Ноябрьской ночью из заведения на Комендантском проспекте Петербурга вышла компания из шести человек. 10 ноября молодые люди праздновали день рождения, выпили, говорили весело и громко. Вскоре к компании подъехала полицейская машина, из нее вышли трое сотрудников. Один полицейский был в черной маске, закрывающей лицо ниже глаз, в руке он держал предмет, напоминавший пистолет.

Силовики, вспоминает один из компании, Хачик Джоргнцян, агрессивно потребовали от молодых людей отойти и стали двигаться навстречу, как бы теснили. Кто-то достал телефон, кто-то спросил полицейского в маске, зачем он достал пистолет.

«Я, наверное, больше всех возмутился, когда он вышел изначально с пистолетом, это было пугающе, особенно когда ты читаешь новости, смотришь разные репортажи», — вспоминает Джоргнцян. Позже он узнает, что это был не пистолет, а электрошокер. На теле у него останется пара десятков ожогов.

34-летний Хачик Джоргнцян раньше был поваром, но с началом пандемии остался без работы. Его сложно назвать стеснительным или сдержанным человеком: например, описывая этот эпизод с полицейскими, он обматерил корреспондента «Медиазоны» за слишком подробные расспросы. И так же быстро извинился. Тем не менее Джоргнцян уверяет, что «провокации были только с их стороны» — со стороны сотрудников полиции.

Полицейские уехали. Как позже один из них скажет в телефонном разговоре с Джоргнцяном, «схавали оскорбления». Но скоро вернулись: компания уже расходилась, когда одна за другой к ним подъехали две машины полиции. Среди полицейских снова был тот сотрудник в маске.

Продолжилась дискуссия на повышенных тонах, Джоргнцян — он был старшим в той компании — «закручивают, защелкивают [наручники] очень резко, быстро, ощутимо». Его запихивают на заднее сидение, и пока ноги еще были снаружи, вспоминает мужчина, его дважды ударили электрошокером в живот. Он заорал от боли. Друзья задержанного начали возмущаться, тогда полицейские задержали еще и Олега Филимонова.

«Ко мне подсадили Олега, я говорю, молчи, тут шокером бьют — ну, чтобы он не возмущался, ничего, потому что видно, что-то неадекватное происходит», — рассказывает Джоргнцян. Машина доехала до расположенного очень близко отдела полиции №86 очень быстро, чуть ли не за минуту. По пути задержанному запомнилась фраза: «Сейчас посмотришь, пидорас, на кого ты кричал». Пригибая лицом к полу, Хачика завели в кабинет: «Быстро завели, это их место, они знали, сразу же туда швырнули».

Шокер в отделе. «А что это ты не вырубаешься?»

Вспоминая о происходившем в кабинете, этот самоуверенный и энергичный армянин, служивший в погранслужбе ФСБ, не может сдержать слез. Он рассказывает, что электрошокером бил тот самый полицейский в маске, но по разговорам было ясно, что в помещении находится как минимум один его коллега.

«Шокер прислоняют, и человек падает, а он по 10 секунд держал, — вспоминает Джоргнцян. — Я лежал, он надо мной стоял, у него в правой руке эта штука, и он говорит: "А что это ты не вырубаешься? А ты знаешь, как в голову больно?". Я вижу, он хочет мне этой штукой прямо в лицо». Задержанный думал, что вот-вот потеряет сознание, однако этого не произошло. Он помнит, что полицейский постоянно повторял: «Ну что, пидорас?».

Его приятель Олег Филимонов в это время сидел в коридоре. Он говорит, что слышал звуки пыток и вопли друга, продолжалось это минут пять-десять, пока наконец в кабинет не вошла дежурная сотрудница и сказала что-то вроде: «Че творите, нам потом разгребать придется».

Пытки прекратились, полицейские вышли из кабинета, вместо них туда зашел третий их коллега, он насилия уже не применял. Вернулись и первые двое, полицейский с электрошокером на этот раз был без маски. Джоргнцян описывает его так: короткие светлые волосы, маленькие голубые глаза, тонкие губы, лет 25-30, на пальце обручальное кольцо. «Я настаиваю на этом — если говорить про садизм и про людей, которые совершают такие поступки — что он получил удовольствие. Он отворачивал лицо, но он был доволен, он хвастался этим пистолетом», — вспоминает Хачик.

Его еще недолго продержали в кабинете. Джоргнцян говорит, что полицейские оскорбляли его, говорили неприятные вещи про жену и ребенка, испортили паспорт, грозились применить перцовый баллончик. Потом его вывели в коридор к другу Олегу. Около часа оба ждали, пока на них составят протоколы о мелком хулиганстве.

По словам Джоргнцяна, пытавший его полицейский находился там же, хвастался купленным электрошокером и советовал коллегам приобрести такой же.

Оказавшись на свободе под утро, пострадавший пошел в больницу, где медики зафиксировали у него многочисленные ушибы и ожоги.

Звонки из полиции. «Не против встретиться и обсудить все предложения»

Уже в тот же день, в районе обеда, как уверяет Джоргнцян, ему начали названивать из полиции с вопросами о том, есть ли у него претензии к сотрудникам. Предлагали приехать и переговорить. При этом в Следственный комитет заявление о пытках петербуржец подал только через неделю. Он предполагает, что полицейские получили информацию из больницы и решили заранее с ним связаться.

К вечеру 11 ноября позвонил человек, представившийся заместителем начальника 86-го отдела. Как говорит Джоргнцян, когда он рассказал, в каком кабинете его пытали, собеседник как-то «осел в голосе» — ему показалось, что сотрудник МВД сильно расстроился и сказал что-то вроде «вот ушлепки, прямо там».

На встречу с полицейскими Джоргнцян не пошел. Говорит, был так напуган, что с вместе женой и дочерью на месяц переехал жить в другое место (такой же совет дал ему и адвокат). «Если люди такое совершают, что они могут сделать? Что можно ожидать от чувака?» — возмущается он.

Через месяц после пыток в отделе ему позвонил человек, представившийся Арманом — сказал, что раньше служил с тем третьим полицейским, который при пытках не присутствовал, а зашел в кабинет после замечания дежурной. Полицейские, сказал собеседник, решили, что двое армян смогут договориться. Хачик рассказал о пытках, после этого, по его словам, собеседник перестал ходатайствовать за бывших коллег и согласился, что такие поступки должны быть наказаны.

Потом Джоргнцяну пришла в голову хитрая мысль: он перезвонил Арману и попросил передать тем полицейским, чтобы они сами вышли на связь. Решил записать разговор, надеясь, что кто-то из них проболтается о пытках.

Ему перезвонил сотрудник, который зашел в кабинет после пыток, он представился старшим сержантом Александром Павловым. «Мы общались тогда, я тебя сфотографировал», — сказал позвонивший. Запись этого разговора Джоргнцян предоставил корреспонденту «Медиазоны».

Поданное в СК заявление о пытках звонивший назвал «ерундой».

— Нормальные, адекватные люди берут общаются, либо будем дальше тратить время? — рассуждает он во время разговора.

— Ты так считаешь, что у твоего коллеги были оправданные действия? — спрашивает Джоргнцян.

— Я считаю, что он противоправного ничего не совершает. <…> Я не видел никаких противоправных действий в отношении тебя.

— А слышал?

— Ну, крики какие-то, да.

— А откуда происходят крики, отчего люди орут?

— От разного, у меня бывало такое, что люди орали просто так, чтобы привлечь к себе внимание.

В какой-то момент предполагаемый полицейский говорит, что понимает: разговор записывается. Он несколько раз повторяет, что не видел в отделе ничего противозаконного.

— Крики ты слышал, да?

— Я этого не отрицаю, я это объясню и расскажу, там и видео есть наверняка, по идее же камеры даже звук пишут в отделе полиции.

— Конечно, а вот когда ответственная дежурная зашла и остановила твоего коллегу, ты это помнишь? Остановила процесс мучения, ты это помнишь?

— Какого мучения? Я туда зашел, он держал тебя, придерживал, это видел я по крайней мере.

— Ну ладно, это уже во время следствия. А ты звонишь почему?

— Я объясню. Я звоню, потому что не люблю попусту тратить свое время. Времени не так много, мы живем один раз.

Под конец мужчина, представившийся полицейским Павловым, приглашает пострадавшего «приехать пообщаться» к командиру батальона, подполковнику, и называет адрес — Ильюшина, 18, по этому адресу находится отдел вневедомственной охраны при УВД по Приморскому району.

«Он не против встретиться и обсудить все полностью, все твои предложения, скажем так, все другие предложения и так далее», — говорит человек на записи. Джоргнцян отвечает, что, конечно же, никуда не поедет.

Больше полицейские связаться с ним не пытались. Но и Следственный комитет не торопится выносить свое решение по заявлению о пытках. Как рассказывает адвокат Михаил Шиолашвили, следователь допросил его доверителя. «Обещал возбудиться, потом конец года, а сейчас у них якобы 70% сотрудников коронавирусом заболели», — говорит адвокат.

В начале февраля он подал в суд жалобу на бездействие следствия.

«По словам — установлено, все знают, но уже слишком долго это все тянется, — сетует Шиолашвили. — Странно, все есть, всем интересно, мне говорили: "Мы хотим их посадить, сволочей"».

Редактор: Егор Сковорода