Дело 24‑х. Как пытали, судили и обменивали пленных украинцев из «Азова» Россия удерживает как минимум сотни украинцев, заподозренных в «противодействии СВО». Их родственники попытались обжаловать эту практику в московском суде «Мне плохо, больно, я не могу есть, спать, мне трудно дышать, я умираю». Учитель с раком четвертой стадии — в СИЗО из‑за поста о Кадырове «Домой мы вернуться не можем. Мы оставили вещи. Мы оставили домашних животных». Жители Суджи — о том, как бежали от атаки ВСУ на Курскую область Внутри наружки. Как в современной России следят за людьми — рассказывают бывшие опера негласного наблюдения Кураторы из ФСБ. Как российских художников допрашивали и обыскивали по делу Петра Верзилова о госизмене «Ему казалось, что традиция юродивых его охраняет. Оказалось, что сегодня уже не охраняет». Что известно об уголовном деле художника Слонова Talent pursuit. A fencing couple who moved to the USA is now on the wanted list in Russia ФСБ против эрзян. С чем были связаны октябрьские массовые обыски в Мордовии Fire tracks. An updated survey of anti‑war railway sabotage in Russia Letters of hope and despair. A Russian woman in the Alps and her lifeline to the political prisoners in a Moscow‑area jail Russia’s renewed push to stop VPNs. Bypassing website blocks will become increasingly difficult, experts warn В Чечне жестоко избили журналистку «Новой газеты» Елену Милашину и адвоката Александра Немова. Главное Шкаф в огне. По делам о диверсиях на железных дорогах в России задержали уже больше 65 человек, каждый третий — несовершеннолетний Алина, дети, поезда. Что нового мы узнали о личном богатстве и частной жизни Владимира Путина из расследования «Проекта» «Нанимаю машину, еду в Донецк и стою там на ватных ногах». Как украинки ищут пленных родственников на оккупированных территориях Якутский панк против войны. Автора плаката «Жених приехал» судят по уголовному делу о «дискредитации» армии Частичная мобилизация повсюду. В Москве мужчин забирают на войну из пунктов помощи бездомным, хостелов, с репетиционных баз и из офисов «Вам на меня плевать, мне на вас плевать, у нас тут взаимно». Российские пограничники не спешат выпускать украинцев в Европу «Сколько можно бояться?». Как Киев встречает День независимости через полгода после начала войны «Нас хотели поменять, но непонятно, на кого». Как живут российские моряки, застрявшие в украинском порту в день начала войны Одна большая черная дыра. Как украинцы ищут своих родных, которых насильно увезли в Россию и, вероятно, держат в СИЗО Винтовка родила власть. Кого Россия объявляет мэрами и губернаторами захваченных территорий Покидая Мариуполь. Как выбираются из разрушенного города, ставшего самым страшным свидетельством войны в Украине «Прощение неприемлемо для меня». История внедрения, падения, осуждения и оправдания провокатора Романа Малиновского «Там написана глупость, глупым языком написаны глупые вещи». Автор шуточного доноса на Оксимирона и Noize MC недоумевает, почему силовики всерьез отреагировали на его обращение Турнир по шашкам и патриотическое воспитание. Под какими предлогами Навальному в колонии не дают встречаться с адвокатами «Здесь ты можешь узнать ВСЮ ПРАВДУ». Как силовики искали (и не смогли найти) человека, продающего данные с московских камер наблюдения Как удавить повешенного. Москвичка, утверждающая, что ее парень покончил с собой, провела год в СИЗО из‑за одной фразы судмедэксперта «Немногие знают, что такое кринж». Силовики обучают педагогов борьбе с подростковым протестом Неспецприемные дни. В Москве закончились места для административно арестованных Опер, агент, провокатор и «непрерывно бухающая пьянь». История челябинской «ячейки НБП» от создания до приговора «Мастер заболел, а потом вся бригада». Заключенный из Петербурга рассказывает о жизни в колонии во время пандемии Как на подлодке. Почему два оборонных завода в Северодвинске стали очагами эпидемии коронавируса Слыш, работать. Частные и государственные организации по всей стране придумали, как не выполнять указ Путина о выходной неделе Воскресенье и гибель Райского. Загадочная ночная смерть полицейского в метро Отрицание, гнев, торг, депрессия и оправдание. Реабилитация нацизма в Пермском краевом суде Неделя присяжных, постскриптум
Синица в клетке. Дело менеджера, арестованного за твит о детях силовиков «Человек подрывался на любую несправедливость». Кто стал фигурантом нового дела по «дадинской» статье Год за твит. Жителя Тольятти отправили в колонию из-за поста о взрыве в архангельском УФСБ Случайная беременность и отредактированная стенограмма. Два важных момента в деле курсанта Осипова, направленного на принудительное лечение за подготовку теракта На фоне Эльбруса. Как убийство в пьяной драке спровоцировало митинг в столице Кабардино-Балкарии и рассекретило учения ФСБ В поле шокер и бойцы спецназа «Град». В отношении сотрудников петербургского ФСБ, которые пытали двух полицейских, возбуждено уголовное дело «Террорист на оборонном предприятии». Московского музыканта из-за песни «Убить президента» обвиняют в призывах к убийству президента «Зашкварно вообще появляться тут». Встреча с рэперами в Госдуме. Лучшее От «Русского марша» до СИЗО. Что известно о деле праворадикального «Черного блока» «✵Ш✵П✵А✵Н✵А✵» в Лефортово. Как отслуживший в Сирии уралец попал в московский СИЗО за картинки и продажу четок в паблике «А.У.Е» Дело расследует ФСБ
Бактериофаг, 42 лопатки и С-400. Как украинский адвокат поехал в Россию за лекарством для ребенка и стал обвиняемым в шпионаже «Все твое лицо увидят». «Пехота Абдулатипова» с поддельными паспортами и первое в Дагестане дело о воспрепятствовании работе журналистов Встать, суд идет. История парализованной женщины, которую судили в деревенском доме за регистрацию семьи беженцев из Донбасса «Пытаются спасти обвинение». Что происходит с делом обвиняемого в изготовлении детской порнографии историка Дмитриева, которого суд решил отпустить из СИЗО «Представьте себе, что в Николаевом Посаде засел террорист и ведет страничку с "Синим китом"». Как ФСБ и Роскомнадзор отключили от интернета поселок в Пермском крае Крах одного стартапа
Аутсайдеры. Как генерал Петров и анонимный Предиктор объяснили все Политическая кунсткамера «Медиазоны». Экспонат третий
Ты не пройдешь. ОВД против ОНК Восемь поводов не пустить общественных наблюдателей в отдел полиции
Казак Мелихов против ФСБ. Как экспонаты из частного музея стали вещдоками в деле о незаконном хранении оружия Экстремизм после драки. За что будут судить основателя Татарского патриотического фронта «Алтын Урда» «Кировлес». Что это было Краткое содержание дела против Алексея Навального, повторное рассмотрение которого началось в понедельник в Кирове