Предыдущее заседание по предложению нового адвоката Александрова Валентина Рыбина начали с минуты молчания по убитому адвокату Юрию Грабовского.
В суде стороны допросили судмедэксперта Наталью Яковцову, которая проводила судебно-медицинскую экспертизу трупа военнослужащего Владимира Пугачева, который погиб в ходе боя, во время которого были захвачены Ерофеев и Александров. Адвокаты пытались выяснить, какая пуля могла бы образовать в черепе погибшего описанное экспертом отверстие 0,5 на 0,5 см, но та ответила, что это вопрос не к ней, а к эксперту по баллистике.
После этого адвокат Оксана Соколовская заявила ряд свидетелей защиты – военнослужащих самопровозглашенной ЛНР и РФ. Судья удовлетворил ее ходатайство о допросе в формате видеоконференцсвязи.
На сегодняшнем заседании, как ожидается, защита будет оглашать материалы, собранные покойным адвокатом Грабовским.
Заседание начинается, со стороны обвинения присутствуют прокуроры Крым, Климович и Нимченко. Защита – адвокаты Оксана Соколовская и Валентин Рыбин. Как зритель в суд пришла Вера Савченко, сестра осужденной в России украинской военнослужащей.
Сторона защиты сегодня намерена предоставить суду доказательства, которые были собраны покойным адвокатом Юрием Грабовским.
«Мой коллега собирал документы и доказательства, моя задача предоставить эти документы суду», – говорит адвокат Валентин Рыбин.
Рыбин просит приобщить к делу заключение московского судебно-медицинского эксперта Александра Фокина по вопросу о гибели военнослужащего Пугачева.
«Учитывая то, что заключение эксперта Яковцовой и ее допрос не дали ответов на вопрос, прошу приобщить заключение специалиста, которое было сделано в Москве. Это заключение составлено по результатам изучения выводов эксперта Яковцовой», – говорит Рыбин.
Прокуратура не против приобщения документа. Суд изучает заключение специалиста, оно на 11 листах. Там описываются полученные Пугачевым повреждения и состояние его трупа.
В заключении московского специалиста утверждается, что вывод харьковского эксперта Яковцовой «о том, что ранения головы и конечностей были получены при выстреле из огнестрельного оружия калибром от 0.8 до 1 см, является необоснованным».
Российский специалист Фокин указывает на недостатки заключения своего коллеги, в частности, на то, что не было произведено фотографирование трупа, нет точного описания повреждений. К заключению Фокина приложены таблицы, а также диплом и другие сертификаты эксперта.
Защита просит суд допросить специалиста Александра Фокина. Рыбин поясняет, что специалист должен объяснить значение ряда терминов из своего заключения и разъяснить его. По словам адвоката, его выводы опровергают заключение украинских коллег.
«Есть вопросы по поводу его заключения. Хотим уточнить некоторые медицинские термины. Хотим понимать, возможно ли определить калибр предмета, которым нанесена рана», – говорит Рыбин.
Прокурор Нимченко говорит, что обвинение считает нецелесообразным вызов Фокина.
Судья Дидык пытается выяснить, что именно неясно защите и нуждается в пояснениях специалиста. Он напоминает, что суд не может допрашивать специалиста в качестве эксперта.
Он спрашивает, когда адвокаты получили заключение.
– Что вам мешало обратиться к специалисту и уточнить?
– Нехватка времени, – отвечает Рыбин.
Оба подсудимых поддерживают ходатайство адвокатов. Суд отказывает.
Теперь адвокат Рыбин просит приобщить к делу видеозапись с пояснениями этого специалиста, которая есть у него на диске. «Мы же отказали вам в его опросе, какой смысл?» – удивляется судья Дидык.
Тем не менее, он соглашается воспроизвести запись и позже дать ей оценку в совещательной комнате.
Рыбин также просит суд приобщить ответ МИД Украины адвокату Грабовскому, который просил прокомментировать меморандум об исполнении «минских соглашений». Ответ подготовлен заместителем министра иностранных дел Пристайко.
Кроме того, Юрий Грабовский направлял запрос в МИД России просьбой предоставить карты с линией разграничения, согласованной «минскими соглашениями». Ответ адвокату подписан российским консулом Алексеем Грубым. К ответу, который зачитывает судья, приложены отсканированные карты, подписанные главами самопровозглашенных ДНР и ЛНР Захарченко и Плотницким, а также российским и украинским офицерами СЦКК.
Судьи рассматривают карты, отмечая, что там не совпадают красные и зеленые линии – красная это линия разграничения по соглашениям, зеленая – существовавшая в реальности.
Судьи и прокуроры рассматривают детальную схему того места, где было боестолкновение. Они интересуются у Рыбина, по состоянию на какое время и дату составлены эти карты? Адвокат говорит, что по состоянию на момент боя 16 мая 2015 года и обещает позже предоставить подтверждающие данные.
«Мост находится на территории , которая неподконтрольна Украине», – комментирует схему Рыбин.
Судьи продолжают рассматривать.
«Валик, может, ты разверни карты, покажи!» – обращается к коллеге адвокат Соколовская.
Рыбин предлагает судьям все показать и объясняет, что где на картах изображено и как обозначено.
Перед тем как завершить осмотр карт, суд предлагает закончить с документами, которые Рыбин хочет приобщить. «Это уже те документы, которые собирал я. Это документы касаются того момента, когда были нарушены права моего подзащитного на защиту. Это было в самом начале», – говорит защитник.
Рыбин: «Прошу приобщить копию заявления, которое я подавал в Шевченковский суд Киева и просил предоставить копии решений об избрании меры пресечения Александрову. А также диск записи видеоконференции 22 мая в помещении суда во время рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения. Я прошу это в связи с тем, что 22 мая, по сути, была заложена бомба замедленного действия под весь процесс. Плюс я прилагаю заявления, где говорю, что у меня есть договоры о предоставлении Александрову помощи».
«Имел место очевидный факт влияния на волю моего подзащитного, – добавляет Рыбин. – Когда он находился в больничной палате, судья спросила, дает ли он согласие на защитника Рыбина, а после получения утвердительного ответа, была прервана на две минуты связь. Потом после включения он ответил отрицательно».
Суд все эти документы приобщает.
В перерыве адвокат Рыбин говорит, что защиту полностью устраивает исследование, которое провел специалист по инициативе Грабовского. «И дает ответы на вопросы четкие», – говорит адвокат.
По его словам, заключение доказывает, что Пугачев не мог погибнуть в результате выстрела из «Винтореза». Показать зачитанные в суде выводы московского специалиста Рыбин отказался, сославшись на то, что «это может быть тайной следствия».
Фокин рассказывает о том, что им «составлено было заключение специалиста, в котором я изложил свои суждения по фактам, изложенным в заключении эксперта» Яковцовой. Он описывает полученные Пугачевым ранения – пулевое проникающее сквозное ранение головы и пулевое сквозное ранение левого бедра без повреждения бедренной кости. «Данные ранения – огнестрельные, это подтверждается наличием входных и выходных ран», – говорит Фокин.
«Более подробно остановимся на ранении головы. Входная рана находится в лобной области слева... То, что она входная подтверждается наличием в описании дефекта кожа, ее размеры 0.5 на 0.5 см. Огнестрельная рана расположена на передней боковой поверхности справа является огнестрельной выходной. Размер 2 на 2 см».
«Высказаться по калибру пули невозможно, – отмечает специалист, – потому что кожа обладает некоторой эластичностью, при образовании дефекта кожи образуется дефект гораздо меньше поперечника». По его словам, на костях определить калибр пуль гораздо проще.
«Можно прийти к выводу, что огнестрельное ранение головы было причинено пулей диаметров от 0.5 до 0.6 см», – говорит Фокин.
Рана является выходной, есть раневой канал от входного и выходного отверстия, продолжает эксперт.
«Что касается морфологических признаков указанных ран на левом бедре, в отсутствие точных описаний из размеров, диаметра дефектов кожи и др. не позволяет высказаться точно о калибре оружия, из которого было произведено данное ранение», – говорит Фокин. По его словам, выстрел должен был произведен с «неблизкой дистанции». Но о более точном расстоянии можно было бы говорить, если бы была предоставлена одежда убитого.
В какой позе находился погибший, также на данный момент невозможно говорить, продолжает московский эксперт. По его словам, это можно определить только на самом месте происшествия.
Причиной смерти Пугачева явилось ранение головы, также у него были повреждения мягких тканей, ног и головы в виде ран и ссадин. В 18:30 осмотр видео закончен.
Теперь адвокат Рыбин просит показать карту местности, на ней линия разграничения украинских войск и формирований непризнанной ЛНР.
– Место происшествие находилось…
– Там, где мост, – помогает Рыбину судья.
Прокурор Климович показывает, где именно находится мост. Собравшиеся в зале смеются.
Судья говорит, что нет дальнейшей технической возможности продолжить демонстрацию. Рыбин достает карту.
– Товарищ прокурор, поможете? – спрашивает он.
Климович помогает Рыбину вешать карту, журналисты смеются.
– Погиб человек, а вы смеетесь! – говорит судья.
Рыбин на карте показывает, где находится мост, который проходит через реку Северский Донец, он на зеленой линии.
«Происшествие имело место, по договоренности сторон, на территории, которая не была подконтрольна государству Украина», – говорит Рыбин.
Теперь Рыбин просит посмотреть запись видеоконференции с апелляции, по его словам, это займет 5-7 минут. Обвинение возражает, по словам Климовича, это нецелесообразно.
«Мой подзащитный будет ссылаться на это видео, и я дальше буду о нем говорить», – парирует Рыбин.
Суд постановляет частично удовлетворить ходатайство защиты и переходит к просмотру видеоконференции 22 мая 2015 года из Шевченковского суда Киева.
На видеозаписи Александров лежит в кровати и по видеосвязи общается с судьей, который говорит, что пришло ходатайство от адвоката Валентина Рыбина о его привлечении в качестве защитника. И судья зачитывает, что Александров дает согласие на участие этого защитника в процессе.
Судья выясняет, почему же Рыбин потом не защищал Александрова.
– Нужно было идти и говорить, что вы адвокат.
– Я получил отказ от органа досудебного следствия.
Включают следующий диск. Та же судья выясняет личность Рыбина на этом же заседании. Он говорит, что представляет интересы Александрова.
– Получается, это документы на счет моего второго адвоката? – спрашивает Александров.
Судья объясняет, что есть уже бесплатный адвокат Кравчук, а теперь в дело вступает Рыбин.
– Теперь я понял, ваша честь. Мне второй адвокат не нужен.
Рыбин заявляет, что во время перерыва на Александрова давил следователь.
Заседание продолжается, адвокат Соколовская просит приобщить письма, которые получены от российского Минобороны.
«В связи с подписанием минских протоколов был создан Совместный центр по контролю и координации режима прекращения огня (СЦКК). Есть письмо подполковника Литвиненко, который делал фиксирование минометных обстрелов в тот день», – говорит Соколовская. К письму она прилагает объяснения Литвиненко, выписку из журнала координационного центра, схему обстрела. Соколовская идет к экрану, чтобы прокомментировать каждый из этих документов.
– Литвиненко заявлен как свидетель. Считаю, что пояснения Литвиненко и его видео не могут быть приобщены, – говорит прокурор Климович.
– Вы же действительно ходатайствуете его допросить, и мы только это учтем.
– Но диск является нашим доказательством, – возражает Соколовская.
– Никто не спорит, но мы не учтем этот диск, ведь мы их будем допрашивать.
– У меня есть опасения, что эти личности не смогут попасть на территорию Украины.
Судья предлагает это обсудить позже, а пока решить, приобщать ли к делу диск и документы. В итоге судья постановляет все приобщить, но не просматривать видео.
В письме подполковника Литвиненко говорится, что из СМИ ему стало известно, что Соколовская защищает Ерофеева и Александрова. С февраля по июль 2015 года он проходил службу в СЦКК и в день того самого боя в мае осуществлял контроль, поэтому предлагает ей сам свои разъяснения, а также выражает готовность стать свидетелем в суде в режиме видеоконференции.
Судья зачитывает фрагмент про миномётные обстрелы из города Счастья по Т-образному перекрестку и о пострадавших «от дружеского огня» людях.
– Так откуда велся огонь? Вы говорите из Счастья, а по карте другое, – возражает Климович.
– Сейчас покажу по журналу точно, – отвечает Соколовская.
Климович говорит, что на документах отсутствуют печати.
– Письмо от Чепрасова. Это полковник, который руководил луганской группой СЦКК. Он указывает, что на 16 мая есть информация об обстрелах и прилагает свои пояснения. Но мы же решили не исследовать их, потому что будем допрашивать, – говорит Соколовская.
Прокурор Нимченко обращает внимание, что письмо от Чепрасова такое же как от Литвиненко.
Теперь Соколовская переходит к письму жене Ерофеева, документам о его захвате украинскими военными и переписке с главой непризнанной ЛНР Игорем Плотницким.
– Долго еще? Время ужина, – говорит Ерофеев.
– Вы плохо себя чувствуете? Встаньте, когда говорите с судьями.
– Если адвокат закончит...
Судья его обрывает и зачитывает письмо жене Ерофеева, потом ответ Плотницкого о минометном обстреле, где глава ЛНР утверждает, что он был произведен украинской армией.
Оксана Соколовская пытается приобщить к делу еще одно письмо одного из командиров непризнанной республики.
– Это не официальные документы, они имеют реквизиты преступных организаций и не могут быть приобщены, – возражает прокурор Климович.
– Украина официально не признала их террористическими организациями согласно «Закону о терроризме».
– Есть ли у вас оригинал журнала наблюдения за огнем СЦКК?
– Да. Но на этом заседании оригинала нет, на следующем предоставим, – говорит Соколовская.
Она подчеркивает, что это журнал для трех сторон и обещает его привезти.
Прокурор Климович просит объяснить, каким образом защита получила эти документы. Соколовская отвечает, что при посредничестве консульства России.
Ерофеев вновь просит «в связи с ухудшимся состоянием и временем поздним» перенести заседание на другой день. Прокурор возражает, но судья удовлетворяет ходатайство обвиняемого и переносит суд на завтра, начало в 9:30.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке