Уголовное дело на Дарью Трепову и Дмитрия Касинцева завели после того, как 2 апреля в Петербурге произошел взрыв в кафе Street Food Bar № 1— там проходил творческий вечер пропагандиста Владлена Татарского (настоящее имя Максим Фомин). Блогер погиб на месте, еще несколько десятков человек пострадали. Следствие считает, что именно Трепова дала Татарскому статуэтку, в которой было взрывное устройство. Касинцев — приятель Дарьи, у него дома ее задержали после взрыва.
Дарью Трепову судят по трем статьям: совершение теракта группой лиц, повлекшего смерть человека, незаконный оборот взрывных устройств и подделку документов. Ее содержат в СИЗО. Ее знакомый Дмитрий Касинцев обвиняется в укрывательстве особо тяжкого преступления. Дмитрий находится под домашним арестом. Сама Трепова утверждает, что ее подставили и она не знала, что в статуэтке взрывчатка.
После восьмого заседания в судебном следствии был объявлен долгий перерыв из-за госпитализации второго обвиняемого Дмитрия Касинцева. Рассмотрение дела продолжилось спустя две недели. Теперь заседания вновь проходят каждый день.
Накануне в суде вновь допросили нескольких свидетелей. Показания тех, кто не смог явиться, прокурор Тихонова снова зачитала из материалов дела. В том числе, был оглашен протокол допроса священника, с которым Трепова говорила о своем так и не состоявшемся отъезде из России.
Первой показания начинает давать 26-летняя Милана Хаванова. Она вместе с Треповой училась в одном мединституте — Хаванова бросила учебу за год до того, как учебу бросила Трепова.
На словах о том, что девушки подружились и все больше и больше общались, Трепова улыбается свидетельнице из «аквариума».
Свидетельница рассказывает, что, бросив институт, стала работать в магазине «Республика». Трепова, насколько она знает, после учебы работала сначала ассистентом в стоматологии, потом в магазине винтажной одежды.
Свидетельница Хаванова, отвечая на вопросы прокурора, рассказывает, что Дмитрий Рылов — муж Треповой, но когда они поженились, она сказать не может.
Дальше Тихонова просит свидетельницу рассказать, кто такие Попков и «Мистер Гештальт».
Хаванова рассказывает, что с Треповой через твиттер познакомился некий журналист Попков из Украины, которому «понравился ее слог». Он организовал школу журналистики в Украине, но сначала просто давал Треповой задания, связанные с написанием «отвлеченных текстов» — например, сравнение Петербурга и Москвы.
По словам Хавановой, Попков также познакомил Дарью с человеком, у которого в телеграме был ник «Гештальт». Уже он начал давать ей задания: переснять все страницы «какой-то военной книги», отнести открытки в магазин «Листва», посещать мероприятия с Владленом Татарским. За все это оплату Трепова получала на криптокошелек. Свидетельница помнит, что «за книгу» Треповой перевели 17 тысяч рублей, а открытки Трепова рисовала не сама — относила в типографию уже присланные ей макеты.
Теперь прокурор Тихонова спрашивает Хаванову, что ей известно про «посылку». Подруга Треповой рассказывает, что как-то пришла к Дарье в гости и увидела коробку: «Даше трясла ее и даже с легкостью отбросила».
Позже Трепова показывала статуэтку подруге и говорила, что там внутри прослушка для Татарского, говорила, что статуэтку «еще надо покрасить».
«Бюст ей привезли, он находился у нее дома, и она должна была привезти его на встречу с Татарским в Питере. А дальше произошло то, что произошло… [Из Питера] она посылала мне кружочки, какая красивая у нее квартира, и из салона красоты. Я тогда училась на бариста и спала, а проснулась от ее звонка — она говорила, что ее подставили, что бомба была уже там. После этого я с ней общалась уже через письма в СИЗО», — рассказывает Хаванова.
Адвокат Треповой Даниил Берман просит дать личную характеристику подсудимой.
— Она была… И есть добрая и общительная, всегда приходит на помощь, она даже отказалась от мяса из любви к животным, настолько она добрая, — начинает рассказывать Хаванова. — Мы обсуждали веганство, она всегда высказывала резкую точку зрения по поводу насилия. Она даже сама ходила разбираться с парнем, который плохо обошелся с нашей подругой, и в итоге разрулила ситуацию.
По словам свидетельницы, отец Треповой умер, а с мамой и отчимом она была «не очень близка, но все равно помогала маме с ребенком, перевозить вещи и что-то еще, хорошо общалась с мачехой — женой отца, с его семьей».
Хаванова рассказывает, что Дарья хорошо училась в медвузе, а ушла просто из-за потери интереса:
— Она всегда отдавалась полностью делу, готовила очень обширные доклады и искала много источников. Даже помню, что расплакалась из-за четверки по фармакологии, потому что расстроилась из-за низкой оценки.
Адвокат Берман продолжает допрос Хавановой:
— Она принимала антидепрессанты?
— Да-да, ей диагностирована рекурентная (возвращающаяся) депрессия, она то принимала антидепрессанты, то бросала, продолжала терапию. Сложно было признать, что у тебя это на всю жизнь.
— Как на нее повлияло начало СВО?
— Она очень пацифична, и ее очень волновало, что люди погибают и с той и с этой стороны. Заняться журналистикой она хотела именно для освещения этой ситуации… Ну это по сути геноцид — и там и тут.
Далее Милана Хаванова рассказывает, что, когда увидела коробку, в которой, как потом выяснилось, был бюст для Татарского, тоже потрясла коробку. Тогда Трепова попросила убрать ее в шкаф, так как там внутри была прослушка.
— Какие-то опасения за свою жизнь Трепова выражала? — спрашивает адвокат Берман.
— Она сомневалась, стоит ли ехать в Питер, говорила, что ей и в Москве хорошо живется. Выражала опасения за свою жизнь и за жизнь Татарского: сейчас прослушка, а потом что?
— Опасения в связи с чем у нее?
— В связи с переездом в Украину, у нее там никого нет, да и вообще — сейчас в Украине опасно.
— А за Татарского в связи с чем?
— Сейчас уже не помню.
Теперь вопросы подруге задает сама Трепова:
— Упоминала ли я Попкова до того, как он со мной связался?
— Да, но ты много говорила о журналистике и журналистах.
— Посещала ли я какие-то мероприятия с Татарским в Москве?
— Да, посещала, представлялась Настей и вступала с ним в диалог.
— Что за мероприятие?
— Не помню. Помню, было мероприятие, куда ты должна были пойти со статуэткой, и тебе сказали, что там ее дарить было неуместно. Ты еще говорила, что это странно, зачем ее хранить и почему все-таки ее не подарить сейчас.
— По какой причине они настаивали на том, чтобы ее подарить потом?
— Говорили, что он может ее забыть. И мы с тобой говорили, что как он может забыть подарок, говорили, что это глупо — оставлять подарок на потом. Можно было просто отдать подарок при личной встрече.
Теперь вопросы начинает задавать тройка судей. Отвечая на первый вопрос Милана говорит, что у Треповой было два телефона: ее айфон и какой-то второй, но она им почти не пользовалась, все общение шло через айфон.
По словам Хавановой, Трепова много раз встречалась с Татарским, но не особо вживалась в «роль» Насти, даже несколько раз представилась ему Дашей, но он ничего не заметил.
Тогда судья Жидков начинает расспрашивать свидетельницу о ее отношении к тем заданиям, что давали Треповой. Хаванова рассказывает, что Трепова в какой-то момент переживала и за Татарского, и за себя. Ей обещали дать работу в Киеве и снять там квартиру, девушка боялась, что ее «кинут».
— Вы близкая подруга, и ей какие-то люди с Украины дают здания в отношении блогера — втереться к нему в доверие, подарить статуэтку с подслушивающим устройством. В связи с ситуацией настоящей вас это насторожило? — продолжает наседать судья Жидков.
— Насторожило.
— Но никаких действий вы не предприняли?
— Наверное, какой-то психологический барьер сработал.
— Вы говорили, что с Треповой вы разделяли пацифистские взгляды. А тут главный принцип: не навреди. И при этом вы не обратились в правоохранительные органы?
— Я не знала о том, что такое возможно. И я не хотела заложить подругу.
Прокурор Тихонова считает, что сегодня свидетель дала не такие подробные показания, как на этапе следствия, и просит зачитать протоколы допросов Хавановой.
В рамках допросов Хаванова рассказала, что с Треповой «после какой-то ее шутки в твиттере» связался журналист Роман Попков: «Трепова говорила о Попкове восторженно, называла его крутым и одобряла его деятельность». Он уговаривал Дарью приехать в Киев и принять участие в его школе журналистики. На ее сомнения Попков отвечал, что «есть еще девочки» из России, которые тоже приедут. Голос Попкова Милана слышала, когда тот звонил поздравлять Трепову с днем рождения.
В мае 2022 через мессенджер Signal с Треповой связался «Гештальт» — «видимо, от Попкова». Он и придумал ей легенду о том, что ее зовут Анастасия, она студентка художественной академии имени Ильи Репина. Он же давал Треповой задания: распечатать открытки, сфотографировать книгу из магазина «Листва» и ходить на встречи с Владленом Татарским.
В протоколе допроса говорится, что подруга Треповой слышала и голос «Гештальта», когда Дарья говорила с ним по телефону — «с южным, украинским акцентом, не грубый и не писклявый». Трепова про него рассказывала, что «Гештальт» «ходит в спортзал и имеет японскую машину».
«После мая 2022 она сильно изменилась и опасалась слежки и прослушки. Говорила со мной с телефоном в авиарежиме, положив его под подушку», — также говорится в протоколе допроса Хавановой.
Также в рамках допроса Хаванова рассказывала, что последним заданием от «Гештальта» была встреча с Владленом Татарским в Петербурге. Туда Трепова должна была принести статуэтку и подарить военкору. Для этого «Гештальт» велел ей купить черную одежду.
Он настаивал, что статуэтку надо подарить именно в Петербурге, потому что, если подарить в Москве, «он может не взять ее с собой». Трепова с ним спорила, но в итоге послушалась.
«Перед 28 марта она говорила, что ей кажется, что Татарского хотят убрать. Она хотела везти статуэтку на самолете, но "Гештальт" сказал, что надо ее везти на Blablacar», — также говорится в протоколе допроса Хавановой.
К протоколу допроса Миланы Хавановой также приложены ее переписки с Дарьей Треповой. 31 марта Трепова писала подруге: «Ничего, это такие мелочи, что ты позабудешь об этом, когда я умру и будешь думать, что потратила на них последний день, который могла провести со мной. Мне страшно. Если сдохну, не удаляй фотки со мной, пожалуйста. Короче, если я умру, отожми у всех моих родственников всю собственность, которую сможешь. Я не шучу, очень боюсь, что сдохну или что меня посадят»». Хаванова ей на это отвечала, что Трепова «не обязана оправдывать ничьих ожиданий».
— Что значат эти ваши слова? — спрашивает свидетельницу прокурор Тихонова.
— Что она может отказаться от выполнения поручений «Гештальта».
Трепова просит пояснить, не вырваны ли из контекста ее слова об опасениях за Татарского.
— Да, эти слова вырваны из контекста. Мы тогда вдвоем сидели и ты переживала, что на нем сделан большой акцент, что надо к нему втираться в доверие. Тебе казалось это подозрителным, и ты сказала это со страхом, что переживаешь и за себя и за него.
Вопросы свидетелю снова задает Даниил Берман:
— Когда Треповой принесли посылку [со статуэткой], вы предполагали, что посылка может взорваться?
— Абсолютно нет, я потрясла ее достаточно сильно и слышала какой-то треск — от прослушки, как я думала. Сейчас мне страшно об этом думать.
Снова вопросы задают судьи:
— Правильно ли мы поняли, что вы не обсуждали, что в статуэтке взрывное устройство?
— Нет, мы думали, что там прослушка.
— А какая информация интересовала про Татарского, чтобы его прослушивать?
— Я спрашивала об этом Дашу, и мы обе не понимали, зачем он нужен был. Подумали, что из-за его позиции и что он был известным.
— Как прослушивающее устройство могло навредить Треповой?
— Потому что все развивалось сначала медленно. И вдруг прослушка в статуэтке, и она опасалась что будет дальше. Формально она понимала, что нарушает закон.
— Это опасения за себя. А за Татарского?
— Ну потому что, если они его прослушивают, то что будет дальше. Было страшно, что будет в будущем с ним после прослушки.
Прокурор Тихонова еще раз уточняет, видела ли Хаванова саму статуэтку. Та отвечает, что видела в руках Треповой.
— Вы говорили, что трясли статуэтку.
— Нет, я трясла коробку.
— В присутствии Треповой?
— Да.
— Она говорила, что трясти нельзя, что вещь ценная, что можно сбить «прослушку»?
— Нет.
Тогда судья Жидков спрашивает, почему Хаванова не рассказывала об этом на этапе следствия. Девушка отвечает, что тогда не вспомнила, потому что допрос был очень стрессовый — ее допрашивали суммарно 14 часов, первый допрос был без адвоката и с ней «обращались очень грубо».
Следующая свидетельница — Анна Степанова, мать Дарьи Треповой.
Судья Жидков сразу спрашивает, не желает ли Степанова воспользоваться правом, гарантированным ей 51 статьей Конституции, и не давать показания против дочери. Степанова отвечает, что хочет отвечать на вопросы, так как ее отношения с дочерью хорошие.
Судья Жидков напоминает ей, что ее ответы «должны быть правдивые», и прокурор Тихонова приступает к допросу.
Мать Треповой начинает рассказывать об учебе дочери в медвузе. По ее словам, Дарья поступила на бюджетное отделение, так как всегда хорошо училась и окончила школу с золотой медалью. Бросила университет, так как потеряла интерес к этой сфере.
«В целом, она была подвержена влиянию. Впоследствии она призналась, что в медвуз она поступила под влиянием молодого человека, с которым тогда встречалась», — рассказывает Анна Степанова.
О взрыве в кафе Street Food Bar № 1 Анна Степанова узнала из от оперативников, которые пришли к ней домой поздним вечером 2 апреля. Накануне она виделась с дочерью — Трепова приезжала на семейный праздник, пробыла там 3-4 часа и уехала по делам.
2 апреля она переписывалась с Дарьей «по бытовым вопросам», но та в какой-то момент перестала ей отвечать. Потом с незнакомого номера Степановой пришло сообщение: «Мам, прости, меня подставили». Степанова даже не была уверена, что это пишет ее дочь.
По словам матери Треповой, Дарья неоднократно ей говорила, что хочет уехать из России из-за политической обстановки, но каждый раз называла «разные конечные пункты», поэтому в какой-то момент Степанова перестала воспринимать эти слова всерьез.
Теперь вопросы задает сама Трепова:
— Когда мы виделись последний раз на празднике, планировались еще встречи?
— Да, планировали встретиться еще после отъезда без оговаривания сроков.
— Меня когда-нибудь обманывали?
— Да, было в старшей школе. Дарья хотела приобрести телефон, довольно существенная сумма для семейного бюджета. Я предложила ей помощь своего друга, который в этом разбирается. Она выбрала телефон на «Авито» и привезла подделку. Она очень умная девочка, но в бытовом плане она совсем не ориентируется. Она, например, собиралась в Севастополь и на рейс не зарегистрировалась — просто пошла гулять по аэропорту и пропустила свой рейс, таких моментов было много.
По просьбе адвоката Даниила Бермана Анна Степанова дает более подробную характеристику дочери:
— Она поддается влиянию и очень горит идеей, думая, что это ее идеи, но может быстро перегореть, планы могут меняться на ходу. Она умная девочка, конечно, но в бытовом плане не всегда делает правильные выводы из случившегося и часто повторяет свои ошибки.
По словам Степановой, на семейном празднике Трепова вела себя спокойно, «не нервничала и никуда не спешила». Туда она приехала без вещей и без чемоданов, хотя изначально в этот приезд в Петербург хотела остаться с вещами у родственников.
На этом к свидетелю больше нет вопросов и ее освобождают от участия в процессе.
В зал вызвали свидетеля Бобаева — гражданина Узбекистана. Его уже вызывали в суд ранее, но не смогли допросить, так как для дачи показаний ему необходим переводчик. Сегодня с ним переводчик по фамилии Акрамов. Им обоим судья Жидков объясняет их права и обязанности в зале суда.
Суд просит свидетеля обращаться к переводчику, только «если что-то совсем непонятно»: «Вы же давно живете в России, если что-то понимаете, то можете прямо сами отвечать на русском или на каком вам удобнее».
Свидетель Бобаев начинает с того, что не знает ни Дарью Трепову, ни Дмитрия Касинцева. Оба подсудимых это подтверждают.
Через переводчика Бобаев говорит, что ранее работал курьером, потом стал таксистом в «Яндекс.такси». В приложении зарегистрировался по документам другого человека, так как «для этого нужно было гражданство».
Заказ, который он выполнял в апреле, не помнит, показывал нужный маршрут и номер телефона клиента на допросе.
Прокурор Тихонова хочет огласить показания Бобаева, данные на этапе следствия, так как они «важные для установления обстоятельств по делу». Она начинает читать, и судья Жидков просит ее «делать паузы, чтобы переводчик успевал переводить».
При этом на допросе Бобаев тоже сказал, что деталей заказа не помнит, и не смог сказать, приезжал ли на заказ Дарьи Треповой 2 апреля. Лишь смог показать данные из приложения такси, что вез клиента вечером того дня с улицы Губина на улицу Малая Каштановая аллея в Петербурге.
На этом вопросов к свидетелю больше нет, адвокаты Берман и Конева переглядываются, улыбаясь.
Так как больше никто из свидетелей сегодня в суд не явился, прокурор Тихонова снова переходит к чтению протоколов допросов.
Начинает она с показаний Николая Табакаева — он живет в квартире над кафе Street Food Bar № 1, где произошел взрыв. В момент взрыва он был за городом, но дома была жена.
3 апреля в квартиру приходила комиссия и зафиксировала повреждения паркета под ножками рояля. «Через несколько дней на сайте ЧВК Вагнера было объявление, что они выплатят всем пострадавшим 300 тысяч компенсации. Я сначала не хотел обращаться, но дочь Мария посоветовала обратиться», — рассказывал на допросе свидетель.
По его словам, у его жены «был сильный стресс и испуг во время взрыва», поэтому он считает, что ей был причинен моральный вред. «Претензий по паркету у меня нет», — сказал следователю Табакаев.
Следующий свидетель, чьи показания зачитывает прокурор — Алексей Ткачев, владелец типографии, где Дарья Трепова печатала открытки для магазина «Листва».
Сотрудники ФСБ приходили в офис типографии. Коллега Ткачева сказал, что это может быть «из-за заказа патриотических открыток, о которых писали в СМИ». Так как Ткачев сам переписывался с Треповой и принимал этот заказ, он «испугался и удалил переписку с ней». Позже в приложении «Тинькофф-банка» он нашел у себя два перевода от Дарьи Т. и передал эту информацию следствию.
Сразу следом зачитываются показания еще одного сотрудника той же типографии — Дмитрия Шнайдера. Именно он печатал заказ Треповой. Он узнал ее по фотографиям из новостей и, испугавшись, тоже удалил с ней переписку.
На допросе он рассказал, что она приносила ему макеты открыток с изображением военных и подписью «Русский стиль», но было видно, что автор макета не она: «Она с кем-то переписывалась и у нас ждала около 15 минут макеты».
В типографию Трепова пришла с подругой, которая, увидев открытки, спросила: «Это то, что он прислал?». Трепова ей ответила утвердительно.
По словам Шнайдера, она говорила: «Не подумайте ничего такого». А из обрывков беседы с ее подругой свидетель понял, что она «стесняется этих открыток, но ей важно, чтобы они были сделаны качественно».
Прокурор Тихонова продолжает зачитывать протоколы допросов свидетелей. Теперь — работник ЧОП Виктор Улясов. Он работает в службе охраны РосНОУ, где 28 марта проходила встреча с Владленом Татарским.
В этот день он не проверял документы у студентов, которые пришли на встречу с военкором, только сверял имя и название вуза со списком, который ему передали организаторы. Проверка документов требовалась, только если посетителя не было в списке.
На следующий день после мероприятия к нему обратился студент Семен Семенчиков — один из организаторов мероприятия — и попросил отдать ему список тех, кто присутствовал на встрече с Татарским. Семенчиков обещал вернуть документ, но не вернул, сказав, что он его уничтожил и сохранил только фотографию списка.
«3 апреля ко мне обратились, чтобы я проверил, была ли Трепова в списке посетителей, но я не нашел ее. Потом явились оперуполномоченные ФСБ и стали проверять список», — говорил на допросе Улясов. Только по видеокамерам сотрудники ФСБ установили, что Трепова была на мероприятии под именем Анастасии Криулиной.
После перерыва Тихонова продолжает читать протоколы допросов свидетелей — в этот раз снова охранник РосНОУ Роман Корзун. Он тоже осуществлял охрану в университете 28 марта — в день встречи с Татарским.
Он тоже проверял посетителей по спискам зарегистрировавшихся и обводил кружочками имена тех, кто пришел. Запомнил, что в списке было две студентки из академии Репина — Криулина и Садчикова. Дарью Трепову под именем Анастасии Криулиной пропустил именно Корзун.
Следующий свидетель — Сергей Щербаков. Он ехал из Москвы в Ленинградскую область 31 марта, через приложение Blablacar взял с собой в попутчицы Дарью Трепову. Она была с чемоданом, пакетом и рюкзаком. В этот же день он взял еще одного попутчика через то же приложение.
«До посадки [второго] попутчика Дарья была более разговорчивой и сообщила, что едет в Пушкин к родственникам, а в Москве работодатель оплачивал ей квартиру, — рассказывал на допросе Щербаков. — По телефону она сообщила кому-то что дверь закрыла на ключ». По словам свидетеля, после появления второго попутчика Трепова стала более замкнутой. С Треповой он списывался через WhatsApp, дорогу она оплатила через приложение «Сбербанка».
Сразу следом прокурор Тихонова зачитывает протокол допроса жены Щербакова Анны. Именно она разместила объявление о поиске попутчиков в приложении Blablacar. Она и передала контакт мужу, с которым Трепова ехала в Петербург 31 марта.
При заказе Трепова не указала, что у нее будет багаж. Сергей Щербаков жаловался жене, что у попутчицы с собой много вещей, в том числе большой желтый чемодан. Щербакову Дарья сказала, что в чемодане у нее статуэтка кому-то «в подарок». Анна Щербакова потом узнала Трепову по фотографиям в новостях — в приложении Blablacar у Треповой стояла фотография.
Супруг Анне рассказывал, что в поездке они останавливались на заправках и там Дарья уходила в туалет и отсутствовала по 40 минут. «У супруга сложилось впечатление, что она специально задерживала их, потому что кто-то ехал за ними, и она ждала», — говорила Анна Щербакова на допросе.
Следующий зачитываемый протокол — свидетель Антон Христенко, заместитель начальника в Управлении по контролю за оборотом оружия. Был подключен к расследованию в связи со взрывом 2 апреля.
«Было установлено по базе "Магистраль", что ею был приобретен авиабилет из Пулково в Бухару. Трепова в самолет не садилась», — рассказывал на допросе Христенко.
Начав искать все возможные контакты Треповой, оперативники связались с Юлией Жабревой, которая предположила, что Дарья может быть в своей съемной квартире на Васильевском острове. Трепову оперативники там не обнаружили, но нашли «обувь в крови».
Тогда уже выяснилось, что Трепова на такси поехала в дом на улице Федора Абрамова и там поднялась на 21 этаж. Христенко тоже участвовал в поквартирном обходе дома, и слышал, как Дмитрий Касинцев «ввел сотрудников в заблуждение», сказав, что проживает один.
Около 23 часов Касинцев вышел из квартиры со словами, что ему надо встретить курьера — по мнению Христенко, он так «разведывал обстановку». Один из оперативников зашел вместе с Касинцевым в его квартиру и там обнаружил Трепову.
«В ходе допроса Касинцев сообщил, что узнал, что Трепова совершила теракт, но несмотря на это скрывал ее от сотрудников», — сказал Христенко на допросе.
Прокурор Тихонова зачитывает протокол допроса Ольги Строгановой, которая родилась и выросла в Мариуполе. В 2022 году она переехала в Северодвинск, потом получила российское гражданство и уехала в Москву.
На допросе Строганова рассказала, что 17 марта 2022 года ее родственница Алла Черная позвонила ей и попросила принять ее с семьей — детьми, родителями и бывшим мужем — в Москве. Бывший муж Черной — бывший сотрудник правоохранительных органов ДНР Юрий Денисов. Семья Черной приехала в Россию на двух машинах и остановились у тети Ольги Строгановой по фамилии Шелест.
В разговоре с этими родственниками Строганова упомянула, что поддерживает Путина. «Денисов сказал, что я ничего не понимаю, мое мышление узкое, а я зашорена», — рассказала Ольга на допросе. После этого она про политику с родственниками не говорила.
Из разговоров с Аллой Черной Строганова узнала, что они с Денисовым собирались уехать в Германию, но из России выехали в Латвию и там остались, потому что там «условия для беженцев из Украины лучше». В Латвии Черная и Денисов поругались и не жили вместе. Черная знала только, что Юрий «собирается в Киев — там он был зачислен в какие-то войска». После этого Черная приезжала по делам в Москву и там узнала, что Денисов тоже в России.
По словам Строгановой, Денисов никогда не упоминал Владлена Татарского или «своих друзей журналистов и айтишников». О причастности Денисова к взрыву 2 апреля Алла Черная и Ольга Строганова узнали из новостей.
«Я позвонила Черной — она сказала, что Денисов удалил свою страницу на Facebook, и никакой связи с ним у нее нет», — говорила на допросе Строганова.
Показания следующего свидетеля — Марины Шевченко, это риелтор, которая помогала сдавать квартиру Александру Зайцеву.
Квартира была сдана Юрию Денисову, который рассказал, что является гражданином Украины, но имеет временную регистрацию в России в доме у родственника. Снимая квартиру он рассказал, что его жена и дети уехали в Германию, и ему это не нравилось.
Через какое-то время появились новости о причастности некого Юрия Денисова к теракту в Петербурге. Как раз в это же время Шевченко написал Александр Зайцев и сказал, что квартиросъемщик не платит за коммунальные услуги и не отвечает на сообщения. Так Марина Шевченко поняла, что это тот самый Юрий Денисов.
Следующий протокол — допрос водителя «Яндекс-такси» Сераждина Юлдашева. 3 апреля он вез из Люберецкого района в Домодедово мужчину, по описанию похожего на Юрия Денисова. Пассажир ехал с одним рюкзаком.
«Мы не разговаривали, но в один момент он попросил включить вай-фай. Он сказал, что взял старый телефон без сим-карты и стал переписываться по моей сети. С кем, я не видел», — говорил Юлдашев на допросе.
После поездки свидетель этого пассажира больше не видел.
Последний протокол на сегодня — допрос Алексея Яценко, директор компании ООО «Электрокасса».
Через его компанию проводились транзакции по оплате рекламы телеграм-канала Дарьи Треповой «Осколки святых чудес». Реклама канала стоила 10 тысяч рублей.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке