После начала российского вторжения в Украину вплоть до октября этого года в российские суды поступило не менее 8055 административных дел о «дискредитации» армии, следует из данных судов, собранных «Медиазоной». Из них 8046 протоколов направили в районные суды, а девять — в гарнизонные военные.

При этом понятие «дискредитации» армии по-прежнему трактуется максимально широко, под действие статьи попадает все — от одиночных пикетов и призывов игнорировать повестки военкомата до неуважения к букве Z, которая стала неофициальным символом вторжения в Украину.

По уголовной статье о «фейках» про российскую армию за первые полгода 2023 года по данным суддепартамента при Верховном суде осудили 21 человека. Из них восемь человек приговорили к реальным срокам, троих — к условным. За весь 2022 года за «фейки» осудили 14 человек, реальные сроки получили двое.

Еще 15 человек в 2023 году осудили по уголовной статье о повторной «дискредитации» армии. Двух из них приговорили к реальным срокам. Таким образом, число осужденных по этой статье растет: за весь прошлый год таких осужденных было трое.

«Я хочу жить, а не дрожать». Кто такие «семиотические партизаны»

Чтобы избежать наказания за антивоенные высказывания, россияне стали использовать разные способы маскировки, говорит антрополог Александра Архипова. С марта 2022 года она вместе с командой коллег-волонтеров собирала и классифицировала присланные им со всей России образцы уличного антивоенного творчества.

«Лишенные публичного голоса россияне создают анонимные послания в городском пространстве: на стенах домов, заборах, столбах, на остановках и на асфальте», — говорится в описании выставки, которая получила название «Нет вобле/No wobble». Это отсылка к делу жительницы Тюмени Алисы Климентовой, которую в сентябре 2022 года задержали в за надпись мелками «Нет в***е» и рисунок пацифика на площади Единства и Согласия в центре города. На суде тюменка доказывала, что ее надпись означала «нет вобле». Однако Центральный районный суд Тюмени все равно оштрафовал ее на 30 тысяч рублей по статье о «дискредитации» армии.

«Слегка перефразируя Умберто Эко, анонимных авторов, которые использует знаки в качестве "оружия слабых", мы называем "семиотическими партизанами", — продолжают авторы выставки. — Как настоящие партизаны, подрывающие поезда, анонимные создатели стикеров, постеров, инстраляций, нанофигурок пытаются подорвать информационную блокаду вокруг россиян: говорить о том, что скрывает российское правительство (например, убийства российскими военными в Буче и Ирпени мирных украинских жителей); показать, что поддержка войны — это отнюдь не удел большинства; вытащить деполитизированных россиян из их зоны комфорта».

К слову, авторы некоторых работ анонимно рассказали антропологу Архиповой и ее коллегам, какие мотивы ими двигали.

«Я хочу, — говорит один из создателей граффити, — чтобы моя соседка, идя за хлебом в магазин, знала и видела, начиная с надписей в лифте, что мы начали войну и что нам должно быть стыдно».

37-летняя жительница Петербурга по ночам расставляет по городу игрушечные фигурки украинских женщин и детей — создателям коллекции она рассказала, что таким образом хочет вызвать в прохожих сочувствие к жертвам бомбежек в Украине.

«Я стараюсь делать их милыми, чтобы людям захотелось взять моих кукол в руки, может быть, принести домой, поставить на стол, может быть, отдать ребенку… Потом они, может быть, заметят желто-голубую ленточку у нее в косе и у них что-то шевельнется… И вообще станет жалко этих людей…».

По словам Александры Архиповой, среди авторов протестных граффити в городах России есть как подростки, так и «очень пожилые люди». Кто-то из них до начала войны интересовался политикой и ходил на протестные митинги, кто-то — вовсе нет. Объединяет их одно — большинство из них одиночки.

«Кое-кто обращается к Путину, кто-то к российским солдатам, но чаще всего они обращаются к россиянам, которые своим молчанием поддерживают войну, или к тем, кто думает так же, как они», — замечают создатели коллекции».

«Путин убил Россию». Как устроены антивоенные послания

Антивоенные послания на улицах городов в России можно разделить на несколько типов, говорит Архипова. Первый — это прямые послания, не требующие маскировки. «Нет войне!» — самое типичное из них. При этом фамилия Путина в граффити такого рода часто является фигурой умолчания: «Уходи», «Хуйни наворотил!», «Ты тащишь нас в ад».

Прямой упрек — чаще всего к поддерживающим войну согражданам — это второй тип антивоенных уличных работ. «В Украине гибнут люди, у тебя гибнет Россия», — написал кто-то на трансформаторной будке в Петербурге в апреле 2022 года. Кроме того, после начала российского вторжения в Украину россияне вспоминают строки из Библии, цитируют Мандельштама и Булата Окуджаву, а также маскируют антивоенные призывы под объявления.

«Пропаганда делает людей одинокими: она пытается убедить каждого отдельного человека, что все вокруг поддерживают войну. Именно поэтому протестующие одиночки хотят рассказать, что они чувствуют, и таким образом установить эмоциональную связь: «ты не один ощущаешь этот ужас», «нас таких много». Такие граффити мы относим к категории эмоциональная рефлексия», — продолжают авторы коллекции.

Часто люди публично выражают эмпатию к жертвам войны, указывая конкретные топонимы — например, пишут про разбомбленный Мариуполь или Бучу. Или используют контрпослание: «Некий сторонник войны в Вологде в мае 2022 года выставил в окне российский флаг (видимо, к 9 мая), а анонимный семиотический партизан написал под окном «Все как в 40-е, но фашисты теперь мы»», — пишут авторы выставки.

Знакомые с политическим и культурным контекстом прохожие могут увидеть в таком граффити поддержку и осознать, что где-то «существуют незримые союзники», считает Александра Архипова. «Но и это еще не все. В редких случаях авторы граффити усиливают игру с цензурой до предела. Они вообще не пишут ничего о войне, ни прямо, ни иносказательно. Граффити «Надпись, за которую я сяду на пятнадцать лет» подразумевает любое антивоенное высказывание, которое читатель сможет подставить на ее место и получить срок. Это мета-послание».

Классификацию посланий в своем отчете его авторы заканчивают самым редко встречающимся типом работ — «парадоксальным посланием». В качестве примера они приводят нанесенное через трафарет граффити в Перми, на котором Путин нарисован с усами Гитлера. «Сотри меня», — написано внизу.

Редактор: Дмитрий Трещанин