Замоскворецкий районный суд Москвы начал рассматривать дело бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева 16 августа. Процесс открыли прокуроры, зачитавшие обвинительное заключение. Согласно их позиции, 15 октября 2016 года Улюкаев потребовал от главы «Роснефти» Игоря Сечина взятку в размере 2 млн долларов в качестве благодарности за положительное заключение его министерства на сделку по приватизации «Башнефти», которая к тому моменту уже была заключена. Сечин согласился, опасаясь, что в дальнейшем министр будет давать отрицательные заключения по сделкам с участием нефтяной компании. После этого Сечин обратился в ФСБ с заявлением о вымогательстве, а 14 ноября под контролем спецслужбы передал взятку Улюкаеву. В этот момент министра задержали и предъявили ему обвинение по части 6 статьи 290 УК (получение взятки в особо крупном размере).

Что произошло. Версии следствия и Улюкаева

Экс-министр на первом же заседании обвинил ФСБ и Сечина в провокации. «Вину не признаю, — сказал Улюкаев. — В отношении меня ФСБ была совершена провокация с участием главы "Роснефти" Сечина и начальника службы безопасности "Роснефти" Феоктистова». Подсудимый подчеркнул, что обвинение строится «исключительно на показаниях Сечина», а политический вес главы «Роснефти» и его влияние несоразмерны должности.

Как рассказал Улюкаев в суде, 15 октября 2016 года в индийском штате Гоа во время саммита БРИКС он впервые говорил с Сечиным о сделке по покупке акций «Башнефти». Разговор свелся к тому, что собеседники поздравили друг друга с заключенной сделкой. Глава «Роснефти» пообещал угостить Улюкаева редким вином, которого тот «никогда не пробовал».

При чем тут «Башнефть»

В числе свидетелей обвинения в суде допросили одного сотрудника «Роснефти» и нескольких бывших подчиненных Улюкаева, которые ответили на вопросы о подготовке сделки по приватизации «Башнефти».

Директор департамента по связям с инвесторами ПАО «Роснефть» Андрей Баранов рассказал, что Минэкономразвития не считало компанию «надлежащим покупателем в связи с тем, что [она] частично контролируется государством», после чего Сечин обратился к Владимиру Путину. В письме президенту шеф Баранова приводил аргументы в пользу «Роснефти» как «лучшего покупателя».

Говоря о подготовке сделки, прокуроры делали акцент на двух моментах. Первое — Улюкаев вычеркнул из доклада Минэкономразвития о приватизации «Башнефти» фразы о том, что присутствие «Роснефти» среди потенциальных покупателей создаст конкурентный стимул и максимизирует цену, а введение дополнительных критериев для отбора покупателей потребует дополнительного анализа влияния сделки на бюджет.

Второе — в конце лета 2016-го министр, комментируя в СМИ готовящуюся сделку, публично говорил о нежелательности участия «Роснефти». При этом в итоге ведомство Улюкаева смягчило свою позицию и предложило правительству утвердить распоряжение о приватизации с участием «Роснефти».
Улюкаев в суде признавал, что как специалист по экономике он считал нецелесообразным продавать долю государства в «Башнефти» компании «Роснефть», подконтрольной тому же государству через «Роснефтегаз». Но поскольку закон формально не препятствовал этому, он не стал выдвигать возражений.

«Со своей стороны он сказал: "Я тебя угощу таким вином, которого ты никогда в жизни не пробовал, ты должен достойно отметить такую хорошую работу"», — вспоминал экс-министр слова Сечина.

Следующая встреча состоялась 14 ноября 2016 года. Тогда Сечин в телефонном разговоре пригласил Улюкаева в свой офис. По словам экс-главы Минэкономразвития, он был уверен, что обсуждать предстоит готовящуюся приватизацию акций «Роснефти», принадлежащих «Роснефтегазу». Во время встречи Сечин прознес слова «собрали объем»; министр утверждает: он подумал, что речь идет о средствах, которые «Роснефть» хочет направить на выкуп этих акций. На прощанье Улюкаеву вручили сумку. Он был уверен, что внутри лежит вино, которое Сечин обещал ему еще в Гоа, настаивает экс-чиновник.

На выезде со стоянки офиса «Роснефти» автомобиль Улюкаева остановили оперативники ФСБ. При осмотре машины они спросили, что находится в сумке в багажнике — сначала министр сказал, что не знает, но, поднявшись в сопровождении сотрудников спецслужбы в офис «Роснефти», уточнил, что там, вероятно, бутылки вина. После этого с участием понятых и экспертов руки Улюкаева осмотрели в ультрафиолетовых лучах, на них обнаружили следы специального вещества, которым была обработана сумка с деньгами.

Защита отмечала, что в материалах дела приведены противоречивые данные относительно того, где и когда именно Улюкаев вымогал взятку. В обвинительном заключении говорится, что министр требовал деньги 15 октября в Гоа, точное время и место разговора названы «неустановленными». В постановлении о проведении оперативного эксперимента от 31 октября 2016 года, утвержденном руководителем управления «К» СЭБ ФСБ Иваном Ткачевым, со ссылкой на рапорт лейтенанта Калиниченко говорится, что Улюкаев потребовал взятку 28 октября и ее передача была запланирована 31 октября — 2 ноября. Еще в одном документе утверждается, что вымогательство произошло в неустановленное время в ноябре, а в постановлении о возбуждении уголовного дела указаны «октябрь-ноябрь».

Алексей Улюкаев по настоянию своих адвокатов почти не комментировал ход процесса. Охотно он отвечал лишь на вопросы журналистов о книгах. На первом же заседании обвиняемый рассказал, что читает Чехова. «Потому что Чехов — это великий русский писатель, а я, к сожалению, мало читал в последнее время», — сказал бывший министр.

За несколько месяцев домашнего ареста Улюкаев, по его словам, прочитал не менее 50 книг. Среди них — «Посторонний» Альбера Камю, «Процесс» Франца Кафки, «Маятник Фуко» Умберто Эко, а также «Чапаев и пустота» Виктора Пелевина. Кроме того, Улюкаев признался, что и сам пишет книгу.

Сечин так и не пришел

Ключевым свидетелем в деле Алексея Улюкаева остается Игорь Сечин. Однако в ходе судебного следствия главу «Роснефти» так и не допросили — несмотря на то, что вызвать в суд его просили и представители обвинения, и адвокаты экс-министра. Более того, прокуроры пообещали судье содействовать в обеспечении явки свидетеля, хотя о необходимости допросить Сечина они вспомнили, лишь когда закончили представлять свои доказательства.

Главу «Роснефти» вызывали в суд четыре раза. В первом случае в нефтяной компании сообщили, что не получали повестки. При этом судья на заседании рассказала об отказе сотрудников «Роснефти» принимать повестку от приставов. Во второй раз повестка дошла до отделения «Почты России», но не до самого адресата. Еще два раза в суд от адвоката Николая Клена приходили письма о командировках Сечина. «До конца года ожидается усиление занятости Сечина», — говорилось в обоих письмах. На пятую по счету просьбу адвокатов вызвать в суд главу «Роснефти» судья Лариса Семенова ответила отказом, при этом обвинив самих адвокатов в том, что они не помогли обеспечить явку топ-менеджера. Защитники решили не настаивать на приводе свидетеля.

Показания Сечина, которые он дал на следствии, в суде оглашать не стали. Судья Лариса Семенова сослалась на позицию адвокатов, которые сами выступили против соответствующего ходатайства прокуроров. Таким образом, в приговоре суд не сможет сослаться на показания ключевого свидетеля.

Кроме того, из-за командировок в суд не явился и сотрудник ФСБ Калиниченко, который направил начальству рапорт об обнаружении в действиях Улюкаева признаков преступления и участвовал в оформлении протоколов после задержания министра.

«Забирай, клади». Прослушка

Уже на третьем заседании в Замоскворецком суде огласили расшифровку разговоров, которые состоялись между Сечиным и Улюкаевым 14 ноября 2016 года — в день задержания министра. В телефонном разговоре Сечин просил Улюкаева приехать к нему в офис поговорить о «неисполненных поручениях».

Сечин: У меня только просьба одна — если можно, на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Ну, покажу вообще. И вообще на компанию посмотреть.

Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию. А чего же.

Записи бесед на территории офиса «Роснефти» огласили в трех версиях — предположительно, они были сделаны тремя скрытыми записывающими устройствами, установленными в разных местах.

Прокурор обращал внимание на слова Сечина: «Забирай, клади».

Сечин: Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну, в командировках были.

Улюкаев: Конечно.

Сечин: Да, пока туда-сюда, собрали объем. Ну, можешь считать, что задание выполнено. Вот, забирай, клади и пойдем чайку попьем. <...> Так, вот ключ на всякий пожарный.

На одной из этих записей Сечин и Улюкаев обсуждают налоги для нефтяных компаний и международное сотрудничество «Роснефти». Также Сечин несколько раз просит свою помощницу принести некую корзинку с колбасой. По данным «Ведомостей», корзинка с фирменными колбасами «От Иваныча» — традиционный подарок главы «Роснефти» деловым партнерам и коллегам.

На следующий день после того, как запись разговоров была представлена суду, Сечин сказал журналистам, что уверен в виновности Улюкаева. Еще через день он назвал «профессиональным кретинизмом» оглашение прослушки в открытом заседании. «Есть вещи, которые должны быть закрыты со всех сторон и со всех точек зрения. Даже мысли не должно возникать, что такое можно обнародовать! Там есть сведения, содержащие гостайну», — заявил Сечин, но не смог уточнить, какие именно сведения он имеет в виду.

При этом анонимный собеседник «Росбалта» рассказал, что сотрудники ФСБ инструктировали Сечина перед встречей с Улюкаевым: в разговоре должны звучать фразы, из которых станет ясно, что министр отдавал себе отчет в получении взятки, а не просто подарка. По словам источника, запись получилась неубедительной — глава «Роснефти» так и не обозначил, что в сумке находятся именно деньги и что отказ заплатить Улюкаеву чреват неприятностями для компании. Источники Bloomberg говорили, что президент Владимир Путин «поддержал решение судьи» об оглашении прослушки в открытом процессе или даже отдал прямое распоряжение об этом.

«Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива», — прокомментировал Улюкаев недовольство Сечина оглаской, которую получила их последняя беседа.

Алексей Улюкаев на фоне логотипа «Роснефти». Фото: Алексей Абанин / Коммерсант

Экспертиза

Фактически единственным доказательством обвинения, свидетельствующим об умысле Улюкаева, которое судья может учитывать при вынесении приговора, остается психолого-лингвистическая экспертиза аудиозаписей разговоров экс-министра с Сечиным.

Запись разговора в офисе «Роснефти» исследовали специалисты некоммерческого партнерства «Южный экспертный центр» из Волгограда — они пришли к выводу, что в разговоре содержатся лингвистические признаки, указывающие на предварительную договоренность собеседников; в высказываниях Сечина есть элементы недосказанности (когда речь идет о «выполнении поручения» и передаче неких неназываемых предметов), а Улюкаев демонстрирует понимание этих высказываний.

Кроме «Южного экспертного центра» прослушку разговоров Сечина и Улюкаева в офисе «Роснефти» изучал эксперт Иванов из Института криминалистики ФСБ, который, в том числе, должен был ответить на вопрос о наличии или отсутствии признаков монтажа записи. Его выводы в суде не оглашались, но защита зачитала ходатайство эксперта о предоставлении ему оригинальных аудиофайлов и самого записывающего устройства. В итоге ФСБ отказалась предоставить Иванову оригинал — запись хранится «на аппаратном комплексе» в техническом подразделении спецслужбы и содержит гостайну.

Профессор кафедры судебных экспертиз МГЮА Елена Галяшина, которая по просьбе защиты проанализировала экспертизу прослушек, обратила внимание, что записи так и не проверили на монтаж, а сотрудники «Южного центра» игнорировали контекст разговора. По ее мнению, выводы экспертов были субъективны и не основывались на лингвистических доказательствах. Кроме того, в экспертизе нет упоминания Гоа, хотя это слово звучит на записи. Эксперты в ответ настаивали на некомпетентности Галяшиной и несостоятельности ее аргументов.

Как спится генералу Феоктистову

Экс-генерал ФСБ, на момент задержания Улюкаева возглавлявший службу безопасности «Роснефти», Олег Феоктистов был допрошен в закрытом режиме. Адвокаты выступали против этого, отмечая, что Феоктистов уже вышел в отставку, хотя даже действующего сотрудника ФСБ в ходе процесса допрашивали в открытом заседании.

Допрос Феоктистова длился почти полтора часа. «Все хорошо, все укладывается в нашу позицию. Больше я не могу ничего сказать», — прокомментировал допрос адвокат экс-министра Тимофей Гриднев. Сам Феоктистов, покидая здание суда, ответил лишь на один вопрос журналистов: «Как вам спится? — Великолепно!».

Содержание допроса генерала раскрыло издание The Bell. Два источника рассказали, что по словам Феоктистова, ФСБ начала разрабатывать министра после заявления главы «Роснефти». «Сечин пришел к Феоктистову "посоветоваться по-дружески" сразу после возвращения из [поездки на саммит БРИКС в] Гоа и сказал, что ему стало известно о готовящемся преступлении — Улюкаев попросил у него взятку в 2 млн долларов», — писало издание. Тогда генерал Феоктистов посоветовал главе «Роснефти» «проявить свою гражданскую позицию и помочь поймать коррупционера».

Согласно стенограмме закрытого допроса Феоктистова, оказавшейся в распоряжении «Би-би-си», именно генерал ФСБ в отставке нашел $2 млн наличными для следственного эксперимента. Феоктистов рассказал, что попросил крупную сумму у «своего хорошего знакомого, частного инвестора» и передал деньги сотрудникам спецслужбы.

На суде Феоктистов повторил рассказ Сечина о том, как Улюкаев потребовал у главы «Роснефти» вознаграждение за сопровождение сделки по покупке акций «Башнефти».

«Он рассказал мне более подробно, что разговор состоялся в одном из залов, во время перерыва, что сначала они обсуждали итоги самой сделки, потом якобы господин Улюкаев сказал, что так и так, все прошло нормально, сделка закрыта, что в этом его заслуга, и, приложив к лацкану два пальца, сказал, что нужно забрать определенный объем», — говорил Феоктистов. При этом он не смог однозначно ответить на вопрос, кто написал заявление на Улюкаева директору ФСБ Александру Бортникову — он сам или Сечин.

При этом, согласно представленным в суде материалам, письмо о вымогательстве со стороны Улюкаева на имя Бортникова направил именно Феоктистов. В документе была приписка за подписью Сечина: «С учетом изложенного даем согласие на участие в оперативных мероприятиях».

Олег Феоктистов около пяти лет возглавлял 6-ю службу управления собственной безопасности ФСБ. The New Times писал, что эта служба была создана в 2004 году по инициативе Игоря Сечина, тогда еще вице-премьера; за глаза ее сотрудников называли «сечинский спецназ». Позже Феоктистов был назначен на должность заместителя начальника УСБ. В сентябре 2016-го в качестве прикомандированного сотрудника он возглавил службу безопасности «Роснефти» — через два месяца после этого на выходе из офиса компании задержали министра экономического развития.

Весной 2017 года Феоктистов покинул «Роснефть». В августе источники РИА «Новости» рассказали, что он увольняется со службы в ФСБ и выходит на пенсию. Из оглашенного в суде заявления ФСБ с просьбой допросить Феоктистова в закрытом режиме следует, что он — уже бывший сотрудник ведомства.

Утечки

По ходу судебного процесса материалы дела Улюкаева появлялись в СМИ. Издание The Bell опубликовало аудиозаписи и часть видео, снятых, вероятно, камерой наблюдения во дворе штаб-квартиры «Роснефти». Однако в публикации не было фрагментов, продемонстрированных в суде, на которых Улюкаев берет сумку с деньгами и разговаривает с Сечиным в офисе.

К завершению судебного следствия «Би-би-си» обнародовало содержание протоколов допросов Игоря Сечина. Всего на следствии главу «Роснефти» допрашивали трижды: 15 ноября 2016 года, 17 января и 31 мая 2017-го.

На первом допросе Сечин, отвечая на вопрос, когда и где Улюкаев вымогал у него взятку, сказал, что это произошло примерно «в октябре-ноябре 2016 года». В январе глава «Роснефти» говорил, что требование было озвучено 15 октября на саммите БРИКС. «Улюкаев А.В. жестом в виде двух пальцев показал размер требуемого им вознаграждения, уточнив устно, что данный жест соответствует 2 млн долларов США. Об указанном предложении Улюкаева А.В. я пообещал подумать», — цитировало издание протокол допроса. Корреспондент Lifenews Александр Юнашев и менеджер службы безопасности «Роснефти» Вадим Деревягин, которые были очевидцами разговора двух высокопоставленных функционеров в Гоа, не заметили никаких жестов Улюкаева.

Кроме того, на втором допросе Сечин утверждал, что Улюкаев сам позвонил ему и попросил о встрече. Этот звонок он воспринял как «повторное требование взятки». Однако согласно материалам дела, первым звонил Сечин, затем секретарь передала Улюкаеву, что глава нефтяной компании хочет с ним переговорить, и соединила их.

На допросе глава «Роснефти» утверждал, что при встрече 14 ноября он обозначал взятку словами «объем собрали». Во время встречи на Сечине была звукозаписывающая аппаратура.

«Это вброс или фабрикация, подлинность этих документов определить невозможно, ведь они судом еще не изучены», — прокомментировал публикацию «Би-би-си» пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев.