Брат живет в станице Вознесенская Лабинского района Краснодарского края. У него жена и два ребенка: сыну 14 лет, дочери 11. Служил он давно уже, в 18 лет пошел в армию. Срочную службу проходил в Гатчине, мотострелок. Ну, в общем, подходит прямо для мобилизации. Как Путин объявил — к нему приехали уже вечером, привезли повестку на дом. Втроем пришли — с военкомата кто-то, из местной администрации и полиции. Ну, он вышел, повестку ему вручили, он расписался.

22-го ему надо было явиться в военкомат. Домой он уже не вернулся, их отправили в воинскую часть в Буденновске, Ставропольский край. Он уже знал, что поедет на подготовку, а потом сразу туда, в зону боевых действий.

Как он был настроен? Ну, как сказать… Трудная у нас позиция: у нас в Одессе родственники живут… Жили — сейчас разъехались уже. В общем, непонятно ничего. С одной стороны, все эти военные действия нужны, а с другой — зачем они нужны? Ну, в общем и целом, он не сопротивлялся. Понятно, что в принципе не хотел он туда идти. То есть, зачем оно надо, если можно мирно жить? Вот. Но говорил: «Призвали — значит, пойду».

Жена не хотела его отпускать: кто захотел бы отпускать на войну мужа своего, по факту, единственного кормильца? Да и вообще, на войне же может что угодно произойти. Кому это надо? Жена его подрабатывает, но наверное, неофициально.

Насчет мер поддержки — им вообще никто ни в чем не помог. Ей только привезли из военкомата справку, что он призван по мобилизации. Ну, там официальный документ — наверное, для того, чтобы куда-то там обращаться, кредитные каникулы какие-то, может. Да, кредиты у брата были.

Когда брата увезли в воинскую часть, мы разговаривали — он звонил почти каждый день. Говорит, их приписали к части в Адыгее. Не знаю, почему. Но, видимо, получилось так. В общем, им все обмундирование везли оттуда, и не все сразу. В один день привезли форму, через несколько дней — автоматы. Но в принципе выдали им все: два комплекта одежды: зимняя и летняя форма, термобелье, каски, бронежилет, чугунки, аптечка. Единственное, не выдали им спальный мешок, что ли, он сказал. Мелочь какая-то. Ну и все. Он сам уже берцы себе купил — не понравились те, что выдали, сказал, что твердые слишком.

Строевая подготовка у них была. Стреляли они два дня, что ли. Автомат был у него новый, 2019 года выпуска. Не знаю, записан ли он был у него в военном билете. Вряд ли их просто так выдали — и идите, гуляйте. Отношение к ним нормальное, говорил. Даже программу какую-то культурно-массовую организовали, какой-то концерт был.

Думаю, он понимал, что едет на войну. Что он, маленький ребенок, что ли? Единственное, чего он боялся — это попасть в плен. Он прям говорил: «Единственное, чего я не хочу — это попасть в плен. Даже если я умру — ну, фиг с ним». Нехорошо, конечно, но, говорит, не так страшно. Рассказывают про плен же много чего нехорошего. Что будут издеваться над ним… Плена боялся и в плен и попал… В первый же день.

Куда его везут, я думаю, он не знал. Он, по-моему, говорил, что они не знают. В последний раз он мне звонил 4 октября вечером. Он сказал: «Мы стоим перед Крымским мостом, ждем ночи, чтобы пересечь». Не знаю, зачем — может, чтобы не увидели с воздуха… И потом он перестал выходить на связь.

Потом он позвонил жене уже поздно вечером 7 октября с украинского номера и сказал, что они попали в плен. Как рассказала его жена с его слов, их разгромили почти сразу, когда они пересаживались из поезда в КамАЗы. Где это произошло — он не сообщил, сколько их было — тоже. Сказал, что с ними обращаются хорошо, что украинцы будут их менять на своих. Жена его сказала, что, судя по голосу, с ним все нормально.

Мы пробовали потом звонить по этому номеру — гудки идут, но трубку не берут. А 11 октября соседка в канале «Ищи своих» увидела видео с ним из плена, показала его жене.

По словам Павла Гуслякова, на горячей линии Минобороны родным брата до сих пор отвечают, что не знают о его местонахождении. 8 октября жене Александра позвонили из воинской части и пообещали «сообщать новости», если они появятся.

Редактор: Дмитрий Ткачев