Эксперты, народовольцы и секретные знакомые. На чем основано обвинение против псковской журналистки Светланы Прокопьевой В России от коронавируса погибли не меньше 186 медиков — смертность среди них в 16 раз выше, чем в других странах. Исследование «Медиазоны» «Какой там урок?». Учителя и школьники о проблемах дистанционного обучения во время карантина «Вам самим не смешно?». В МВД продолжают работать оперативники, подбросившие амфетамин москвичу, дело которого суд прекратил после трех лет за решеткой Дела и слова нового генпрокурора. Чем известен генерал Игорь Краснов «Если государство хочет решить проблему домашнего насилия, нужно выделить на это деньги». Доклад «Правовой инициативы» о мировом опыте борьбы с насилием в семье Расследование за два дня. СК обновляет свои рекорды по «московскому делу» «Реальная угроза». Почему постановление Конституционного суда по «дадинской» статье не помешало осудить Константина Котова «Призывал похищать и убивать детей». Суд за одно заседание рассмотрел дело о твите Владислава Синицы Он получил 5 лет реального срока
Дело о московских выборах. Что мы знаем о новых обвиняемых в участии в «массовых беспорядках» Удар электрошокером — меньше тысячи рублей. Как российские суды оценивают страдания жертв полицейского насилия «Или оставить человека, который кровью истекает, или разгонять митинг». Полицейский из Ингушетии рассказывает об увольнении коллег после столкновений с протестующими «Дождитесь комментария». Что мы знаем и чего до сих пор не знаем о взрыве жилого дома в Магнитогорске «Президент-отель», расписки и «главный чех». Почему чеченских полицейских, обвинявшихся в вымогательстве, осудили за самоуправство «Не сдохнешь, меньше паники». Как у арестантки московского СИЗО-6 пропала опухоль почки Дело — труба. Напавший на Николая Ляскина приговорен к исправительным работам Человек-«Заслон». Три уголовных дела предполагаемого организатора покушения на Кашина «Скорую вызовут, когда он будет лежать в луже крови». Тюремный протест сочинского журналиста «Чтобы ты ходила страшная, никому не нужная с такой головой». Почему семейные ссоры без закона о домашнем насилии заканчиваются (и будут заканчиваться) трагедиями «Она боится сотрудников в форме». Рассказавшую об изнасиловании в отделе полиции жительницу Магнитогорска осудили за ложный донос Добиваясь справедливого расследования, ее муж отрезал себе два пальца
Сложный ребенок. Как расставание двух влиятельных людей и суррогатное материнство обернулись уголовными делами и (возможно) жертвами «Молодой, горячий, думал, что буду ваххабитов крутить». Рассказ бывшего оперативника Центра «Э» «Безнаказанность потащила за собой другие истории». ЕСПЧ вынес решение по делу о гибели задержанного в Тукаевском РОВД Татарстана 15 лет спустя
Королева фабрики. Что происходит в женской колонии в Березниках, где за лето погибли трое заключенных Апокалипсис Мальцева. Как силовики не ждут, а готовятся к революции, предсказанной саратовским оппозиционером «Как ты думаешь, папа умер или нет?». Дети пишут матерям в ГУЛАГ Аутсайдеры. Как ветеран общества «Память» Кривов переучредил Русь по образу и подобию Татарстана Политическая кунсткамера «Медиазоны». Экспонат пятый
«Мы умерли от сепсиса». Как матери погибших новорожденных добиваются наказания для персонала роддомов И почему у них ничего не выходит
«Скелет, обтянутый кожей». Все, что нужно знать о российской тюремной медицине, в трех историях «Это Ротшильды, Рокфеллеры, это главы арабских государств, это Ватикан». Пытки током, извинения и экстремизм в деле экстравагантного публициста из Чечни «Не хочешь в наряд — плати, хочешь позвонить домой — плати». Правозащитники связывают волну самоубийств среди срочников с вымогательством в частях «Через год это будет не так интересно, потом вообще все забудут». 9 марта 2016 года на границе Ингушетии и Чечни сожгли автобус «Комитета по предотвращению пыток» Расследование приостановлено
«Нельзя жить по закону РФ — 2». Почему Верховный суд отказался рассматривать жалобу на запрет съемки отдела полиции «Мы такие все бессильные в Сегеже, понимаете?». Что происходит с заключенными, которые вслед за Ильдаром Дадиным рассказали о пытках в ИК-7 «Убийцы как там работали, так и продолжали». Что установило следствие по делу о гибели осужденного в элистинской ИК-1 123. Статья для повитухи Краткая история легализации и запрета абортов в советской и постсоветской России
«Ты приехал сюда страдать». Участник бунта в хакасской ИК-35 умер после перевода в соседнюю колонию «Лучше возьми на себя одну явку». Мытарства бывшего охранника Ахмата Кадырова, которого возят по тюрьмам России, заставляя признаться в преступлениях 15-летней давности «Других же бьют. Когда-то и до меня это дойдет». Почему в СИЗО Нальчика арестанты вскрывают себе вены Детдом. «Опущенные», «смотрящие», «стукачи» СК расследует более десяти уголовных дел об издевательствах над воспитанниками читинского Центра помощи детям, оставшимся без попечения родителей; местные правозащитники уверены, что порядки в других детских домах региона — не лучше