Полиция велодорожки. Жительница Волгоградской области добивается возбуждения дела на избивших ее полицейских

Вечером 1 июля Наталья Барахтенко возвращалась на велосипеде со дня рождения подруги и ехала домой мимо районного отделения полиции. В этот момент от здания ОВД по Суровикинскому району отъезжал замначальника отделения подполковник полиции Сергей Лагуткин на служебной «Ладе Приоре». Он сделал резкий маневр, не включая поворотников, и, по словам девушки, чуть не сбил ее. Барахтенко увернулась от столкновения, резко вильнув в сторону.

Девушка обернулась, чтобы запомнить номер автомобиля, и поехала дальше, но тут же к ней подбежали двое полицейских, которые до этого стояли перед входом в ОВД. Один из них, участковый Александр Копец, по словам девушки, схватил ее за руку и сдернул с велосипеда, после чего она упала на спину и ударилась головой об асфальт. Следователю Барахтенко поясняла, что видела бегущих полицейских, но была в наушниках и не поняла, что они обращаются к ней.

Поднявшись, девушка спросила, что происходит. Второй полицейский, оперативный дежурный Василий Пономарев, сказал Барахтенко, что она плюнула в машину сотрудника полиции, следует из объяснений велосипедистки. Она отрицала это и пояснила, что только обернулась посмотреть на машину. Полицейские отказывались представляться. Вскоре вернулся Лагуткин на «Ладе Приоре». Барахтенко спросила его, плевала ли она в служебную машину, но полицейский проигнорировал вопрос девушки и прошел мимо.

«Она даже не останавливалась, она взглянула на номер и ехала дальше. А потом этот полицейский, может быть не подумав, резко брякнул типа она плюнула в него. Но на камерах ничего этого нет», — настаивает брат девушки Андрей Иванов, который был ее представителем в суде по административному делу.

Вскоре велосипедистка заметила, что у нее идет кровь из раны на голове. Ее просьбы вызвать скорую помощь были проигнорированы. «Я уже была вся в крови. Я стала у этих сотрудников полиции просить отойти к колонке (с водой — МЗ), которая находилась на углу, — рассказывала Барахтенко следователю. — Они сказали: "Нет, никуда вы не пойдете". Я стала их упрашивать, сказала, что я никуда не уеду. Мне просто надо умыться. Когда я дернулась сама пойти, меня останавливали».

В итоге полицейские разрешили ей пойти умыться в их сопровождении. У колонки девушке удалось позвонить матери и сообщить о случившемся. Через несколько минут на место конфликта на велосипеде приехала мать девушки Елена Викнянская с зятем Михаилом Суровикиным, мужем младшей сестры Барахтенко. Женщина увидела дочь с окровавленной головой, кровь была и на футболке девушки.

После появления Викнянской полицейские стали пытаться силой завести ее с дочерью в отдел полиции. К этому времени к ОВД приехали еще двое полицейских — сотрудники патрульно-постовой службы (ППС) Дмитрий Жирков и Чуксин.

Мать Барахтенко требовала вызвать скорую помощь, но полицейские настаивали, что сначала надо составить протокол о правонарушении на пострадавшую девушку. В итоге в скорую все же позвонил полицейский Чуксин. Он сообщил, что девушка упала с велосипеда у ОВД, при этом не назвал имя и фамилию Барахтенко, не зная их, и бросил трубку. Через несколько минут в скорую позвонила мать девушки, которая указала данные пострадавшей, и на место выехали медики.

Затем участковый Александр Копец пытался предложить девушке «обо всем договориться», рассказывала Барахтенко на опросе.

В больнице девушку сначала повели на наркологическое освидетельствование. Устройство «Алкометр» показал 0,8 промилле алкоголя в крови у девушки, анализ крови у девушки не брали. Как позже отмечал в суде брат пострадавшей Иванов, «Алкометр» использовали восемь лет, хотя в инструкции указано, что он может применяться в течение только пяти. Также корректировка параметров устройства проводилась два года назад, а не полгода, как предполагает инструкция.

Специалист, проводивший освидетельствование, заключил, что девушка выпила примерно литр пива незадолго до осмотра, сама Барахтенко рассказывала, что за два часа до инцидента на дне рождения подруги выпила банку пива объемом в пол-литра. Девушка подписала акт освидетельствования, но не поставила подпись под определением о правонарушении, в котором говорилось, что ее задержали за появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения (статья 20.21 КоАП), когда она «шла шаткой походкой». Барахтенко указывала на недостоверную информацию: она ехала на велосипеде, а не шла. После этого девушку, наконец, положили в хирургическое отделение.

«Суд мы выиграли, протокол этот завернули», — рассказывает брат девушки Андрей Иванов.

Правила дорожного движения закрепляют, что велосипед — это транспортное средство. Кодекс об административных правонарушениях оговаривает, что статья 12.8 предполагает за управление транспортным средством в состоянии опьянения штраф и лишение прав.

Однако права на вождение велосипеда не выдаются, и для велосипедов вовсе есть отдельная статья кодекса, которая выделяет их в отдельную группу от водителей транспортных средств: статья 12.9 КоАП предполагает штраф до 800 рублей за нарушения велосипедистом ПДД и штраф до 1 500 рублей за нарушение ПДД в состоянии опьянения. Отдельной административной нормы для велосипедистов за вождение в нетрезвом виде нет.

Недоказанное правонарушение

Мировой судья участка № 53 города Суровикино Волгоградской области действительно приняла решение в пользу Барахтенко. Заседание прошло, после того как девушку выписали из больницы. Судья прекратила производство по статье 20.21 КоАП в отношении велосипедистки.

В протоколе полицейские написали, что в 22:40 Барахтенко шла шаткой походкой с невнятной речью и резким запахом алкоголя около отдела полиции. Брат девушки, представлявший ее интересы в суде, обращал внимание на то, что девушку сбросили с велосипеда около 21:30, а в 22:40 она была в машине скорой помощи. Это подтверждала и сама Барахтенко.

Наталья Барахтенко в больнице. Фото: Андрей Иванов

Слова Иванова подкрепляют также детализация звонков с телефона велосипедистки и журнал вызовов скорой помощи. Согласно детализации, девушка позвонила матери в 22:07; а в журнале вызовов зафиксировано, что полицейский Чуксин позвонил в скорую помощь в 22:23, а мать девушки — в 22:31.

Кроме того, защита нашла еще одно расхождение по времени: протокол об административном правонарушении датирован временем 23:05. В нем есть в том числе заключение медика, хотя акт медосвидетельствования был сформирован только в 23:50. «Протокол они составили в 23:05 и указали, что к протоколу прилагается медицинское освидетельствование. А как они могли его приложить, если исследование проводилось в 23:50? То есть протокол составили почти на час раньше, чем это обследование провели», — недоумевает Иванов.

Также полицейские говорили о неопрятном внешнем виде девушки. При этом были свидетельства, указывавшие на обратное. «Особенностей в части опрятности внешнего вида не высказал и врач, проводивший освидетельствование, в строке "внешний вид испытуемой" перечислены только телесные повреждения», — отмечала судья.

На изученной в суде видеозаписи, по мнению судьи, не видно ни шаткой походки Барахтенко, ни неопрятного вида, ни сильного алкогольного опьянения.

В итоге судья сочла недоказанным состав статьи 20.21 КоАП (появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения) в действиях велосипедистки: «В протоколе об административном правонарушении от 01 июля 2016 года не приведены характеристики состояния опьянения Барахтенко Н.В., позволяющие сделать достоверный вывод об оскорбительности таким состоянием человеческого достоинства и общественной нравственности».

Отказ велосипедистке

На следующий день после инцидента родственники девушки подали в районный отдел Следственного комитета заявление о неправомерных действиях полицейских. Спустя десять дней, 12 июля, старший следователь Суровикинского межрайонного следственного отдела управления СК по Волгоградской области Галина Карагачева отказала в возбуждении уголовного дела в отношении полицейских.

«Видеозаписи с камер наблюдения не сохранились, она была пьяная, набрасывалась на сотрудников — какими-то такими вещами мотивируют. Хотя я получил видеозаписи — там все совершенно наоборот», — говорит Иванов, которому удалось получить записи с шести камер, установленных у ОВД. Брат девушки Андрей Иванов уточнил, что время на этих камерах автоматически переводится на зимнее и летнее, из-за чего на видеозаписях оно указано на час позже действительного. Другие данные подтверждают слова Иванова, что конфликт начался еще до 22:00.

По мнению мужчины, следователь действовала так, чтобы полицейские могли избежать ответственности. Например, следователь Карагачева осмотрела велосипед только на девятый день проверки. Осмотр проводила она сама и экспертной оценки по состоянию велосипеда и наличию на нем крови получено не было. Следователь заключила, что видимых следов повреждений велосипеда нет, а на сиденье и руле было «вещество бурого цвета в виде помарок».

Кроме того, в постановлении об отказе в деле было указано, что Барахтенко не стала давать показания. Однако 12 июля она давала объяснения следователю Карагачевой — копия протокола и аудиозапись дачи объяснений есть у потерпевшей. Следователь могла указать в постановлении отказ девушки давать объяснения, когда она еще находилась в больнице: тогда Карагачева пришла к ней в палату, но, увидев включенный диктофон, отказалась брать объяснения и сказала Барахтенко расписаться в протоколе, в котором было указано, что велосипедистка воспользовалась 51-й статьей Конституции. Почему проведенный позже опрос не был указан в постановлении, остается неясным.

«И документ есть, и подпись следователя, что она ее допрашивала», — подчеркивает брат девушки.

На записях с камер, установленных на входе в здание ОВД, следователь не увидела конфликта. По ее мнению, полицейский подхватил Барахтенко, когда та падала с велосипеда. Следователь также не назначила судебно-медицинскую экспертизу, утверждает Иванов, и не опросила полицейского Александра Копца, который, предположительно, и сдернул девушку с велосипеда. Брат Барахтенко не понимает, как у нее могли появиться открытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, ушибленная рана затылка, ушиб пояснично-крестцовой области и ушиб копчика, если, как считает следователь, участковый подхватил ее.

«Тот сотрудник, который ее снес, его вообще не допрашивали, показания даже не вошли в постановление об отказе. О нем вообще ни слова, об этом человеке», — говорит Иванов.

Он также отмечает, что сотрудники Суровикинской центральной районной больницы начали оказывать его сестре должную медицинскую помощь только после обращения в областной комитет здравоохранения.

«Там одна больница всего. У врача сын — сотрудник, который участвовал во всем этом замесе. Они пытались все смягчить: никаких почти повреждений нет и тому подобное, — рассказывает Иванов. — Когда я обратился в комитет здравоохранения по Волгоградской области, только после моего звонка, после того как поставил диктофон в палате, только после этого ей начали оказывать помощь, операцию сделали, зашили все, капельницу поставили, начали приводить ее в нормальное состояние».

В итоге следователь заключила, что вечером 1 июля девушка проезжала мимо отдела полиции на велосипеде, «находясь в состоянии алкогольного опьянения», и упала на асфальт, отчего и получила открытую черепно-мозговую и другие травмы. Признаков преступления по статьям 285 и 286 УК (злоупотребление должностными полномочиями и их превышение) следователь не нашла: «Викнянская Е.В. <...> ошибочно предполагала, что в отношении Барахтенко Н.В. совершено преступление».

При этом не был опрошен свидетель, видевший почти весь конфликт, — Михаил Суровикин, муж младшей сестры Барахтенко. Накануне вынесения постановления об отказе в возбуждении дела следователь сказала ему, что он может дать показания на следующий день, но Суровикин пояснил, что у него ненормированный рабочий график и не может ничего обещать. В итоге его показания получены не были.

Кадр с камеры видеонаблюдения, установленной у ОВД Суровикино

Отказ полицейским

Все полицейские на опросе говорили, что Барахтенко нецензурно выражалась в адрес сотрудников ОВД Копца и Пономарева, хотя те были корректны и не совершали неправомерных действий. Лагутин, находившийся за рулем «Лады Приоры», рассказывал, что нецензурно оскорбляла полицейских и мать велосипедистки, которая затем с дочерью «стала толкать их и хватать». Сама Барахтенко отрицала это.

Сотрудник ППС Жирков и его коллега Чуксин утверждали также, что Барахтенко на просьбу оперативного дежурного Василия Пономарева пройти в отдел толкнула его в грудь, «на что Пономарев В.П. пошатнулся, кроме того, у последнего на рубашке остались следы крови».

При этом в протоколе о правонарушении полицейские указывали только шаткую походку Барахтенко, а об оскорблениях с ее стороны, нецензурной брани и толчках в документе не говорилось.

4 июля полицейские подали заявление о публичном оскорблении Копца и Пономарева со стороны Барахтенко и ее матери (статья 319 УК) и применении насилия к Пономареву со стороны велосипедистки (статья 318 УК). В ходе доследственной проверки по этому заявлению были опрошены два человека, которых не опрашивали при проверке заявления Барахтенко. Эти свидетели — велосипедист и автомобилист — дали показания, аналогичные показаниям полицейского Чуксина. Они говорили, что слышали, как Барахтенко с матерью нецензурно выражались в адрес полицейских. Брат девушки рассказывает, что камеры не запечатлели велосипедиста и автомобилиста, ставших свидетелями. Другие свидетели — врач Владислав Уткин и медсестра Елена Царевская — рассказывали, что девушка и ее мать в больнице говорили с полицейскими на повышенных тонах, но не использовали мат.

В случае с этим заявлением, проверку по которому проводила также старший следователь Карагачева, было тоже отказано в возбуждении дела.

«И все, тишина»

После решения судьи по административному делу в пользу велосипедистки сотрудник ППС Дмитрий Жирков подал жалобу. В ней он попросил все же привлечь Барахтенко к административной ответственности и на этот раз допросить своих коллег (на заседании у мирового судьи был опрошен только Жирков и велосипедистка). Жалобу рассмотрят 5 сентября.

«Я случайно приезжаю вчера в город. Хотел в дело залезть. Они говорят: "А у нас дела нет". Я говорю: "Как у вас нет". "А мы вот передали в районный". Оказывается, сотрудники полиции подали жалобу на решение суда. Втихаря назначили заседание на 5-е число. Нас никак не уведомили», — говорит Иванов.

Барахтенко и ее родственники, в свою очередь, пытаются добиться возбуждения дела в отношении полицейских. «В прокуратуру пришли в рабочее время, много кабинетов, нас никто не принял. Перед нами все двери закрылись. Наверное, штук 20 писем написали во все инстанции. Мы отправили, и все, тишина. Местный прокурор нам отказал. Мы обратились в прокуратуру Волгоградской области. Письмо было отправлено и тишина с того момента», — рассказывает брат велосипедистки.

Он предполагает, что агрессивные действия полицейских могут быть связаны с приходом нового руководства в районный ОВД: «Там новый начальник. Говорят, он каждое утро, когда приходит на работу: "В камере никого нет, значит, не работаете". На улице могут человека просто забрать, увести в отдел».

Прямых угроз Барахтенко и ее родственники после конфликта не получали. По словам Иванова, давление на велосипедистку пытались оказать следователь и врачи. Мужчина считает, что отказ в деле можно объяснить родственными связями у сотрудников правоохранительных и следственных органов. «Город маленький, там [сотрудники] СК, ОВД — они все родственники друг другу», — резюмирует он.

Несмотря на отписки надзорных органов, Иванов надеется, что добьется привлечения полицейских к ответственности. На прошлой неделе он узнал о визите в Суровикино начальника управления МВД по Волгоградской области Александр Кравченко и смог попасть к нему на прием.

«Он дал десять дней срок руководителю УСБ разобраться», — говорит Иванов не без скепсиса. После визита к высокопоставленному сотруднику МВД он заметил более пристальное внимание полицейских и выставленные на пути его следования полицейские посты. 22 августа сюжет об истории сестры Иванова приехал снимать журналист «РЕН ТВ». После этого Иванову, по его словам, позвонили из пресс-центра областного МВД и попросили у него контакты корреспондента, хотя днем сотрудники полиции отказывались общаться с журналистом.