Процесс Савченко.

На прошлой неделе в Донецком суде по делу Савченко продолжила представлять доказательства сторона обвинения. В четверг суд допросил ополченца Эдуарда Лелюха. Он рассказал, что утром 17 июня 2014 года, в день, когда погибли журналисты его подразделение получило боевую задачу: выдвинуться к району Металлист для предотвращения прорыва украинских вооруженных сил. Около 12 часов дня он увидел, что ополченцы взяли в плен человека с желтым платком на голове. Пленного к приходу Лелюха уже обыскали – на земле возле него был рюкзак, карта, пара мобильных телефонов и рация.

«Потом [мне] сказали, что это была женщина. Но на тот момент она была в платке», – сказал Лелюх. О гибели российских журналистов ополченец узнал позже из новостей. Даже, по его словам, проезжал мимо места, где они были убиты и видел на дороге лужи крови. Судьбой Савченко Эдуард Лелюх не интересовался, но от кого-то слышал, что ополченцы ее якобы отпустили.

Свидетель Лелюх, использующий на войне позывной Лютый, пояснил на суде, что в июне прошлого года он был стрелком.

Свидетель Александр Жаббаров, 1957 года рождения, из Луганской области. Проживает «почти» по месту регистрации, безработный. Прокурор просит его рассказать о событиях 17 июня 2014 года.

Жабаров говорит, что находился в подразделении под Стукаловой Балкой.

«С утра пошли два БТР ВСУ, один подбили», – говорит он и продолжает, что украинские добровольческие батальоны перешли в наступление. У него был мобильный, но он был отключен. Прокурор спрашивает были ли вышки телевизионные, свидетель говорит что нет. Теперь просит рассказать, где и когда он увидел Савченко.

«Я сидел в окопе, где-то около часа по местному времени (часа дня). Смотрю идет, я поинтересовался кто это. Была в камуфляже, скорее всего европейского образца. В нашем ополчении такого нет», – говорит он.

Кому принадлежит эта форма определить не может. На Савченко, говорит свидетель, была бандана желтого цвет, а еще она была в тельняшке.

При свидетеле провели обыск Савченко. У нее был мобильный, рации, бинокль, карта, но какая именно он внимания не обратил: «Когда спросили, она по-украински сказала, что Надя Савченко. Подтвердила, что она вертолетчик. И не является снайпером».

– А вы считали ее снайпером?

– Я вообще ничего не считал.

–А вопрос является ли она снайпером задавали?

– Задавали.

– Савченко говорила что она там делала?

– Не могу вспомнить.

Свидетель Жаббаров часов не имел, мобильный у него был выключен. Время определял "ориентируясь по солнцу". #FreeSavchenko

— Николай Полозов (@Moscow_advokat) 12 октября 2015

Прокурор спрашивает, производился ли обстрел со стороны вооруженных сил Украины (ВСУ). Отвечает, что производился как артиллерийский, так и минометный. Куда снаряды попадали не может сказать.

Обвинение просит описать обстрел. Свидетель говорит, что «там не до этого было». Вопрос про оружие у Савченко. Свидетель говорит, что не было у нее, во всяком случае он не видел. Пленной она была одна.

Дальнейшая судьба Савченко ему неизвестна: «Я не интересовался. Ее при мне довели до Кэпа, это позывной, и все».

Прокурор спрашивает про гибель журналистов. Свидетель узнал об этом по телевизору, когда в больнице лежал. После задержания Савченко он ее больше не видел. Прокурор просит описать обувь Савченко. Свидетель говорит, что берцы серого цвета.

– Говорила ли Савченко, что является корректировщиком огня?

– Я не могу вспомнить.

– Как долго производился обстрел по вашим минометным позициям?

– С утра до обеда, точнее не скажу.

Фейгин спрашивает, видел ли свидетель танк. Видел, он ехал в сторону Металлиста около 10 утра. Спрашивает, просматривался ли пост ГАИ с его позиции. Просматривался, но очень далеко.

Прокурор просит описать пост ГАИ. «Укреплений ополченцев там не было. Была ли дорога огорожена не помню. Сил ополчения на том посту не было», – отвечает он. Ополчение, говорит, производило эвакуацию жителей на машинах.

Фейгин спрашивает какое звание у него было. Командир взвода. Спрашивает про отношение к ВСУ. Вопрос не снят, несмотря на возражение прокурора. Фейгин громко говорит, обращаясь к суду сидя, , прокурор просит сделать замечание. «Сидел я, потому что это разрешено судом! Ваша честь, вы прекратите это или нет?»

В итоге на вопрос об отношении к украинским военным свидетель отвечает: «Как к дуракам».

Вопросы защиты, начинает адвокат Марк Фейгин.

– Как вы определили время, когда увидели Савченко?

– По солнцу.

– Дорога вся идет разделениями посередине полотна? – вопрос Николая Полозова.

– Вся.

– То есть две проезжие части разделенные?

– Ну да, с разделительной полосой.

– Какая ширина?

– Метра полтора-два.

– Видели ли технику противника?

– БТР, БМП. Два БТР.

– В БТР стреляли из СПГ (противотанковый гранатомет)?

– Может стрелял.

– Может вы и Савченко не видели?

- Видел.

– Ну если вы можете говорить предположительно о таких вещах, может не видели?

– Видел.

Полозов спрашивает, где БТР были подбиты. Свидетель говорит, что они остановились за ним с правой стороны дороги. Место, куда привели Савченко, относительно него находились с правой стороны от его позиции. Куда делись пленные из БТР ему неизвестно, сам он их не вывозил.

Фейгин спрашивает, видел ли он вышку со своей позиции.: «Не обращал внимания».

Фейгин спрашивает, видел ли он лицо Савченко при первой встрече. Видел, то есть на ней не было платка. Руки у нее были свободны. Не обратил внимания, была ли карта цветной или черно-белой, также не обратил внимания была ли она разбита на квадраты. Полозов предполагает, что это могла быть не карта, а просто рисунок. Свидетель говорит, что это была карта.

– С какого расстояния вы ее видели?

– Ну близко.

– Ближе чем я от вас?

– Может ближе.

– Вы можете отличить карту изготовленную типографским способом от распечатанной с компьютера?

– Наверное смогу.

– Та карта какой была?

– Я не обратил внимания.

– На перекрестке где пост ДПС, там дорога тоже разделена на две части?

– Не помню.

– В день бой у Стукаловой балки было много раненных среди ополченца?

– Не могу сказать.

– Ну мимо вас проходили бойцы?

– Я был почти на самой передовой.

Полозов просит описать телефоны и рации Савченко. Два телефона, говорит было, цвет не помнит.

– Сколько человек было, когда привели Савченко?

– Не видел.

– А видеосъемка проводилась?

– Не знаю, я не видел.

– И потом записи не смотрели в интернете?

– Нет.

– Часы у кого-нибудь видели?

– Не обратил внимания.

Фейгин спрашивает, когда он давал показания по событиям. Говорит, что в феврале. Кто ему сказал о том, что есть такое дело и нужно по нему дать показания, он не помнит: «В феврале приехал в Донецк. Брал показания следователь Грачев».

Полозов спрашивает, перечитывал ли он потом эти показания. Нет, не перечитывал. Грачеву телефон не оставлял свой.

Ранее следователь Тимофей Грачев вел «Болотное дело» о столкновениях сторонников оппозиции и полиции в центре Москвы 6 мая 2012 года.

Полозов спрашивает, видели ли когда-нибудь свидетель артиллерийского корректировщика огня?

– Нет, не видел.

– Любые военные другие надевали на себя яркие предметы, по которым их можно определить?

– Не обращал внимания.

У защиты больше нет вопросов. «Нет смысла», – говорит Савченко.

Следующий свидетель Александр Салягин, тоже из Луганской области. Занимает пост заместителя министра здравоохранения самопровозглашенной республики.

Ему Савченко знакома. Она принимала участие в боевых действиях в поселке Металлист.

16-го июня поступила команда выдвинуться в район поселка Счастье, занять высоту. «Мы окопались, заняли позиции в связи с тем, что была информация о прорыве ВСУ. 17-го числа около 6-7 часов началось наступление. Попозже мы сместились до Металлиста, вернулись на свои позиции и там держали оборону», – рассказывает свидетель.

– Позиции как далеко от поста ГАИ располагались?

– Километра полтора.

– От Счастья?

– Может 10 километров.

– Применялась ли ВСУ в тот день артиллерия и минометы?

– И то и другое. С шести утра были минометные расчеты в сторону гольф-клуба, потом на наши позиции. Наши позиции располагались между дорогами. Обстрел поначалу был хаотичный. Потом начался более плотный и корректированный.

– Бронетехника?

– Да, БМТ, БМП, танк.

– Лично танк видели?

– Да. Вторая волна закончилась и он одиночкой пошел. Вторая волна была с 10 часов где-то. Танк проехал, мы его подбили, но не добили. Личный состав был по ходу контуженный, и он остановился внизу у поселка Металлист.

Савченко увидел около 13:00-14:00 по местному времени.

– Когда и где ее поймали я не видел. Я ее увидел когда мои бойцы, Лютый, Печора, стояли возле человека, который был в шарфе. В желтом с синей надписью Самооборона Майдана. Я узнавал какие были позиции. И походу увидел ее. Она находилась со всеми заключенными взятыми в плен. Их было около 10. Она была одета в светлый камуфляж, голубую тельняшку, светлые ботинки полевые. На лице платок.

Прокурор задает уточняющие вопросы.

– С собой у нее был рюкзак, карта, два мобильных, рация, бинокль. Оружия я не видел. Но говорили, что она была с автоматом.

– Я и бойцы спрашивали, что она тут делает. Мы думали, что это снайпер, но она сказала не снайпер, сказала, что оператор вертолета, что-то такое. Сказала, что она стрелок и корректировщик огня. Лично мне это сказала.

Свидетель говорит, что у нее были листы, вырванные из блокнота.

– После (ее) задержания обстрел почти погас и был хаотичным», – продолжает он.

Съемки в присутствии свидетеля производили.

– Какая-то камера была. На записи был почти весь бой, и Савченко тоже была заснята.

Прокурор спрашивает про вышку, свидетель не обращал внимания. Спрашивает про обстрел поста ГАИ у поселка Металлист. Говорит, что сам обстрел не видел, только позже стало о нем известно.

– На посту ГАИ были силы ополчения?

– Практически никого, просто встречали раненых. 17-го не было эвакуации, она сами приходили, раненые.

– Известно ли вам, помимо журналистов, об убитых при обстреле мирных жителей?

– Слышал, что были раненые.

Вопрос задает адвокат Марк Фейгин.

– В ваши функции входил допрос людей?

– Только о составе ВСУ.

– Савченко допрашивали, что ответила?

– Ничего.

– Она сама сказала, что корректировщик огня?

– Да.

– То есть вы ее не спрашивали?

– Да. Мы ее не пытали.

– Можно ли было корректировать огонь с такого расстояния?

– Там можно на дерево залезть например, тогда видимость будет лучше.

– Какие снаряды по вам летели? – вопрос Полозова.

– И артиллерийские и минометные.

– Мирные жители на ваших позициях были?

– На наших нет.

– В том более точном обстреле снаряды ложились по дороге?

– В основном по кустам.

– В 10-30 обстрел продолжался?

– Да, конечно. До самого конца, только не такой целеустремленный.

– На базе батальона Заря бывали?

– Конечно.

– Где это?

– Луганск.

– В здании бывшего военкомата?

– Да.

– Были ли у вас побеги пленных с 17 июня по 3 июля?

– Один убежал с высоты вроде. Я не помню уже.

– Было известно что Савченко убежала?

– Что-то такое слышал. Не помню.

– Обмен пленных происходил?

– Да.

– А так чтобы пленных просто выпускали?

– Вряд ли.

– Савченко могли отпустить? – спрашивает Фейгин.

– Думаю нет, но она могла сбежать.

– А вот вы сказали, что позиции выдвинулись в сторону Стукаловой Балки, это были позиции батальона Заря?

– Это уже новые позиции были.

– Савченко вам враг?

– На тот момент была врагом, это же война.

Теперь вопросы Савченко.

– Какие масштабы полевых карт использовались?

– Я не думаю что это вопрос, существенный для дела.

– Я не думаю, что прокурор знает, что такое полевая карта, поэтому ответьте.

– Я думаю ему об этом известно.

– Полевые карты, которые использовались, их масштабы?

– Мы сейчас находимся в суде, а не в поле, причем тут карты.

– Вы сейчас находитесь в суде, и свидетельствуете против меня, поэтому я должна узнать, насколько вы компетентны в этом вопросе.

– Я отвечаю на те вопросы, которые считаю нужным, и я не хочу рассказывать о том, где и какую подготовку я проводил. Я не могу гарантировать свою безопасность на территории Украины.

– Те карты, которые вы взяли у меня, у них была какая координационная сеть?

– Мы их увидели, спрятали и вас доставили. Там минометы работают, ребята гибнут.

Савченко очень эмоционально говорит, срываясь на крик: «Суд, я хочу пояснить, что я пытаюсь получить ответ на очень простые вопросы, поскольку свидетели говорят то, чему их научили, они слабо разбираются в теме разговора, и если речь идет о наведении артиллерии, то не каждая карта к этому подходит, поэтому я сейчас пытаюсь выяснить, могла ли карта, которая у меня была, позволить мне быть корректировщиком»

– Я думаю любая карта в распоряжении корректировщика может дать возможность скорректировать огонь.

В зале суда перепалка.

– Мы с вами будем разговаривать в другом месте, когда у вас будет выход, – говорит свидетель.

– Смотри как бы ты не оказался там, откуда не сможешь выйти, – парирует Савченко. – Нет смысла, это – пешки. Приведите сюда того, кто действительно виновен в том, что меня тут держат.

– У вас есть медицинское образования? – спрашивает защита заместителя министра здравоохранения ЛНР.

– Нет. Я по экономической части, а не по медицинской.

Шум в зале, обмен репликами.

– Когда вы услышали, что ее будут судить?

– По телевизору год или полгода назад.

– А показания когда дали?

– В феврале.

– А кому?

– Щас, как его... Грачев, по-моему такой.

– Как вы с ним связались?

– Я приехал в Россию, приехал в Донецке какое-то управление, обратился к дежурному, меня направили.

– А до этого с вами не беседовали?

– Нет.

Перерыв на 5 минут. Прокурор говорит, что со стороны свидетелей обвинения больше не будет.

Сторона обвинения приступила к оглашению письменных доказательств #FreeSavchenko Сейчас оглашается отказ в возбуждении дела о её похищении

— Mark Feygin (@mark_feygin) 12 октября 2015

После перерыва заседание продолжается. Прокурор просит огласить показания врачей, которые оказывали медицинскую помощь пострадавшему Фомину. Защита против.

«Мы настаиваем на том, чтобы свидетели являлись в суд, мы возражаем против оглашения и считаем, что обвинение должно представить доказательства существования обстоятельств, предусмотренных УПК для оглашения показаний при несогласии одной из сторон», – говорит адвокат Полозов. Фейгин говорит, что хотел бы задать этим свидетелям вопрос о наступлении смерти Волошина и Корнелюка, потому что предыдущие свидетели толком не могут сказать, во сколько была захвачена Савченко.

«Если бы у нас были человеческие отношения в суде, то я была бы согласна, но поскольку прокуроры любят вставлять палки в колеса, я поддерживаю защитника», – говорит Савченко.

В итоге суд отказывает в оглашении ходатайства. Далее судья говорит, что в суд поступило письмо главы ростовского управления МВД с просьбой не назначать судебное заседание на 14 октября, из-за проведения массовых мероприятий. Но пока решение не принято.

Теперь обвинение оглашает постановление об отказе от возбуждения уголовного дела по поводу похищения Савченко.

Далее прокурор оглашает протоколы осмотра компакт-дисков.

Оглашается протокол осмотра переписки чиновников по поводу "заявления" Савченко в УФМС об утрате документов. #FreeSavchenko

— Николай Полозов (@Moscow_advokat) 12 октября 2015

После 15-минутного перерыва заседание продолжается. Стало известно, что в среду намеченного по плану заседания не будет – в Ростовскую область прилетает патриарх Кирилл и глава местного МВД просил суд перенести слушания.

Прокурор читает протокол осмотра предметов одежды погибшего журналиста Антона Волошина, затем другие материалы, связанные с осмотром.

Прокурор продолжает зачитывать материалы дела. В основном он перечисляет названия файлов, приобщенных к делу. Зрители в зале заскучали.

отчаяние в донецком городском суде pic.twitter.com/oHhCxrhAK1

— Сологуб (@ivegottheflu) October 12, 2015