Прошлое заседание перенесли из-за неявки адвокатов — они были заняты на следственных действиях по другому делу, о чем заранее предупреждали суд. Перед этим, на прошлой неделе, закончился допрос Евгении Хасис, гражданской жены лидера БОРН Никиты Тихонова, осужденной на 18 лет за участие в убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Допрос, который начался с подробного и очень эмоционального рассказа Хасис, продолжался три заседания. 

Защита просит допросить троих свидетелей — Гуськова, Юхнова и Михайлова. В частности, Алексей Михайлов из «Русского образа» работал вместе с Горячевым, они готовили проект «Ермолов» и совместно вели мониторинг деятельности как антифашистов, так и националистов. Судья Павел Мелехин разрешает допросить их, сначала в отсутствие присяжных, чтобы определить, могут ли они вообще рассказать что-то по сути дела. 

Адвокат Николай Полозов, между тем, выражает свой протест на действия председательствующего, который сказал в прошлй раз, что «адвокатам плевать на своего потерпевшего». 

— Я считаю, что председательствующий как минимум заблужается, мы не менее чем за неделю предупреждали суд и ставили в известность. Суд нарушил не только требования УПК, но и кодекс судебной этики. Я полагаю, что председательстующий не вправе давать такие оценки, — говорит защитник. 

— Суд постановил не принимать во внимание замечания защиты, поскольку замечания заносятся в протокол. 2 июля нет таких замечаний. Защита пытается опорочить судью. Вызвать свидетеля Михайлова, — отвечает судья Мелехин.

— Не торопитесь, у меня еще одно ходатайство, — парирует Полозов.

Адвокат говорит, что он послал запрос в «Молодую гвардию «Единой России»», и там ответили, что Михаил Кудрявцев не являлся членом МГЕР, штатным сотрудником организации не был, мобильный телефон ему не выдавался. «Есть все основания полагать, что Кудрявцев дал ложные показания в суде», — говорит Полозов.

Прокурор Мария Семененко против приобщения этого запроса: «Мы тут судим не Кудрявцева, а Горячева». Судья постановил в ходатайстве отказать, поскольку оно не является сведениями, относящимся к фактическим обстоятельствам дела. 

Опять вспыхивает перепалка между судьей, прокурором и адвокатами, судья Мелехин, в частности, говорит: «Я понимаю, адвокат Полозов, что вам нравится унижать суд». 

Илья Горячев просит огласить запись из ЖЖ Романа «Зухеля» Железнова, которая есть в материалах дела, а также сведения из журнала The New Times, где приводились его слова, а также протоколы допросов депутата Михаила Маркелова и его допрос по материалам дела. «Прошу огласить мою судебно-медицинскую экспертизу из института Сербского. Прошу запросить материалы из дела Маркелова о предоставленной мне госзащите по тому делу. Потому что обвинение строится, в том числе, на данных из изъятого у меня ноутбука», — говорит Горячев.

По его словам, Тихонов и Хасис имеют мотив для оговора на основании показаний Горячева по делу Маркелова. 

Кроме того, адвокат Полозов говорит, что выступавший в зале суда Юрий Тихомиров осужден за нанесение тяжких телесных повреждений Джапаридзе, а Горячев обвиняется в убийстве Джапаридзе. Защита просит снять обвинение в этой части по Джапаридзе. Судья отказывает в этом ходатайстве. 

Решение об оглашении материалов дела судья вынесет чуть позже, когда эти материалы принесут. 

Илья Горячев просит вызвать в суд троих жителей Петербурга, которых сейчас судят за продажу оружия, в том числе, Никите Тихонову. 

«Прошу объяснить мне цель судопроизводства: нам нужно выяснить действительные обстоятельства дела или уложиться в нужные временные рамки?» — удивляется Горячев. 

Кроме того, он говорит, что прокурор Семененко нарушила его права, когда во время одного из заседаний бросила слова «вы пока обвиняетесь только в этих преступлениях». Горячев просит при присяжных разъяснить Семененко, что она не имела права так говорить.

Судья Мелехин говорит, что решения по всем ходатайствам он вынесет после допроса свидетеля.

В зал — пока без присяжных — входит Алексей Михайлов 1975 года рождения, он говорит, что занимается политическим консалтингом и знаком с Горячевым. Состоял в «Русском образе».

— Где мы с вами познакомились? — спрашивает свидетеля Горячев.

— В 2005 году, не помню, где. 

— Собирались ли мы с вами, Карповым, Митрюшиным и другими для обсуждения политики? Занимались ли мы мониторингом?

— Несколько раз я встречался с Карповым. С Симуниным мы неформально знакомились в «Румоле». С Митрюшиным случайно встретились у Ильи Горячева в гостях. С Леонидом Симуниным у нас было поверхностное общение, «Россия молодая» это движение полностью прокремлевское, в отличие от нас. Карпов представлялся сотрудником администрации президента, и я знал, что он может донести информацию до того, до кого нужно. Мы пытались говорить ему, что мы адекватны и готовы сотрудничать с АП, хотя под вас полностью не ляжем. Обсуждали ситуацию среди националистов, тогда они были силой, выводившей много людей на улицу. Там было много деструктивных антигосударственных сил, наша цель была конкурировать с ними. Борьба за здоровые ценности.

— Мы обсуждали Бешнову и «Черных Ястребов»?

— Обсуждали и неоднократно.

— Почему вы решили не участовать в этой ситуации?

— Я помню, тогда даже термин «бешнование». Национальный фактор там был искусственным, и я считал, что раздувать ситуацию не стоит. Надо быть корректным в отстаивании своих принципов. Что же касается «ястребов», то мы осуждали их, конечно, но потом произошло убийство. Мы не должны поддерживать никакие террористические акты. Позиция «Русского образа» — и моя, и Ильи — была в данном случае очень жесткой: никакого насилия мы не одобряем даже косвенно.

— Мы занимались какой-то аналитикой? — продолжает расспрашивать Михайлова Горячев.

— Да, мы занимались. Через меня было несколько обращений про внесистемных левых, были просьбы сделать обзор. Я не называю их экстремистами, это должен решать суд. Я в этом не разбирался, и я обратился к Илье, который был в эмиграции, на основании взаимного сотрудничества мы составили эти аналитические записки. 

— Как строилось наше взаимодействие с депутатом Максимом Мищенко?

— Мы с ним стали ваимодействовать в то же время, что и с Карповым, он был публичной фигурой. Ряд акцентированных идеологических запросов мы организовали через него. 

Прокурор перебивает свидетеля: «Долго мы тут будем общее про политику слушать?». В ответ Полозов кричит: «Ну почему обвинение представляет все свои материалы, а нам не дают! Вот эта неравномерность при состязательности заметна». Судья: «Николай Николаевич, я прошу вас продолжать».

Горячев задает вопрос про запросы от депутата Мищенко, кто их писал. 

— Я не знаю, кто их писал, я больше занимался политикой. Мы взаимодействовали с «Русским вердиктом», это была дочерняя организация.

— Сколько человек было в руководстве «Русского образа»? 

— Ну может человек 7-10.

— А эти люди обсуждали методы ИРА?

— Нет, я лично не слышал ни разу. Всегда к подобному отрицательно относился. 

— Как «Русский образ» относился к скинхедам?

— «Русский образ» отличался от большинства других националистических организаций. Наша принципиальная позиция состояла в том, что мы открыто заявляем, что с этими людьми мы работать не хотим.

— Я вел переговоры с Карповым агрессивно и угрожая гражданской войной?

— Я не представляю, чтобы Илья мог с кем-то так разговаривать, тем более с представителем администрации президента.

— Я предлагал вам оружие приобрести?

— Это нонсенс, как и про агрессивное поведение. 

Адвокат Полозов говорит, что свидетель ответил на вопросы и он может выступить перед присяжными. У прокуроров к нему нет вопросов. Судья спрашивает про БОРН. Об организации свидетель Михайлов узнал из СМИ.

— Известен мне только Тихонов, я встречался с ними несколько раз очно. 

О совершенных убийствах Михайлову также известно только из СМИ.

Прокурор возражает против допроса свидетеля при присяжных. В итоге судья удовлетворяет его допрос по вопросам, которые касаются Бешновой, «Черных ястребов», мониторинга несистемных левых и обстоятельств дела. 

В зал входят присяжные. Адвоката Марка Фейгина сегодня нет, Полозов работает один.

Судья объявляет, что трое присяжных выбыли из основной коллегии по личным причинам. Их заменяют присяжными из числа запасных. 

Свидетель Михалов повторят перед присяжными много из того, что рассказывал в их отсутствие. 

— Вы с Горячевым общались в 2008-2009 году? — интересуется адвокат Полозов.

— Мы плотно взаимодействовали в «Русском образе». Горячев был его создателем, рукводителем и организатором. При этом нельзя сказать, что он там был фюрером. Илья Горячев занимался организационной работой, политическими контактами, публицистикой, созданием информационных ресурсов, SMM. Все это делалось прозрачно и публично.

— Горячев занимался сбором сведений о радикальных группировках?

— Я лично обращался к нему с заказом на аналитические записки по неформальным левым. Эта деятельность была неофициальной и шла вне «Русского образа». В 2008-2009 годах, я только по слухам об этом знаю, такая работа тоже велась. Горячев помимо политической деятельностью занимался атрибутикой какой-то, журналом.

— А чем именно? 

— Одежда. 

— А что-то неразрешенное было? 

— Только легальное. 

— Причастен ли Горячев к незаконному обороту оружия?

— Нашей официальной и неофициальной позицией была такая — не заниматься такими вещами, которые компрометируют и организацию, и нас лично. 

— Вы были дома у Горячева? 

— Раза три был.

— Оружие там видели? 

— Нет, если бы увидел, то мы бы наши отношения скорректировали точно. 

— Какой-то рюкзак видели там с большим количеством толстовок? 

— Нет, не видел. Все было очень аккуратно.

— Вам что-то известно о проекте «Ермолов» «Русского образа»? 

— Он был анонсирован, но не реализован. Это был проект по сбору информации о диаспорах, мониторингу их деятельности. Илья Горячев был автором проекта, он предложил его АП и получил предварительное согласие. 

— Как отреагировал Горячев на убийство Бешновой? 

— Он не реагировал и предпочитал не педалировать межнациональную рознь. Преступника поймали. 

— Горячев распространял информацию в СМИ в связи с убийством Бешновой? 

— Я помню, это было нашим общим решением не реагировать таким образом. 

— Говорил ли Горячев, что диаспора должна ответить? 

— Нет, нам это не подходит.

— Выскаывал ли Горячев недовольствие деятелями управы. Предлагал ли ее сжечь? 

— Сжечь не предлагал точно, а по управе не помню.

— Педалировал ли Горячев тему про «Черных ястребов»? 

— Не помню педалирования этой темы, но позиция у нас состояла в том, чтобы не раздувать эту тему.

— В разговоре с вами Горячев употрелял фамилию Халилов? 

— Я такого не помню. Про «ястребов» мы активно не говорили. 

Теперь вопросы свидетелю Михайлову задает сам Илья Горячев:

— Вы знакомы с Тихоновым, Хасис и другими обвиняемым по БОРН?

— Только с Тихоновым. Виделся с ним на тренировках ДПНИ, куда приходили все желающие. Один раз удалось его даже забороть. Это был 2006 или 2007 год. 

— Угрожал ли я гражданской войной на встречах в администрации президента? 

— Нет, мы показывали, что мы адекватные переговорщики.

— Кто был заказчиком обзоров по несистемным левым? 

— Я бы не хотел называть фамилии, но это политологи, сотруничающие с АП. 

— Руководил ли я «Русским образом» через ЖЖ?

— Нет, хотя ведение ЖЖ привествовалось.

— Создавал ли я информационный шум по убийствам Маркелова, Азизова, Джапаридзе? 

— Нет, это противоречило бы нашим совместным действиям. 

— А были ли другие публикации, по таким темам как нападение на клуб Культ, про Полину Сидорову и прочее. Я создавал шум? 

— Нет. 

— Известно ли вам о публикации личных данных Ильи Джапаридзе? 

— Я не следил за ним, не знаю.

— Высказывался ли я положительно о политических убийствах? 

— Этого не было, и тогда бы мы с вами не сотруднчичали. 

— Каким я пользовался телефоном и менял ли я его?

— Номер был довольно постоянный. Есть люди, которые часто меняют номера, но про Илью я такого не помню. 

Адвокат Полозов уточняет: 

— При встречах с вами Горячев вынимал батарейку? 

— Есть люди, которые любят такое, но Горячев за этим замечен не был на моей памяти.

— Убийства 2008-2009 годаов, деятельность БОРН, все это как-то помогало «Русскому образу»? 

— Эта деятельность мешала всем легальным организациям, как и убийства Брейвика. Это не только не приносило пользу, но приносило репутационный вред.

— Составлял ли Горячев какие-то заявления для БОРН? 

— Нет, иначе бы мы пересмотрели наше сотрудничество. 

Судья Мелехин снимает три вопроса адвоката про депутата Мищенко как неконкретные.

— С компьютера Горячева изъяты депутатские запросы Мищенко. Вы знаете о том, какое к ним имел отношение Горячев?

— Об этих не знаю, знаю о других. 

Судья прерывает свидетеля и просит отвечать его только на те вопросы, которые были обозначены. Полозов:

— Вы общались с Тихоновым? 

— Ну, может, болтали по дороге в спортзал. 

У адвоката Полозова ходатайство о том, что у свидетеля есть некие материалы, которые он хочет проибщить к делу. Присяжные выходят из зала. Свидетель Михайлов говорит, что он принес с собой материалы по делу «Черных ястребов» — публикации в газете «Известия» и других СМИ, распечатки комментариев правых блогеров, это все публикации до августа 2009 года. 

Судья: Кто и о чем просит? 

Полозов: Свидетель просит.

Судья: Он не может заявлять ходатайства 

Полозов: Позвольте мне изучить материалы (смотрит и потом отдает судье). Это информация с сайтов СМИ, в которых в период лета 2009 года публиковались личные данные «Черных ястребов», указывалось, где они учатся. Это, например, «Российская газета», официальное издание. 

Семененко: Никто не оспаривает, что в интернете были публикации. Они и привлекли внимание Горячева. Непонятно, что хотят подтвердить защитники. У защиты было время для заявления ходатайств, но они заявлены не были. Мы возражаем.

Прокурор Павлова: Я посмотрела данные, того, что есть в компьютере Горячева, там нет. 

Представитель потерпевших тоже возражает против приобщения этих материалов. 

Адвокат Полозов еще раз поясняет, что среди материалов есть публикация «Российской газеты»: «Там есть список мест, где "Черные ястребы" обучались. То же самое было в записях из блокнота Тихонова. Далее в газете пояснение, что ряд указанных в публикации вузов не соответствует действительности. И Тихонов в своем блокноте зачеркивает эти изменения, значит, он брал их из «Российской газеты». Но для обвинения это ничего не значит, оно продолжит нам приводить лжесвидетелей, как Кудрявцева. А что тогда представлять Горячеву, если ему ничего нельзя?»

Прокурор Семененко: «Я хочу сказать, что это не "почеркушки" Тихонова и Хасис, а это доказательства, заверенные понятными и материалы дела!». Судья отказывает защите в этом ходатайстве о приобщении публикаций. Присяжных зовут обратно.

Илья Горячев продолжает задавать вопросы свидетелю Михайлову: 

— Обсуждали ли мы ИРА? 

— Нет. Это не вписывалось в наши договоренности и концепции.

— Кого мы называли «ассирийцем»? 

— Это был сотрудник Фонда эффективной политики Николай Юханов (автор, в том числе, статьи «Актуальные проблемы развития ассирийцев в России» — МЗ).

— Вам известно что-то про ОБЖ? 

— Это была общепринятая практика, как и в других организациях. Но это не мое.

— А летний лагерь? 

— Один раз такое было.

— А когда шла речь о этом лагере, мы обсуждали оружие? 

— Если бы Горячев такое со мной обсуждал я бы подумал, что он сошел с ума.

Прокурор Мария Семененко спрашивает свидетеля: 

— Вы знакомы с памяткой сторонника «Русского образа»? 

— Ну что-то такое было. 

— Я вам зачту сейчас, тут немного.

Семененко зачитывает отрывок из памятки, где говорится о том, что сторонники РО должны собирать информациию о «врагах» — участников антифа и диаспоразх. 

— Тут была подстройка под психотип нашего сторонника, такая подача была выбрана, может, не самая удачная, — отвечает Михайлов.

— Почему вы называете врагами представителей диаспор и антифа? 

— Мне не нравится эта формулировка.

— А почему в компьютере у Горячева в проекте «Ермолов» адреса и данные лидеров движения антифа. Поясните, для чего Горячеву нужны эти анные? 

— Могу предположить, что первоначально собирается вся информация, в том числе личного характера. Мне тоже такая ерунда приходит.

— А вот тут в памятке указано, что надо легально приобретать оружие. Вот «Оса», вас не смущает, что из такого оружия убит Джапаридзе?

— Ну, многие так делают организации, у всех есть право на легальное оружие.

Прокурор Татьяна Павлова уточняет:

— Вы знаете Хасис?

— Узнал о ней из СМИ.

— «Русский вердикт» был дружественной вам организацией? 

— Да.

Несколько вопросов прокуроров судья снимает как не относящиеся к делу. 

— Вам Михаил Кудрявцев знаком?

— Я услышал эту фамилию несколько дней назад. 

— Вам известен такой человек как Шлахтер?

— Мне он показался странным сразу, поэтому нет. 

— А вам известно что было на занятиях по ОБЖ и в лагерях?

— Ну, примерно известно.

— А вы знаете про лагерь, где подвешивали барана? 

— Это интересно.

— Он приказывал там? 

— Горячев человек другого типа.

Судья прерывает: «У нас тут не психологическая экспертиза». Адвокат Полозов: «А Горячев мог приказывать Тихонову?». «Нет. Тихонов человек с высокой самооценкой и не вряд ли бы стал выполнять его приказы», — отвечает свидетель.

Прокурор Семененко читатет отрывок из памятки сторонник «Русского образа» о том, что очень полезно иметь своего человека в сотовой компании.

— Ну, призыва к нарушению закона я здесь не вижу, — отвечает свидетель Михайлов.

Представители обвинения пытаются обсудить со свидетелем нацистские приветствия, такие как «14» или «88».

— А вот Горячев приветствовал так Тихонова, а тот отвечал, что мы так не говорим. Так кто больший гитлерист?

Удивленный судья снимает этот вопрос. На этом допрос Алексея Михайлова заканчивается, перерыв на час. 

Заседание возобновляется, в зал, где пока нет присяжных, входит бородатый мужчина. Это Николай Юханов, 1979 года рождения, доцент кафедры политологии Российского университета дружбы народов.

— Когда вы познакомились с Горячевым? — спрашивает адвокат Полозов.

— Это было где-то в 2007 году, наверное, в мае месяце.

— Вы в 2008-2009 годах общались? 

— Кfжется, у нас были две встречи, и они обе были в 2007 году.

— Вам известно о «Русском образе»?

— Да.

— Кто был его лидером? 

— Илья. Мне сама организация не была интересна, глубоко ее не изучал. 

— Горячев занимался сбором информации? 

— Когда мы первый раз общались, он мне показывал мониторинг и интересовался, будет ли такой мониторинг востребован? Там был мниторинг по левым и правым организациям. Я обратил внимание, что информация великолепно собрана по открытым источникам. 

— Вам встречалась в интернете информация с данными антифашитов, информация о диаспорах? 

— Я сам не вникал глубоко, но как и левые, так и правые тщательно собирали информацию друг о друге. Как право- так и леворадикалы. Вся информация была с контактами, это было публично. 

— Вы считаете Горячева праворадикалом? 

— Я считаю его националистом. Он мог работать с праворадикалами, но он националист. Мониторинг, как я понимаю, мог быть интересен департаменту внутренней политики администрации президента. Я могу сказать как политический аналитик, что контакты Горячева с властью на 99% были. На его митингах появлялись политики, такие как депутат Госдумы Мищенко. Статусные фигуры появлялись.

— Когда у вас появился интерес к «Русскому образу»?

— Первый раз интерес к националистам у меня появился, когда открылся офис ДПНИ на Мосфильмовской, там появлялся Дмитрий Рогозин, нынешний вице-премьер. Когда я работал в ФЭП (Фонде эффективной политики Глеба Павловского — МЗ) интереса к такой организации как «Русский образ» у меня не было. 

— Участвовал ли Горячев в раскрутке случая с Бешновой? — продолжает спрашивать Полозов. 

— В сети была инфомация, но кто за ней стоял, я не знаю, — отвечает Юхнов.

— Мы с вами говорили о вооруженном захвате власти? — уточняет Горячев.

— Вы меня простите, но вы не производите такое впечатление. Вы меня простите, но вы производили впечатление очкарика, студента. 

— У правых и левых радикалов повестка пересекается? 

— Пересекаются, но методы разные. Вы на радикала не тянули, Илья.

Адвокат Полозов:

— Вам известно название БОРН?

— В публичном пространстве она была громкой. 

— Горячев мог бы стать депутатом Госдумы с помощью БОРН?

— Нет, это невозможно.

— В 2008-2009 годах у «Русского образа» году были лагеря? 

— Все организации пытаются организовавывать лагеря.

— Горячев предлагал вам оружие? 

— Я бы встал и ушел. 

Стороны обсуждают возможность допроса Юханова при присяжных, прокуратура возражает. 

— Нет фактических обстоятельств дела, может, это и интересно, но не для дела, — говорит прокурор Семененко.

— Свидетель знает Горячева и встречался с ним лишь в 2007 году, — вторит ей прокурор Павлова.

Судья Павел Мелехин отказал в допросе Николая Юханова перед присяжными, поскольку все рассказанное им не относится к обстоятельствам дела и предъявленным Илье Горячеву обвинениям.

Неожиданно свидетель Юханов вспомнил, как встречался с Горячевым в 2008 году, в январе. Полозов просит рассказать подробней. 

— Илья тогда высказывал пожелание, чтобы «Русский образ» стал политической партией. 

— Какими методами? 

— Политическими методами, то ли через ЛДПР там создать небольшую фракцию, то ли чтобы Рогозин вернулся в политику. 

— О нелегальных методах говорил? 

— Он сказал, легальная политика снимет многие проблемы. Могу привести пример Исаева, который когда-то был был анархистом (Андрей Исаев в перестройку входил в конференцию анархо-синдикалистов, а сейчас занимает пост зампреда Госдумы от «Единой России» — МЗ).

Адвокат Полозов еще раз обосновывает необходимость допроса Юханова при присяжных: «Я ставлю под сомнения показания Хасис, есть другие факты и другая точка зрения на события». Прокуратура вновь возражает. 

Судья Мелехин выносит отказ.

В зал входит свидетель Елена Гуськова, 1949 года рождения. Она доктор наук, специалист по Балканам, работает в Центре по изучению балканского кризиса при РАН. Гуськова — научный руководитель Ильи Горячева. Она рассказывает, как к ней «привели студента, который увлекался историей Балкан».

— Я вам показывал журнал «Русский образ»? Вам известна сербская организация «Образ»?

— Илья совместно с сербами выпускал этот журнал, он посвящен проблемам молодежи, — поясняет свидетель.

— Я просил вас познакомить меня с Макарьевым? 

— Да, это наш куратор, нашего института. Он из ФСБ, как я думаю. 

— Я как-то проявлял свое отношение к фашистам, говорил об этом?

— Вы писали работу по сербской православной церкви и о том, как усташи ее уничтожали.

— Интерес к ИРА или к сербской добровольческой гвардии является научной деятельностью? 

— Мы это изучаем.

— Вам известна песня «Косовский фронт»?

Этот вопрос, как и вопрос о знакомстве свидетеля с Радко Младичем, судья снимает. 

— Горячев работал на телеканале Спас? — спрашивает адвокат Полозов.

— Мне кажется, да, он меня встречал, провожал, и мне показалось, что он там работал.

— А когда мы встречались в Сербии, я соблюдал методы конспирации? — спрашивает Горячев.

— Нет, — смеется Гуськова.

На вопрос адвоката о том, известны ли ей Тихонов, Хасис и другие члены БОРН, она также отвечает отрицательно. 

Полозов обосновывает необходимость допросить свидетеля перед присяжными тем, что Гуськова общалась с Горячевым в интересующий суд период. «Свидетель говорит об обстоятельствах, о которых говорил Тихонов. Свидетель дает сведения о том, откуда этот «Руский Образ» взялся», — говорит адвокат. По словам самого Горячева, Гуськова дает сведения о его встрече с сотрудником Макарьевым, с которым он обсуждал проект «Ермолов».

Судья Мелехин отказывает в ее допросе перед присяжными, поскольку все эти обстоятельства не имеют отношения к предъявленным Горячеву обвинениям.

Принесли материалы дела, и стороны обсуждают ходатайства, которые защита заявила в начале заседания. В частности, просят огласить приложенные к делу материалы из блога нациста Романа Железнова по прозвищу «Зухель». А также ставится вопрос о допросе Михаила Маркелова. 

«Выяснилось, что ранее в журнале New Times он давал другие сведения, чем в суде, и нам неизвестно про опровержение данной публикации. Поэтому наряду с этими показаниями надо журнал приобщить», — объясняет Полозов. 

Просят приложить и психиатрическую экспертизу Горячева, где идет речь об обстотельствах дела. Кроме того, просят огласить заявления Волкова и Тихомирова в отношении пыток, а также постановление о государственной защите Горячева по делу Тихнова-Хасис, против которых он дал показания. 

«У них был повод оговорить Гоярчева, и поэтому мы этот факт хотим огласить, — поясняет адвокат. — Это влияет на мотив оговора Горячева свидетелями Тихоновым и Хасис. Волков заявил на суде, что на него оказывали давление. Тихомиров прямо сказал, что его пытали. На Горячева также оказывалось давление».

Защита просит вызвать в суд Елену Сергеевну Соколову. «Свидетели Тихнов и Хасис, в основном, упоминали этого человека, что Горячев ей якобы рассказывал про БОРН и свои достижения на этом поприще. Раз у нас речь идет о том, чтобы приводить свидетеля лично, так давайте вызовем и узнаем. Не оказывается ли на Соколову давление, чтобы она оговорила Горячева», — говорит Полозов. 

Хочет защита допросить и сотрудника ДПС Нестерова, который обнаружил Джапаридзе после покушения. Полозов поясняет: «Нестеров очень ценный свидетель, Джапаридзе сказал несколько слов, кто его убийца. Он назвал некоего Антицыгана, по фамилии причем назвал — Касич. У нас есть в деле сведения о нем. Его безусловно надо допрашивать».

Просят огласить и допрос Тихонова относительно передачи им гранаты Коршунову: «Мы видим существенные противоречия между тем, что говорят Тихонов и Хасис. То ли одна была граната, то ли две, то ли Тихонов передавал ее Коршунову, то ли Паринову». 

Вызвать просят и «оружейников» — Родионова, Селезнева и Лапина. «Где они, известно, над ними суд в Санкт-Петербурге. Там есть ссылка, где они находятся. Это лица, которые по версии Тихонова и Хасис снабжали БОРН оружием. Как ни пытались обойти Тихонов и Хасис Дмитрия Стешина, он тоже имел отношение к оружию. Эти свидетели нужны, чтобы расставить все точки над i по продаже оружия. Горячеву вменяется оружие, и они тут ключевые свидетели и упоминаются даже в прослушке», — говорит Полозов. 

«Обвинение позволяет себе передергивать доказательства. Это хитрости обвинения, но они вряд ли соответствуют закону. Полагаю, что надо обвинению разъяснить, что подобные реплики в суде присяжных недопустимы», — просит Полозов. 

«Почему обвинение делает упор на то, как одевается Горячев, какую музыку слушает? Да не запрещен «Коловрат», запрещены отдельные произведения! И если он пишет 88 в конце, почему обвинение делает на этом упор, этого нет в деле. У нас тут допрашивался как свидетель Никита Тихонов, опасный преступник. Он передвигался без конвоя, был не пристегнут наручниками. Мне было страшно, а вдруг бы он бросился на меня или на вас, ваша честь? Тут лежало боевое оружие, а если бы он выхватил его и застрелил кого-нибудь? На таком осужденном ножные наручники должны быть. По счастливой случайность он ни на кого не набросился и не застрелил. Возможно у него личностные отношения с обвинением», — продолжает возмущаться адвокат.

Обвинение против большинства ходатайств возражает. По словам прокурора, и Зухель, и Михаил Маркелов вообще не имеют отношения к делу, психиатрическая экспертиза не исследуется присяжными, а справка о госсзащите так же не имеет отношения к делу, как и показания полицейского Нестерова. 

«Соколова — пусть приходит, рады будем допросить. Не будем возражать ни против одного свидетеля со стороны защиты!» — говорит прокурор Семененко. Не возражает она и против возможного допроса «оружейников» из Петербурга, хотя «неясно, как они относятся к обвинению по делу Горячева».

«Теперь про Тихонову и передаче оружия: никому оно не передавалось. Оно было у меня в руках, и я показала его Тихонову. Патроны лежали в 10 метрах. Как мог Тихонов напрыгнуть на кого-то из участников процесса, мне непонятно. Другой вопрос, что защите не нравилось то, что говорили Тихонов и свидетель защиты Хасис, — отвечает она на претензии адвоката. — То, что представитель обвинения, то есть я, высказываюсь про «Коловрат» и 88. Тут я возражаю, ваша честь. Вообще «Хайль Гитлер» отличается от «Салям Аллейкум», и если чловек обвиняется в содании экстремистского сообщества, это имеет значение, как и слова группы «Коловрат»».

Прокурор Павлова, напротив, возражает против допроса торговцев оружием: «Эти лица в БОРН не входили и отношения к делу не имеют, считаю их допрос нецелесообразным». 

Судья постановил частично удовлетворить ходатайства: вызввать в суд повесткой на завтра полицейского Нестерова. Отказать в оглашении допросов Галины Кожевниковой из центра «Сова», поскольку данных о смерти не представлено, отказать в оглашении  блога Зухеля, материала из журнала New Times, психиатрической экспертизы, справки о госсзащите, и допроса Михаила Маркелове, который и так уже выступал в суде, показаний Волкова и Тихомирова. Ходатайство о допросе и вызове оружейников судья также отклонил: «Мы не знаем места их нахождения и того, как они могут пояснить про обстоятельства дела Горячева».

«Мы готовились к допросу свидетелей и думали завтра начать допрос Горячева. Сразу хочу оговориться по предоставлению доказательств. Есть часть письменных ходатайств», — говорит адвокат Полозов. 

Он спрашивает у Горячева, готовы ли они? Тот копается в листах, кивает и начинает читать материалы об оглашении еще ряда материалов. 

В зал наконец-то, в первый раз после обеденного перерыва, заходят присяжные. 

«Сегодня мы заканчиваем, с завтрашнего дня начинаем допрос посудимого», — объявляет им судья Мелехин.

Следующее заседание завтра, в 10:30 утра.