На прошлом заседании показания давал предполагаемый киллер Заур Дадаев. Он отрицал обвинение в причастности к убийству и настаивал на том, что дал признательные показания под пытками. «Я был в таком положении, что вынужден был давать такие показания», — обращался он к присяжным.

Дадаев рассказал, как советовался с Русланом Геремеевым по поводу своего увольнения со службы во внутренних войсках в связи с тремя контузиями, и как тот решил ему помочь: «У меня будешь жить, то, что я ем — кушать». Он дал Дадаеву ключи от своего Mercedes и пустил жить в квартиру на Веерной, 3, а затем на Веерной, 46, вспоминал подсудимый.

Следы продуктов выстрелов на своем теле Дадаев объяснил тем, что он был штабным офицером и хранил оружие, а генетический материал в ZAZ Chance — тем, что сотрудники ФСБ нанесли на сиденья и панель его слюну.

Дадаев рассказал о совместном времяпрепровождении с Русланом Геремеевым в Москве: по его словам, все это время они «спали, делали намаз, ездили в [ресторан] "Цинк" покушать и все». Вспомнить, откуда в квартире на Веерной взялись карточки от номера сенатора Сулеймана Геремеева в «Президент-Отеле» Дадаев не смог, однако не нашел в этом ничего удивительного, поскольку в гостинице постоянно бывал Руслан Геремеев. По словам подсудимого, Геремеев бывал там два-три раза в неделю, но зачем — ему неизвестно.

«Я никаких выстрелов в Немцова не производил. Я Немцова вообще не знаю», — говорил Дадаев.

В зал заходит судья Юрий Житников. Зал сегодня снова набит курсантами, которые учатся на военных прокуроров, они громко шепчутся, обсуждая адвокатов и гособвинителей.

Судья перечисляет документы, которые на прошлом заседании защита просила исключить из числа доказательств. Он упоминает справку о состоянии здоровья Дадаева из СИЗО от 25 марта 2015 года — поступил 8 марта, на тот момент были повреждения в области запястья, ссадины в области коленей, гематомы обоих ушных раковин.

Справка от 25 мая начальника МСЧ следственного изолятора — ее судья не зачитывает, а только называет. Протокол допроса свидетеля Абрамова, который рассказывал, что 6 марта 2015-го с коллегами он направился в Ингушетию для задержания подозреваемых в убийстве Немцова. Он проводил оперативные мероприятия в отношении Дадаева, на пересечении улиц Наталиева и федеральной трассы «Назрань» задержали Дадаева, шедшего пешком. При задержании тот не оказывал сопротивления. Потом Дадаева передали сотрудникам ФСБ.

— Что можете показать по поводу этого? — спрашивает судья Дадаева.

— Не было этого. Во-первых, я не пешком, во-вторых, это было 5 марта, я был на машине Toyota Camry, — отвечает подсудимый.

Он говорит, что его похитили, «люди в масках вытащили из машины». Дадаев добавляет, что в справке из СИЗО указаны не все повреждения.

Адвокат Шамсудин Цакаев спрашивает о весе Дадаева — на момент поступления он весил 68 килограмм, на 5 мая — 78 килограмм. Дадаев говорит, что 78 килограмм — это его обычный вес, а после задержания 5 марта его несколько дней не кормили, «просто как собака прикованный к батарее сидел».

Адвокат Марк Каверзин спрашивает Дадаева о показаниях оперативного сотрудника и сведениях из справки из СИЗО. Оперативник показал, что просто задержал Дадаева, тот не сопротивлялся, а, согласно справке, на теле были повреждения.

— Так применялось ли к вам физическое воздействие?

— Я при задержании не сопротивлялся. Просто вытащили из машины, положили и наручники надели. Ничего не говорили.

После задержания его пытали в течение нескольких суток, утверждает подсудимый, при этом неизвестные сменяли друг друга, «продолжали током крутить, бутылкой по рукам, по ногам».

Дадаев говорит, что на нем были не черные джинсы, а классические штаны. Куртка, в которой он был на момент задержания, находится на складе СИЗО. По словам Дадаева, она изорвана, поскольку его таскали по полу. Купил он ее 3 марта 2015 года, но выглядит так, будто ее носили несколько лет, продолжает Дадаев.

По словам подсудимого, ему на голову надевали наволочку.

Теперь судья зачитывает показания Рустама Юсупова, которого, по словам защитников, задержали вместе с Дадаевым. В показаниях говорится, что ранее знакомые Дадаев и Юсупов случайно встретились в Грозном и 5 марта 2015 года поехали вместе на Toyota Camry до Магаса в Ингушетии. Когда они доехали до авторынка, им перегородили путь несколько машин, люди представились сотрудниками наркоконтроля.

По словам Юсупова, сотрудники наркоконтроля сказали Юсупову и Дадаеву ехать на машине за ними до Малгобека: «Практически на выезде на трассу в городе Магасе нам перекрыли дорогу две машины. Кто-то подбежал сзади к машине, двери не были заблокированы».

После этого обоих вытащили из машины, положили на землю, надели наручники и мешки на голову. Потом Юсупова везли куда-то полтора часа. В неизвестном помещении его приковали к батарее. Спрашивали, кто он такой. Его кормили в этом помещении, один раз какой-то мужчина сказал: «Не переживай, скоро мы тебя отпустим». Однажды Юсупов слышал крик, но он не может точно сказать, был ли это Дадаев. Вскоре его отпустили.

Адвокат Цакаев просит огласить также показания Амаева. Как поясняет Дадаев, это замкомандира роты Рустама Юсупова. Кроме того, он просит зачитать некоторые показания брата Дадаева.

Судья читает следующий документ: протокол допроса свидетеля Амаева. «Примерно 6, 7 или 8 марта после обеда мне с незнакомого номера позвонил мой подчиненный Юсупов, командир отделения». По словам Амаева, Юусупов ему сказал, что его откуда-то отпустили и вывезли в неизвестное место; Амаев нашел Юсупова у некой заправки, тот выглядел подавленным.

Рядом с Юсуповым была Toyota Camry, рассказывал свидетель. Как поясняет Дадаев, Юсупова высадили рядом с машиной и он дальше поехал на ней. Сама машина принадлежала не Дадаеву, а его знакомому, которого он не назвал.

Номер Юсупова 8–928–616–66–16, уточняет Дадаев по просьбе судьи. У Юсупова были Iphone 5S с сим-картой «Мегафон» и телефон с сим-картой «Билайн», «Nokia, такой фонарик». По словам Дадаева, в материалах дела айфон приписали Дадаеву, хотя это телефон Юсупова. Второй номер своего друга Дадаев не вспомнил.

Адвокат Цакаев обращает внимание на еще один фрагмент показаний. Амаев пересказывал слова Юсупова, что его один или два дня держали в неизвестном доме, а потом вывезли обратно к Toyota Camry, и ему вернули военный билет.

Судья перечисляет другие документы — отказы в возбуждении уголовных дел по заявлениям Дадаева и Губашевых, которые жаловались на пытки и давление после задержания.

По просьбе судьи адвокат Цакаев объясняет, что эти документ подтверждают, что именно сотрудников ФСБ остановили на посту полицейские, после того как они получили сообщение о похищении братьев Губашевых. Цакаев подчеркивает, что в задержании участвовали не сотрудники МВД, как это утверждается в материалах дела, а представители спецслужбы.

По мнению адвоката, сотрудники ФСБ пытаются скрыть свое участие в задержании его подзащитного.

— Они именно хотят уйти от того момента, что 5 числа они задержали Дадаева и 5, 6, 7 число Дадаев находился в неустановленном месте в каком-то заброшенном доме и в отношении Дадаева применялись пытки, — говорит Цакаев.

В результате сотрудники спецслужбы добились самооговора от Дадаева, настаивает он.

Судья же теперь зачитывает другой документ — уведомление Дадаеву о предъявлении ему обвинений. И тот же документ в отношении других подозреваемых. В уведомлении сказано, что Дадаеву предъявят обвинения по «данному уголовному делу», а также разъяснены его права.

— Дадаев, получали такой документ? — спрашиват Житников.

— Я? Нет.

Адвокат Цакаев обращает внимание, что на всех уведомлениях, кроме адресованного Дадаеву, стоят подписи подсудимых. Дадаев же свою подпись не оставлял. Судья подтверждает, что на его уведомлении подписи нет.

Присяжных в зале пока нет. Из соседней комнаты, где находятся присяжные, слышно, как они громко смеются.

Стороны обсуждают уведомление о том, что 8 марта планируется предъявление обвинений Зауру Дадаеву. «Даже еще не арестован, нет меры пресечения, суд еще не состоялся», — говорит защитник Цакаев.

Судья спрашивает, когда Дадаеву предъявили обвинения. Адвокат отвечает — 8 марта в 10 утра.

После этого Шамсудин Цакаев передает судье и прокурорам ходатайство о вызове свидетелей Юсупова, Амаева и брата Дадаева. Также защитник просит истребовать материал проверки по его заявлениям в Генпрокуратуру и прокуратуру Ингушетии, чтобы установить адреса сотрудников наркоконтроля 5 марта 2015 годы, которые, по словам Дадаева его задержали в тот день первыми, и вызвать их для допроса.

Подсудимый Дадаев добавляет, что по детализации номеров его и Юсупова видно, что с вечера 5 марта их телефоны «больше не работали».

Адвокат Хадисов просит вызвать еще и Резвана Дадаева, который был вместе с братьями Губашевыми в момент задержания. Его допрашивали во время следствия.

Прокурор Алексей Львович напоминает, что в вызове свидетеля уже отказывали, но защитники могут его сами привести и тогда он будет допрошен. По поводу вызова сотрудника главного управления МВД Абрамова и Мухамедова прокурор также возражает. По Юсупову, Амаеву и Шахрудину Дадаеву тоже — некоторые их показания были уже оглашены, замечает он.

Насчет истребований материалов проверки из прокуратуры Ингушетии Львович говорит, что ничего нового эта информация не даст.

Адвокат Вадим Прохоров не возражает против вызова свидетелей, но при этом не понимает, почему защитники не могут сами привести их в суд. Адвокат Цакаев отмечает, что Юсупов военнослужащий.

Судья спрашивает мнение прокуроров о приобщении опроса Юсупова, проведенного адвокатом Цакаевым. Прокурор Львович говорит, что Юсупова допрашивали в рамках дела и он говорил, что не помнит точно — 5 или 6 марта было задержание. Возражает против приобщения.

Адвокат Прохоров не возражает. «Но лучше бы допросить свидетеля здесь», — замечает представитель потерпевших.

Судья отказывает в приобщении опроса Юсупова.

По ходатайству о вызове свидетелей он пока не решил. «Для его разрешения мне нужно время», — говорит судья.

Судья предлагает перейти к просмотру видеозаписи допроса от 8 марта. Адвокат Марк Каверзин перед просмотром обращается к судье и просит выяснить, кто предоставил «Коммерсанту» и «Новой газете» видеозапись допроса, которую некоторые издания опубликовали накануне. Он настаивает на том, что защитники ее журналистам не передавали.

— Мы предполагаем, что данные действия кем-то были сделаны специально, чтобы дать возможность присяжным заранее посмотреть видео и дать ему оценку до принятия решения судом о признании доказательства допустимым или недопустимым, — говорит адвокат.

Он предлагает вызвать представителей СМИ. В свою очередь судья предлагает в обоснование своей просьбы сослаться на УПК.

— Вы в прошлом судебном заседании были? — спрашивает судья адвоката.

— Был.

— Вот ваш подзащитный сказал, что это видео давно находится в общедоступном пользовании.

— Я этого не говорил, — настаивает Дадаев.

Прокурор Мария Семененко между тем, замечает, что вот «Медиазона» публиковала фотографиии с Дадаевым, которые защита хотела продемонстрировать присяжным, но суд не позволил. Фотографии были аргументом защиты в споре о том, правша Дадаев или левша.

Между тем, сам Заур Дадаев ходатайствует о демонстрации записи его первого допроса при присяжных полностью.

Судья Житников просит включить видеозапись допроса Заура Дадаева 8 марта — пока без присяжных, сначала он хочет сам просмотреть видео, чтобы решить, позволит ли он вообще демонстрировать его коллегии. Сокращенную версию видеозаписи опубликовала «Новая газета» (еще сильнее обрезанное видео публиковал «Коммерсант»; ранее летом видео большинства следственных действий появлялись на портале Life):

Допрос начался в 00:20 8 марта. На видеозаписи следователь Игорь Краснов объясняет, в чем Дадаева подозревают — в убийстве политика Бориса Немцова. Называет квалификацию преступления.

— Могу все рассказать, как есть, как было, — начинает Дадаев. Он рассказывает о карикатурах Charlie Hebdo на пророка Мухаммеда, после публикации которых напали на редакцию издания во Франции.

Дадаев говорит, что за Немцовым стали следить, в основном, информацию о его жизни получали из интернета. «10 числа я приехал в Москву. Встретились с пацанами, с друзьями, знакомыми», — говорит Дадаев. Они обсуждали ситуацию с карикатурами и «что можно сделать».

«Это все продолжалось до 27 февраля», — говорит Дадаев о слежке. Ему помогали Беслан Шаванов и Анзор Губашев.

«По очередности следили. Бывало, его дома вообще не было», — вспоминает Дадаев. Часто Немцов находился в Ярославской области, следовало из данных в интернете.

27 февраля они по отдельности приехали к дому Немцова и месту работы политика, говорит он на видео. По телефону Дадаев созванивался с соучастниками, они договаривались «еще полчаса постоять». Дадаев рассказывает несколько путано, быстро переходит к «кабаку» (вероятно, речь о Bosco Cafe в ГУМе), не описав толком, как за Немцовым начали следить от дома.

Он подробно описывает само убийство: Дадаев следовал за парой на мосту метрах в 30, а затем нагнал ее и выстрелил в Немцова метров с пяти, в то время как рядом проезжала снегоуборочная машина. С моста его забрали на машине Губашев и Шаванов. Они его высадили, когда спустились с моста, затем Дадаев поймал такси и отправился на Веерную.

Примерно за час до приезда Анзора и Беслана в подъезде была какая-то потасовка, рассказывает он.

«Телефон я сразу же выкинул», — говорил Дадаев. Машину Анзор и Беслан «скинули» где-то надалеко от Кутузовского, до дома на Веерной они доехали, «пару раз сменив» такси.

По словам Дадаева, в обсуждении убийства Немцова участвовал еще один человек, чью фамилию он не знал, но звал его Русиком. «Предложение звучало от него», — говорил Дадаев. Причиной для убийства политика он называл «поддержку Charlie Hebdo» со стороны Немцова.

Дадаев также подчеркивал, что не считает убийство заказным. Он совершил преступление «ради Аллаха, по поводу того, что оскорбляют пророка Мухаммеда». «Тебе ради Аллаха такие деньги будут, 5 миллионов рублей», — приводит позицию заказчика Дадаев. Однако в итоге он так и не получил денег. «Я это сделал во имя Аллаха».

Дадаев долго и путано объясняет, что Немцов якобы призывал публиковать карикатуры на пророка в России, из-за чего могла бы быть «непонятка» с мусульманами в стране.

«Вся Россия объясняла Борису Немцову, что он не прав, что каждая вера должна соблюдаться и быть уважаемой», — говорит Дадаев. Однако политик якобы не следовал этим советам и «тогда мы решили действовать своим образом».

Дадаев рассказывает, что «позвонил человеку», приехав домой, и попросил его тоже приехать, чтобы что-то убрать. Речь шла о пистолете. «Худощавый парень, возраста моего», — описывает его Дадаев, но не называет имя. Он попросил этого человека выкинуть оружие, «чтобы завтра этот ствол мне проблем не сделал».

Обвиняемый уверял, что он, Шаванов и Губашев не гордились тем, что убили человека. 1 марта он улетел в Грозный.

— Вы ранее Бориса Ефимовича знали?

— Никогда в жизни, кроме 7 января, после Charlie Hebdo, как он начал эти заявления делать. Почему он эти заявления делает — я заинтересовался.

Следователь спрашивал о том, почему убийство было совершено именно на мосту, но тут запись останавливают, потому что судья уточняет, все ли видео защита хочет исследовать. Цакаев и Каверзин повторяют свою позицию с прошлого заседания и просят показывать только начало и конец допроса.

Прокурор Алексей Львович меняет диски, но адвокат Цакаев встает и говорит, что не может противоречить своему подзащитному, который просит показать весь допрос целиком.

«Поддерживаю», — радостно говорит адвокат Прохоров.

Видео включают снова, но прокурорский ноутбук зависает. Судья объявляет пятиминутный перерыв.

Перерыв все не прекращается, починить видео не получается. Подсудимых выводят из зала, и судья объявляет обеденный перерыв на час.

Прокуроры и адвокаты возвращаются в зал.

— Если у вас там на свободе проблемы, можно в «Лефортово» перекантоваться, — говорит свои адвокатам Дадаев.

Он вспоминает, что там сейчас сидят все, «от губернаторов до таджиков-узбеков».

Темирлан Эскерханов в «аквариуме» разгадывает судоку.

В зал возвращается и судья Юрий Житников. Прокурор снова вставляет в ноутбук диск с видео.

Запись включается на моменте, когда время 1:10 ночи — следователь Краснов прерывает запись, чтобы показать видео для сверки Дадаеву.

Возобновляется запись уже в начале третьего. Ни у кого из участников допроса нет замечаний к видеозаписи.

Сейчас адвокат Цакаев говорит, что протокол допроса во время самого допроса не был составлен. Он обращает внимание на то, что следователь Краснов не печатал в ходе допроса.

Также адвокат замечает, что протокола сразу после допроса не составили, поэтому там нет подписи. Защитник трактует это как то, что у Дадаева и следователя была некая договоренность, согласно которой он подписал бы протокол позже — однако затем Дадаев отказался от этих показаний и не стал ничего подписывать.

— А это он на видеозаписи или нет? — спрашивает Прохоров.

— Да, он это не отрицает, — отвечает Цакаев.

— Запись три-четыре раза переснималась, — говорит сам Дадаев. Он поясняет, что переснимали из-за моментов, которые он не мог запомнить.

Дадаев снова говорит, что давал те показания, которые ему диктовал Краснов.

Судья перечисляет материалы дела — заключения экспертов (в том числе молекулярно-генетическую экспертизу), протокол допроса от 8 марта. В одном из заключений эксперта говорится, что речь Дадаева на допросе от 8 марта «является спонтанной», «отсутствуют признаки негативного психологического воздействия со стороны участников следственного действия», состояние было «умеренно пониженной напряженности», которое эксперт объяснял временем суток.

Судья вдруг объявляет пять минут перерыва и выходит. Он просит всех оставаться на месте.

Судья возвращается и спрашивает, есть ли у сторон еще мнения по заявленным ходатайствам. Мнений нет.

Тогда судья Житников читает свое решение. В нем говорится, что Дадаев в суде утверждал, что с 5 по 7 марта его пытали. Защита просила исключить из числа доказательств протокол задержания, допроса, получения образцов для сравнительного исследования, молекулярно-генетической экспертизы от 1 июня и технической экспертизы. Судья упоминает постановление об отказе в возбуждении уголовного дела о пытках.

Он указывает, что оперативный сотрудник Абрамов из главного управления МВД настаивал, что не оказывал давления на Дадаева, а справка из СИЗО о повреждениях на запястьях и коленях не свидетельствуют о необоснованном применении насилия к подсудимому. Более того, сам Дадаев сказал в СИЗО, что получил травмы при задержании.

Судья считает, что доказательства были получены законно. Справку о том, что после задержания Дадаев «поправился на 7 килограмм», Житников называет беспредметной.

Судья не находит оснований для вызова свидетелей, указанных в ходатайстве защитников. Он ссылается на выводы экспертов о том, что 8 марта на допросе у Дадаева не проявлялись признаки давления на него, а устная речь была спонтанной.

Относительно экспертиз судья считает, что адвокаты не привели доводов, почему эти материалы подлежат исключению. Судья отказывает в ходатайстве.

Судья объявляет, что перед присяжными огласят часть показаний Дадаева из протокола допроса от 8 марта «в части, касающейся обвинения».

— Надо все зачитать, — говорит Дадаев.

Судья говорит ему, что до присяжных нельзя доводить информацию, не касающуюся предъявленных обвинений.

Заур Дадаев настаивает, что судья признал доказательство допустимым и теперь противоречит себе. Судья «не готов вступать в дискуссию» и предлагает подсудимому узнать у адвокатов порядок представления доказательств.

В зал зовут присяжных.

Судья объясняет присяжным, что сегодня стороны долго обсуждали ходатайство.

— Сегодня только один протокол, — обращается к присяжным прокурор Мария Семененко.

Видео им покажут на следующем заседании.

«Признаю свою вину в убийстве Бориса Ефимовича Немцова. Я непосредственный исполнитель убийства», — читает Семененко. Она зачитывает, как Дадаев говорил, что ему помогали Анзор Губашев и Беслан Шаванов.

У обвинения все.

Заур Дадаев обращает внимание, что в показаниях был назван пистолет Макарова, но следствие не установило, из какого именно оружия был убит Борис Немцов.

— В связи с этим я тоже сделаю пояснение, — говорит Семененко.

Она ссылается на экспертизу, в которой специалист предполагал, что политик был убит из пистолета Макарова.

На этом присяжных отпускают до 11 утра 25 апреля.

Судья Житников говорит с адвокатами о датах будущих заседаний.

— Вы вот мне заявления кладете, что у вас отпуска. Значит так, 25, 26, 27 у нас заседания, — говорит судья.

После этого он рассчитывает закончить судебное следствие и дать время на подготовку к прениям с 28 апреля по 10 мая.

Судья также предупреждает, что когда присяжные уйдут на вердикт, они могут в любой момент выйти в зал и попросить что-то еще исследовать. «В любой момент может возобновиться судебное следствие», — объясняет Житников.

Он просит адвокатов находиться «в районе суда», чтобы секретарь могла до них дозвониться и пригласить в зал. Присяжных также будут отпускать «на отдых».

Житников возвращается к вопросу отпусков и говорит, что адвокаты заключили соглашения с подсудимыми и должны оказывать им услуги по защите. Адвокат Хадисов отмечает, что предупреждал о своем отпуске за неделю.

Спор ничем не заканчивается. Заседание окончено.