Украина

В апреле 2015 года в районе подконтрольного правительству Курахово проукраинские силы похитили и насильственно удерживали Вадима (имя изменено), 39-летнего риелтора из Донецка. Он провел около шести недель в неустановленном месте — первые три дня в помещениях предполагаемой базы «Правого Сектора» (в России организация запрещена), затем — предположительно, на базе СБУ. Лица, допрашивавшие Вадима, подвергали его разнообразным пыткам.

Задержание на блок-посту и перевод на предполагаемую базу «Правого Сектора»

Утром 9 апреля 2015 года в подконтрольном правительству Славянске Вадим сел на маршрутку до Донецка. Предыдущий день он провел там в командировке как агент по торговле недвижимостью. На блок-посту Георгиевский неподалеку от Курахово персонал КПП собрал паспорта всех пассажиров, что является стандартной проверочной процедурой. Вооруженный человек, державший паспорт Вадима, приказал ему выйти из автобуса с вещами и распорядился, чтобы водитель отправлялся дальше без него. Три человека в камуфлированной форме без знаков различия завели Вадима в небольшую будку на территории блок-поста, отобрали телефон и тщательно обыскали его. Просматривая его бумаги, они обнаружили бейдж, который позволил идентифицировать Вадима как одного из организаторов сепаратистского майского референдума 2014 года в Донецке. Они связали ему руки за спиной его собственным ремнем, надели на голову пакет, толчком поставили его на колени и, называя его «сепаратистским головорезом», стали расспрашивать Вадима о его связях в Славянске. Затем его бросили на заднее сиденье машины и увезли зажатым между двумя вооруженными людьми.

По словам Вадима, поездка длилась около двух часов, потом похитители вытащили его из автомобиля и провели через ворота с КПП. Они поставили Вадима к стенке во дворе. Один из вооруженных людей сильно ударил его в область поясницы со словами: «Привет от Тыквы!».

В этот момент Вадим понял, что его задержание связано с его знакомой Мариной, или «Тыквой» (имя и позывной изменены), которая сотрудничала с разведкой ДНР, и за чьей сестрой Натальей (имя изменено) он в то время ухаживал. Вадим рассказал Amnesty International и Human Rights Watch, что за несколько недель до этого Наталья намекнула: передвижения украинских войск, которые он заметит во время своих поездок на подконтрольную правительству территорию, были бы интересны ее сестре. По пути в Славянск 8 апреля он позвонил Наталье и сказал, что видел на дороге несколько украинских танков и БТР.

Пытки на предполагаемой базе «Правого Сектора»

По словам Вадима, похитители передали его другим вооруженным людям, которые увели его в подвал и допрашивали, часами задавая вопросы о его связях с «Тыквой» и иными лицами, чьи имена были незнакомы Вадиму. Они били его палками по рукам, ногам и спине, наносили удары руками и ногами и пытали его электротоком. Найдя 20 граммов золота, которые Вадим купил, чтобы сделать кольцо, и наличные, которыми расплатился его клиент в Славянске, пытавшие его люди захотели узнать, где находится тайник с золотом и деньгами, которые, как они подозревали, используются для финансирования сепаратизма. Вадим подробно описал пытки: «Они присоединили два зачищенных провода мне к пальцам и повернули ручку на каком-то приборе. Раздалось потрескивание, и электрический ток побежал через меня. Я выл от боли… Пакет [у меня на голове] закрывал обзор, так что я их не видел. Они продолжали спрашивать. Один из них потребовал, чтобы я опустился на колени и спел гимн Украины… Они тушили сигареты об мою спину и торс. Это, должно быть, продолжалось часами. Я потерял счет времени. Наконец они оставили меня одного, приковав наручниками к решетке. Утром ко мне пришел охранник, снял наручники, дал мне воды и отвел в туалет. Он спросил, могу ли я пошевелить левой рукой. Я попробовал, и стало ясно, что два пальца сломаны... Потом все началось заново. Они отстегнули наручники от решетки, бросили меня на пол и принялись избивать ногами. Потом меня снова приковали и пытали током, потом — опять били».

По словам Вадима, когда допрос прервался, жалостливый охранник освободил ему одну руку, разрешил снять пакет с головы, дал сигарету и ненадолго оставил его одного. Тогда он увидел, что в помещении недалеко от решетки, к которой он прикован, стоит стол со стопкой бумаг. Дотянувшись до нее свободной рукой, Вадим смог прочитать некоторые из документов и понял, что его похитители располагают полной распечаткой его телефонного разговора с Натальей от 8 апреля и биллингом его телефона за месяц с длинным списком номеров и абонентов, с которыми он связывался. В их числе он узнал имена некоторых из людей, о которых его спрашивали во время пытки, и понял, что контактировал с ними по делам агентства недвижимости. «Как риелтор я говорил со множеством людей, но я не помню их ФИО — только объекты [недвижимости] и имена. Так что естественно, когда на допросе мне называли эти имена и спрашивали, сепаратисты это или нет — я и догадываться не мог, кто эти люди, пока не заглянул в бумаги», — говорит Вадим.

По его словам, к концу второго дня после задержания охранники отвели его в тесный неосвещенный сарай. Чтобы войти, ему пришлось опуститься на четвереньки — потолок в помещении был настолько низким, что он не мог выпрямиться. Посередине сарай был разделен перегородкой, за которой держали другого узника. На половине Вадима была кровать, параша и бачок воды. Человек за перегородкой рассказал ему, что он находится здесь уже два месяца, и за это время из подслушанных обрывков разговоров охранников уяснил, что их держат в расположении «Правого Сектора».

Перевод в неизвестное место

На следующий день Вадиму и его соседу дали хлеба. Затем за Вадимом пришли два вооруженных человека, которые приказали ему надеть пакет и вылезти из сарая, держа руки за головой. Они сказали, что переводят его «в другое место», и он «будет жить» благодаря своему «примерному поведению». Они уложили Вадима на заднее сиденье автомобиля, поездка длилась примерно полтора часа. Его привезли в лагерь, где находилось множество вооруженных военных, и передали персоналу этой базы. Вадима увели в подвал, где следующие несколько недель он оставался прикованным за одну руку к батарее.

По словам Вадима, подвал был совершенно пустым, но он уговорил одного их охранников дать ему шерстяное одеяло. Охрана несколько раз отводила его на допросы, где его били, но не столь «злобно», как в первом месте заключения. Его снова спрашивали о поездке в Славянск, отношениях с «Тыквой», телефонном разговоре с Натальей, его предполагаемых соучастниках и тайнике, в котором он якобы «прятал деньги и оружие». Один раз допрашивавшие Вадима люди использовали электрический ток, но в основном ограничивались ударами руками и ногами. Во время допросов на голову Вадиму надевали пакет — то же самое происходило, когда охрана и прочие люди в форме заходили в его камеру. Он часто слышал крики других узников. Иногда охранники приносили ему еду два раза в сутки, иногда — только один; несколько раз его оставляли без еды на пару дней. За шесть недель в заключении, несмотря на многочисленные требования Вадима, ему лишь дважды разрешили принять душ и побриться. Основываясь на обрывках разговоров охраны и подслушанных во время допросов репликах, Вадим полагает, что его держали на базе СБУ.

По его словам, ранним утром 22 мая 2015 года — этот день окажется последним днем его заточения — в его камеру пришли трое людей в форме. Один из них, по словам Вадима, производил впечатление старшего по званию; у него была видеокамера. Он приказал Вадиму снять пакет и сказать на камеру, что тот был «завербован Натальей, сестрой Марины, позывной "Тыква", с заданием проводить разведывательные мероприятия на территории Украины» и призвать украинские власти привлечь их обеих к ответственности. Старший офицер отметил, что при условии сотрудничества Вадима освободят. Вадим в точности исполнил все, о чем тот просил. Старший офицер выключил камеру и распорядился, чтобы Вадим надел пакет.

Захваченный боец ЛНР при обмене военнопленными, февраль 2015 года. Фото:
Валерий Шарифулин / ТАСС

Затем его вывели из здания, уложили на заднее сиденье машины и долго куда-то везли — автомобиль миновал несколько блок-постов. Наконец, они остановилась; Вадиму приказали выйти, плашмя лечь на землю лицом вниз и не подниматься, не сосчитав до ста. Ему сказали, что в карман ему положили 200 гривен и паспорт, чтобы он смог добраться до дома. Через несколько минут после того, как автомобиль уехал, Вадим встал, увидел неподалеку шоссе и решил поймать попутку. Водитель сказал ему, что сейчас почти восемь утра 22 мая, и он находится близ Курахово.

23 мая он вернулся в Донецк, где был незамедлительно задержан службой безопасности ДНР по подозрению в сотрудничестве с СБУ.

ДНР

25 мая 2015 года, вскоре после освобождения Вадима украинской стороной и его возвращения домой, он был задержан властями самопровозглашенной ДНР. Он провел два месяца отрезанным от мира в неофициальной тюрьме, оборудованной в бывшем здании СБУ в центре Донецка. Вадима подозревали в том, что, находясь в плену на подконтрольной правительству территории, он был завербован СБУ. Его освободили 3 августа 2015 года. В его затянувшемся незаконном задержании, которое сопровождалось жестоким обращением и побоями, участвовали представители разведподразделений Минобороны и МГБ ДНР.

Изоляция в тайной тюрьме и пытки

24 мая 2015 года в Донецке знакомый Вадима, который сотрудничал с разведподразделениями Минобороны ДНР, сообщил ему, что на следующий день офицерам разведки ДНР нужно будет опросить его. Предположительно, речь шла о «стандартной процедуре для всех освобожденных из украинского плена». Вадим согласился, предварительно запланировав визит к врачу, который мог бы зафиксировать полученные в результате пыток травмы.

25 мая Вадим прибыл в бывшее здание СБУ в центре Донецка. Следователь разведки ДНР, который представился «Дмитрием», задал ему несколько вопросов о пережитом в плену и заявил, что Вадим будет взят под стражу. Свое решение он никак не обосновал. Вадима заперли в тесной камере вместе с еще тремя узниками, у одного из которых был телефон. Он позволил Вадиму сделать короткий звонок матери. Сразу же после этого семеро вооруженных людей ворвались в камеру, выкрикивая: «Что за ***** вы тут творите?». Они нанесли Вадиму несколько ударов кулаками и обутыми в армейские берцы ногами.

Несмотря на то, что Вадим не имел доступа к услугам защитника, и ему были запрещены любые контакты с внешним миром, охрана на входе в здание принимала продуктовые передачи от его матери. Площадь камеры составляла примерно 3,5 квадратных метра, она вмещала до четырех узников. По словам Вадима, некоторые из его сокамерников проводили там несколько дней, другие оказались там задолго до его задержания и оставались в заключении месяцами. Среди его сокамерников были подозреваемые в шпионаже, молодой человек, которого поймали пьяным в комендантский час, и старик, который в темное время суток вышел из дома без паспорта.

На протяжении следующего месяца охрана несколько раз водила Вадима на допросы к тому же «Дмитрию» и другим вооруженным представителям власти в камуфляжной форме. Дознаватели обвиняли Вадима в том, что он был завербован украинской стороной и получил задание шпионить за силами ДНР. По словам Вадима, один из допрашивавших его людей — остальные называли его Денис — был особенно жесток. Он кричал на Вадима, бил его по голове, наносил удары ногами, разорвал цепочку нательного крестика и угрожал убить его. Вадим рассказал Amnesty International и Human Rights Watch: «Я продолжал просить их, чтобы мне разрешили пройти медицинское освидетельствование. Я объяснял, что собираюсь подать жалобу против Украины в Европейский суд по правам человека, и мне нужно полное медицинское документирование моих травм, но они не слушали… Они продолжали обвинять меня в том, что я завербован Украиной, что я шпион и корректировшик. "Хватит басни свои плести! Почему они вернули твои документы и дали денег на проезд, если ты не завербован? Почему они вообще тебя отпустили? Лучше сознавайся, если хочешь жить!". Физическое насилие и психологическое давление были очень интенсивными».

Ближе к концу июня следователь МГБ ДНР с позывным «Дед» допрашивал Вадима, повторяя те же вопросы, которые уже задавали ему другие дознаватели. Когда Вадим спросил, сколько еще его будут держать под стражей, следователь заорал: «Сколько нужно, столько и будут! Заткни свой рот!». В ответ Вадим промямлил саркастический комментарий, и тогда следователь набросился на него, избивая ногами и руками и угрожая убить.

31 июля в камеру Вадима привели еще одного заключенного, у которого был при себе телефон. Вадим позвонил матери — это был его первый контакт с семьей и близкими почти за два месяца. Он узнал, что после его задержания неизвестные вооруженные люди в камуфляжной униформе oбыскали его офис и вынесли оттуда всю электронную технику. Мать Вадима также рассказала ему, что она незамедлительно подала жалобы на его задержание в офис омбудсмена ДНР, прокурору ДНР и в Министрество госбезопасности ДНР. Последнее ведомство прислало ей письменный ответ, датированный 14 июля, в котором подтверждалось, что Вадим содержится «в доме 62 по улице Щорса в Донецке без объяснения причин [его] задержания». В письме, которое наряду с другими документами есть в распоряжении Human Rights Watch, также отмечалось, что МГБ передало дело в военную прокуратуру ДНР «для процессуального решения». Мать Вадима также обращалась в военную прокуратуру, и, приложив к своему заявлению письмо из МГБ, попросила освободить сына.

Освобождение и последствия

Вечером 1 августа женщина-следователь МГБ сказала Вадиму, что она «разобралась» в его ситуации, и он свободен. 3 августа Вадим прошел обследование в донецкой больнице. К этому времени его синяки — оставленные как украинскими военными, так и следователями ДНР — уже сошли, но рентген подтвердил перелом двух пальцев левой руки, перенесенный в недавнем прошлом.

В декабре 2015 года Вадим подал заявление в Европейский суд по правам человека. Заявитель утверждает, что подвергся произвольному задержанию, а также жестокому и унизительному обращению со стороны украинских сил и властей самопровозглашенной ДНР. Дело находится на рассмотрении.

Правозащитники интервьюировали «Вадима» в Донецке 16 мая 2016 года. В распоряжении Amnesty International и Human Rights Watch есть его медицинские документы и фотографии шрамов на запястьях. Рассказ «Вадима» подтвердил водитель маршрутки Славянск-Донецк, с которым также поговорили представители международных НКО. Полный текст доклада «Вас не существует» будет опубликован на сайтах Amnesty International и Human Rights Watch в ближайшее время.