Перед началом заседания судья решает вопрос о фото- и видеосъемке. В суд поступили заявки от Life, Business-FM, ОТР, AFP, «Коммерсанта», «Бизнес-онлайн», «Первого канала», Reuters, агентства «Москва», «Радио Свобода», «Россия 24», РБК, «Известий», ТК «Звезда», «Ведомостей», телеканала «Дождь», МК, «Царьграда», «Комсомольской правды», «Москвы 24» и Russia Today.
Судья спрашивает мнение прокуроров. Обвинитель Борис Непорожный повторяет позицию, высказанную на первом заседании — он напоминает, что письменная и аудиозапись разрешена, но просит отклонить просьбы СМИ. «Работать будет просто невозможно», — говорит прокурор. Прокурор Павел Филлипчук поддерживает коллегу и говорит, что съемка будет мешать заседанию.
Улюкаев: «На усмотрение суда, я не возражаю». Адвокаты также оставляют решение на усмотрение суда. Судья в итоге отказывает в съемке заседания.
«Мы на прошлом судебном заседании определили порядок исследования доказательств», — напоминает судья. Секретарь говорит, что пришли свидетели Баранов и Тарасенко.
В зал зовут Андрея Баранова, мужчину в синем костюме и очках, 1978 года рождения,
— Подсудимый Улюкаев вам родственником не является? — уточняет судья. Свидетель говорит, что нет.
— Какую должность сейчас занимаете и что входит в ваши обязанности?
— Я работаю директором департамента отношения с инвестором ПАО «Роснефть», работаю с 5 июня 2015 года. В мои обязанности входит взаимодействие с институциональными инвесторами, — говорит он и продолжает объяснять про другие типы инвесторов.
Прокурор просит рассказать о покупке «Башнефти». Свидетель говорит, что процесс приватизации «Башнефти» начался летом 2016 года. Консультантами по сделке были «ВТБ-Капитал» и «Сбербанк».
— В середине июля 2016 года в ПАО «Роснефть» поступило письмо о заинтересованности в участии в сделке по отчуждению акций «Башнефти». Одновременно, как мне стало известно из СМИ, это письмо было направлено кругу прочих компаний.
По его словам, в их число входил «Лукойл», а всего было около 10 компаний.
— В этом письме указывалась, каким способом предполагалась продажа этих акций? — интересуется прокурор Непорожный.
Свидетель уточняет, что, согласно письму, акции продадут стратегическому инвестору, предложившему наибольшую цену. Затем свидетель объясняет, что такое стратегический инвестор — человек, который способствует развитию компании.
— Получили вы это предложение и как оно рассматривалось? — интересуется прокурор Непорожный.
Свидетель Баранов объясняет, что параллельно с этим процессом шла приватизация трех больших пакетов — «Алроса», «Башнефти»и 20% самой «Роснефти». Сделку нужно было заключить до конца 2016 года, и пакет нужно было продать по максимальной цене, чтобы сделка была прибыльной для государства. «Башнефть» на тот момент входила в десятку крупнейших нефтегазовых компаний, отмечает свидетель. Консультанты объясняли, что покупка «Башнефти» приведет к росту стоимости пакета ПАО «Роснефть», что было основной задачей госкомпании.
— По получении письма мы его внимательно изучили, оценили, просчитали и к концу июля, 25-го числа 2016, было направлено письмо в адрес консультанта по сделке — в адрес ВТБ и «Сбербанка» — письмо, выражающее заинтересованность в участии в сделке по покупке акции ПАО «Башнефть». Это достаточно формализованный процесс, — отмечает свидетель Баранов.
По словам Баранова, президенту направили письмо с описанием сделки и объяснением, почему «"Роснефть" является надлежащим покупателем», а также показатели госкомпании. Позже свидетель уточняет, что в письме обосновывалось, почему «"Роснефть" — лучший покупатель». Компания подала заявку об интересе к сделке.
— Вам известно, другие компании откликнулись на это предложение? — спрашивает прокурор.
— Да, конечно. В прессе этот процесс активно освещался. Насколько я помню, «Татнефтегаз» написала президенту, что они заинтересованы, компания «Лукойл» тоже заявляла, что им интересен этот процесс.
Баранов вспоминает, что «Лукойл» предложил цену за акции на уровне января 2016 года, хотя к этому моменту — июлю 2016 года — капитализация «Башнефти» выросла вдвое.
Отвечая на вопрос прокурора, свидетель говорит, что намерение «Роснефти» участвовать в покупке акций освещалось в СМИ.
— А публиковалась информация, указанная как официальная позиция Минэкономразвития по этому поводу? — спрашивает Непорожный.
— Там очень интересная ситуация была, потому что в конце июля — начале августа пошел целый ряд комментариев в прессе со ссылкой на Минэкономразвития о том, что «Роснефть» как компания, которая хочет участвовать в покупке пакета «Башнефть», не является надлежащим покупателем в связи с тем, что частично контролируется государством, — объясняет свидетель.
По словам Баранова, в Лаосе Улюкаев говорил, что «Роснефть» не должна участвовать в сделке, поскольку часть ее акций принадлежит госкомпании «Роснефтегаз». После этого «Роснефть» направила министру письмо, в котором пыталась объяснить, что является надлежащим покупателем акций компании «Башнефть», и убедить, что компания эффективнее других участников рынка, а принадлежность части акций «Роснефтегазу» не может быть поводом для отказа в сделке.
Свидетель повторяет, что формально «Роснефть» — это не государственная компания. Баранов напоминает, что алмазную компанию «Алроса» покупал Российский фонд прямых инвестиций, и его подконтрольность государству сделке не помешала.
Свидетель отмечает, что «Роснефть» собиралась покупать пакет акций «Башнефти» на собственные средства.
Отвечая на вопрос прокурора о позиции Минэнерго по поводу участия «Роснефти» в сделке, свидетель рассказывает, что ведомство также признало компанию ненадлежащим покупателем. Тогда «Роснефть» направила письмо и в Минэнерго. Баранов считает, что речь идет о конфликте интересов и в процессе не должен был участвовать Алексей Текслер, первый замглавы Минэнерго и глава совета директоров «Башнефти». По мнению свидетеля, при смене владельца акций Текслер мог потерять «интересную должность» председателя совета директоров.
— Как дальше развивались события, связанные с участием компании «Роснефть» в покупке акций «Башнефти»? — интересуется прокурор Непорожный.
— Дальше из СМИ, это была середина августа 2016 года, мы узнали о том, что сделка приостановлена на неопределенное время. На мой взгляд, приостановка сделки… Компания «Роснефть» являлась оптимальным претендентом на этот пакет. Но, к сожалению, сделка, несмотря на фискальные потребности бюджета — мы знаем, что 2016 год был сложным для бюджета — была приостановлена.
— Как вы об этом узнали?
— Из прессы, никакого формального уведомления не получали.
Прокурор интересуется, должны ли были предоставить «Роснефти» уведомление об этом.
— Здесь может быть только мое суждение. Я думаю, конечно, банки-организаторы сделки должны сообщать, что какие-то действия происходят.
По словам свидетеля, «изменение позиции» произошло только в начале сентября.
— А это позиция министра экономического развития, что «Роснефть» является ненадлежащим покупателем, она могла повлиять на то, что сделка была приостановлена?
— Это может быть только мое личное мнение. Наверное, да, могла.
— Что произошло в сентябре?
— Далее в сентябре на форуме на Дальнем Востоке или перед этим форумом пришло сообщение со ссылкой на министра экономического развития в СМИ о том, что «Роснефть» является надлежащим покупателем пакета акций «Башнефти» и может быть допущена к приватизационной сделке. То есть фактически позиция полностью поменялась.
— Какой-то официальный ответ из Минэкономразвития к этому времени вам поступал?
— Официального ответа не было.
— Как дальше развивались события?
— Дальше события развивались стремительно.
Свидетель говорит, что дефицит бюджета увеличился.
— И в конце сентября в СМИ был целый ряд заявлений от чиновников высшего федерального уровня о возобновления сделки.
— Сразу после этого, 29-го, мы узнали об этом, что процесс возобновился. Тут же было подготовлено письмо в адрес консультанта Минэкономразвития по сделке, то есть в адрес ВТБ и «Сбербанка», то есть в адрес Костина и Грефа.
В письме компании было «обязывающее предложение» — 329 млрд рублей за пакет акций «Башнефти». По словам свидетеля, эта цена была выше рыночной и оценки независимого оценщика.
Свидетель по просьбе прокурора уточняет, что обязывающее предложение предполагает, что в случае участия компании в сделке, она обязуется выплатить указанную сумму.
— К этому моменту правительство РФ определило способ продажи акций? – продолжает задавать вопросы прокурор.
— Да, на тот момент это способ продажи — продажа стратегическому инвестору, кем мы и являлись, — отвечает Баранов.
— Что происходило дальше?
— Дальше события развивались достаточно быстро, потому что у нас шла собственная сделка по приватизации нашего пакета, нужно было завершить эту сделку, и 10 октября 2016 года после направления предложения вышло распоряжение правительства об отчуждении акций контрольного пакета «Башнефти» в пользу компании «Роснефть». И через два дня, 12 октября, это было во время проведения одного из крупнейших форумов «Россия зовет», был подписан договор о покупке акций. С нашей стороны был Игорь Иванович Сечин.
— Когда вам стало известно о задержании министра экономического развития Улюкаева?
— О задержании мне стало известно в день задержания… В ноябре, из СМИ. Я не присутствовал [при этом].
— Известно при каких обстоятельствах?
— Опять же в СМИ было сообщено, что задержание было произведено в офисе компании «Роснефть» в момент получения взятки.
— Свидетель, вы несколько раз ссылались, упоминали свое образование, что вы экономист. У меня такой вопрос — как вы считаете, что министра экономического развития Улюкаева заставляло занимать позицию о том, что «Роснефть» ненадлежащий покупатель при тех всех плюсах, которые вы упомянули?
— Ваша честь, я прошу снять вопрос, — встает адвокат подсудимого Тимофей Гриднев. Он считает, что свидетель должен говорить о фактах, а не о том, что он думает о них. Судья снимает вопрос.
Теперь вопросы свидетелю задает прокурор Филиппчук. Он интересуется ролью банка ВТБ в сделке по покупке акций «Башнефти». По словам Баранова, «ВТБ-Капитал» был назначен менеджером сделки, участие в ней принимал и «Сбербанк CIB».
— Как я понимаю, банк ВТБ был нанят министерством экономического развития.
— Вы лично с господином Улюкаевым знакомы?
— Нет, только по телевизору видел.
Вопросы защиты. Адвокат Гриднев спрашивает о письме "Роснефти" президенту России — какие мотивы были направлять ему письмо о приватизации «Башнефти».
— Мотив, на мой взгляд, очевидный. Компания «Роснефть» является крупнейшей компанией России, понятно, что все процессы, проходящие в компании «Роснефть» и нефтегазовой отрасли, которая является системообразующей в России, на мой взгляд, он заслуживает внимания руководства страны.
— Хорошо, руководства страны, да?
— Конечно.
— Вы сами текст письма видели?
— Да, какие-то части я даже сам готовил, особенно финансово-экономическое описание «Роснефти».
— Поясните суду, и что же вы попросили в письме у президента?
— Ничего просить не надо, ты просишь… ты описываешь конкретно ситуацию, что компания «Роснефть» является лучшей, по нашему мнению, нефтяной, нефтегазовой компанией, с лучшим менеджментом, с лучшими финансовыми показаниями, компания стала самой дорогой компанией России.
— А президент тут причем? Мы все и так знаем, что вы самая большая компания.
Свидетель говорит, что президенту в письме объясняли, что компания лучшая по показателям. Гриднев спрашивает, определяет ли президент участника сделки по приватизации, но прокуроры просят снять вопрос. Судья снимает.
— Вам известно, какое решение по вашему письму принял президент РФ?
— Нет, неизвестно.
Прокурор спрашивает Баранова, были ли официальные запреты со стороны правительства на сделку по приватизации с участием «Роснефти». Об официальном запрете Баранов не знает, но были официальные заявление, не одобряющие такую сделку.
— На протяжении всей подготовки приватизации «Башнефти» ПАО «Роснефть» получала хоть раз официальный запрет в приватизации ПАО «Башнефть»?
— Мне об этом неизвестно.
— Скажите, пожалуйста, вы сказали, что это (высказывания Улюкаева — МЗ) была официальная позиция министерства. Это ваше мнение или у вас есть подтверждение?
— Это была цитата в информационном агентстве, обычно журналисты не перевирают цитаты. Я воспринимаю цитату министра как официальную позицию министерства.
Гриднев спрашивает, были ли другие высказывания от представителей правительства по этой сделке. Прокурор Филиппчук просит снять вопрос, поскольку обвиняемый только Улюкаев, а другие члены правительства по делу не проходят.
После аргументов Гриднева судья отклоняет возражение прокурора. Баранов вспоминает, что сделку комментировал вице-премьер Шувалов, по мнению которого «Роснефть» является госкомпанией.
— Вам известно что-то о поручении Дворковича, которое было направлено в Минэкономразвития и Минэнерго в связи с вашим письмом президенту РФ? Если известно, можете пояснить, какая задача ставилась перед министерствами?
— Насколько я помню, в прессе об этих поручениях не упоминалось.
— Скажите, пожалуйста, вы получали официальные сообщения от консультанта из правительства или министерств о приостановке сделки по приватизации «Башнефти»?
— Насколько я помню, официально из правительства нам ничего не направляли.
— Получали или не получали?
— Не получали.
Теперь интересуется, получали ли официальное письмо о том, что сделка по приватизации продолжена. «Насколько я знаю, нет», — говорит свидетель.
Свидетель говорит, что он не получал письмо, в котором бы говорилось, что сделка отложена. Гриднев спрашивает, чем руководствовалась компания, когда в сентябре направила обязывающее предложение с суммой 329 млрд рублей. По словам Баранова, письмо направили в связи с изменившимся мнением Минэкономразвития.
— Вы руководствовались информацией из СМИ?
— Да.
На вопрос адвоката Баранов уточняет, что ВТБ и «Сбербанк» консультировали Минэкономразвития, а не «Роснефть».
— Но вы согласитесь, что «ВТБ-Капитал» был не просто консультантом, а агентом от государства, который вел эту сделку и подписывал договор?
— Ну да.
У Гриднева больше нет вопросов.
Вопросы свидетелю задает адвокат Улюкаева Виктория Бурковская.
— Кто принимал решение о приватизации?
— Кто принимал решение о приватизации? — переспрашивает свидетель.
— Кто принимал решение о продаже пакета акций ПАО «Башнефть»?
— Ну, правительство. Насколько я знаю, за это ответственно министерство экономического развития.
— Вы точно знаете или предполагаете?
— Предполагаю.
— Если вы не видели официальных документов о приостановлении сделки, почему вы сделали вывод, что сделка приостановлена?
— Были многочисленные сообщения в СМИ о приостановке сделки. Приватизационный процесс шел на утечках в СМИ.
— А кто принимал решение о возобновлении сделки вам известно?
— Нет.
Адвокат Квеидзе спрашивает, принимал ли свидетель участие в составлении письма к президенту. Вопрос снимается, поскольку свидетель уже отвечал на него. Тогда Квеидзе уточняет: свидетель считал, что окончательное решение принимается «на таком уровне»? Свидетель настаивает, что это было информационное письмо.
Теперь вопросы свидетелю задает Улюкаев:
— Вы сказали, что «ВТБ-Капитал» был нанят Минэкономразвития? Был какой-то нормативный акт? Что вы имеете в виду под наймом?
— Я не видел договора, но понятно, что если «ВТБ-Капитал» выступает от лица министерства, то, наверное, были какие-то договорные обязательства. Может, с Росимуществом или министерством.
— Вы не знаете, кто подписал нормативный акт?
— Нет, не знаю.
— Вы писали, что к вам относились как к компании нехорошо — что вы писали письма, а вам не отвечали. Вы можете привести пример такого письма?
— Вот от 5 августа, где мы описываем — от «Роснефти» Минэкономразвитию — где мы описываем преимущества…
— Это единственное письмо?
— Еще письмо агентам — «ВТБ-Капитал».
По просьбе Улюкаева свидетель вспоминает августовскую цитату Улюкаева из Лаоса, где он говорил, что «Роснефть» — ненадлежащий покупатель, потому что фактически это госкомпания. В сентябре он наоборот говорил, что «Роснефть» — надлежащий покупатель, вспоминает свидетель.
— И последний вопрос. Вы сказали, что целью, над которой вы работали, было повысить капитализацию «Роснефти» для продажи пакета акций и тем самым принести прибыль России. Известно ли вам о письмах от 13 октября и 3 ноября 2016 года — предложения по цене этой сделки? — уточняет Улюкаев, имея в виду приватизацию в то же время пакета акций «Роснефти».
— Я не помню.
Прокурор Непорожный в связи с «существенными противоречиями» в показаниях Баранова на следствии и в суде просит огласить показания, которые свидетель дал на следствии. Противоречия касаются вопроса приостановления сделки по покупке акций «Башнефти» — свидетель в тот период времени «категорически и прямо» утверждал, что приостановка сделки была связана с позицией Минэкономразвития.
Гриднев возражает. «Во-первых, речь идет о мнении, а не о факте. Во-вторых, я не уверен, что это имеет какое-то определенное значение к данному делу», — говорит адвокат, замечая, что таких показаний, о которых говорит прокурор, в протоколе он не видит. Адвокат Каштанова соглашается и замечает, что показания о приостановке сделки основываются на данных из СМИ. Бурковская и Квеидзе тоже возражают против ходатайства прокурора, но судья удовлетворяет ходатайство.
Из протоколов допроса следует, что следователям Баранов говорил, что официальных сообщений компаний о приостановке сделки не поступало. «Лично у меня сложилось такое мнение, что Улюкаев искал различные варианты исключить участие нашей компании в данной сделке», — читает прокурор показания Баранова. Свидетель подтверждает эти показания.
— Сторона защиты обратила внимание, что вы вынуждены были много сведений получать из СМИ? А это вообще нормальная ситуация для вашей компании отсутствие нормальной связи с министерством, отсутствие ответов на письма? — спрашивает прокурор.
— Нет. Если ты отправляешь письмо, тебе в какой-то срок должны ответить.
— А почему такая сложилась ситуация, вам известно?
— Нет.
Судья сделала замечание адвокату Бурковской за реплики с места. У сторон больше нет вопросов.
В зал заходит блондинка в черном платье с белым воротником в черных туфлях на высокой шпильке. Она представляется Оксаной Тарасенко, директором департамента Минэкономразвития.
Прокурор Непорожный спрашивает ее о работе.
— С января 2015 года работаю в Минэкономразвития, с середины 2015 года назначена директором департамента корпоративного управления, осуществляю организацию работы департамента, в том числе разработку нормативных актов в сфере приватизации.
— Кто отвечает за контроль и координацию взаимодействия с Росимуществом?
— Министр экономического развития.
Прокурор спрашивает о работе департамента. По словам свидетеля, после совещания у президента РФ Минэкономразвития было дано поручение по отбору агентов правительства, которые бы организовывали приватизационные сделки. Ими выступили «ВТБ-Капитал» и «Сбербанк-CIB».
— В результате было принято решение о том, что отбирается «ВТБ-Капитал», потому что он набрал самые большие баллы, — вспоминает свидетель. После этого было подготовлено соответствующее поручение правительства, в котором было указано, что агент получает 1% со сделки. Позже было решено, что сумма выплат агенту должна быть меньше, поскольку их не закладывали в бюджет до этого.
— Далее было рабочее совещание у Алексея Валентиновича…
— Лучше по фамилии, — просит прокурор.
— У Улюкаева.
На совещании были президент «Башнефти» и сотрудники министерства.
— Протокола не было, обсуждали вопросы обеспечения прозрачности сделки и возможности участия государственных компаний, сроки. Не протоколировалось, никаких решений принято не было.
— Улюкаев конкретно какие-то свои соображения по этому поводу высказывал? Какие должны быть участники?
— Мы в общем обсуждали, потому что это было начало процедуры.
— Дальше что происходило?
— 29.07.2016 в Минэкономразвития поступило поручение Дворковича, было поручено проработать вопрос о приватизации «Башнефти».
По словам свидетеля, в поручении рекомендовалось отклонять участие госкомпаний в приватизации и просьба рассмотреть возможность участия в приватизации «Роснефти». Затем Улюкаев встречался с представителями «ВТБ-Капитал». Свидетель присутствовал на встрече.
— Общий вывод был сделан, что «Роснефть» не подпадает под запрет, поскольку, в соответствии с законом о приватизации, приватизация крупных пакетов определялась правительством и законодательно можно было ограничить, если нужно было ограничивать, только актом правительства.
Свидетель уточняет, что участие государства в «Роснефти» не превышает 25% акций, то есть формально это не госкомпания.
— Было принято какое-то решение?
— Нет, это было просто обсуждение.
— А по чьей инициативе проводилось совещание?
— Не могу вспомнить.
— В первых числах августа появилось выступление Улюкаева о том, что «Роснефть» ненадлежащий покупатель и не может участвовать в сделке, хотя и подавало заявку, — говорит свидетель.
— Откуда это стало известно?
— Из прессы.
— А позиция Улюкаева, вам была известна?
— Нет.
— Ваша реакция какая была на данное высказывание?
— Я была удивлена.
10 августа свидетель подготовила проект доклада, где в том числе было прописано, что участие «Роснефти» позволит максимизировать стоимость пакета, что законодательного запрета на участие компании нет.
— В это же время была представлена позиция из Росимущества, что законодательного запрета нет.
Как уточняет свидетель, в письме была оговорка, что правительство может поставить дополнительные критерии для претендента на приватизационную сделку. По словам Тарасенко, позиция ее департамента сводилась к тому, что законодательство не ограничивает участие «Роснефти» в сделке, если не введены дополнительные ограничения.
— В чем состояла экономическая целесообразность участие «Роснефти» в покупке акций «Башнефти»?
— Во-первых, это большая конкурентность. Если бы был тендер, цена, возможно, выросла бы с учетом того, что «Роснефть» довольно сильная компания.
— У нас были письма из «Роснефти», и даже это указывалось в письме Игоря Ивановича Сечина президенту, что дальнейшая продажа «Роснефти» в случае покупке «Башнефти», позволила бы максимизировать стоимость отчуждаемого пакета самой «Роснефти», — говорит свидетель. — Также по инициативе моего департамента была включена фраза, что установление дополнительных критериев требует анализа. Также поступила позиция Минэнерго о нецелесообразности участия «Роснефти» в приватизации «Башнефти».
Прокурор возвращается к предложению департамента составить отдельный акт в случае введения дополнительного критерия для претендента на участие в приватизационной сделке. Он спрашивает, известно ли свидетелю мнение Улюкаева и сотрудницы министерства Москвитиной по этому поводу. Тарасенко вспоминает, что это предложение было составлено на основании позиции Росимущества.
— Расскажите, как шел процесс согласования и правки данного ответа. Меня больше интересуют правки, вносимые Улюкаевым.
— Были представлены два доклада и отчет ВТБ. Там были вычеркнуты эти две фразы Улюкаевым.
— Какие он вычеркнул фразы?
— Вычеркнул о том, что дополнительные критерии потребуют дополнительного анализа влияния на бюджет и про то, что участие «Роснефти» создаст конкурентный стимул.
— Вы полагаете это были важные фразы в докладе?
— Это были фразы, которые показывали плюсы от участия Роснефти в сделке и в целом показывали картину для правительства.
— Это были важные фразы, которые должны были остаться, или они были непринципиальные?
— Они были важные, но… Как к ним относиться?
— Я у вас спрашиваю, вы же руководитель департамента.
— Ну, они скорее были важные.
— Вам известно, почему Улюкаев вычеркнул эти важные фразы?
— Нет.
— Вам известно, почему Минэнерго высказывалось о нецелесообразности [участия «Роснефти» в сделке]?
— Нет, — говорит свидетель. 11–14 августа она была в отпуске. — Когда я вышла на работу, мне стало известно, что республика, которая также являлась акционером, направила в Росимущество письмо с согласием на продажу пакета.
Тарасенко говорит о Башкирии. Через неделю республика отозвала это письмо. Свидетель рассказывает, что из правительства министерству поручили проработать возможности развития «Башнефти» в результате сделки. По словам Тарасенко, было затруднительно исполнить это поручение, потому что отчет «ВТБ-Капитал», направленный в правительство, уже подробно это описывал. Тарасенко рассказывает, что процесс приватизации был приостановлен, должностными лицами было озвучено в прессе, что сделка может быть перенесена на 2018 год. Об этом ей известно только из СМИ.
— В рамках поручения мы направили письмо нашему правительственному агенту «ВТБ-Капитал», 16-го сентября поступил правительственный отчет. Мы попросили «ВТБ-Капитал» подготовить соответствующие предложения.
Тарасенко уточняет, что новый отчет от 16 сентября фактически новых предложений не содержал.
26–30 сентября свидетель была в отпуске, 29-го ей поступил звонок от Безменова, заместителя начальника одного из отделов департамента. Его начальник дал поручение приступить к приватизации «Башнефти». Тогда же поступило предложение о продаже контрольного пакета «Башнефти» за 329 млрд рублей «Роснефти».
— Также, я когда уже вышла на работу, узнала, что 30.09 было письмо Безменова, который был на тот момент врио директора департамента, в ВТБ с просьбой сообщить о поступающих заявках. ВТБ сообщил, что единственное обязывающее предложение поступило из «Роснефти», — рассказывает свидетель. — 10 октября вышло распоряжение о продаже «Башнефти». 12.10 правительство и «Роснефть» подписали документы о продаже.
— Насколько часто вы общались с министром Улюкаевым? — спрашивает Непорожный. — Например, за неделю, за месяц.
— Мне это сейчас сложно вспомнить, в рамках рабочих обязанностей, по каким-то важным документам я докладывала.
— Вы вообще бывали у Улюкаева в кабинете?
— Да.
— Раз в месяц бывали?
— Раз в месяц бывала.
— Раз в неделею?
— Если того требовали рабочие моменты, бывала. Если нет, не бывала.
— Можете назвать примерно период времени, который был потрачен вашим департаментом на подготовку этой сделки?
— Не такой большой.
— Какой?
— Ну, это рабочий вопрос, — смеется свидетель. — Наверное, как закончили приватизацию «Алроса». Март-апрель — проводили отбор. Еще проводили слушания — это было в феврале. Все в совокупности — практически год.
— Ну с февраля по ноябрь?
— Да. Самая активная фаза, наверное, была конец июля, август, начало сентября.
— С февраля по ноябрь вам Улюкаев хоть раз — в личной беседе или на совещании — говорил, что он против приобретения акций «Башнефти» «Роснефтью», что это нецелесообразно?
Гриднев возражает, судья снимает вопрос.
— Скажите, пожалуйста, с вами Улюкаев обсуждал приватизацию компании «Башнефть» «Роснефтью»? — продолжает прокурор.
— Нет.
— Известно вам от каких-то других сотрудников вашего департамента или министерства — возражал ли Улюкаев против покупки акций «Башнефти» «Роснефтью»?
Гриднев снова возражает против такой постановки вопроса, судья отклоняет протест.
— Нет, я узнала только из прессы, — отвечает прокурору свидетель.
Теперь вопросы задает адвокат Гриднев. Он спрашивает об июльском совещании, где обсуждалась продажа акций «Башнефти»:
— Ставился ли вопрос Улюкаевым либо кем-либо еще, об участии госкомпаний в приватизации «Башнефти» и в частности ПАО «Роснефть»?
— Мы не обсуждали ПАО «Роснефть», но поднимались вопросы — могут ли участвовать госкомпании.
— Вы ознакамливались с поручением Дворковича проработать вопрос о целесообразности участия «Роснефти» в приватизации?
— Да, мы по нему доклад готовили.
— Можете его процитировать?
Свидетель читает с бумажки: министерству было поручено проработать вопрос об участии «Роснефти» в сделке, исходя из нецелесообразности участия госкомпаний в приватизации «Башнефти».
Гриднев спрашивает о вычеркнутых Улюкаевым фразах. Ранее свидетель сказала, что министр убрал фразу о том, что «дополнительные критерии потребуют дополнительного анализа влияния на бюджет» и что участие «Роснефти» максимизирует стоимость пакета акций.
— Этот доклад делали по поручению Дворковича?
— Да.
— Дворкович давал поручение провести анализ введения дополнительного критерия?
— Мы обстоятельно старались… Было написано «проработать вопрос», поэтому мы старались проработать вопрос.
Гриднев переспрашивает, ставил ли Дворкович задачей проанализировать влияние на бюджет в случае введения дополнительного критерия. Ответ отрицательный.
То же он спрашивает по второй вычеркнутой министром фразе — о том, что участие «Роснефти» создаст конкурентный стимул.
— Поручение я зачитала, — отвечает свидетель, не ответив прямо на вопрос адвоката.
— Вы получали официальное письмо, официальный документ из правительства РФ, в котором было указано, что приватизация ПАО «Башнефть» приостановлена?
— Было только поручение Медведева Дмитрия Анатольевича.
— Какое было поручение?
— Я его зачитывала.
— Проработать дополнительные критерии?
— Я его зачитала.
Она зачитывает повторно поручение: дополнительно проработать способы продажи акций «Башнефти», имея в виду изменения структуры правления компании и изменения ее стоимости.
Гриднев интересуется, было ли поручение проработать дополнительные критерии для участников приватизационной сделки. Свидетель говорит, что всего было два поручения и она их зачитала.
— Вы сказали, что из СМИ вам стало известно, что правительство откладывает приватизацию «Башнефти» до конца года. Вам известны причины этого?
— Нет.
— Министерство экономического развития, его компетенция, полномочия позволяют остановить приватизацию какого-либо предприятия? Или на это нужно решение правительства РФ?
— Есть определенные задачи, контрольные сроки.
— Есть возможность у МЭРа своим решением приостановить сделку?
— Я затрудняюсь ответить.
— Известно ли вам, какого числа была закрыта подача заявок на обязывающее предложение?
— Нет.
— Кто подписал от министерства экономического развития распоряжение о необходимости одобрить сделку с «Роснефтью»?
— Улюкаев подписал проект директивы.
Теперь вопросы у адвоката Каштановой:
— В ваш департамент какие-то письма от «Роснефти» поступали?
— В департамент? В министерство поступали, наверное.
Попадали ли эти письма в департамент, свидетель не помнит.
— Вам поступали какие-то указания от министра Улюкаева по затягиванию процесса сделки? — спрашивает адвокат Бурковская.
— Нет.
Теперь вопросы сотруднице Минэкономразвития задает Улюкаев:
— Были ли поручения правительства РФ проработать вопросы о введении дополнительных критериев по допуску участников к сделке?
Свидетель точно не смогла ответить.
— Те два важных обстоятельства, которые были вычеркнуты министром Улюкаевым, вы придумали?
— Это работа департамента.
— Ваше коллективное творчество, понятно.
Прокурор Непорожный возмущается, что Улюкаев позволяет себе «надсмехательство» над работой департамента, и просит сделать ему замечание. Судья объясняет, что реплики с места не разрешаются.
Гособвинитель ходатайствует об оглашении показаний свидетеля, которые она давала на следствии. Адвокат Гриднев возражает: «Один из принципов суда — непосредственность. Мы сейчас непосредственно допрашиваем свидетеля». По словам защитника, если есть противоречия — все можно уточнить устно в ходе допроса. Каштанова согласна с коллегой — она замечает, что свидетель пользовалась письменными материалами, выступая на заседании. Остальные защитники и Улюкаев тоже возражают. Судья удовлетворяет ходатайство.
Прокурор берет том со стола судьи и находит в нем протокол допроса Тарасенко от 17 февраля 2017 года. Тогда свидетель говорила, что «Роснефть» не подпадала под законодательный запрет на участие в приватизационной сделке. В начале августа она узнала о публичном заявлении Улюкаева, что «Роснефть» — ненадлежащий покупатель. Департамент подготовил доклад по приватизационной сделке, в котором говорилось, что участие «Роснефти» добавит конкурентный стимул и максимизирует стоимость пакета акций «Башнефти».
С учетом позиции Росимущества в докладе указано, что дополнительный критерий отбора может быть установлен актом правительства России. По мнению свидетеля, эта фраза могла появиться по инициативе Улюкаева, потому что ни она, ни Безменов, ни Москвитина ее не вносили.
Когда после всех согласований 10 августа 2016 года на гербовом бланке был представлен проект доклада, Улюкаев лично вычеркнул фразы о том, что участие «Роснефти» повысит конкурентность, а новые критерии отбора нуждаются в анализе. По мнению свидетеля, это были «очень важные фразы». В другом докладе Улюкаев тоже вычеркнул фразу о необходимости анализа в случае введения дополнительных критериев для кандидатов на участие в сделке.
Адвокат Гриднев уточняет, может ли министр сам вычеркивать фразы из доклада.
— Да.
— Министр Улюкаев, по вашему мнению, достаточно компетентен, чтобы решать, какие фразы важные, а какие нет?
Судья снимает вопрос.
Адвокат Бурковская спрашивает, влияли ли вычеркнутые фразы на окончательное решение по приватизационной сделке. По словам свидетеля, было слишком рано для сделки.
У прокуроров на сегодня все. Адвокат Каштанова просит назначать заседания не раньше 11 часов утра, потому что это мешает прогулкам Улюкаева, разрешенным лишь в определенное время — с 7 до 9 утра. Второе ходатайство — заранее согласовывать даты заседаний. Кроме того, Каштанова говорит, что число свидетелей обвинения, которых прокуроры собираются вызвать, — 30 человек. У защиты есть право на подготовку к допросу свидетелей, продолжает Каштанова. Она просит заранее сообщать защитникам, каких свидетелей будут допрашивать на заседании.
Адвокат Гриднев поддерживает коллегу.
«Я готов приходить на судебное заседание, хоть в 7, хоть в 6, хоть в 5. Но есть решение суда, вступившее в силу», — говорит адвокат о разрешении на прогулки с 7 до 9 утра. По его словам, решения судьи Семеновой нарушают предыдущие решения, разрешающие прогулки.
Кроме того, адвокат не помнит судебных процессов, на которых от защиты скрывали бы последовательность допроса свидетелей.
Прокурор Филиппчук не возражает против обсуждения в рабочем порядке части вопросов, заявленных в ходатайствах. По его словам, защитники не сослались ни на одну норму закона, обязывающую суд или обвинение сообщать им о порядке вызова в суд свидетелей. По словам прокурора, защита знает все доказательства обвинения, а вот прокуроры наоборот не знают, что есть у адвокатов. Гособвинитель Непорожный вспоминает, что в ходе допроса Тарасенко защитники просили не оглашать ее показания и перед глазами у них были материалы — значит, делает он вывод, стороны в равном положении.
Судья отказывает заранее сообщать о вызванных свидетелях и назначать заседания не раньше, чем на 11 утра, но соглашается обсудить график заседаний. Семенова объявила перерыв на 10 минут, вероятно, чтобы уточнить дни следующих заседаний.
Следующее заседание назначено на 10 утра 5 сентября. Кроме того, заседания состоятся 7, 11, 13, 20, 22 и 26 сентября.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке