Предыдущее заседание по делу Надежды Савченко состоялось в Донецком городском суде в четверг. В суде выступил «ополченец» Сергей Василевский, который видел, как Савченко попала в плен. Следом суд по видеосвязи допросил засекреченного свидетеля «Суркова», отвечавшего в отрядах ЛНР за связь и снимавшего на видео допрос пленной, который, по его словам, проводил лично министр обороны самопровозглашенной республики Игорь Плотницкий.

После их допроса прокурор приступил к оглашению материалов дела. Как следует из зачитанного им протокола осмотра предметов, изъятых у Савченко, документы и мобильный телефон пленной украинки российскому следствию передал лично Плотницкий, приехавший для этого в Донецк Ростовской области.

В начале заседания председательствующий зачитал ответ от ФСБ, в котором говорится, что ведомство не располагает информацией о запрете на въезд в Россию для сестры Надежды Савченко Веры.

Защита Савченко рассказала об этом запрете 13 октября, утверждая, что Веру якобы остановили на пропускном пункте Чертково-Меловое, куда она приехала с консулом Украины Александром Ковтуном, и уведомили о запрете на въезд до 2020 года, санкционированном ФСБ. На прошлом заседании адвокаты рассказали, что Веру все же пустили в Россию «при странных обстоятельствах».

Кроме того, несколько свидетелей попросили зачитать их показания, поскольку ехать в Россию они не желают, говорит председательствующий.

— То есть они так любят Россию, что ехать сюда не желают? — смеется Савченко из «аквариума».

В зал зашел свидетель – мужчина в кожаной куртке, который очень тихо и неразборчиво представился безработным Мелитоняном Александром Николаевичем из Нижнего Тагила. С Савченко он не знаком, внешность ее знает только из СМИ.

Вопросы задает прокурор. Мелитонян рассказывает, что в июне прошлого года работал в «спецподразделении в Луганске», которое состояло из 10-12 человек — они организовывали вывоз беженцев. В ополчение, говорит свидетель, он вступил в мае или начале июня.

На вопрос об участии в столкновении 17 июня свидетель отвечает, что лишь помогал беженцам у поселка Северный перейти границу.

— Скажите, какой протяженностью эта граница была?

— Мы должны были контролировать 42 км границы.

— Как обозначалась граница тогда?

— По лесопосадке она проходила. Контрольно-следовая там была.

— Со стороны России были знаки какие-то?

— Ну стоят знаки. Половина поломанные – где стоят, где нет.

— Граница проходила по суше или по воде?

— 5 км по суше, 37 по воде.

— В тот период со стороны России были какие-то знаки на границе?

— Я не могу ответить.

— Люди границу переходили, минуя КПП?

— Я не знаю.

— Учет беженцев велся?

— Нет, учет не велся.

— Вы осуществляли взаимодействие с границей в Изварино?

— Я работал только у КПП в Северном.

— Сколько дорог идет от Луганска к поселку Северный?

— Там много дорог.

— Большинство беженцев переходили в поселке Северном?

— Ну да. Там еще существует один пункт для пешеходов, но нами он не контролировался.

— Как вы думаете, на тот период был неконтролируемый пункт перехода беженцев?

— Не знаю.

Полозов возражает из-за предположительного характера вопроса. Возражения приняты.

У прокуроров нет вопросов. Следующим их задает Новиков.

— Вы давали показания на предварительном следствии?

— Да.

— Помните фамилию следователя?

— Нет.

— Кто вас позвал на допрос?

— Через российских пограничников мне передали просьбу, по-моему.

— Сколько беженцев пересекли границу на вашем пункте?

— Мы их не считали. Больше тысячи.

В обязанности свидетеля не входила проверка паспорта, объясняет он – они только переправляли людей.

— Люди в военной форме пересекали границу? – спрашивает Фейгин.

— Нет.

— В берцах?

— Нет.

— А если бы пересекали, вы бы его пропустили?

Судья снимает вопрос. Свидетель отвечает, что не пропустил бы людей в камуфляже и с оружием, потому что так распорядился Бэтмен.

только что услышал в зале суда фразу "То есть это вам сделать Бэтмен приказал?" и с трудом сдерживаю хохот

— Feldman (@EvgenyFeldman) 22 октября 2015

Савченко задает несколько уточняющих вопросов о КПП. У защиты больше нет вопросов, но прокурор просит огласить показания свидетеля в связи с противоречиями.«Я не могу понять, почему ходатайства прокурора всегда удовлетворяют? Человек сейчас все рассказал. Это лучше, чем читать, то, что ему диктовали», — говорит Савченко, но судья все равно удовлетворяет ходатайство прокурора.

В своих показаниях свидетель рассказал, что приехал в Луганск, поскольку ему была небезразлична судьба дальних родственников, проживающих недалеко от поселка Северный. В связи с тем, что там было много беженцев, он и другие мужчины решили организовать блокпост и были зачислены в ряды ополченцев.

В показаниях он говорил, что возможность незаконно пересечь границу со стороны Луганска была.

На посту находились 4-5 ополченцев, помогавших беженцам перенести вещи и помогали укрыться от обстрелов, звуки которых доносились до них со стороны Луганской области. Поток беженцев в июне стал больше. Он также говорил, что ему известны случаи, когда люди переходили госграницу, минуя КПП.

— Вы слышали показания? Вы давали их?

— Да.

— Так что про беженцев?

— Мы не контролировали ряд дорог вообще. У меня не было ни сил, ни средств.

— Вы подтверждаете свои показания в полном объеме?

— Да.

Новиков хотел задать несколько вопросов, но Савченко сказала: «Илья, перестань, какая разница». Свидетеля отпустили.

Прокурор просит огласить показания свидетелей, которые отказались приехать в суд. Новиков против – эти показания, по его словам, пришли одновременно по факсу, он сомневается, что они даны не под давлением и не написаны «под копирку».

Он предложил вызвать хотя бы одного из них для личной дачи показаний. Но суд удовлетворяет ходатайство. Первым зачитываются показания свидетеля Дмитрия Никишина, таксиста из Луганска, который раньше был водителем взвода «Заря». Он перевозил командование батальона, боеприпасы и снабжение. 17 июня 2014 года он видел, что на их позиции началась атака. Его вызвали к перекрестку в районе Металлиста для эвакуации раненых.

Там ему сообщили, что на перекрестке убит российский журналист. Второй был ранен, и свидетель отвез его в больницу.

Следующие показания — Сергея Вернидуба, «частного предпринимателя», который также был водителем батальона «Заря». 17 июня ему сообщили, что на Металлисте идет боевое столкновение. Он поехал туда и разгрузил припасы. Там Вернидубу сообщили, что ему надо довезти «груз 200». Фрагменты тела погрузили ему в машину, затем свидетель отвез их в Луганскую областную клиническую больницу.

Следующие — Ивана Гребенюка, завотделения неотложной медпомощи Луганской больницы №7. 17 июня он был в больнице с самого утра и слышал обстрел. В какой-то момент туда начали привозить раненных ополченцев. К нему доставили и раненного Корнелюка. Он и водитель вытащили его из автомобиля, в кармане нашли пресс-карту. Он не принимал участия в спасении журналиста, так как привезли других раненных. Потом свидетель узнал, что Корнелюк умер.

Еще одни показания — медсестры Веры Статешной. 17 июня она дежурила и видела, как в больницу привезли окровавленного мужчину. Позже ей рассказали, что это был журналист по фамилии Корнелюк.

Затем — врача Евгения Волкова. 17 июня он видел приемный покой, где лежал журналист Корнелюк. На его теле были многочисленные раны. Он сопровождал Корнелюка до клинической Луганской больницы. Ехали 10 минут, их там встречали врачи. Мобильный телефон Корнелюка неоднократно звонил. Позже стало известно, что он скончался.

Следующие — врача-анестезиолога Людмилы Бурмистровой. Она рассказала об обстоятельствах поступления Корнелюка в больницу, о том, что ему делали искусственную вентиляцию легких. Именно Бурмистрова констатировала клиническую смерть Корнелюка.

Затем — хирурга Александр Торбы. 17 июня он с утра находился на рабочем месте, около 10 утра начали поступать раненные. Среди них примерно в 13 часов доставили Игоря Корнелюка. Там свидетель видел, что Корнелюку проводили вентиляцию легких, он слабо дышал. Реанимационные мероприятия были проведены, но результата не принесли.

Судья объявляет пятиминутный перерыв.

Заседание возобновилось, прокурор зачитывает письменные доказательства: протокол осмотра биллинга звонков на номер, принадлежащий ВГТРК, и протокол осмотра соединений мобильных телефонов Корнелюка и Волошина, с которых они звонили на номер телекомпании.

После чтения многостраничных протоколов судья объявляет перерыв до 14:00.

Заседание возобновилось. Адвокат Новиков просит судью рассказать, какие свидетели будут вызваны на следующей неделе, но тот воздерживается от ответа.

В зале Донецкого городского суда устанавливают видеосвязь с Центральным судом Воронежа, где должны выступить три свидетеля.

Первой выступает свидетель Наталья Стукалова — жительница Воронежа, работающая в гостинице «Евро» администратором. Первым вопросы свидетелю задает прокурор. В день, когда в гостиницу привезли Савченко, она работала вместе с администратором Татьяной Лизуновой.

— Вам фамилия Савченко знакома?

— Да.

— В связи с чем?

— Ее личность стала мне знакома из СМИ.

— А до этого вы ее видели?

— Нет, не видела.

— Каким образом вы ее увидели?

— После того, как она у нас проживала, мне стала известна ее личность. В конце июня ее привез… она приехала к нам. Ее размещение было согласованно полицейскими с директором.

Несмотря на то, что изначально свидетель сказала, что не видела Савченко, теперь она говорит о том, что разместила ее в третьем номере гостиницы.

— Вы регистрируете постояльцев?

— Вообще да, мы обязаны это делать. У нее не было при себе паспорта, пояснил сотрудник полиции.

— Он пояснял, почему?

— Нет, я не уточняла. Савченко свое проживание не оплачивала.

— Вы видели, как она выходила на улицу?

— Да, я видела, она выходила на улицу и свободно перемещалась.

— Помните, во что она была одета?

— В военную форму, зеленую, цвета хаки.

По словам свидетеля, Савченко привез один полицейский.

Следующим вопросы задает адвокат Новиков.

— Вы помните, когда Савченко прибыла в гостиницу?

— Нет, слишком много времени прошло.

— Вы помните, как она уехала?

— Нет, я не дежурила тогда.

— Сколько номеров в гостинице?

— 10.

— А двухкомнатный номер у вас есть?

— Да, один.

— Под каким номером?

— Третий.

— Где поселили Савченко?

— Да, остальные были заняты. У нас много людей.

— А почему вы ее потом не переселили?

— У нас не было указания ее переселять, а сама она не просила.

— Вы какие-то служебные записи делали о приезде Савченко?

— Да, я отметила, что номер занят. В журнале регистрации. Но его уже нет, мы сменили журнал, а тот уничтожили за ненадобностью.

— Вы следователю его показывали?

— Нет.

— С кем вы обсуждали поселение Савченко в номере?

— Возможно, с другими администраторами. Руководство и так знало. Мой руководитель – Владимир Чаплыгин.

— Ольга Чаплыгина руководит гостиницей?

— Да, сейчас да.

— А на тот момент?

— Затрудняюсь ответить. Созванивалась с Чаплыгиным на тот момент.

— Какие указания были по оплате?

— Я с нее денег не брала. По распоряжению Чаплыгина она жила у нас без денег.

— Савченко пользовалась мини-баром в номере?

— Я думаю, да.

— У вас есть мини-бар в номере?

— Нет, — отвечает свидетель, вероятно, не поняв вопроса.

— Сколько раз вы ее видели?

— Я не придавала этому значения.

Савченко спрашивает, имеет ли свидетель право заселять людей без паспортов. Судья снимает вопрос, тогда адвокат Новиков переформулирует его, спрашивая, поселяла ли ранее свидетель людей, у которых не было паспорта.

— Да, мы стоим на трассе, рядом пост ГАИ. Иногда по просьбе сотрудников к нам селили участников аварий.

— Просто брали и селили? У вас начальник милиционер? — удивляется Савченко.

— Нет, у нас начальник нормальный, обычный человек.

В зале смеются даже приставы.

Адвокат Новиков продолжает задавать вопросы свидетелю.

— Вы записали приезд Савченко на 23 число, чтобы взять с нее больше денег?

— Да, такое я могла сделать из-за расчетного часа, он у нас в 12:00.

— И часто вы так делаете? Записываете неправильную дату, чтобы взять больше денег?

Свидетель отвечает молчанием. Новиков говорит, что у него больше нет вопросов, тогда их вновь задает Савченко.

— Как долго проходила моя регистрация?

— Я не помню.

— Обычно сколько?

— Пять минут, вас наверное столько же.

Новиков говорит, что свидетеля можно отпустить. «Я бы ее еще попытала», — вставляет Савченко, но свидетель уходит.

Следующий свидетель — девушка 1989 года рождения по фамилии Февралева, работающая барменом-официантом в гостинице «Евро». «В мои обязанности входит обслуживание в баре, разношу еду по номерам», — объясняет она.

— Когда вам стало известно о Савченко?

— Ну когда… При первом допросе. Мне сказали, что это Савченко, что это та, что арестована.

— Вы видели, сама она пришла заселяться?

— Ну я была на перекуре, когда они пришли.

— Кто они?

— Ну мужчина в форме и девушка с ним.

— Вам известно, одна она жила в номере?

— Ну когда я приносила еду она была одна.

— Кроме Савченко никого не видели?

— Нет вроде.

— Номер одноместный или двухместный?

— Одноместный вроде.

— Одна комната или две?

— Одна комната.

— Еду вы на одного человека вы приносили?

— Ну да, куда больше-то.

По словам свидетеля, один раз приезжали двое мужчин. «Сказали, что из полиции», и поднялись в номер к Савченко. В гостинице, по словам свидетеля, Савченко пробыла около недели и сама расплачивалась за еду.

— Как часто видели на улице?

— Пару раз видела, что она курила на улице. И прогуливалась. Одна была, все было нормально.

По ее словам, когда Савченко приехала, на ней была одежда цвета хаки. Потом свидетель видела ее в спортивном костюме.

Теперь вопросы задает адвокат Новиков.

— Вы запомнили, когда Савченко уехала?

— Ой, нет… простите.

Как заселялась Савченко, говорит свидетель, она тоже не видела.

— Вы слышали, как полицейский просил о чем-то девушку на ресепшене?

— Мужчина, ну я говорю вам, я ничего не слышала.

— Я не мужчина, я адвокат, — говорит Новиков, чем вызывает смешок у одного из прокуроров.

Свидетель отмечает, что время заезда Савченко было перепутано: якобы когда девушка давала показания второй раз, она и администратор кафе вспомнили, что оно было указано неправильно.

— Вы сообщили об этом следователю?

— Нет.

— Тогда почему он вас вызвал на второй допрос?

— Ну просто. Типа вы давали показания по делу Савченко…

Новиков просит огласить все варианты показаний свидетеля. Судья пока разрешает зачитать только более поздний. Савченко кричит прокурорам: «Я не понимаю, почему вы против оглашения документов! Вы могли бы подготовить ваших актеров перед показанием получше, раз уж они врут». Затем подсудимая кричит что-то еще про лживый суд, но переводчик не успевает перевести ее слова на русский. Свидетель молча слушает перепалку, скрестив руки на груди.

Горничная Февралева вообще незамутненное создание. "Следователь сказал нам со Стукаловой, что у на юс ошибка с датой"

— Ilya Novikov (@vertiporokh) 22 октября 2015

В итоге прокурор зачитывает протокол июльского допроса Февралевой, в котором она рассказывает, как в ночь с 23 на 24 июня, точное время неизвестно, в гостиницу приехал ранее не знакомый ей сотрудник полиции. «По-моему, на нем была полицейская форма. Вместе с этим сотрудником полиции приехала ранее мне не знакомая женщина. Сотрудник полиции пояснил, что эту женщину необходимо заселить к нам в гостиницу на несколько дней, однако у нее при себе нет документов, удостоверяющих ее личность», — рассказывает свидетель.

Февралева отмечает, что всеми вопросами заселения занимается администратор, поэтому она не была свидетелем всего разговора с полицейским. «Затем со слов администратора мне стало известно, что сотрудник полиции решил вопрос о заселении этой женщины с нашим собственником, который в тот день отсутствовал. Администратор заселила женщину в третий номер на втором этаже здания. При этом администратор мне сказала, что женщина представилась как Надежда Савченко», — говорит она. По словам свидетеля, полицейский просил не беспокоить Савченко, поэтому сотрудники гостиницы только приносили ей еду в номер, за которую она расплачивалась самостоятельно.

Два раза, говорит свидетель, 25 и 30 июня, к Савченко в номер приходили сотрудники правоохранительных органов и Следственного комитета. Во второй раз они после разговора в номере прошли с обвиняемой на улицу и посадили ее в свой автомобиль.

«Могу отметить, что Савченко и ее проживание никто не ограничивал, она проживала одна в своем номере. Ее передвижения никто не ограничивал и не контролировал, она свободно выходила из своего номера на улицу и приходила обратно сама. Никакой охраны вокруг Савченко я не видела», — говорится в показаниях.

— Это ваши показания? — спрашивает Новиков.

— Ну раз там стоит моя подпись, то это мои показания.

— Вы помните ваши показания?

— Ну что-то помню, что-то нет.

— У Савченко была сумка?

— Я не помню.

Вопросы задает Савченко.

— Как давно работаете на своей должности?

— Уже четыре года.

— Вы часто обслуживаете людей в номерах?

— Это бывает. Иногда люди с детьми останавливаются, им приходится приносить.

— Вы приносили мне еду в номер?

— Да.

— Оставляли у двери?

— Нет, ставила на стол в номере.

— Он однокомнатный?

— Да.

— Нет, он двухкомнатный. Он люкс?

— Да нет, обычный.

— Девушка, вы вообще хоть раз в этот номер заходили?

— Ну да.

— Кроме вас кто-то может приносить в номер еду? Только вы?

— Только я.

— В номерах у вас кто убирается?

— Обычно сами администраторы.

Савченко и свидетель долго выясняют, кто среди работниц гостиницы был «светленький», «темненький», «полненький». По словам свидетеля, Савченко обычно заказывала комплексные обеды. Савченко же говорит, что брала красную рыбу, которой точно нет в меню обедов.

Новиков просит описать обстановку третьего номера.

— Там большие шкафы. Санузел, потом большая комната.

— Она не помнит вторую комнату, потому что когда она приносила еду, меня заводили в другую комнату, — объясняет Савченко.

Февралева говорит, что 3 номер, куда она приносила Савченко еду, однокомнатный. На самом деле это двухкомнатный люкс, единственный в отеле.

— Ilya Novikov (@vertiporokh) 22 октября 2015

— Это ваши показания? — спрашивает Новиков.

— Ну раз там стоит моя подпись, то это мои показания.

— Вы помните ваши показания?

— Ну что-то помню, что-то нет.

— У Савченко была сумка?

— Я не помню.

Вопросы задает Савченко.

— Как давно работаете на своей должности?

— Уже четыре года.

— Вы часто обслуживаете людей в номерах?

— Это бывает. Иногда люди с детьми останавливаются, им приходится приносить.

— Вы приносили мне еду в номер?

— Да.

— Оставляли у двери?

— Нет, ставила на стол в номере.

— Он однокомнатный?

— Да.

— Нет, он двухкомнатный. Он люкс?

— Да нет, обычный.

—Девушка, вы вообще хоть раз в этот номер заходили?

— Ну да.

— Кроме у вас может приносить в номер еду? Только вы?

— Только я.

— В номерах у вас кто убирается?

— Обычно сами администраторы.

Савченко и свидетель долго выясняют, кто среди работниц гостиницы был «светленький», «темненький», «полненький». По словам свидетеля, Савченко обычно заказывала комплексные обеды. Савченко же говорит, что брала красную рыбу, которой точно нет в меню обедов.

Новиков просит описать обстановку третьего номера.

— Там большие шкафы. Санузел, потом большая комната.

— Она не помнит вторую комнату, потому что когда она приносила еду, меня заводили в другую комнату, — объясняет Савченко.

— Я была в наручниках, когда меня вывозили? — спрашивает подсудимая.

— Нет, вроде.

— Странно, потому что меня уже арестовали в тот момент и вели в наручниках.

— Я не помню.

Новиков выясняет про полицейских, но свидетель почти ничего об этом не помнит, в том числе не помнит, была ли среди полицейских женщина.

— Какого цвета были обои в номере? — вставляет Савченко.

— Я не помню, — устало отвечает Февралева.

Вопросов к официантке больше нет. «Девушка, спасибо, вы хорошая актриса, но вам написали плохую роль», — бросает ей напоследок Савченко.

Следующий свидетель из Воронежа — Татьяна Лизунова, работавшая в июне 2014 года администратором гостиницы «Евро». Прокурор просит рассказать о ней: «Обычная гостиница. Там 10 номеров, один номер люкс — это третья комната». В одной комнате этого номера, говорит свидетель, стоит кровать, во второй — диван.

О Савченко Лизунова, по ее словам, знает из новостей. Свидетель пришла на смену на следующий день после ее заселения, но не может назвать точную дату. В гостинице другой администратор, по словам Лизуновой, сказала ей, что в третьем номере живет женщина, «которая номер не оплачивает». Все сведения об этом были у начальства, говорит она.

Журнал, где стоит отметка о том, что в номере жила Савченко, уже утилизирован, отмечает Лизунова. С Савченко она никогда не говорила, а видела ее лишь однажды — когда Савченко выходила курить. «У меня много своих дел. У нас их очень много, чтобы за всеми бдить», — объясняет свидетель.

Как питалась Савченко, она не знает. В присутствии свидетеля, вспоминает она, один раз приехал «следователь», который поднялся в номер к Савченко. Когда это было, Лизунова не помнит. Решение о том, что Савченко не будет платить за номер, принял собственник гостиницы Чаплыгин, говорит она.

— Помимо Савченко люди заселялись к вам бесплатно? — спрашивает прокурор.

— Ну бывало. Рядом пост ГАИ и мало ли что могло случиться.

Теперь свидетель отвечает на вопросы Новикова. Лизунова говорит, что не видела, как Савченко приехала и уехала, и не знает, кто увез ее из гостиницы.

Савченко на повышенных тонах объясняет суду, что если администраторы гостиницы работают сутки через трое, то в день ее приезда в «Евро» должна была быть смена именно Лизуновой. Затем подсудимая и свидетель выясняют, какие были обои в том или ином номере. На вопрос, какого числа ее допрашивал следователь, свидетель ответить не может.

— У вас в гостинице есть горничная?

— Мы в одном лице.

— У вас есть какие-то еще услуги в гостинице кроме еды и жилья?

— Нет.

— Вы стираете вещи?

— Нет.

— Вас просили постирать мои вещи?

— Нет.

— У вас можно курить в номерах?

— Нет.

— Но мне можно было.

На этом свидетеля отпускают.

Несмотря на просьбу Новикова закончить заседание пораньше, прокурор с разрешения судьи зачитывает письменные доказательства — протокол осмотра детализированных отчетов переговоров свидетеля Хроленко от 17 июня. В этот день абонент находился в Луганске, когда ему позвонила супруга — она стала расспрашивать, где находятся сотрудники ВГТРК Волошин и Корнелюк, поскольку оператор Денисов сообщил ей, что они погибли под обстрелом.

Затем Хроленко перезвонил жене и подтвердил эту информацию, а потом позвонил вновь и сообщил, что едет к Корнелюку в больницу. По приезду жена сама перезвонила ему, и Хроленко подтвердил, что Корнелюк тоже скончался.

Затем в протоколе осмотра речь идет о звонках оператора Шишкина, который объяснял Хроленко, на какие объекты нужно ехать и как их снимать.

На этом прокурор закончил чтение восьмого тома уголовного дела, а судья объявил об окончании заседания.