«Он очень хотел жить»

В начале января 2015 года в исправительной колонии № 2 в Екатеринбурге погиб 21-летний заключенный Антон Штерн. Согласно справке о смерти, у него зафиксировали «сочетанную травму туловища» и «контакт с тупым предметом, нападение». Сначала в колонии утверждали, что Штерн погиб в результате конфликта на национальной почве с заключенным из Азербайджана. Однако позже фигурантами дела о гибели Штерна стали так называемые активисты колонии — осужденные, сотрудничающие с администрацией. Дело возбудили по части 4 статьи 111 УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего).

Штерн должен был освободиться в ноябре 2015 года. Его осудили на три с половиной года колонии за побои (часть 1 статьи 116 УК), угрозу причинением тяжкого вреда здоровью (часть 1 статьи 119 УК), грабеж (часть 1 статьи 161 УК) и кражу (пункт «в» части 2 статьи 158 УК).

Мать погибшего заключенного Светлана Ладанова рассказывает, что сын общался с сомнительной компанией и часто брал вину на себя. После обвинительного приговора Антон очень переживал и спрашивал, не откажутся ли родственники от него после освобождения, вспоминала мать. «Я не верю, что у моего сына не было бы шанса на другую жизнь после освобождения. Он попал в колонию совсем мальчишкой, по дурости, по глупости — и он очень хотел жить», — говорила журналистам Ладанова. 12 января 2015 года она получила телеграмму о смерти Антона Штерна.

Адвокат Роман Качанов, представляющий интересы матери Штерна, полагает, что причиной гибели молодого человека мог стать его отказ платить активистам-вымогателям: по данным защитника, который возглавляет Межрегиональный центр прав человека, избиения и пытки в ИК-2 на этой почве происходят регулярно, но следователи отвечают отказами в возбуждении уголовных дел на заявления о насилии и поборах.

Первоначально следователи отказывались рассматривать эпизод с вымогательством и в деле Штерна — в результате получалось, что его избили без причины. «Мы предоставляли информацию, почему убили Штерна. Вопрос связан именно с вымогательством денежных средств и имущества на территории ИК-2. Просто изначально эту версию следствие вообще никак не воспринимало и отказывалось рассматривать. Сейчас вроде как такие поползновения есть», — говорит Качанов.

Мать Штерна рассказала, что переводила на счет некой женщины 15 тысяч рублей — эти деньги якобы предназначались для условно-досрочного освобождения сына. Ладанова говорит, что следователи по делу — они уже трижды менялись — не ставят ее в известность о ходе расследования. В частности, ей не сообщали, фигурирует ли в материалах мотив вымогательства.

Качанов называет ИК-2 «фабрикой по производству явок с повинной», чем и объясняет нежелание расследовать жалобы пострадавших заключенных. Явки с повинной выбивают те же, кто вымогает деньги, — активисты.

«Двойка»

Член свердловской ОНК Дмитрий Калинин, который следит за расследованием дела Штерна, рассказывает, что тот находился в ИК-2 в шестом отряде, где ситуация с вымогательством была очень серьезной. «Там жизнь буквально стоила по 5-10 тысяч рублей в месяц — это самые низкие планки для рядовых осужденных. Все люди платили ежемесячно. Кто не хотел платить — тех жестоко избивали», — поясняет Калинин. Одновременно со Штерном избивали еще нескольких заключенных, многие из них сейчас проходят свидетелями по делу об убийстве. Один из них рассказал Калинину, что вымогатели били заключенных, в том числе Антона Штерна, не только руками и ногами, но и дубиной.

Адвокат Качанов считает, что убивать заключенного вымогатели не планировали: «Как я понимаю, Штерн был довольно хрупкого телосложения, а на нем прыгали 120-килограммовые активисты». Он уточняет, что с поборами и насилием сталкиваются не все заключенные — защититься от них помогает, например, наличие адвоката и известность, как в случае с депутатом «Яблока» Максимом Петлиным (он был осужден по делу о вымогательстве в марте 2013 года и до августа 2015-го отбывал наказание в ИК-2). «Их не трогают, потому что понимают, что их адвокаты посещают. Трогают основную массу, за кем присмотра нет, за кого никто вступаться не будет», — говорит Качанов.

Активисты ИК-2 у ворот колонии. Фото: 66.ru

Как рассказывает член ОНК Калинин, активисты в ИК-2 (осужденные называют ее «двойкой») пользовались телефонами, собирали с других заключенных деньги на еду, претендовали на их квартиры и даже бизнес. «Избиения там бывают не только за деньги, а просто в дежурном порядке. Нарушил режим, не застегнул что-то — сам осужденный активист начинает определять нарушения и без сотрудников применять насилие», — описывает происходящее в колонии Калинин.

По словам адвоката Качанова, с сотрудниками колонии активисты ИК-2 ведут себя без церемоний и даже пренебрежительно: «Я сам видел, как сидит осужденный, щелкает то ли семечки, то ли орешки, а рядом с ним стоит сотрудник. Это нормальная ситуация?» — возмущается защитник.

Член ОНК Калинин убежден, что сотрудникам хорошо известно о нарушениях со стороны активистов, а жалобы пострадавших администрация просто игнорирует. «Эти люди (активисты — МЗ) используются для контроля, снятия с себя функций». Калинин говорит о проблеме с кадрами в свердловском управлении ФСИН, крупнейшем в стране по числу колоний.

Адвокат потерпевших Качанов указывает, что проблемы ИК-2 характерны и для других колоний: «Политика ГУФСИН заточена так, чтобы формировать отряды активистов в учреждениях. Это те же самые осужденные, наделенные администрацией властными полномочиями. Помимо контролирования основного контингента в колонии они добывают деньги незаконным или полузаконным путем (передачи и прочее). В основном это вымогательство. Люди платят не за комфортное пребывание, а чтобы просто их не били, не унижали».

В сентябре 2012 года на сайте Gulagu.net появилось обращение адвоката Натальи Дроновой к губернатору области Евгению Куйвашеву, в котором говорилось, что Дмитрий Чуриков, будучи заместителем начальника ИК-47, угрожал заключенным изнасилованиями, а затем осужденных избили активисты по его указанию. Пострадавшие до этого жаловались на побои.

Спустя два года «Правозащитники Урала» сообщали о жестоком изнасиловании заключенного ИК-47 активистами также по указанию Чурикова. «13 августа 2014 г. после отбоя осужденные из числа "актива" без сопровождения сотрудников колонии зашли в камеру, где содержался осужденный А., схватили его и увели в другую камеру, где положили заключенного А. на стол, привязали его руки и ноги, и засовывали ему в задний проход руки, от чего он испытывал невыносимые боль и страдания, из него текла кровь. <...> Эти пытки и истязания продолжались на протяжении нескольких часов, от боли и истязаний А. периодически терял сознание», — говорилось в сообщении организации.

О проверках по этим заявлениям и их итогах не сообщалось.

После гибели Антона Штерна руководство колонии №2 сменили. «Там был Коротков, он ушел — на пенсию, не за какие-то там провинности, — подчеркивает Качанов. — Сейчас новый начальник по фамилии Чуриков. У него очень дурная репутация, которая идет с ИК-47 города Каменск-Уральский, где он был заместителем начальника колонии по безопасности и оперативной работе».

Осужденные рассказывают родственникам и правозащитникам, что в ИК-2 мало что изменилось после гибели осужденного и смены руководства. Яна Фадеева, супруга одного из свидетелей по делу Штерна Вячеслава Фадеева, говорит, что уже при новом начальнике были случаи вымогательства, а наиболее жесткие условия теперь не в шестом, а в 12-м отряде. Родственники одного из заключенных в августе 2015 года заплатили 17 тысяч рублей за «зеленую бирку», которая предполагает облегченный режим и дает шанс на УДО. «Последний чек был 10 декабря 2015 года», — говорит Фадеева. Со слов одного из заключенных она рассказывает, как поступают с теми, кто не платит: «На его глазах вылили мочу на другого осужденного, унизили. Все так же».

Фадеева удивлена, как на пост начальника колонии назначили Дмитрия Чурикова. Осужденные колонии №47, где он работал раньше, обвиняли его в угрозах изнасилованием и избиениях, совершавшихся активистами по его указанию.

Обвиняемые и свидетели

В деле об убийстве Антона Штерна от пяти до семи обвиняемых, точную цифру ни правозащитники, ни адвокат не смогли назвать. Все фигуранты дела — осужденные-активисты из ИК-2, сейчас они находятся в СИЗО-1 Екатеринбурга.

По данным источника «Медиазоны», знакомого с ситуацией, недавно на заключенного ИК-2 Сергея Бессонова завели дело о вымогательстве — но пока неясно, связано ли оно напрямую с делом о гибели Штерна. «Бессонов беседовал с людьми, вел себя как “решала”. Он похож на человека, который может убеждать, у которого хорошо подвешен язык. Если заключенные не шли на контакт, другие ребята, крепкие, с садистским уклоном, они производили пытки», — говорит собеседник «Медиазоны».

Свердловское издание 66.ru писало, что родственники заключенных переводили деньги на карту Надежды Бессоновой, вероятно, матери этого осужденного. Адвокат Качанов говорит, что ему не сообщали о появлении нового эпизода в деле Штерна.

Другой источник, знакомый с ходом расследования, рассказал, что как минимум один осужденный из ИК-2 проходит свидетелем и по делу о вымогательстве, и по делу о гибели Штерна: он предоставил чеки, подтверждающие факт поборов. По словам собеседника, заключенных-свидетелей опрашивают не только о Штерне, но и об избиениях, от которых пострадали они сами.

Свидетелями выступают 12 заключенных (правозащитники считают, что их может стать больше). Как и обвиняемые, они содержатся в СИЗО-1.

По словам правозащитника Калинина, свидетелей и обвиняемых изолировали друг от друга далеко не сразу после убийства: «С ними в ИК-2 сперва провели разговоры обвиняемые в убийстве активисты. Например, одному сказали, какие показания надо давать. Эти люди, попав в СИЗО, так как они все уже битые, какое-то время боялись и сейчас все еще переживают, но начали давать показания правдивые, как они нам говорят».

Заключенные жаловались, что следователь по делу напоминал им о предстоящем возвращении в ИК-2 и предлагал изменить показания, «чтобы это не выглядело как убийство».

Один из свидетелей действительно был возвращен из СИЗО в ИК-2, поскольку выбыл из дела. Этот заключенный отказался давать какие-либо показания.

По мнению Калинина, свидетели по делу Штерна оказались в относительной безопасности только после последних громких историй о насилии в свердловских колониях, в том числе в ИК-2: «Видеоролик (с записью пыток заключенного — МЗ) очень сильно поднял тему на федеральный уровень. Это сейчас хотя бы людей защитило. По идее это должно помочь расследовать дело по Штерну». Члены ОНК Свердловской области посетили ИК-2 и нашли помещение, в котором сделано видео — карантинное отделение, где содержат прибывших заключенных.

В середине февраля издание 66.ru опубликовало записи, предположительно, из ИК-2 с пытками заключенного в туалете карантинного отделения. Журналисты поясняли, что активисты колонии избивают недавно прибывших заключенных, если они выступают против введенных ими порядков, в частности, поборов.

Позже источники издания подтвердили, что события на записи происходят в колонии № 2. Следственный комитет возбудил уголовное дело по пункту «е» части 2 статьи 117 УК (истязание, совершенное группой лиц по предварительному сговору) и части 1 статьи 286 УК (превышение должностных полномочий).

В связи с убийством Штерна в ИК-2 и новыми случаями пыток, получившими огласку в последнее время, организация «Правозащитники Урала» потребовала отставки начальника свердловского управления ФСИН Сергея Худорожкова. С этим требованием согласен член ОНК Калинин: «Это все находится в километре от ГУФСИН по нашей области. Пока люди сидят в кабинетах, там кого-то макают в унитаз. Считаю это просто преступным».

Жена заключенного

Яна Фадеева после заключения мужа переехала из Тюмени в Екатеринбург и стала волонтером Межрегионального центра прав человека. Ее супруг Вячеслав Фадеев — один из основных свидетелей по делу Штерна. Фадеев говорил, что его избивали в то же время, что и Антона. Находясь в ИК-2, он просил супругу продать квартиру, которая осталась в наследство ему и брату от матери, чтобы заплатить активистам. После гибели Штерна и появления в ИК-2 следователей, Фадеев написал заявление о побоях и вымогательстве, но в возбуждении дела ему отказали. Супруга осужденного, которая теперь занимается правозащитой, стала общественным защитником своего мужа и других свидетелей по делу об убийстве Штерна. Она помогает им составлять жалобы. Осужденные рассказали ей, что в ИК-2 их даже не опрашивал следователь: пустые бланки опросов с образцами показаний им выдали те же активисты, что причастны к избиению Штерна.

Фадеев, будучи свидетелем по делу о гибели заключенного, подвергается сильному давлению со стороны сотрудников ФСИН, рассказывает адвокат Качанов, который представляет и его интересы. После дачи показаний, еще в ИК-2, заключенного привлекли к дисциплинарной ответственности и поместили в отряд строгих условий отбывания наказания (ОСУОН) — туда же, где находились возможные виновники гибели Штерна. Поводом для взыскания стали найденные у Фадеева шесть лезвий и зарядное устройство для телефона, по словам супруги, их ему подбросили. Заключенный пытается добиться признания помещения в ОСУОН незаконным, но проиграл в двух судебных инстанциях.

Из ИК-2 Фадеева сначала перевели в СИЗО-1 («Там тоже были провокации, таблетки какие-то заставляли принимать», — говорит Качанов); затем — в колонию № 53.

По словам супруги осужденного Яны Фадеевой, вечером 4 марта в эфир «Первого канала» вышла программа «Человек и закон», в которой она рассказывала о событиях в свердловской ИК-2: «Через час после этой программы моего мужа скрутили и поставили на этап из СИЗО. Потом я узнала, что 6 марта его отправили в ИК-53, в Верхотурье».

В ИК-53 Фадеева тоже поместили в ОСУОН, но супруге удалось добиться с ним встречи, так как она является его представителем по доверенности: «Кое-как я пробилась к нему на свидание. Я увидела гематому под глазом. Вид у него был неопрятный, три пуговицы на бушлате оторваны. Фадеев рассказывал, что к нему 16-го числа вечером начали придираться». По словам ее супруга, один из сотрудников колонии завел заключенных в комнату ОСУОНа и, объявив отбой, ушел. Через 10 минут он вернулся с видеорегистратором и стал отчитывать осужденных за то, что они легли спать без команды. В итоге на Вячеслава Фадеева наложили взыскание за нарушение режима распорядка дня.

Чеки о переводах, предоставленные родственниками заключенных. Фото: 66.ru

Осужденный также рассказал, что за несколько часов до встречи с супругой у него произошел конфликт с начальником колонии Сергеем Куртбединым. По словам Фадеева, начальник ИК-53 вызвал его утром к себе, а в кабинете подошел и ударил по лицу, сказав после этого: «Пидор, что, тебя на ИК-2 не ******* [изнасиловали]?» После этого Куртбедин снова ударил осужденного, тот упал, и начальник ИК-53 нанес удар ногой. Так события изложены в заявлении Яны Фадеевой в Следственный комитет — она требует возбудить на начальника ИК-53 уголовное дело о превышении должностных полномочий.

Врачи колонии, осмотрев Фадеева по требованию супруги написали в акте, что у него «гиперемия кожного покрова» (то есть покраснение) размером три на два сантиметра. Супруга осужденного указала на опухоль на скуле, но врачи не упомянули ее в документе.

Давление на мужа Фадеева связывает со своей деятельностью, в том числе с расследованием убийства Штерна, и говорит, что ей самой поступают угрозы.

«Очень много лжи»

После убийства в ИК-2 Антона Штерна областная прокуратура проводила в колонии проверку, но о ее результатах в надзорном ведомстве сообщить отказались. «В интересах следствия я не комментирую», — сказала «Медиазоне» старший помощник прокурора Свердловской области по связям со СМИ и общественностью Марина Канатова. Она не стала комментировать и информацию о конфликте Вячеслава Фадеева с начальником колонии №53.

Начальник пресс-службы управления ФСИН по области Александр Левченко сообщил, что после гибели Штерна не продлили контракт с начальником колонии: «Кто-то сам уволился из руководства на пенсию, с кем-то контракт не продлили. Там руководство другое совсем. Были сделаны организационно-штатные выводы».

Левченко отказался уточнить, будут ли возвращены в ИК-2 свидетели по делу об убийстве Штерна, которые этого возвращения очень опасаются. «Это вопрос, на который вы не получите ответа. Они туда возвращаются, куда им скажут возвращаться», — отрезал начальник пресс-службы. Он также не объяснил причины перевода Фадеева из СИЗО в ИК-53: «Почему перевезли, вас это абсолютно не должно волновать. Наше руководство имеет полное право, согласно уголовно-исполнительному законодательству, направлять осужденных в те учреждения области, куда посчитает нужным».

Александр Левченко подчеркнул, что руководство ИК-53 само сообщило в СК об обвинениях в адрес начальника колонии «в каких-то нелицеприятных моментах». «У нас осужденные нередко распространяют клевету. Очень часто это происходит, особенно в последнее время», — добавил Левченко. По его словам, если проверка не подтвердит слова осужденного, колония подаст на него в суд за клевету.

«Думаете, что осужденные — это самые честные люди в мире, что они никогда не обманывают? Не так все просто, как вам родственники осужденного рассказывают или правозащитники, которые являются фигурами заинтересованными», — сказал представитель ГУФСИН. Он обвинил в необъективности «отдельных правозащитников» из региона, объяснив их заинтересованность тем, что у них есть осужденные родственники либо они сами отбывали наказание.

«Очень много лжи, очень много неправды и необъективности. А на веру принимать заявление, допустим, осужденного за двойное расчленение граждан, я бы считал наивным. Кто-то преференции хочет, режим не хочет соблюдать. Вот есть люди, которые расчленили кого-то, а режим, который им соответствует, в колонии соблюдать не хотят. Так не надо людей расчленять, тогда будешь отдыхать дома, работать, детей воспитывать», — сказал Левченко.

21:15 мск 10 апреля 2016 года

Текст исправлен: в исходной версии статьи была дана ложная информация о побеге заключенного, свидетеля по делу Штерна, после возвращения из СИЗО в ИК-2. Осужденный, о котором идет речь, бежал из предыдущего места отбывания наказания, а в ИК-2 попал после ужесточения режима из-за побега.