Предыдущее заседание по делу Александрова и Ерофеева прошло в Голосеевском районном суде Киева в четверг, 19 ноября, и было посвящено представлению доказательств обвинения.
В числе других материалов дела прокурор огласил справки об экспертизах одежды, сохранившей химические следы выстрелов, и оружия, изъятого у задержанных россиян, а также гильз и пуль, обнаруженных на месте боя, в котором они были ранены и захвачены украинскими военнослужащими. Все эти документы показались защите Александрова и Ерофеева неубедительными: протокол осмотра «Винтореза» адвокат Соколовская потребовала признать недопустимым, поскольку следователи снимали винтовку на айфон, одежда подсудимых, настаивали адвокаты, была изъята с процессуальными нарушениями, что же касается оружия, то в деле нет никаких указаний на то, что россияне вообще держали его в руках. «Винтовка была срезана с раненой руки Ерофеева, чтобы ему не было больно», — рассказал, комментируя утверждения Соколовской после заседания, прокурор Климович.
Кроме того, в прошлый четверг суд изучил приобщенные к делу видеоматериалы. Первым стал ролик, в котором представитель самопровозглашеннй ЛНР называет Александрова и Ерофеева служащими «народной милиции» и демонстрирует соответствующие документы, как отметил прокурор — без подписей.
Кульминацией заседания стала демонстрация роликов с опросами Александрова и Ерофеева, выложенных на YouTube через несколько дней после того, как россияне оказались в плену. Оба подсудимых на этих съемках признавали себя действующими российскими военнослужащими, называли номер части и имя командира. Во время просмотра видео в зале суда Ерофеев заявил, что ролик с его участием смонтирован, а пока камера была выключена, он подвергался пыткам и давлению. Защита потребовала признать эти съемки ненадлежащими доказательствами. В ответ прокурор Климович отметил, что когда россиян посещали представители ОБСЕ, те не заявляли о пытках. На прямой вопрос о том, били ли ее подзащитного, адвокат Соколовская «Медиазоне» отвечать не стала.
Начало заседания несколько задерживается из-за опоздания адвокатов — Оксаны Соколовской и Юрия Грабовского. Российский консул Алексей Грубый тоже опаздывает. Оба обвиняемых уже на месте, как и все трое прокуроров: Александр Климович, Руслан Кравченко и Максим Крым (слева направо).
Соколовская приехала, объяснив, что опоздала из-за пробок. Из потерпевших в суде только Богдан Гаркуша. Прокуроры продолжают представлять свои материалы — сейчас это видеоролик программы «Шустер Live», в которой было показано интервью Ерофеева и Александрова.
Видео передачи смотрят прямо с телевизионной рекламой. В интервью Александров рассказывает Шустеру о своей военной службе и говорит, что это его первая командировка в Украину.
Все с интересом смотрят интервью. На экране Александров в больничной палате, он рассказывает, как был ранен в бою и как его вывозили после ранения. Он говорит, что армия в России – это стабильная работа, заработок. Он признает, что на Донбассе гибнут российские военные.
«Честно, конечно, хочется домой, к родным, к жене», — говорит Александров. Во время интервью он уточнял, что никто из представителей российского посольства после задержания у них не был. «Хотелось бы, чтоб появились».
«Был приказ, команда поступила, поехали. Приказы не обсуждаются», — так в ходе аналогичного интервью Шустеру объяснял Ерофеев обстоятельства своего появления на Украине.
«Я слышал, что нас как бы уволили. Бог им судья», — говорит он о российском министерстве обороны.
Ерофеев говорит, вздыхая: «Войну закончить пора уже. Много людей устали от нее. В этой войне не будет победителей, только проигравшие».
— Вы хотели подорвать себя на гранате?
— Пропустим.
Ерофеев говорит, что его посещали представители ОБСЕ и Красного креста, но не российской власти («Пока еще я гражданин своей страны, хоть какой-нибудь представитель посольства...»), что семья о нем знает («Главное, чтоб у них все хорошо было»), что терроризмом он не занимался и никого не убивал, но признает, что у него была винтовка.
Защитник Ерофеева Соколовская говорит, что будет ходатайствовать о том, чтобы признать эту запись ненадлежащим доказательством, поскольку оно неправильно процессуально оформлено.
— Я хочу спросить, почему они верят тому, что я говорю на видео? И не верят тому, что я говорю сейчас и здесь, что я этого не делал? — говорит из «аквариума» Ерофеев.
Судья отмечает, что пока что в суде Ерофеев показаний еще не давал, но может дать их в любой момент.
Прокурор говорит, что это доказательство допустимое и что все формальности были соблюдены.
Соколовская добавляет, что будет ходатайствовать о допросе Шустера в качестве свидетеля, чтобы узнать у него, «на каких основаниях он проводил допрос Ерофеева».
Судья оглашает ряд письменных материалов из дела — протокол изъятия у Ерофеева мобильного телефона и протоколы осмотров телефона.
Судья оглашает смс-переписку Александрова и его жены. Речь заходит о том, что его отправляют «в командировку».
— Я уже в курсе, — отвечает жена.
— Плакать не надо, но и улыбаться нечему, — пишет он.
— Че плакать?
— Что муж уезжает.
— Но я же знала, за кого замуж выхожу.
В переписке с неким «Константином Напольских» заходит речь о некоем «проверяющем генерале ГРУ». У «Антона» Александров спрашивает, есть ли у того «костюм горка».
Смс от жены: «Берегите себя, я люблю тебя». «В самолете, спокойной ночи», — отвечает он. В другой смс жене пересказываются фамилии людей, чьи личные дела необходимо отнести Мостовому.
Еще одна смс: «Сын: с днем победы! Вы делаете правое дело! Храни вас господь!».
Прокурор отмечает, что была смс, в которой говорится о том, что Александров на самолете улетел в командировку. И что, согласно переписке, в самолете он был 19 марта 2014 года. Смс с просьбой отнести Мостовому личные дела — 23 марта.
Азимов Мурат, Григорьев, Евгений Ерофеев, жена, Контантин Напольских, Кутулахметов — это контакты в телефонной книге Александрова, на которые обращает внимание прокурор. Кутулахметова и Азимова Александров упоминал как членов разведгруппы в своих объяснениях, снятых на видео вскоре после пленения.
В суде стороны смотрят фотографии, которые были в телефоне Александрова — там, например, изображен «человек, похожий на Александрова», рядом с которым стоит женщина в военной форме. На другом снимке — фото людей, которые стреляют из предметов, похожих на пулеметы.
А также фотография Ерофеева с автоматом на фоне бронемашины — это фото сделано 15 мая. Есть фотографии с разгрузками, медикаментами и автомобилем «Урал».
Одна из папок с фото на телефоне Александрова называется «Сепары». Там встречаются фотографии женщин в камуфляже с нашивками «Новороссия». На одной фотографии карта, на которой отмечен Луганск.
Во время 15-минутного перерыва адвокат Грабовский говорит журналистам: «Мы настаиваем, что видеозаписи — это недопустимые доказательства. Телефон и содержащиеся в нем данные — тоже, поскольку неясно, кто его изымал и при каких обстоятельствах».
«Думаю, что приговор будет обвинительным. Потом будем ждать решения ЕСПЧ», — полагает защитник.
После перерыва в суде зачитывается переписка «ВКонтакте» пользователей под именами «Дмитрия Петрова» и «Элины Сердаровой». Прокурор говорит, что «Петров» — это Александр Александров. В переписке обсуждается стрельба из ГРАДов и квартал «Восточный» в Луганске.
«Мы здесь без документов своих», — отмечает «Петров». Он говорит, что у него нет гражданской одежды: «Я ехал не гулять сюда, если знал бы, все взял».
Затем — перкписка Александрова с женой в Viber. Он пишет: «Целый, живой» и говорит, что с ним все нормально, но «может, волос седых добавилось».
Он присылает жене фотографию мины ТМ-62 с подписью «смотри, что нашел» и отправляет свое фото с оружием.
Суд зачитывает наградные листы различных российских военнослужащих, среди перечисленных наград есть и медаль «За возвращение Крыма». Подписи под этим наградным листом — Напольских, Щепин, Ераткин. Ерофеева и Александрова среди награжденных нет. Эти документы были сфотографированы на телефон Александрова.
Прокурор достает флешку, на ней три папки с файлами. Первая папка названа «2015.05.18», прокурор открывает pdf-файл с названием «Отчет». Прокурор поясняет, что в папке находится информация, изъятая с телефона Александрова, в частности, были восстановлены и некоторые удаленные файлы.
На экране прокурор демонстрирует фотографию двух мужчин в военной форме. Правый мужчина на фото — Александров, военная форма на нем без опознавательных знаков. Второй мужчина держит в руках винтовку «Винторез».
После технического перерыва в суде прокурор продолжает демонстрировать фото с телефона — в частности, селфи Ерофеева и их фотографии с Александровым и другими людьми в военной форме без знаков различия, где они позируют с оружием. На Александрове разгрузочный жилет с магазинами для автомата. Много похожих фотографий, на которых появляется Александров с автоматом.
Адвокат Соколовскся замечает, что прокурор делает предположения, и нет выводов экспертов о том, что на фотографиях действительно оружие. При этом прокурор всегда говорит, что вот на фото «мужчина, похожий на Александрова» и «предмет, похожий на автомат».
Среди фотографий — некий мужчина в голубой футболке и Александров с котенком в руках. Соколовскся шутит: «С предметом, внешне похожим на котенка». Судья делает ей замечание.
Прокурор зачитывает переписку Александрова («Алекс») в Viber с «Катюхой».
Катюха: саш, ты ли это?
Алекс: а кто ж еще?
Они договариваются пообщаться «ВКонтакте». В другом фрагменте переписки Александров говорит, что он сидит с котенком и отправляет его фото.
Катюха: милый, еще одного завели?
Алекс: нет, это просто в командировке
После этого — снова переписка с телефона Александрова, там он просит жену зайти в его кабинет и взять «файл с моими документами на бвк». У Константина Напольских он уточняет, во сколько к тому лучше заехать.
Адвокат Грабовский обращает внимание суда на то, что про мобильный телефон Александрова в протоколе говорится, что он был изъят в больнице в Счастье. Прокуроры могли изъять телефон, оформив протокол; потом в течение 24 часов телефон должен был арестовать следственный судья, объясняет защитник. В противном случае телефон было необходимо вернуть его собственнику. Ничего этого сделано не было, поэтому телефон — недопустимое доказательство, говорит Грабовский и просит суд не принимать во внимание оглашенную сегодня информацию, поскольку «это плоды отравленного дерева».
Прокурор Кравченко, в свою очередь, возражает, что телефон был изъят по закону о борьбе с терроризмом и передан СБУ. Вещественные доказательства, говорит прокурор, должны быть осмотрены и присоединены к делу, что и было сделано. «Процессуально все верно», — говорит он.
Судья объявляет, что суд выносит постановление о том, что телефон является допустимым вещественным доказательством.
Судья зачитывает запрос в «МТС-Украина» с просьбой предоставить доступ к биллингу телефона Александрова и зачитывает полученные данные. Телефон Ерофеева в мае 2014 года был зафиксирован базовой станцией МТС на улице Ватутина в Луганске, обращает внимание прокурор. Ранее СБУ публиковала информацию о том, что именно на этой улице в Луганске находился штаб переброшенной на Украину 3-й отдельной бригады специального назначения ГРУ.
На этом заседание заканчивается, следующее назначено на 25 ноября, 10:30 утра мск.
— Как у вас дела? — спрашивает напоследок Александров у переводчицы.
— Отлично. А у вас? — отвечает девушка.
— Нормально, — улыбается Александров.
— Вы и Евгений хорошо выглядите.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке