«Вместе же сидели». Показания оперативника Шевченко

6 мая в ларьке «Робин-Сдобин» у дома №214 по улице 9 Января кто-то ограбил гражданку Колокольникову. Она незамедлительно написала заявление в полицию, провести проверку поручили оперуполномоченному группы уголовного розыска майору Владимиру Пыркову.

На следующий день, в понедельник, Пырков с тремя коллегами по воронежскому отделу полиции №5 — оперативниками Дмитрием Максимовым, Владимиром Черниковым и Александром Шевченко — приехал на своей машине в село Богданово, чтобы поговорить об ограблении с ранее судимым Виктором Шиловым.

Родные с тех пор Шилова не видели, полицейские арестованы по обвинению в его убийстве, но отрицают свою вину. Между пропажей Шилова и задержанием силовиков прошло три месяца, при этом труп мужчины пока так и не нашли.

Судя по имеющимся в распоряжении «Медиазоны» материалам уголовного дела, Следственный комитет сделал вывод о причастности полицейских к пропаже Шилова, основываясь на показаниях свидетелей и подробном рассказе одного из оперативников, который позже от своих слов отказался.

«У нас была информация о том, что он [Шилов] причастен к совершению преступления, была видеозапись с номерами его машины, — говорил Пырков 14 сентября в суде, когда рассматривался вопрос о его аресте. — Что касается показаний [оперативника] Шевченко, за последние четыре дня с момента нашего содержания в изоляторе временного содержания нас там чуть ли не затравили. Приезжали к нам в ночное время перед отбоем, опознание проводилось после 22 часов. Допрос Шевченко, на котором он якобы признался, состоялся в два часа ночи. Он — человек эмоциональный, думаю, у него просто произошел нервный срыв».

Показания, упомянутые Пырковым, Шевченко, судя по протоколу допроса, действительно давал глубокой ночью — с 00:40 до 02:30 12 сентября, через сутки после задержания. На допросе присутствовал адвокат Алексей Шишмонин — ранее человек с такими же именем и фамилией упоминался в прессе как следователь СК.

Шевченко рассказал: у оперативников были «показания лиц и видеозаписи с камер», свидетельствующие, что к ограблению в «Робин-Сдобине» причастны Виктор Шилов и некий Сычев, оба — из Богданово. В поселке полицейские сначала отправились по известному им адресу Сычева, но от соседей узнали, что мужчина там больше не живет, и пошли домой к Шилову. По следам автомобильных шин они рассудили, что Виктор уехал куда-то на своей машине, и решили дождаться вечера.

Адвокат Сергей Локтев, представляющий интересы семьи Шилова по инициативе правозащитной организации «Зона права», говорит: со слов местных жителей известно, что полицейские ждали Виктора у магазина, где покупали спиртное, причем «пили там не пиво, а прямо конкретно бухали». Об этом же слышала сестра пропавшего Анастасия Лебедева — силовики, не скрываясь, выпивали и «светили ксивами», делится она с «Медиазоной» слухами.

Впрочем, Шевченко на допросе утверждал, что время до возвращения Шилова домой сотрудники угрозыска скоротали на берегу пруда на окраине поселка, заранее запасшись сосисками. Когда начало смеркаться, они вернулись в Богданово.

«Мы искали машину, поскольку знали, что на ней скрылись преступники, совершившие грабеж в Советском районе, и ее наличие отлично бы привязало фигурантов к совершенному преступлению, — объяснял Шевченко логику оперативников. — В итоге машину мы не увидели, постояли в стороне от домовладений фигурантов до наступления темноты».

По его словам, он решил подойти поближе к дому Шилова, чтобы проверить, не стоит ли машина во дворе, но из-за ограды его заметила дочь хозяина, которая посветила на него фонарем и поинтересовалась, что ищет незнакомец — тот ответил, что ищет Виктора. Девушка сказала, что папа в душе и пообещала позвать его, а Шевченко тем временем зашел внутрь ограды.

Шилов вышел из душа, завернутый в полотенце. Гость не показался ему знакомым, и оперативник решил схитрить.

«Че, не узнаешь? Вместе же сидели», — соврал полицейский. Шилов никак не вспоминал его. «Да как же так? Мы с пацанами здесь рядом, ты их должен узнать. Пойдем, пройдем к ним», — настаивал Шевченко. Шилов согласился, и с тех пор родственники его не видели.

Когда Виктор вместе с оперативником подошел к стоявшему поодаль автомобилю Пыркова, Шевченко показал служебное удостоверение. По его словам, Шилов сел в машину, не сопротивляясь — его так и увезли в полотенце и шлепанцах, усадив на заднее сиденье между двумя полицейскими. По дороге Виктору сказали об ограблении, причем «диалог строился таким образом, что Шилов — не основной фигурант, доказать его причастность к грабежу будет тяжело, а вот на Сычева доказательства имеются», рассказывал Шевченко.

Так оперативники убедили мужчину показать им квартиру на улице 45-й Стрелковой Дивизии в Воронеже, где, как уверял Шилов, жил его предполагаемый сообщник Сычев. Полицейские даже пообещали потом отвезти Виктора домой — тот боялся остаться в городе в одном полотенце и трусах.

Александр Шевченко. Фото: личная страница «ВКонтакте»

Полуголый человек в наручниках бегает в потемках по окраине Воронежа

На месте, утверждал Шевченко на допросе, Шилов вдруг стал вести себя дерзко. Он указал на квартиру, но дверь не открывали; похоже, внутри никого не было. Завязалась словесная перепалка, полицейские завели руки Виктора за спину и защелкнули наручники. Во второй квартире, на которую показал Шилов, жили незнакомые люди, и Виктор повел оперативников по третьему адресу. Сопровождали его только Шевченко и Максимов, и, когда последний звонил в домофон, Виктор вдруг вырвался и побежал от полицейских в сторону заправки.

«Мы не смогли его догнать, я даже сейчас не понимаю, куда он делся, — вспоминал Шевченко. — Утверждаю, что физического насилия мы к нему не применяли до того, как он от нас сбежал. Мне кажется, он и сбежал от нас, потому что понимал, что уже провел нас по трем липовым адресам и дальше так продолжаться не может».

Полицейские рассредоточились и стали искать Шилова. Засекреченная свидетельница, которая проходит в уголовном деле под псевдонимом Джессика, вспоминает, что повстречала у заправки запыхавшегося мужчину, который представился Александром Шевченко, показал служебное удостоверение и поинтересовался, не видала ли она неподалеку подозрительного человека — оперативник уверил, что ищет преступника, изнасиловавшего двух девочек.

Шевченко запомнился женщине: рыхлый, неспортивный — «я еще подумала, как человек, будучи таким плотным и полненьким, работает в полиции».

Прохожая ответила, что никого подозрительного не замечала, и оперативник побежал дальше. Шевченко говорит, что Виктора искали довольно долго, и в какой-то момент он заметил вдалеке беглеца, а рядом с ним — прохожих. Он закричал: «Помогите задержать преступника!».

«Люди побежали за ним, они его и догнали, только спустя метров триста. Шилов забежал в какой-то тупик, в темноте было непонятно, фактически, он застрял в кустах около штакетника и забора, он немного провалился в низину, а поскольку был в наручниках — выбраться не мог», — говорится в показаниях оперативника, от которых тот позже отказался.

Как вспоминает Джессика, примерно через 20 минут после встречи с полицейским она увидела мужчину в одних трусах. Свидетельница шла в одном направлении с беглецом и преследовавшим его прохожим и догнала их уже у забора, когда Виктор лежал в кустах.

Полицейский и молодой человек, первым настигший Виктора, вытащили мужчину в наручниках на проезжую часть, оперативник сел на него сверху. Прохожие спросили, кого они только что помогли задержать, и Шевченко опять соврал: насильника. Потом он попросил вызвать наряд полиции.

По словам оперативника, Шилова бил один из молодых людей, задержавших беглеца — он думал, что помог поймать насильника, и как минимум один раз ударил его ногой. Свидетель Джессика утверждает обратное.

«Шевченко сел сверху на беглеца в трусах, последний кричал, что он не виноват, просил его отпустить. Беглец все время кричал, звал на помощь, он не успокаивался, не смирялся с таким положением. Я подошла к нему ближе, спросила, зачем он изнасиловал девочек, он отвечал, что не делал этого. Шевченко, находясь на беглеце, распивал пиво и ругался на того, кто убегал. Тот крутился, пытался выбраться, освободиться. Шевченко наносил ему удары руками по различным частям тела, он нанес много ударов, сидя на мужчине сверху, точно более пяти, конкретизировать не могу», — вспоминала она в разговоре со следователем. Она не заметила, чтобы мужчину в полотенце бил кто-то еще.

Скоро на место происшествия приехали коллеги Шевченко Пырков, Максимов и Черников, а также наряд ППС. Женщину, которая позже даст показания под именем Джессика, поблагодарили за помощь в поимке преступника, Шевченко оставил ей свой номер телефона.

Когда оперативники повели Виктора Шилова к машине Пыркова, тот, по словам Шевченко, «вроде бы как шел, а последние несколько метров его уже тащили». Задержанного усадили у машины, патрульные уехали — им «быстро все объяснили».

«Именно в это время сидящий на земле Шилов как-то вздохнул, хрипнул и отключился. Мы посадили его в машину, стали проверять пульс, но ничего не прощупывалось. Реанимационные мероприятия мы не проводили, немного похлопывали по щекам. Сразу было видно, что случилось непоправимое, тело Шилова неестественно обмякло», — рассказал Шевченко.

Четверо и труп

Полицейские отключили телефоны и поехали в отдел полиции №5. С машины Пыркова сняли номера, Максимов принес штыковую лопату.

«Я не знаю, кому в голову пришла эта мысль, кому-то из нас. Мы решили спрятать тело, все было на ходу, сумбурно. Первое понимание было: "Все, это конец, все равно нам никто не поверит, надо что-то делать"», — утверждал Шевченко.

Из отдела оперативники поехали на берег Дона, но там им «что-то не понравилось»: река порой разливается, да и черта города слишком близко. По словам полицейского, только на берегу труп Виктора Шилова переложили из салона в багажник; затем его коллеги пересекли реку по мосту и отправились к Семилукскому дорожному кольцу. Дальнейший путь Шевченко запомнил плохо: поворот, вроде бы, направо, 30-40 минут в темноте на скорости 90 километров в час, по грунтовой дороге до леса; там как-то спонтанно выбрали место, начали по очереди копать; яма получилась примерно полутораметровой глубины.

Схема, нарисованная оперативником Шевченко. Фото из материалов дела

Труп в одних трусах бросили на дно, сверху положили полотенце. Тапочки, говорил Шевченко, Виктор потерял, еще убегая от полицейских в Воронеже. На обратном пути оперативники не обсуждали случившееся, лопату выкинули во время перекура — недалеко, так, чтобы кто-нибудь нашел.

Первым домой завезли Черникова, вторым — Шевченко.

«Я до сих пор не могу понять, отчего скончался Шилов. Убежден, что наши действия не могли привести к его смерти, действия задержавших его молодых людей тоже не могли повлиять на его самочувствие, — рассуждал оперативник. — Мне кажется, это произошло из-за того, что он очень долго убегал от нас. А потом, когда мы его поймали, я сел ему на спину. Я не бил его в голову, может быть, нанес ему пару несильных ударов в область спины. Он вырывался, просил дать ему подняться, задыхался».

По его словам, крови на теле Виктора никто не заметил ни до, ни после смерти. Подтвердить или опровергнуть догадки Шевченко могла бы медицинская экспертиза, но труп до сих пор не найден.

«Ребята тертые, матерые»

После исчезновения Шилова его родственники обратились в полицию. По словам матери Виктора Надежды, семья тогда сталкивалась с оперативником Шевченко, который позже расскажет о смерти ее сына.

«Сноха поехала. Она беседовала с тем же Шевченко, он одно твердил — что Виктор убежал от них. Она задала резонный вопрос: от кого от них? Кто тогда похититель? Они к вам жаловаться приходили? Если они похитили, с какой целью похитили? Пришли, заявили, что он от них убежал — к вам в полицию? Если это не вы были, не полицейские?» Куда они его дели, конечно, они не признаются. Ребята тертые, матерые, в полиции работают. Вот у Шевченко ни один мускул не дрогнул», — цитировали ее воронежские «Вести».

16 мая поисковый отряд «Воронежец» разместил объявление о его розыске: рост 170-180 сантиметров, спортивное телосложение, короткие темные с проседью волосы, карие глаза, в графе «одежда» — только слово «неизвестно».

Особые приметы: сосудистые «звездочки» на лице, на спине — татуировка с куполами и архангелами, на груди — красный с зеленым дракон. «Под Воронежем бесследно исчез мужчина с татуировкой дракона», — острили местные журналисты, которым наколки Шилова дали повод украсить новости отсылкой к скандинавскому бестселлеру и его экранизациям.

«Мужчина еще 7 мая около восьми вечера ушел из дома, и до сих пор о нем ничего не известно. Мобильного телефона у него при себе не было. Родные лишь слышали, что его кто-то позвал на улицу и он вышел. Но кто — они не знают», — писало областное издание «Мое!».

Через полтора месяца после пропажи Шилова, 19 июня 2018 года, Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье 105 УК (убийство). В одном из постановлений ведомства говорится, что срок расследования дела в августе продлевался для проведения оперативных мероприятий с полицейскими Пырковым и Максимовым «и установления иных лиц, которые 7 мая выезжали по адресу проживания Шилова» — можно предположить, что в середине августа Следственный комитет еще не считал Шевченко и Черникова причастными к смерти Виктора.

Владимир Пырков. Фото: личная страница «ВКонтакте»

Задержали полицейских 10 сентября, причем Шевченко в суде настаивал, что он «сам добровольно пришел в Следственный комитет — давать показания, разбираться в случившейся ситуации». Позже, 12 сентября, Рамонский районный суд Воронежа продлил срок задержания силовикам на 72 часа — к этому моменту Шевченко уже рассказал следователю свою версию событий, от которой позже отказался.

Затем оперативников заподозрили еще и в превышении полномочий группой лиц с применением насилия и причинением тяжких последствий (пункты «а», «б» и «в» части 3 статьи 286 УК), районный суд арестовал их на два месяца, а областной суд оставил решения в силе. Сейчас им предъявлены обвинения по обеим статьям.

Труп-обвинитель

Почему в расследовании исчезновения Виктора Шилова спустя три месяца произошел такой серьезный прорыв, пока неясно: дело находится на стадии предварительного следствия, у сторон нет доступа ко всем документам. Как рассказывает сестра Шилова Анастасия Лебедева, полицейских опознала его несовершеннолетняя дочь, которая застала Шевченко у забора и посветила на него фонарем, а камера на выезде из поселка Богданово зафиксировала машину Пыркова. Лебедева утверждает, что со слов следователя ей известно о межведомственном «большом противостоянии», вызванном попытками СК привлечь оперативников МВД к уголовной ответственности.

Кроме того, из имеющихся в распоряжении «Медиазоны» документов следует, что в деле есть как минимум еще один засекреченный свидетель, опознавший оперативников — он проходит под псевдонимом Пермяков И.Н. Его показания лишь упоминаются в других материалах; можно предположить, что это — мужчина, который догнал Шилова, когда тот в наручниках и полотенце убегал от полицейских на окраине Воронежа, или же другой очевидец задержания: Пермяков показал, что видел избиение Виктора.

«Засекреченный свидетель Пермяков прямо говорит, что сотрудники полиции забрали у него пиво, которое он купил, и выпили на месте происшествия, — отмечал в суде прокурор. — На первых показаниях они вообще отрицали тот факт, что видели Шилова в тот вечер».

Свидетель Джессика утверждала, что пиво пил Шевченко, сидя верхом на Шилове. Она отмечала, что запомнила именно этого оперативника из-за его неспортивного телосложения.

Кроме того, некоторую эволюцию претерпела позиция оперативника Черникова. В суде он говорил, что хотел бы скорректировать первоначальные показания, которые давал на допросе, когда «нехорошо себя чувствовал», а потом и вовсе отказался распространяться о происшедшем, настаивая лишь, что не бил и не убивал Виктора Шилова.

Воронежские юристы, которые поначалу соглашались представлять интересы потерпевших, потом «случайненько так отказывались», говорит Лебедева. В конце сентября в дело вошел адвокат «Зоны права» Сергей Локтев; он отмечает, что получить доступ к материалам Следственного комитета оказалось непросто. Защитник рассказывает, что 12 октября подал в Рамонский районный суд заявление об ознакомлении с материалами дела.

«Приняли заявление, но сказали: нет, наверное вас знакомить не будем, потому что никогда такого не было у нас, никто не знакомился из потерпевших. Но я пояснил, что есть нормы УПК, обязаны ознакомить, попросил ознакомить либо письменный отказ дать», — говорит Локтев. Через неделю ознакомиться с частью материалов ему все же разрешили.

По мнению адвоката, в дальнейшем следствием может быть назначена ситуационная экспертиза. «Видимо, на основании показаний обвиняемых и свидетелей: кто как бил, какие травмы могли быть получены, могли ли быть эти травмы смертельными», — описывает юрист вероятный предмет исследования.

Впрочем, в случае Шилова следствие и обвиняемые расходятся в вопросе, был ли вообще убит потерпевший, и если да, то кем.

«Человек пропал при обстоятельствах, которые свидетельствуют, что он мог получить телесные повреждения, от которых наступила его смерть», — говорил следователь на одном из судебных заседаний, объясняя, почему СК считает, что Шилова убили полицейские. Он подчеркивал, что свидетели видели, как мужчину избивают.

При этом Пырков, например, в суде говорил: «Может быть, и было превышение, но не по части 3 [статьи 286 УК]. Обращаю внимание, что первоначально в отношении меня нет доказательств, что я избивал или наносил телесные повреждения потерпевшему. Свидетель, который меня опознал, подтверждает, что я стоял в стороне и вел себя корректно».

Похожей позиции придерживается и адвокат Шевченко Наталья Сердюкова. «Как я считаю, к нему [Шилову] была применена физическая сила по объективным причинам, он оказывал злостное неповиновение сотрудникам правоохранительных органов, убегал от них, дрался, поэтому к нему и были применены спецсредства — наручники. В чем здесь превышение полномочий? То, что Шилов умер на месте происшествия от причиненных ему, в том числе моим подзащитным, побоев — это предположение следствия», — говорила она.

Редактор: Дмитрий Ткачев.