивает на «ты». 

— То есть до августа 2009 года цели БОРН вы не знали? Вы сейчас сказали про разговор в скверике, которого в природе не было. По-вашему, цели я вам не раскрывал?

— Нет, было не так. С сентября 2008 года цели БОРН мне были известны, а в скверике ты мне рассказывал о политических перспективах деятельности, фактически ты мне отвечал на вопрос «доколе?»

— То есть можно сказать, что вы действовали до этого вслепую?

— Вслепую я, получается, действовал с того самого момента, когда я согласился на предложенное тобой, потому что я верил во все эти связи в администрации президента. 

На эту фразу Горячев улыбается, впервые за заседание. 

Впросы снова переходят к адвокатам. Они уточняют, зачем нужна была регистрация журнала «Русский образ» как СМИ и был ли «Русский образ» потом зарегистрирован как организация. Тихонов предполагает, что да, поскольку Горячев хотел сделать из него легальную всероссийскую организацию. 

Адвокат Полозов спрашивает, пользовался ли Тихонов базами данных в интернете. Тихонов вспоминает базу данных Nomer.Org.

— У вас были собственноручные записи с какими-то установочными данными о каких-то людях, фамилии-адреса?

— Что-то было, да.

— А записи на сотрудников милиции были у вас? Капитан такой-то живет там-то?

— Такого не было, но были упоминания каких-то сотрудников.

— Телефон Леонида Симунина был у вас?

— Да, он мне дал мобильный.

— Сколько раз вы звонили?

— Два или три раза.

— Когда он дал вам номер?

— Как только от него поступил заказ разобраться с этой вот женщиной.

— Расскажите подробнее. 

— Когда я в очередной раз обратился в Горячеву по вопросу о финансировании, он сказал, что с деньгами очень плохо. Но добавил, что я могу заработать «по профилю». Горячев объяснил, что вот есть наш куратор, о котором я тебе говорил, у него есть должники, которых надо припугнуть, и я могу выполнить заказ. Мы приехали к Симунину, и…

На полуслове судья Мелехин прерывает его рассказ как не относящийся к обвинению, предъявленному Горячеву. 

— В этой базе Nomer.Org, вы там искали Филатова, Джапаридзе? — спрашивает Фейгин.

— Нет, в этом не было нужды, мне данные дал Горячев.

— А где эта база, которую вам передал Горячев?

— Должна была где-то сохраниться. Это был электронный документ с напечатанными фактически паспортными данными. И отдельным файлом были фотографии.

— А почему он рукой ее не написал?

— Он мне пересылал ее в электронном виде.

— Ваша гражданская жена знала о вашей деятельности?

— Больше, чем бы мне хотелось.

— Она лично присутствовала при ваших разговорах с Горячевым на тему убийств?

— Никогда.

— Вы ей рассказывали о Горячеве и его роли?

— В общем и целом да.

— Она могла быть невольным свидетелем ваших разговоров в скайпе?

— Конечно, и так бывало.

— А в этих разговорах были приказы убивать?

— Нет, мы такого в скайпе не допускали. Я старался не рассказывать ей о БОРН собственно, но о Горячеве и совершаемых мною преступлениях она знала много, и она могла сопоставить одно с другим.

— Горячев ей говорил, что он руководитель БОРН и приказывает убивать людей?

— Я надеюсь, что нет.

Адвокат Полозов спрашивает, как Евгения Хасис относилась к тому, что организатор БОРН — Горячев, а не Тихонов. 

— Негативно. Ей казалось, что Горячев мной манипулирует, не нравилось, что я прислушиваюсь к нему и, по ее словам, бегаю к нему при каждой его просьбе о встрече.

— Хасис была в курсе дел банды?

— Больше, чем мне этого хотелось бы. Но когда живешь с человеком под одной крышей, когда политический бандитизм твое основное занятие, а дома полно оружия, трудно это утаить.

— Весь этот БОРН несколько лет длился, денег вам так никто и не дал. Ваша жена как к этому относилась, что вы убиваете людей, а денег вам не платят?

— Негативно, естественно. Фактически я контролировал все имеющиеся у Хасис накопления от продажи квартиры, речь идет не об одном десятке тысяч евро.

— Как же так, вы сейчас точно помните, сколько стоило оружие, которое, по вашим словам, у вас заказали Симунин и Горячев, но не помните, сколько именно у вас было денег раньше?

— Дело в том, что подготовка к покупке этих пистолетов, это последнее, что я делал на воле. Поверьте, это очень хорошо запоминается.

Полозов просит подробнее рассказать про покупку оружия. Тихонов говорит, что начал скупать его в Петербурге с 2008 года, что по мере необходимости выдавал его участникам банды. Поскольку Исаева и Баклагина он тогда членами БОРН не считал, им оружие досталось за деньги. Горячев к этому отношения не имел, но знал, что у Тихонова есть «практически супермаркет оружия», говорит свидетель. 

Тихонов объясняет, что основная часть оружия хранилась в квартире, которую он арендовал. На протяжении нескольких месяцев оно хранилось в квартире, которую Горячев снимал на Новой Басманной улице. Какая-то часть оружия была у других участников БОРН — Коршунов, например, всегда ходил с оружием, говорит Тихонов. На вопрос, не боялся ли Тихонов перевозить оружие, неонацист отвечает, что «когда находишься на нелегальном положении, опасаешься всегда». «Я постоянно носил с собой пистолет», — говорит он. 

«Северных» членами БОРН Тихонов не считал, поскольку «не видел необходимости в расширении круга боевиков». Но Коршунов придерживался иного мнения, и потому привлек других к банде других участников. 

Фейгин спрашивает, писал ли Горячев заявления от имени БОРН. Тихонов отвечает, что их писал он сам, но он не знает, кто написал заявление об убийстве Маркелова. «Мне переслал Горячев это, но он не говорил мне, что он написал. А у меня хватает осторожности не задавать такие вопросы, если человек сам не говорит», — говорит Тихонов, широко улыбаясь. 

Полозов продолжает спрашивать про оружие. Тихонов говорит, что брал его у «питерских мужиков-оружейников».

— Вас кто познакомил с ними?

— Не Горячев.

— В показаниях звучало, что вас познакомил (журналист «Комсомольской правды» — МЗ)  Дмитрий Стешин.

— Да.

— Вы с ним вместе работали?

— В штате «Комсомольской правды» я не работал.

— Вы давали поручения Стешину хранить оружие?

— У нас не такие отношения были, чтобы давать ему поручения, я его воспринимал как старшего товарища, который учил меня журналистике. Нет, я не хранил у него оружие. 

— Вы говорили, что Горячев передал вам гранату. Что это за граната?

— Это граната РГН, в показаниях я предполагал, что это граната РГО — я просто плохо знаю этот тип гранат. Я больше имел дела с гранатами Ф-1, в просторечии это лимонка.

— Она боевая была или нет?

— Боевая, взрыватель-то я мог оттуда вывинтить и посмотреть, что она боевая. И я в этом убедился. Но и Горячев мне говорил, что она боевая.

— Точную дату вы помните?

— Нет, помню, что это было в 2007 году, где-то во второй половине осени.

— Как так получилось, что гранату вам Горячев подарил бесплатно, а вы ему пистолет за деньги?

— Мне тогда и купить-то его не на что было, и речь тогда изначально шла о покупке. Если бы он попросил у меня что-то из арсенала БОРН, думаю, я бы ему не отказал.

Судья объявляет перерыв на 45 минут. Адвокат Полозов спрашивает у Горячева, не голоден ли он. Тихонов, уходя, просит сестру передать ему вместо шорт спортивные штаны.

Заседание возобновилось. В ожидании присяжных Тихонов улыбается сестре.

Вопросы продолжает задавать адвокат Полозов, который просит объяснить, где и когда было решено совершить убийство рабочего Азизова. Судья Мелехин просит его не повторяться. Тихонов соглашается с тем, что уже все подробно рассказал по этому эпизоду. Однако адвокат Полозов настаивает на том, чтобы тот объяснил, дал ли указание совершить убийство Азизова лично Горячев или кто-то другой. 

— Я рассказывал уже про эту встречу с Горячевым.

— Он вам это устно объявил? 

— Да.

— Он конкретно упомянул фамилию Азизова?

— На тот момент ни он, ни я не знали, что он будет убит. Была установка на убийство любого лица среднеазиатской внешности.

— Вы с Коршуновым и Хасис убийство Азизова обсуждали?

— Вы все-таки хотите, чтобы я снова это повторил?

— Я хочу, чтобы вы ответили.

— А почему вы не слушали, когда я рассказывал?

— Я вам вопросы задаю!

— Я уже об этом подробно рассказывал.

— Волкову вы предлагали участие в этом убийстве?

— Я лично — нет.

— А Коршунов?

— Коршунов предлагал.

— Вы Волкова с Коршуновым познакомили?

— Они были знакомы до меня.

— А вас кто с Коршуновым познакомил?

— Этого я не помню.

— Когда и где происходила ваша встреча?

— Я уже говорил об этом и подробнее пояснить мне нечего.

— По какой причине вы не стали принимать участие в убийстве Азизова?

— Потому что я решил отдалиться от убийства лица, не причастного к изнасилованию Анны Бешновой (15-летняя школьница, изнасилованная и убитая в ночь на 1 октября 2008 года. За это преступление гражданин Узбекистана Фарход Турсунов был приговорен к 23 годам колонии — МЗ).

— То есть вы ослушались Горячева?

— Нет, Горячев не настаивал, чтобы я непосредственно участвовал в этом.

Тихонов поясняет, что «Горячев не настаивал именно на убийстве, он дал нам выбор, и предложил как вариант еще сжечь управу Можайского района Москвы». 

Адвокат Фейгин спрашивает, отомстил бы Тихонов за убийство Бешновой, если бы Горячев не давал соответствующего указания. 

— Вопрос понятен. Я до того, как получил указание Горячева, каких-то своих иных замыслов и намерений не имел. Но я был глубоко потрясен и возмущен этим случаем. Совершения преступления я не планировал.

Его перебивает Полозов. 

— А вот Коршунов, он придумал голову отрезать?

Вопрос снимается, потому что Тихонов уже отвечал на него.

— Паринов принимал участие в обсуждении отрезания головы?

— Да. И Волков, и Коршунов, и Паринов. Горячев участия в обсуждении не принимал. 

— Кто вам сообщил об убийстве Азизова? 

Судья перебивает: «Вот зачем задавать повторные вопросы, Николай Николаевич? Сколько вы их уже задали? Закон не предусматривает такого, повторяться постоянно». 

Тогда Полозов спрашивает, как и при каких обстоятельствах Тихонов «получил» голову Азизова. 

— Заранее мы это не согласовывали, но Коршунов привез голову Азизова на съемную квартиру, адрес которой он знал, это Ореховый бульвар или проезд. Голова была в несколько пакетов замотана.

— Вы голову доставали из пакета, смотрели на нее?

— Я нет.

— Где вы ее хранили?

— На балконе, погода была холодная.

— Сколько она у вас на балконе лежала?

— День или два.

— Вы там один жили?

— Нет, с Париновым и Хасис.

— Евгения Даниловна знала, что в доме хранится чья-то голова?

— Нет, конечно.

— А с Париновым вы убийство обсуждали в ее присутствии?

— Там могла возникнуть ситуация, когда ненамеренно что-то Хасис могла услышать, комната была одна, была еще кухня, она могла что-то слышать. А вообще не обсуждать мы ничего не могли, потому что чувствовали себя неуютно до тех пор, пока голова не была вывезена из квартиры.

— Хасис знала об организации БОРН в деталях и подробностях?

— Думаю, в некоторых чертах она знала, но не полностью. 

— Как происходил выбор жертв?

— Да вроде мне нечего добавить, если не повторяться.

— Непосредственно вы принимали участие в выборе?

— Я же уже рассказывал!

— Идею подкинуть голову к зданию управы кто предложил?

— Коршунов.

Судья Мелехин напоминает, что если Тихонов уже давал ответ на этот вопрос вчера, то делать это снова нет необходимости. 

Адвокат Полозов задает множество уточняющих вопросов, все они снимаются как повторные. 

— Горячев высказывал неудовольствие тем, что Коршунов вышел за пределы поручения и совершил эксцесс в виде отрезания головы?

— Вы задаете вопрос, который будет расценен не в пользу вашего подзащитного.

— Вы отвечайте.

— Я предупредил. Горячев был этим очень доволен и говорил, что теперь с отрезанной головой этот случай точно никто не замолчит и все заметят.

Судья Мелехин говорит, что стороны будут работать не как обычно, до 16:30, а до конца— «пока не закончим». Адвокаты возмущаются, поскольку им нужно успеть на самолет. Полозов просит занести замечание в протокол на действия председательствующего. Мелехин просит присяжных не слушать адвоката и выносит Полозову замечание за «попытку очернить председательствующего перед лицом присяжных». Мелехин просит присяжных выйти. «Творится что-то невообразимое!» — возмущается судья. 

Полозов заявляет возражение на действия председательствующего, поскольку тот якобы препятствует защите в изучении письменных доказательств и уточняющих вопросов свидетелю по ним. 

Есть у него и второе замечание: «Суд установил, что мы работаем с 11:00 до 16:30, суд определил дни заседаний, и вот так волюнтаристски менять режим работы недопустимо, коней на переправе не меняют». Судья возмущен: «Что вы себе позволяете, Николай Николаевич? Какие еще кони?». 

В итоге Мелехин постановляет «не принимать во внимание замечания адвоката Полозова как незаконные, поскольку председательствующий руководит процессом, а не адвокат Полозов».

Адвокаты просят огласить в связи с противоречиями явку с повинной Тихонова в части эпизода Азизова, допрос в части эпизода Азизова от апреля 2013 года и протокол очной ставки от декабря 2013 года. Тихонов, просит разрешить ему присесть, если сейчас будут зачитываться материалы дела. Судья разрешает, однако, посмотрев материалы, отказывает адвокатам Горячева в их оглашении, не усмотрев в них противоречий. 

Тогда Полозов вновь задает уточняющие вопросы. 

— Вы туда, в Можайский район, приезжали после разговора с Горячевым?

— Я же рассказывал?

— С Коршуновым и Париновым вы обсуждали как именно можно поджечь управу?

— Да.

— Как?

— С помощью зажигательной смеси, через окна первого этажа.

— А смеси готовили?

— Нет, была только разведывательная поездка.

— Вы голову оставили в тех же свертках?

Вопрос снимается — Тихонов уже отвечал на него. 

Полозов возвращается к эпизоду с убийством Филатова, задает множество уточняющих вопросов, которые Мелехин снимает как повторные. «Если еще будут такие же повторные вопросы, я передам право вопросов другому лицу», — предупреждает судья. 

— Кастет вы где приобрели? — спрашивает Полозов.

— Затрудняюсь ответить.

— На момент совершения убийства Филатова у вас уже был арсенал?

— Да, огнестрельное оружие уже было — обрез трехлинейки Мосина, обрез охотничьей двустволки 16-го калибра, пистолет-пулемет «Суоми» финского производства, недействующий револьвер «Наган», — задумавшись на полминуты, перечисляет Тихонов, — граната РГН, но не в моих руках, а у Паринова. И боеприпасы к указанным видам оружия. Другого в тот момент не было.

— У вас был внушительный арсенал. Почему и кем было принято решение убить Филатова без огнестрельного оружия?

— Наган не действовал, в обрезе трехлинейки мы не были уверены, это был копаный ствол. Что касается обреза охотничьего ружья, то там болтались стволы, я его уже позже отремонтировал и закрепил. Что касается гранаты, то Паринов с гранатой тогда был на Украине.

— Кого вы первым убили из огнестрельного оружия?

— Станислава Маркелова.

— Вы помните, куда вы произвели выстрел?

— В голову.

— Попали?

— Да.

— Вы говорили Хасис о подготовке убийства Филатова?

— Нет.

— А после убийства обсуждали?

— Да. Когда появились информационные сообщения, у нее появились подозрения, что это сделал я. Не сразу, но я ей признался. Она впала в задумчивость и попросила пояснить, почему я это сделал. Мне пришлось рассказать ей всю информацию о Филатове, которую я получал от Горячева.

— Когда вы объясняли это Хасис, вы это позиционировали как самостоятельное принятое решение, или как совершенное в рамках БОРН?

— На тот момент еще и названия такого не было, и тогда я не говорил Хасис, что это совершено в рамках группы. Она знала, что Горячев меня мотивировал. Но о приказе я ей не говорил.

— Вам известно, обсуждала ли Хасис с Волковым убийство Филатова? — продолжает Полозов.

— Неизвестно. Надеюсь, что нет.

— По скайпу вы убийство Филатова обсуждали с кем-то?

— Едва ли, но я мог упоминать это в общем контексте, не называя подробности и не говоря о своем участии. Я старался не обсуждать убийства и свою причастность к ним через интернет, какие-либо коммуникаторы и телефон.

— Из чего состояло досье на Маркелова?

— Несколько листов распечатанных, факты из биографии, выдержки из статей.

— Как вы сообщили о поручении Горячева убить Маркелова Евгении Хасис?

— Это произошло перед убийством, когда я получил от Горячева информацию о пресс-конференции 19 января. Когда я объяснял ей, почему я не могу отследить Маркелова один, мне пришлось рассказать ей, как сфотографировали Корушнова и о том, что Горячев подталкивает поскорее совершить это нападение. 

— Таким образом, Хасис была в курсе, что приказ дал Горячев?

— На момент пресс-конференции она знала, что подталкивал к убийству Горячев. Но я не помню, чтоб я ей в таком виде объяснял структуру БОРН, и что Горячев дает мне приказ. Она знала, что Горячев хотел этого.

— Как она отнеслась к вашему предложению поучаствовать в убийстве?

— Я предлагал ей поучаствовать в слежке.

— Но она знала, что вы его потом собираетесь убить?

— Знала.

— Как она к этому отнеслась?

— Ей уже вынесен приговор.

Неонацист вспоминает, что, когда он рассказал своей подруге Хасис о Горячеве, ей лидерская роль последнего не понравилась: «Она считала, что он меня использует, плюс, я думаю, там была чисто женская ревность, которая бывает к друзьям у женщин, ты слишком много уделяешь ему внимание в ущерб мне. Психология».

— Хасис и Горячев общались через скайп?

— Думаю, не менее активно, чем я. Они обсуждали разные темы, например, какие-то неполадки там были с девушкой Горячева.

Фейгин спрашивает, знал ли Горячев, что в слежке принимает участие Хасис. Тихонов отвечает, что этим он с подсудимым не поделился. 

— Сведения о месте жительства и фото Маркелова в этом досье находились? — уточняет Полозов. 

— Нет, в этом досье их не было.

— То есть слежка была нужна, потому что у вас не было его адреса?

— Были адреса, но он там не жил. 

— Если вы могли искать адреса в Nomer.Org, зачем вам было нужно досье Горячева? — переспрашивает Фейгин.

— Во-первых, я так и не нашел там нужных адресов, а во-вторых, у меня не было никакого интереса к Маркелову до того, как мне передал это досье Горячев и рассказал о нем. До этого я не собирался заниматься Маркеловым аб-со-лют-но, — подчеркивает Тихонов. 

— У вас личного мотива не было?

— До того, как я познакомился с досье Горячева — нет. После этого у меня появилась личная и политическая неприязнь к Маркелову — первая связана с якобы участием Маркелова в леворадикальном проекте, вторая со словами Горячева о том, что Маркелов от меня не отстанет.

Полозова интересует, как Горячев отреагировал на то, что Тихонов привлек к убийству адвоката Маркелова свою гражданскую супругу. «А я ему об этом не рассказывал. Зачем я буду рассказывать о том, что моя гражданская жена принимала участие в слежке, которая неожиданно для нее обернулась убийством», — отвечает он. 

— После того, как вы получили поручение Горячева на убийство Маркелова, с Коршуновым через какое время вы встретились? 

— Я не встречался с Коршуновым после его отказа участвовать в убийстве, и после того, как он меня уговаривал не совершать это убийство по соображениям его безопасности. Мы встретились уже после.

— Говорил ли Горячев с Коршуновым о необходимости следить за Маркеловым?

— Он этого не говорил.

— Кто сказал Коршунову следить?

— Я ему сказал. 

После еще нескольких уточнений, которые снимаются как повторные, судья Мелехин запрещает адвокату Полозову задавать вопросы, поскольку тот получил предупреждения, но «не слушается председательствующего». После небольшой перепалки о «культуре поведения» при участии адвоката Фейгина судья все же разрешает Полозову продолжить задавать вопросы. 

— Ваша честь, если вы думаете, что я делаю это умышленно…

— Но мы уже сколько десятков вопросов сняли повторных! 

— Хорошо, я постараюсь не повторяться, — обещает Полозов и вновь обращается к Тихонову. 

— Горячев, когда предлагал вам кого-то уничтожить или завалить, он какие-то сроки конкретные называл?

— Вот даже вы прекрасно владеете эзоповым языком. Как вы сказали — «завалить»? Вот и Горячев прекрасно им владел. Что касается сроков, то сроки были обозначены только в случае Филатова и Маркелова.

Адвокаты и свидетель перешли к обсуждению убийства Халилова, в частности, вопроса о том, когда Тихонов передал своему соратнику Волкову пистолет. «Насколько я помню, это произошло 3 сентября, я передал его накануне вечером. Потом Волков вернул мне пистолет», — говорит он. 

— А вот внутри в вашей семье как распределялось хранение оружия? Чьим оно считалось?

— Термин семья проясните.

— Вы и Евгения Хасис, вы же вместе жили.

— Я отвечал за хранение арсенала БОРН. Евгения Хасис однажды занималась разборкой-сборкой пистолета «Чезет», но не того, из которого убили Халилова. 

— У вас было два пистолета «Чезет», вы их одновременно приобрели?

— Нет, второй я приобрел, когда он мне понравился. Я и вашему подзащитному посоветовал «Чезет», когда он у меня спросил, что лучше приобрести.

— По какой причине именно Волков стал исполнителем?

— Я-то вообще себя предполагал в этой роли, но как я уже рассказывал, физически не мог. 

— И вы Волкова решили привлечь?

— Не совсем я, это Коршунов уже там начал, они разрабатывали альтернативный план, и как-то пришли к тому, чтобы это сделал Волков.

Защита переходит к обсуждению убийства антифашиста Джапаридзе, интересуясь, «в каком виде» Тихонову был представлен «заказ» на него. 

— Я уже говорил, но могу напомнить, что не только адрес, но и фотографии Джапаридзе были переданы мне Горячевым.

— А вот Баклагина Коршунов пригласил?

— Я об этом рассказывал.

— Вам известно, знал ли Баклагин, как выглядит Джапаридзе?

— Да, знал. Он видел где-то то ли его фотографию, то ли его самого, потому что он не стал брать у меня предложенные фотографии. Эксклюзивной для него информацией стал адрес Джапаридзе.

— Джапаридзе был футбольным болельщиком?

— Да, он был фанатом «Динамо», а по информации, полученной от Горячева, он был членом группировки Patriots (одна из самых известных группировок болельщиков московского ФК «Динамо», существующая около 17 лет — МЗ). 

— Через сколько времени после убийства Волков вернул вам оружие?

— Через день или два. Он подошел к подъезду, я смог спуститься с помощью Хасис.

Фейгин расспрашивает Тихонова о мотивах убийства Джапаридзе и о том, смог ли он убить антифашиста без приказа Горячева. По словам Тихонова — не смог бы, поскольку не обладал достаточным объемом информации. Неонацист вспоминает, что Джапаридзе участники БОРН называли «Грузияка» или «Грузин». После убийства от Горячева поступил «настойчивый призыв» не трогать людей из списка антифашистов, потому что он может попасть под подозрение, говорит Тихонов. 

— Вы упоминали сотрудников администрации президента Карпова, Иванова и других, Горячев говорил о них, когда давал приказы об убийствах? — спрашивает Полозов.

— Нет, прямо об этом он не упоминал. 

Фейгин бросает реплику судье, не поднявшись со стула, чем вызывает его гнев. «Я надеюсь, вы исправитесь и больше не позволите себе подобного», — говорит Мелехин. 

Часть оружия некоторое время хранилась у Горячева в большом туристическом рюкзаке, примерно с осени 2008 года до весны 2009 года, продолжает вспоминать Тихонов. 

— Рюкзак мы сворачивали, а сверху он его завалил ратиборками — черной одеждой, которую заказывали для «Русского образа».

— Горячев к этому оружию прикасался?

— При мне нет. 

— Вы оружие вообще обсуждали?

— Я говорил Горячеву, что буду переезжать, мне трудно будет перевозить крупногабаритное оружие, и мне нужно его где-то хранить, и Горячев сказал: «Давай у меня». Потом весной он потребовал его забрать. К тому времени я договорился часть оружия продать «северным», а пистолет-пулемет «Суоми» с удовольствием забрал себе Коршунов.

— Какого размера пистолет-пулемет «Суоми»?

— Я вам могу сейчас показать примерно, как рыбак рыбу показывает, но вообще можно посмотреть его точные характеристики. В рюкзаке он хранился в собранном виде.

— Хасис знала, что часть арсенала БОРН хранится у Горячева?

— Я уже и не помню.

Корреспондент одного из телеканалов засыпает на лавке для слушателей и начинает храпеть. Присяжные смотрят на него с некоторой завистью. Судья объявляет тридцатиминутный перерыв. 

Заседание возобновилось. Адвокату Полозову нужно покинуть Мосгорсуд, поэтому стороны обсуждают возможность заседать в отсутствие одного защитника. Горячев просит остановить заседание. Прокурор Семененко возражает, поскольку у подсудимого остается еще один адвокат — Марк Фейгин. В итоге судья Мелехин постановляет продолжить заседание. 

Фейгин несколько раз просит уточнить, когда закончится заседание, на что Мелехин парирует — оно задерживается, поскольку сторона защиты задавала слишком много повторных вопросов. Входят присяжные. Вопросы Тихонову задает Горячев. 

— Никита Александрович, вы пользовались псевдонимом «Черный кот»?

— Не помню такого.

— Кто такая Шейни или Щеня? 

— Это никнейм Хасис в блоге.

— Вы когда уходили из дома, вы оставляли Хасис какие-либо записи о том, что надо сделать?

— Думаю, что да.

— Вы поручали Евгении Данииловне Хасис когда-либо делать рассылку от лица БОРН? 

— Нет, не было такого.

— Прятали ли вы какой-либо телефон в районе станции Битца?

— Да, было такое.

— Его нашли?

— Я указал его место следствию, но его не искали.

— Вы называли меня «очкарик» за глаза в разговорах с Хасис?

— Я сейчас припоминаю, что едва ли. Не такой был у нас характер отношений. Я мог бы сказать это негативно-эмоционально, но я не помню, чтобы ты меня доводил до такого.

— Никита Александрович, вы обсуждали с Евгенией Даниловной нападения на, прошу прощения у собравшихся, «борзых зверей»? — продолжает Горячев.

— Да.

— Что это значит? 

— «Борзые звери»? Дерзко ведущие себя кавказцы.

— При каких обстоятельствах вы это обсуждали?

Мелехин снимает вопрос, так как он не относится к предъявленному обвинению.

— Вы обсуждали нападение на Андрея Бормота (фигурирует в материалах следствия как знакомый Тихонова, подвозивший его к месту убийства 19-летнего антифашиста Александр Рюхина — МЗ)?

Вопрос также снимается.

— Можно ли сказать, что вы использовали меня как справочник по общественно-политической жизни?

— Да.

— Когда я, как вы утверждаете, предоставил вам список антифа? Вы называете разное время.

— Я всегда говорил одно — летом 2008 года, и потом еще один список в 2009 году ты мне предоставлял. 

— Вы скрывали тот факт, что вы жили вместе с Хасис? 

Вопрос вновь снимается. 

Горячев интересуется встречей, на которой Тихонов, Коршунов, Волков и Паринов обсуждали историю убитой школьницы Бешновой и вопрос об отрезании головы таджику Азизову. Однако неонацист, по его словам, не помнит, где точно это происходило. «Это не было тем местом, где постоянно происходили эти встречи, как это было у меня с тобой в районе Таганской, где мы часто встречались в различных кафе», — объясняет Тихонов Горячеву. 

Следующие несколько уточнений Мелехин вновь снимает как повторные, а вопрос о том, совершал ли Тихонов до 2008 года преступления совместно с участниками обсуждавшейся минутой ранее встречи, закрывает как не имеющий отношения к предъявленному обвинению. Горячев перерекается — по его мнению, вопрос уместен. 

— Что вас объединяло с Коршуновым, Париновым, Волковым?

— Мы были единомышленниками и товарищами. 

— Может быть, какая-то структура?

— Мы все в какое-то время входили в объединение скинхедов-националистов «Объединенные бригады-88».

— Чем отличается БОРН от ОБ-88?

— Отличается структурой, отличается тем, что БОРН ставил задачи точечной ликвидации, а не уличных драк с теми же антифа вообще. В ОБ-88 не было такой четкой структуры. И ОБ-88 не пользовалось огнестрельным оружием.

— Помните, в 2007 году вы у меня просили уточнить через мои связи, есть ли вы в базе федерального розыска. Я проверил и ответил, что нет. Вы сказали, что и вашему отцу по его каналам пришел такой же ответ. Вы помните это?

— Нет, не помню

— Вчера вы упоминали наш разговор, когда вы мне звонили из СИЗО «Матросская тишина», он был опубликован в «Новой газете». Разве мы там обсуждали мой отказ от показаний?

— В «Новой газете» опубликован не весь разговор, это раз, и я тебе звонил не один раз, это два.

— Вы задавались вопросом, а зачем властным структурам договоренности о совершении преступлений?

— В таком контексте нет. Я задавался вопросом, почему вдруг ты стал пользоваться доверием во властных структурах. У меня были сомнения, но ты их развеял.

Во время всего разговора Тихонов не смотрит на Горячева. 

Горячев вспоминает сайт «Анти-антифа» и просит Тихонова описать его.

— Это сайт, редакция которого занималась борьбой с антифа. Им занимались Роман Железнов (бежавший на Украину неонацист Роман «Зухель» Железнов, в России — первый фигурант уголовного дела по статье о наемничестве — МЗ), с которым ты был знаком, и Алексей Касич по прозвищу Антицыган. На некоторых антифа там выкладывались данные.

— Можете вспомнить?

— Был там такой «Маскодагама» (юзернейм журналиста «Коммерсанта» Александра Черных в «Живом журнале» — МЗ), не помню, как его зовут. И не помню, где были выложены адрес и данные Ивана Хуторского (убитый 16 ноября 2009 года антифашист, известный по прозвищу Костолом — МЗ).

— Вы упомянули, что на неких ресурсах появилась информация об убийстве Филатова. На каких?

— Прежде всего на ресурсах антифа, кажется, Antifa.Ru.

— Вам знаком человек по фамилии Сандрыкин? Это осужденный начальник оперативной части в ХМАО.

Этот вопрос Мелехин снимает. Тогда Горячев интересуется, читал ли Тихонов книги по истории социалистов-революционеров. Тихонов в ответ объясняет, что по аналогии с эсерами он придумал только название — Боевая организация русских националистов — но не структуру организации. Тем не менее, историей эсеров он действительно интересовался.

Затем несколько вопросов — в частности, о том, известно ли Тихонову что-либо о связи Горячева с сербским кланом, ответственным за убийство премьер-министра Сербии Зорана Джижича, совершенное в 2003 году — снимаются. Также снимается вопрос о том, по чьей просьбе Хасис посещала заседания по делу об убийстве антифашиста Рюхина.

— Вы называли банду черных ястребов «голубями»? — спрашивает Горячев.

— Да.

— Вы следили за ходом суда на различных ресурсах?

— Да, в рамках полученного от вас задания, — отвечает Тихонов, до этого все время обращавшийся к Горячеву на «ты».

— Вы видели в интернете фотографии Халилова и Филатова до их убийства?

— Филатова видел.

Имен подсудимых «черных ястребов» в СМИ Тихонов не встречал, помимо тех участников группировки, которые были взяты под стражу, отвечает свидетель. По словам неонациста, ссылку на архив фотографий с «черными ястребами» Горячев передал ему при встрече. «Вы прочитали по бумажке, и я записал», — говорит он. 

По просьбе Горячева Тихонов перечисляет весь арсенал, который был у него на момент ареста. Из всего этого арсенала только «Чезет» и «Браунинг» применялись во вменяемых Горячевым убийствам. Они не хранились у Горячева никогда — «у него в рюкзаке не лежало короткоствольное оружие», отмечает Тихонов. Горячев продолжает:

— Я вам когда-либо передавал деньги за оружие, а вы мне оружие?

— Нет, до этого не дошло. Это только обсуждалось.

— Помните нашу беседу после очной ставки в микроавтобусе?

— Я попытался начать с тобой разговор, но ты не стал общаться.

— И что вам сказал сотрудник оперативного сопровождения, куда он меня загонит на «Бутырке»?

Судья Мелехин снимает вопрос. Тогда адвокат Фейгин вновь просит Тихонова объяснить мотивы убийств: «Расскажите про связь между убийствами и политической капитализацией, как вам Горячев все это излагал?». Этот вопрос также снимается. 

На следующий вопрос Тихонов объясняет, что кроме подаренной гранаты и временного хранения арсенала БОРН в квартире подсудимого других эпизодов о хранении оружия, связанных с Горячевым, не было. Оружие в квартиру он перевозил сам, но с ведома и разрешения Горячева, рассказывает свидетель: принес осенью 2008 года, обратно забрал по требованию Горячева в марте или апреле 2009 года.

— Почему вы решили хранить оружие у Горячева, хотя вы много говорили о его конспирации?

— Я обратился к нему с жалобой, что надо куда-то это деть, и Горячев сам предложил мне, чем меня немало удивил. Но я обрадовался и не уточнял его мотивы.

На вопросы Фейгина Тихонов рассказывает, что между ним и Горячевым были разговоры, в ходе которых последний говорил о необходимости убивать. Но ничего конкретного припомнить не может: «Да разные были разговоры, у меня круг общения был специфический, и это не было чем-то неординарным и запоминающимся. У меня были приятели, которые и говорили о таком, и сами были готовы к радикальным действиям». 

Судья Мелехин зачитывает вопрос присяжных о том, ставил ли Тихонов под сомнение утверждение Горячева об отсутствии финансов. 

— Нет, Горячев по характеру человек не жадный, и я думаю, если бы у него на тот момент были деньги, он бы поделился.

— Не предлагали ли вы Горячеву, например, переехать в более дешевую квартиру?

— Это хорошая мысль, но она мне тогда в голову не приходила, — улыбается Тихонов. — Да, он тогда снимал довольно престижную квартиру в центре, — задумчиво протягивает он. 

Присяжные выходят из зала — Фейгин просит прочитать материалы дела, касающиеся пресс-конференции Маркелова, описание гранаты и показания Баклагина о том, что он знал Джапаридзе как фаната «Динамо». Тихонов задумчиво кладет голову на руку и прикрывает глаза, затем начинает что-то чертить ручкой на листе бумаги. Фейгин тем временем не останавливается и просит огласить материалы, которые касаются адресов Халилова, Филатова и Хуторского, а также показать их фотографии. Тихонов, слушая это, удивленно поднимает брови. 

Прокурор возражает, потому что все эти моменты уже были подробно изложены Тихоновым. Судья ходатайство Фейгина удовлетворяет частично, постановив огласить показания Тихонова о том, как Горячев советует ему зайти на сайт с анонсом пресс-конференции при участии Станислава Маркелова. В остальном Мелехин либо не усматривает противоречий, либо считает, что эти материалы не относятся к предъявленному Горячеву обвинению. 

Фейгин зачитывает материалы, после чего представитель обвинения задает вопрос, принимал ли участие в слежке за Маркеловым Паринов. Тихонов отвечает отрицательно — Паринов тогда болел, к тому же, его фотографии были опубликованы в интернете. В своих показаниях свидетель рассказывает, что у него был пистолет «Браунинг», и что 17 или 18 января Горячев то ли скинул ему ссылку, то ли сказал «зайти на сайт» с анонсом пресс-конференции, после которой Тихонов убил адвоката. 

Фейгин все же просит уточнить, как именно это было — скинул ли он ссылку или прямо сообщил о пресс-конференции. «Правильнее так, как изложено в моих показаниях, это ближе к событиям, и тогда я наверное лучше помнил. Я сейчас точно не помню, он именно ссылку скинул, или сказал зайти на сайт», — говорит Тихонов. 

На этом заседание заканчивается. Следующее состоится в понедельник, 15 июня, в 11:00. На нем продолжится допрос Тихонова.