Москвичке Алине Невмяновой запросили 1,5 года колонии‑поселения по делу о зеленке в урне для голосования

В Бутырском районном суде Москвы прокурор Иван Мищенко попросил приговорить 20-летнюю москвичку Алину Невмянову к полутора годам колонии-поселения по делу о воспрепятствовании осуществлению избирательных прав (пункт «в» части 2 статьи 141 УК). Об этом сообщает корреспондент «Медиазоны» из зала суда.

В первый день голосования на президентских выборах 20-летняя Алина Невмянова вылила зеленку в урну для голосования на избирательном участке на Алтуфьевском шоссе. Ее задержали на месте. На допрос Невмяновой следователь привел адвоката, которая убедила девушку признать вину и дать нужные следствию показания. На первом заседании суда Невмянова отказалась от услуг этого адвоката и от признания вины.

Как она сама позже объясняла следователям, за несколько дней до выборов ей стали систематически звонить мошенники, которые представлялись то силовиками, то сотрудниками Центробанка. Их целью было убедить девушку взять кредиты и перевести деньги им. Всего она перевела мошенникам 580 тысяч рублей.

Затем «сотрудник ФСБ» убедил москвичку, что она должна вылить зеленку в урну, чтобы «предотвратить фальсификацию выборов». Он пообещал Невмяновой, что гарантирует ей безопасность на участке, если в момент «акции» она будет говорить с ним по видеозвонку. Когда Алина вылила зеленку в урну, ее сразу же задержали. «Слава Украине, Алина!» — крикнул ей на прощание мошенник.

Алина Невмянова подала в СК заявление о мошенничестве и готова была подробно рассказать о том, как ее обрабатывали, а также предоставить следствию необходимые доказательства. Но уголовное дело о мошенничестве так и не было возбуждено. Следствие считает, что Невмянова была в сговоре с телефонными мошенниками.

Все свидетели обвинения, имеющие отношение к организации президентских выборов в марте, в суде настаивали на том, что действия Алины Невмяновой никак не препятствовали процессу голосования и подсчету голосов — все залитые зеленкой бюллетени были посчитаны и учтены.

На втором заседании в суде выступила глава избирательной комиссии, которая призналась — следователь дал ей на подпись пустые бланки, а затем сам сочинил ее показания. Сам допрос проходил прямо на участке для голосования во время подсчета голосов. В суде глава комиссии опровергла все слова, вписанные в протокол следователем.

Прокурор Иван Мищенко инициировал процессуальную проверку работы следователя Трохина, но СК не нашел нарушений в его работе со свидетелями, отметив, что текст допроса Маркитан целиком написан одним почерком и одними чернилами.

В психолого-психиатрической экспертизе Алины Невмяновой сказано, что в момент совершения преступления у нее была «смешанная тревожно-депрессивная реакция», которая появилась «на фоне интенсивного вербального воздействия со стороны неустановленных лиц».

Психолог Денис Шпитальный уточнил, что «способность подсудимой понимать опасность своих действий» была нарушена под воздействием неустановленных лиц, отметив, что это не медицинское состояние и не влияет на юридическую степень вменяемости. Он процитировал в суде статью врачей института психиатрии имени Сербского о телефонных манипуляциях: психологически (но не психиатрически и не юридически) люди оказываются ведомыми в таких ситуациях.

«Невмянова не желала наступления каких-то негативных последствий», — сформулировал психолог состояние подсудимой. Он считает, что она правда верила, что помогает неизвестным лица задержать каких-то других преступников.

Такое заключение не понравилось ни судье, ни прокурору. Гособвинитель сказал, что сказанное — лишь мнение психолога, а судья Досаева возмутилась: «А почему она не обратилась в правоохранительные органы?».