Иван Непомнящих.

На прошлом заседании в суде выступил полицейский Денис Шавырин — один из сотрудников МВД, работавших вместе с потерпевшими 6 мая 2012 года на Болотной площади. Он рассказал, как двигалась колонна митингующих, а также где была расположена сцена для выступлений.

Еще один свидетель – Сергей Ларин – оказывал на Болотной площади медпомощь. По его словам, колюще-режущие и колюще-рваные раны в основном получили сотрудники правоохранительных органов. Под смех присутствующих в зале суда он отметил, что у демонстрантов тоже были незначительные травмы – «потертости», «ссадины», «ушибы», «истерия», «психозы».

Заседание началось. Непомнящих зашел в зал под аплодисменты собравшихся в суде. Первым будут допрашивать 25-летнего Тимофея Васильева – молодого человека с рюкзаком и в капюшоне. Прокурор спрашивает, где он находился 6 мая 2012 года. Выясняется, что Васильев – бывший сотрудник агентства гражданской журналистики «Ридус». На Болотной площади он освещал протестную акцию – вёл прямую видео-трансляцию.

Свидетель рассказывает, что 6 мая он приехал на Болотную площадь, прошел рамки металлоискателя и двинулся в сторону Малого каменного моста. К часу дня он дошёл до начала митинга у метро «Октябрьская». Васильев говорит, что вел трансляцию до шести семи часов, «пока батарейки на камере не сели». Он говорит, что снял видео, которое называется «Полтора часа на Болотной».

Свидетель рассказывает, что в начале люди шли довольно свободно. Он вместе с ними прошел на площадь, дошел до сцены. Поснимал там. Потом увидел сообщения в твиттере и понял, что у кинотеатра «Ударник» происходят какие-то события. Дойдя туда, он увидел, что часть людей села на мосту, из-за чего образовалась давка. На уточняющий вопрос прокурора свидетель отвечает, что среди них были организаторы митинга.

— Слышали ли вы какие-то призывы? – спрашивает прокурор.

— Основной призыв был не давить и не сгущать давку. Кто именно призывал, я не помню.

На уточняющий вопрос прокурора свидетель отвечает, что это был кто-то из участвующих в акции лиц, но он не помнит, было ли это сделано с помощью мегафона или без.

Васильев вспоминает, что давка постепенно усиливалась, затем масса людей пошла в сторону группы людей, которая выстроилась по диагонали через парковую зону.

— Мне показалось, что это были какие-то целенаправленные силы, что это делали специально, выдавливали их, – говорит бывший корреспондент «Ридуса». Потом, по его словам, полицейское оцепление разорвалось, порядка 50 человек смогли через него пройти, давка несколько спала. Далее начались «определенные какие-то волнения»: с одной стороны давка продолжилась, затем, через какое-то время, люди начали кидаться различными предметами, флагштоками, камнями, «несколько раз зажигали фаера». Прокурор записывает, чем именно, по словам свидетеля, бросались протестующие.

— Я так понял, были кусочки асфальта, которые были с дороги сняты. Лично я не видел, как отколупывали асфальт. Но мне самому два раза прилетело куском какого-то камня или асфальта.

Васильев продолжает вспоминать, что происходило 6 мая 2012 года: после того, как протестующие начали кидаться камнями, полицейские выставили металлические ограждения, которые им помогали сдерживать людей. Протестующие стали раскачивать эти ограждения. Тогда между протестующими и полицейскими стали происходить стычки.

— Иногда это переходило в настоящие драки. Я хорошо помню, как передо мной появился сотрудник полиции без шлема, у которого из головы текла кровь, то есть он точно пострадал, – говорит свидетель.

По его словам, основная масса протестующих не участвовала в агрессивных действиях — это делали люди, которые скрывали свои лица, были в масках и платках. Все это продолжалось в течение часа. Периодически Васильев видел, как со стороны полицейских выбегали целые группы сотрудников, которые врывались в толпу и задерживали какого-либо конкретного человека, который, например, кидался камнями.

— Буквально при мне распылялись перцовые баллончики. На одного полицейского баллончик распылили буквально под шлем, потом его коллеги пытались откачать, привести в порядок, обливали водой. Он был в лежачей позе на асфальте.

Прокурор интересуется, видел ли свидетель, что лица, присутствовавшие на данном мероприятии, препятствовали задержанию наиболее активных демонстрантов.

Бывший корреспондент «Ридуса» говорит, что такое точно было — они хватали задерживаемых за руки, убирали руки полицейских, «то есть сопротивление точно было».

В зале суда активисты, пришедшие поддержать Непомнящих, говорят свидетелю: «Молодец, отработал честно». Судья и прокурор ругаются на них и предупреждает, что те будут удалены из зала.

Агрессия митингующих «стала угасать» часам к семи, а у корреспондента «Ридуса» разряжалась батарейка. Он сложил оборудование в рюкзак и пошел к Большому каменному мосту, где сел на скутер и уехал. Прокурор спрашивает, видел ли он, как полицейские выводили активистов с площади. Свидетель рассказывает, что слышал через мегафон, что объявляли о завершении мероприятия и просили разойтись. Эти сообщения звучали на протяжении всего периода, пока продолжались столкновения, говорит он. Прокурор спрашивает, видел ли он, чтобы полицейские необоснованно применяли силу.

— Я не могу оценить, обоснованно или необоснованно, потому что происходящее в этот момент носило характер массовой драки, массового столкновения, поэтому, конечно, люди, которые находились рядом с задерживаемыми, я думаю, получали какие-то... Ну, не травмы, ну плечом их могли задеть, или еще как-то... На тот момент я работал журналистом и я знаю, что это достаточно распространенная практика на митингах, когда люди, которые рядом с задерживаемыми стоят, контактируют физически с полицейскими, потому что нельзя задержать так, чтобы не задеть остальных.

Прокурор спрашивает, просили ли полицейские встать тех, кто сел на мосту. Васильев не может точно ответить на вопрос: по его словам, участники забастовки были отделены от полицейских митингующими и журналистами, которые стояли достаточно плотно и через них сложно было пройти.

— Возможно, кто-то подходил к митингующим и пытался как-то этот вопрос решить, но я не могу точно это вспомнить. Если есть на видео это, значит было, – говорит Васильев.

Прокурор спрашивает, были ли на площади акты вандализма.

— Я видел, что кидались асфальтом. Это был очевидно асфальт, вырытый с дороги. То есть он был испорчен. А так, чтобы митингующие что-то целенаправленно поджигали, даже не знаю... Разве что туалеты. Я помню, что с ними происходили какие-то действия, то ли их переворачивали, то ли еще что. Но я точно не могу ответить на этот вопрос.

— Как вы поступили с видеозаписью?

Стою тут в суде, по болотке :/ в спину шипят гадости https://t.co/vZUw5yGWz0

— Тима (@camerakid) October 1, 2015

Общественный защитник подсудимого Сергей Шаров-Делоне уточняет у свидетеля, точно ли именно полицейские стали выдвигать металлические ограждения. Свидетель говорит, что это совершенно точно, потому что полиция решила усилить оцепление, так как митингующие их слишком агрессивно атаковали. Были сначала заборчики, но митингующие их быстро отбили, и он видел, как эти заборчики переворачивались, после чего полицейские решили поставить металлические ограждения.

Шаров уточняет его маршрут. Васильев уточняет, что двигался от «Октябрьской» очень медленно, потому что снимал, часа через два-три дошел до сцены, полчаса пробыл на площадке для СМИ перед сценой, потом увидел в твиттере сообщение. Судья его прерывает. Шаров спрашивает, давала ли полиция указания, куда открыты выходы. Свидетель не помнит: «Я боюсь просто соврать».

— Врать не надо, – вставляет судья. В зале смех. Шаров спрашивает Васильева, видел ли он сам, как люди вынимали асфальт из дороги.

— В секции протестующих были какие-то ямы, где асфальта не было. Я не знаю, появились ли они до этого, или митингующие их сделали, но они были. Затем я помню целую кучу различных камней и асфальтовых осколков, которую, видимо, полицейские собрали. Но как кто-то вырывал асфальт я не видел, потому что я снимал со стороны полицейского оцепления в основном. В этот момент я был одет в камуфляжную форму, которая была практически идентична форме ОМОНа, и еще у меня была синяя пресс-карта от ГУ МВД Москвы, еще у меня была пресс-карта «Ридуса». Еще в рюкзаке лежало редакционное задание, поэтому сквозь ОМОН я достаточно свободно проходил и на меня как-то не обращали внимания.

Шаров спрашивает, вели ли себя лица, оказавшиеся за цепочкой после прорыва оцепления. Свидетель отвечает, что были скандирования, но никто ничем не кидал, а те, кто оказались за оцеплением, вели себя растерянно, понимая, что их задержат. Часть людей полицейские задерживали мирно, то есть полицейские подходят, говорят «пойдемте», человек не сопротивляется и их спокойно ведут в автозак. А часть людей задерживали агрессивно и их насильно вели в автозак.

Шаров спрашивает Васильева, слышал ли он призывы идти в сторону Кремля.

— Оказавшиеся за оцеплением люди прошли не более 40 метров, они были растеряны и не понимали, куда идти, некоторые из них были задержаны. Не могу сказать, что кто-то из прорвавшихся ринулся на Большой каменный мост и попытался прорвать оцепление.

Шаров спрашивает, видел ли пострадавших среди участников демонстрации.

— Совершенно точно такие были, один парень например лежал, судя по всему, без сознания, потом подошли полицейские и этого парня в «скорую», что ли, отнесли. Среди журналистов тоже были пострадавшие, если хотите – я тоже пострадавший, потому что два раза камнем прилетело мне. Один раз прямо по голове, но я, слава Богу, был в шлеме мотоциклетном, я его взял с собой. Когда стали бросаться я надел на голову.

Адвокат подсудимого Ольга Чавдар спрашивает, могло ли оцепление прорваться из-за давки. Он говорит, что могло, конечно, но характер этой давки сложно определить.

— Была какая-то группа людей, которая целенаправленно давила сзади, на видео даже слышны мои возмущения. Но большинство людей, которые там были, не очень понимали где находятся, не проявляли агрессии и специально не давили.

Чавдар спрашивает, была ли возможность у людей, на которых давили, выйти оттуда. Свидетель отвечает, что в момент сидячей забастовки точно такой возможности не было, потому что с одной стороны были журналисты, а с другой – группа людей, которая пыталась прорваться через толпу. То есть люди которые стояли рядом с сидячей забастовкой не могли никуда деться.

Защитник Шаров уточняет, могли ли граждане попасть в сквер на Болотной площади, в зону зеленых насаждений. Свидетель этого не помнит. Защитник спрашивает, видел ли он у граждан оружие или арматуру.

— Самое опасное, что я видел — это перцовые баллончики, это файеры пиротехнические, арматуру наверное нет, не помню.

По словам свидетеля, файеры были у протестующих, полицейские тушили эти файеры у свидетеля на глазах. Бросали их люди в масках. Чавдар спрашивает, видел ли он подсудимого.

— Нет, я видел достаточно много людей, но его лицо вижу, видимо, первый раз, с ним не знаком. Если я его и видел, то я его не запомнил бы.

Чавдар спрашивает, хорошо ли было слышно в мегафоны на расстоянии, разборчиво ли.

— Да, разборчиво. Полицейские, которые использовали мегафон, находились в цепочке, и я думаю, что на расстоянии 15 метров можно было услышать, что говорят полицейские.

Прокурор спрашивает, задержали ли полицейские всех прорвавшихся.

— Были задержаны не все, в оцеплении были организованы такие коридоры, и неагрессивно настроенные граждане возвращали некоторых прорвавшихся назад.

Прокурор спрашивает, какие лозунги были. Говорит, что самые разные, но конкретно уточнить не может и советует посмотреть видео. Прокурор говорит, что смотрел, и уточняет – слышал ли он лозунги с призывами прорваться в сторону Большого каменного моста. Свидетель не помнит, ка и не помнит, помогали ли полицейские пострадавшим демонстрантам.

По просьбе прокурора, в суде огласили показания Васильева, данные им на этапе следствия. В них бывший корреспондент «Ридуса» использовал термин «массовые беспорядки», в остальном они идентичны показаниям, которые он дал сегодня в суде. Его отпустили из зала суда. Кто-то из присутствующих советует ему идти «за деньгами в кассу». Васильев недоуменно поднимает брови, после чего уходит.

Выхожу из зала. В спину от группы поддержки подсудимого: "Давай, чеши, гуляй. Пока свободен"

— Тима (@camerakid) October 1, 2015

Следующий свидетель – Евгений Круговых, крупный мужчина с усами и в костюме. Он работает замдиректора по лечебной части НПЦ экстренной медицинской помощи. В 2012 году он был заведующим оперативным отдела центра экстренной медицинской помощи, 6 мая в его обязанности входило планирование и организация медицинского обеспечения массового мероприятия. На стадии планирования, по его словам, были применены стандартные схемы обеспечения медпомощью – бригады скорой помощи были расставлены по пути следования колонн и непосредственно на Болотной площади. Во время проведения митинга он находился в помещении медицинской помощи и координировал фельдшеров по телефону. Никаких проблем к началу мероприятия не было, колонны пошли. По прибытии в район Болотной площади, говорит Круговых, от доктора стала поступать информация о том, что мероприятие пошло не совсем так, как планировалось, что люди не заходят на территорию самой площади, а остановились у оцепления у Большого каменного моста. Потом поступила информация, что люди стали садиться на асфальт, что начались столкновения, а также о невозможности прибытия бригады «скорой», которая замыкала колонну, в то место, где начались столкновения. Поэтому в район Большого каменного моста были стянуты дополнительные силы медобеспечения.

Столкновения протестующих с полицией Круговых не видел, так как находился в помещении. Точное количество людей, обратившихся к медикам, он не помнит, хотя говорит, что по завершению мероприятия собиралась статистика. Прокурор просит уточнить, кто именно обращался за помощью к медикам. Круговых говорит, что обращались в основном полицейские с ушибленными ранами.

Прокурор спрашивает, поступали ли граждане с ожогами. Свидетель говорит, что одно такое обращение было, чуть ли не самое первое. Врач вспоминает, что тогда пострадал человек у Большого Каменного моста. Полицейским он не был.

Прокурор спрашивает свидетеля, сообщали ли ему о попытке прорыва оцепления. Круговых говорит, что да, такие сообщения от бригады поступали, были приняты меры – организованы бригады скорой помощи на ближайших подстанциях. Количество пострадавших протестующих, обратившихся за помощью, Круговых вспомнить не может. Характер повреждений тоже не помнит.

Адвокат Чавдар просит свидетеля вспомнить хотя бы самые тяжелые травмы. Свидетель считает, что это был поступивший с ожогами.

Чавдар спрашивает, согласовывались ли с медиками границы, где они должны были находиться. Свидетель объясняет, что машины выставлялись так, чтобы они находились в максимальном поле видимости. Адвокат спрашивает, откуда ему было известно о границах мероприятия, свидетель говорит, что составляется карта с границами, которая утверждается в департаменте региональной безопасности Москвы. По словам свидетеля, в границы мероприятия входила вся Болотная площадь.