Травля

«Он умный мальчик. В олимпиадах, в интеллектуальных марафонах участвовал. Мечтал поступить в МГИМО на политологию», — рассказывает о сыне Ирина Турбина.

Ей 41 год, она работает ведущей контрактной управляющей в Ливенском строительном техникуме. Арсений родился в Дубае, отец был гражданином ОАЭ. Вскоре Ирина с ним разошлась, вернулась в Россию и воспитывала ребенка одна. Мальчик учился в ливенском Лицее имени С. Н. Булгакова, одной из лучших школ Орловской области.

В шестом классе Арсения начали травить из-за цвета кожи.

«Отец не общается с 2013 года с нами, отец там по своим традициям создает семью. В общем, нас отрезали просто, как будто нас и не было. Узнают об этом дети в школе. Начинается травля: "Ты отцу не нужен, негр, афроамериканец, давай, уе в свою эту отсюда". Арсений говорит: "Я гражданин Российской Федерации, почему вы так со мной?"», — вспоминает Турбина.

По ее словам, в лицее «никогда не хотели честно разобраться в ситуации», а директор после очередного конфликта «обвинила Арсения во вранье» и сказала, «будто бы у него не все дома и это все его фантазии».

Ни директор лицея, ни классная руководительница не ответили на звонки «Медиазоны».

В феврале 2021 года, продолжает Ирина Турбина, одноклассники избили сына.

«Они его залучили в кабинет технологии в подвальном помещении, начали его бить ногами. Был мороз минус 19. Они его выкинули на улицу через запасную дверь, закрыли дверь на засов. Ребенок потом заболел, болел месяц — и уши, и все у нас воспалилось», — рассказывает мать Арсения. Она добилась перевода в другой класс, но это не остановило травлю; тогда мальчик сменил класс еще раз.

Даже после этого, говорит Ирина, некоторые учителя продолжали «несправедливо оценивать» сына и придираться к нему.

«Побеждает на городской олимпиаде по географии в том году, занимает призовые места в интеллектуальном марафоне по русскому и английскому, в итоге на доску почета его не вешают. Начинают даже некоторые одноклассники спрашивать, а почему нет?» — утверждает Турбина.

Тогда Арсений начал задумываться о несправедливости общества и «углубился в Навального и еще куда-то», говорит мать.

25 апреля 2023 года он позвонил в эфир «Дождя» и сказал, что если раньше верил пропаганде, то сейчас разочаровался в Путине, а антиамериканский ролик, который показывали в его классе на «разговорах о важном», — «полнейший бред». Запись эфира сын выложил на своем ютуб-канале, рассказывает Ирина, ее из-за этого вызывали в лицей. Запись пришлось удалить.

«В мае месяце заканчивает школу, он на эмоциях со всей этой несправедливостью, с некоторыми четверками своими он не согласен. Я ему объясняла: "Наплюй, забей, ЕГЭ сдашь, поступишь, уровень твой будет виден". А он мне свое: "Нет, этого не должно быть. Это все неправильно". Ну, еще возраст такой, понимаете, 14 лет», — говорит Ирина.

1 июня 2023 года Арсений написал сообщение на почту легиона «Свобода России».

Каникулы

В переписке подросток указал, что «готов расклеивать листовки и бороться с путинской пропагандой», и добавил, что у него «есть идея по освобождению России от Путина». Вербовщик в ответ попросил заполнить анкету и прислать контакты в мессенджерах. Арсений отправил свои вотсап и телеграм.

«Анкету он просто сохраняет себе на рабочий стол ноутбука, заполняет несколько граф. Там требование, что все должны быть графы заполнены, отправляется она с фотографиями документов. И он говорит: "Мам, я просто испугался, столько этой всякой информации — и отправлю я неизвестно куда, и неизвестно, кому и куда это все попадет". И я, говорит, все это оставил и забросил. Никуда он ничего не отправлял», — настаивает Ирина Турбина.

Так или иначе, с начала июня Арсений активно вел свою страницу «ВКонтакте» — комментировал все основные события, включая марафон в поддержку политзаключенных, мятеж Пригожина и атаку дронов на Москву. В конце июля он поставил на аватарку перечеркнутое лицо Владимира Путина, а на каникулах раскладывал по почтовым ящикам в соседних домах антипутинские листовки, которые нашел в интернете и распечатал еще в мае — хотел «проинформировать людей, так как выборы на носу», вспоминает Ирина.

В июле 2023 года Турбин завел собственный телеграм-канал «Свободная Россия», куда выкладывал оппозиционные ролики. На него подписались всего пять человек, сейчас канал уже удален.

Несколько раз Арсений постил там собственные фотографии и видео: просил друга снять, как он разносит по подъездам листовки и позирует с бело-сине-белым плакатом. Позже на допросе школьник подчеркивал, что это не только символ легиона «Свобода России», но и «в целом антивоенный флаг», а также «флаг сельского поселения Сосново-Озерское Бурятии».

В конце июля, рассказывает Ирина, они с сыном поехали на отдых в Анапу. В Ростовской области их поезд поравнялся с военным эшелоном, и Арсений, как и другие пассажиры, сфотографировал состав с бронетехникой на память.

29 августа 2023 года в шесть утра домой к Турбиным пришли сотрудники ФСБ.

Дело

Оперативники сказали, что проведут осмотр помещения, и забрали всю технику. Ирина Турбина рассказывает, что их заставили разблокировать телефоны, а единственный ноутбук, которым они с сыном пользовались по очереди, был без пароля.

В квартире ничего не нашли, только брелок с надписью «Я люблю Алексея», добавляет она. Силовики поинтересовались, имеется ли в виду Алексей Навальный, Арсений ответил, что да.

На следующий день Турбиных вызвали в ливенское отделение ФСБ. Капитан Дроганов опросил школьника в присутствии матери. Арсений рассказал, что с 2023 года «начал проявлять интерес к либерализму» и понял, что в стране «нет свободы слова и независимых СМИ», поэтому он не одобряет «политику правления нашего Президента Российской Федерации Путина Владимира Владимировича». Судя по протоколу, Дроганов спрашивал, кого подросток смотрит на ютубе (тот перечислил Алексея Навального, Максима Каца и Михаила Ходорковского) и что знает об ФБК, легионе «Свобода России» и РДК.

После опроса Ирину с сыном отпустили.

«5 сентября он выходит в школу — я всегда провожаю его с балкона, он мне машет рукой, — смотрю, останавливается машина, выходят к нему люди. Я сразу поняла: один, вижу, сотрудник ФСБ, другой человек с папкой. Возвращают его домой. Заходят сразу с этой коркой: "В отношении вашего сына заведено уголовное дело по такой-то части". У меня стресс, истерика», — вспоминает Турбина.

Их с Арсением отвезли на допрос в Следственный комитет в Орле, а вечером школьника поместили в ИВС.

Старший следователь первого отдела по расследованию особо важных дел майор юстиции Трунов возбудил дело об участии в террористической организации 5 сентября в шесть часов утра.

Следователь писал, что Арсений Турбин «осуществил переписку» с представителями легиона «Свобода России», «выразил и подтвердил намерения участвовать» в его деятельности, «вступил в вышеуказанное военное объединение» и «выполнил их поручение по изготовлению и распространению документальных материалов, направленных на незаконное изменение установленного общественного порядка».

На следующий день, 6 сентября, Трунов потребовал отправить Арсения в СИЗО, но Заводской районный суд Орла поместил его под домашний арест с правом ходить в лицей.

Ирина Турбина отмечает, что из-за домашнего ареста сын не мог заниматься с репетиторами и готовиться к ОГЭ. Позже ему все же дали два часа на прогулки, а незадолго до суда отпустили под запрет определенных действий.

Анкета

Ирина Турбина считает, что в ФСБ сфабриковали протокол опроса ее сына от 30 августа.

В документе, составленном тогда капитаном Дрогановым, со слов Арсения записано: «Я планировал вступить в указанный легион и направил им заполненную анкету». Под этими показаниями стоят подписи самого школьника и его матери.

Она настаивает, что во время опроса сидела рядом с сыном и Арсений этого не говорил. Турбина вспоминает, как сотрудники ФСБ трижды перепечатывали протокол из-за неточностей, например ошибки в фамилии, и допускает, что они могли незаметно подменить текст.

«Если бы я раньше знала, что это за люди, мы же никогда не сталкивались с этим, я бы перечитала еще раз», — разводит руками она.

Позже, на первом допросе в качестве подозреваемого, Арсений сказал, что заполнил анкету, но после «испугался» («слишком много моих личных данных») и отправил вербовщикам только свои контакты в мессенджерах. Ему никто не ответил, и на этом переписка с легионом прекратилась. На этой версии Турбин настаивал и в суде.

При этом в материалах дела упоминается аудиозапись ОРМ «Опрос», согласно которой 30 августа подросток все же «подтвердил факт подачи заявки на вступление в запрещенное объединение "Легион "Свобода России" и выполнение в их интересах поручений».

Дословно такая же формулировка повторяется в протоколе допроса сотрудника УФСБ по Орловской области Владислава Афанасьева. Он дал показания следователю Трунову сразу после возбуждения уголовного дела и рассказал, что присутствовал при опросе Арсения в августе и слышал, как тот «подтвердил факт подачи заявки», etc.

«Поручения» легиона, которые, по версии следствия, выполнял Турбин, касались «изготовления и распространения документальных материалов» — еще одна формулировка, которая часто повторяется в материалах дела.

В первый раз силовики использовали ее 31 августа, когда врио начальника областного УФСБ Анатолий Черныховский направил в Следственный комитет результаты оперативно-разыскной деятельности в отношении Турбина. Черныховский писал, что школьник вступил в легион и «выполнил их поручение по изготовлению и распространению документальных материалов», что может быть квалифицировано как участие в деятельности террористической организации.

«Материалы», о которых идет речь, — это листовки с Владимиром Путиным за решеткой, которые Арсений подбрасывал в почтовые ящики. По утверждению следствия, Турбин делал это «по заданию кураторов украинского военизированного объединения Легион "Свобода России"».

«Еще ФСБ меня уверяли, что эта листовка с Путиным, это легион ему дал. Арсений говорит, это из гугла листовка. Они мне говорят, нет, в гугле нет. Но потом я ее нашла, она первая вышла в гугле», — вспоминает Ирина.

Макет такой листовки распространяется в российских оппозиционных пабликах как минимум с 2020 года.

Кроме того, силовиков заинтересовали «фото материалы передвижения военизированных железнодорожных составов»; как говорит Ирина, сын снял эти кадры из окна поезда, когда ездил с ней отдыхать.

«Мы дали пояснения, и билеты я приложила, которые покупала на сайте РЖД, что мы ехали. Я говорю: "Вы чего? Я что-то здесь на скамье подсудимых не вижу вагона". У нас, говорю, полвагона фотографировало», — вспоминает она.

Процесс

В начале октября 2023 года следователь направил Арсения на амбулаторную экспертизу в психиатрическую клинику в Орле. «Его там продержали часа четыре. Он вышел оттуда в шоке, посидел, ничего не рассказал. На следующий день говорит: "Ты знаешь, что мне сказала эта психолог?" — "Таких, как ты, надо расстреливать, если введут военное положение. Ты вообще изгой, ты не имеешь права обучаться в школе, какой тебе вуз"», — рассказывает со слов сына Ирина Турбина.

Она добавляет, что сын с самого начала тяжело переживал из-за уголовного дела.

«Ребенок в шоке. У ребенка всегда лежала на столе Конституция Российской Федерации. Он говорит: "Мам, а как же 29-я статья? Ведь я же ничего не сделал, есть только мое мнение и моя позиция". Я же, говорит, никакой анкеты никуда не отправлял, никаких поручений мне никто не давал. Он говорит: "За что они так со мной?"».

Турбина думает, что следователь Трунов в феврале склонялся к тому, чтобы закрыть дело. Однако, по ее информации, против был глава следственного отдела СУ СК по Орловской области Петр Юдин: он передал дело следовательнице по фамилии Симонова и поручил ей продолжить расследование.

По словам Ирины Турбиной, Симонова попыталась доказать, что Арсений придерживался неонацистских взглядов — ее сразу заинтересовал телеграм-канал «Оккупай-шлюхофиляй». Впрочем, искать «Максима» следовательница не стала, а вместо этого в апреле 2024 года допросила четырех одноклассников Арсения. Турбина говорит, что это мальчики, с которыми ее сын играл в футбол. Все они дали показания против Арсения.

Все четверо рассказали, что Турбин в лицее часто заводил разговоры о политике, на уроках обществознания «активно высказывал свое мнение», «говорил, что Путин — вор», и не поддерживал вторжение в Украину. Все четверо упомянули случай, который якобы произошел в восьмом классе на уроке музыки: когда учитель вышел из класса, Арсений включил некую песню, «в которой критиковался Президент и политика страны», и начал танцевать, однако «никто в классе Турбина не поддержал».

Еще он, согласно показаниям одноклассников, обзывал их «русней» и предлагал расстрелять или отправить в Сибирь; что значит слово «русня», один из свидетелей не знал, но догадался, что «это связано с тем, что я русский».

Двое одноклассников в своих показаниях утверждали, что Арсений «придерживался неонацистской идеологии», его «кумиром был так называемый "Тесак"».

Ирина Турбина считает эти показания оговором под диктовку следовательницы. Она показала «Медиазоне» скриншоты переписки сына с близким другом, в которой Арсений называл Тесака «додиком» и подчеркивал, что он «либерал, а не неонацист, как Макс».

Один из свидетелей-одноклассников, рассуждая о «неонацизме» Турбина, почему-то сказал, что тот выступал за «истребление украинцев»; другие, не видя в этом противоречия, добавляли, что Арсений называл себя сторонником Навального.

Кроме того, двое допрошенных следствием подростков рассказали, как в сентябре — декабре 2022 года Турбин предлагал младшему мальчику сделать бомбу, но позже объяснил, что это была «шутка». Этот рассказ следовательница не включила в обвинительное заключение.

Ирина Турбина уверена, что показания против ее сына одноклассники дали в обмен на «прекрасные аттестаты». Травля Арсения в школе, по словам матери, после возбуждения уголовного дела вышла на новый уровень: сверстники выслеживали его, обзывали «уголовником», «преступником» и советовали «выбирать камеру».

Опасаясь худшего, в декабре 2023 года Ирина перевела его на домашнее обучение.

В конце мая начались государственные экзамены. В первый день Арсения с особым пристрастием обыскали на входе, на второй день сотрудница полиции отозвала его в сторону и объяснила «правила поведения во время летних каникул», рассказывает со слов сына Турбина.

«Ему это все неприятно. Я говорю, Арсений, ну что теперь делать? Наверное, полгорода только о нас говорит сейчас», — вспоминает она.

Дело Турбина 2-й Западный окружной военный суд рассмотрел за четыре заседания. Во время процесса он по совету адвоката подчеркивал, что «добровольно прекратил» оппозиционную деятельность задолго до визита силовиков: листовки в последний раз разносил в конце июля, а в канал «Свободная Россия» не писал с середины августа.

31 мая подростка отпустили из-под домашнего ареста под запрет определенных действий и разрешили ему пользоваться телефоном. На странице Турбина во «ВКонтакте» после этого стали появляться посты о военных успехах России, его статус теперь гласит: «Националист, консерватор и патриот».

«Он же специально заменил все эти картинки "ВК", чтобы доказать… Может, там будет кто-то проверять, он думал, — говорит Ирина Турбина. — Мы думали, что это как-то положительно повлияет, но это никак не повлияло. Я была в пятницу у Арсения на свидании [в СИЗО]. Говорю, Арсений, зря только вот это вот все менял, пусть бы так все и оставалось, все равно никакого от этого толку нет».

18 июня он вместе с матерью съездил на могилу Алексея Навального.

Вину в суде Турбин не признал.

«Он сказал, что высказывал свою позицию и не считает, что это является каким-то нарушением закона, что ни в какой легион он не вступал и не мог вступить в силу своего возраста», — пересказывает его выступление мать.

Гособвинитель запрашивал для Арсения 8 лет лишения свободы. 20 июня судья Олег Шишов назначил ему пять.

Приговор, по словам Ирины Турбиной, стал для сына потрясением.

«Заплакал сильно. Не ожидал. Он все держался, держался и не расстраивался. А здесь он прямо заплакал сильно, обнял меня и говорит: "Мама, прости. Прости меня, что я тебя подвел. Но я правда не знал, что я что-то нарушаю"», — говорит Турбина.

Сейчас она вспоминает, как еще до задержания предупреждала сына, что публичные высказывания о политике в России могут обернуться неприятностями, но он не поверил.

«Он говорит: "Мама, не придут". Я говорю: "Придут, Арсений, придут, потому что ко всем приходят. И мы не будем исключением"», — пересказывает Ирина их разговор.

«Мемориал» признал Арсения Турбина политзаключенным.

Редактор: Дмитрий Ткачев