20 июля мы были в кафе с подругами, нас было четверо. Мы вышли покурить и решили зайти в магазин. И увидели, как друг этого [бывшего участника войны] ударил незнакомую ему женщину.

Получилась такая ситуация: женщина стояла, разговаривала по телефону. Рядом стояла большая компания, у кого-то из них там был день рождения. И один из мужчин в этой компании принял этот разговор на свой счет и подумал, что незнакомая женщина его оскорбляет, хотя она просто выпившая была и разговаривала по телефону со своим бывшим мужем. И вот этот мужчина просто, получается, ударил женщину. Ударил так, что был сломан нос, это прямо очевидно, потому что синяки сразу под глазами у нее пошли и кровь из носа. Мы эту женщину тоже не знали, уже в полиции с ней познакомились.

Люди из компании этого мужчины не вмешались. В принципе, там по видео видно, что мало кто разнимал их вообще.

После чего гражданка [из компании тех мужчин] — я буду говорить прям, как говорили мне, прямо с матами — начинает нам кричать, дословно: «А вы хули снимайте, что, дохуя фотографы? Щас и вы еще по ебалу получите».

Моя подруга ей говорит: «Женщина, вас никто не снимал». На что я поворачиваюсь и начинаю говорить: «Если хотите…». Ну я начала к ней уже на ты… Если хочешь, говорю, можем телефон показать, посмотришь. Опять же, там даже на камере видеонаблюдения видно, что я что-то протягиваю. Это был мой телефон. И там видно, что мы [с подругами] разворачиваемся и прямо начинаем от этой компании отходить.

На что другой мужчина из компании — с костылем — разворачивается резко и начинает: «Слышишь, ты! Ты вообще…». Все это прямо в сильно-сильно-сильно матерной форме, прям мат на мате. Вообще слова не давал вставить. Он мне говорит: «Ты, животное ебливое, я тебе сейчас все ебло твое сломаю». На что я говорю: «Только попробуй. Животное ты увидишь в зеркале».

Первый раз он меня ударил по спине костылем. У меня от такого сразу же рассечение, костыль сломался, чтобы вы понимали, с какой силой был удар. Это как ударить нужно так, чтобы сломался костыль и кожа лопнула. И потом этим поломанным костылем он и продолжал меня бить. Он ударил меня с ноги в живот, получается. И обошел, и там ударил костылем. Он раза три вот так костылем на меня прыгал, и кулаком бил, и костылем.

Самый жесткий эпизод был в тот момент, когда я уже, извините, сорвалась и крикнула о том, что ему этот костыль засуну в жопу. В тот момент я уже начала материться. Я и в полиции об этом говорила, о том, что я тоже уже перешла на матерную брань. Я так и сказала о том, что «пидор, тебе этот костыль в жопу запихать». Он как раз стоял, пиво пил и говорил: «Я тебя сейчас добью, животное».

Я стояла в телефоне, у меня уже была кровь, у меня два ногтя было сломано, на губе была трещина. И женщины [которые были с этим мужчиной] начали хватать меня за волосы. Тогда уже подъехала Росгвардия.

На видео есть момент, где я стою, впереди меня стоит росгвардеец, я стою в телефоне, у меня уже истерика, слезы, я просто уже ни на что не реагирую, пытаюсь уже сама вызвать полицию, меня трясет, после чего прямо при Росгвардии женщина, которая и начала этот конфликт, меня хватает за волосы, вниз опускает и начинает бить по лицу, это на видео есть. Нас разнимает росгвардеец, и он меня уводит. Опять же, на видео видно, что я не брыкаюсь, я не хочу вернуться в эту драку. После чего еще одна женщина с этой компании подлетает сзади и начинает меня хватать за волосы и бьет по голове.

Моих подруг никто не бил. Они получили ссадины, когда разнимали. Но одна из них написала заявление по поводу угрозы. На видео, где нападавший кричит о том, что «сейчас полиция уедет, я тебе разобью лицо», это все моей подруге кричал. Меня в этот момент Росгвардия уже посадила в машину.

Он достал удостоверение и начал тыкать в лицо [сотрудникам] Росгвардии. Говорил: «Слышишь, смотри сюда — я участник СВО». Все это было в таком формате. Он об этом кричал неоднократно, что он военнослужащий, что он с СВО.

В полиции

Нас Росгвардия привезла в отдел. Я не помню, но вообще говорят, что нападавший якобы сам подъехал, но мне кажется, что его тоже загрузили росгвардейцы.

Там в полиции также продолжались угрозы в нашу сторону, и оскорбления, и очень сильные провокации со стороны тех людей. Он вел себя отвратительно, максимально ужасно, обвинял нас. Женщины у них очень сильно провоцировали. И когда я разговаривала с женщиной, которую ударили первой, она сказала, что когда говорила по телефону, слышала, как дама из той компании подначивала мужчину: «Слышь, а че она про тебя там говорит».

Приехала по вызову сотрудников военная полиция, потому что [мужчина с костылем] вел себя неадекватно, но при этом еще кричал, что он военный.

В этот момент я хотела выйти на улицу, но увидела, что он сидит в общем холле, его опрашивает военная полиция. И я услышала, что он утверждал им, будто он вышел с кафе, а я его начала обзывать инвалидом, вырвала этот костыль и обматерила его. Я в итоге не рискнула идти мимо него, хотя была с сотрудниками Росгвардии. Там еще на улице стояли те самые дамочки, подруги нападавшего. Поэтому я ушла в другую сторону и не знаю, что было дальше. Единственное, что я помню: уехала военная полиция, и не стало этого мужчины. Я его упустила из виду.

В полиции к нам отнеслись шикарно. Единственный, кто себя вел некорректно, — это начальник Росгвардии. Он относился очень грубо по отношению к нам, не выпускал нас подышать на улицу, хотя в помещении было очень душно. При этом сами ребята из Росгвардии, наоборот, говорили своему начальнику, что с нами постоят. Он сказал, что не надо.

И вот везде пишут: «Почему росгвардейцы не выполнили свою работу и не скрутили этого мужчину?». Но это их начальник запретил это все делать. А с нападавшим он был очень лояльный, но ровно до того момента, пока не приехала военная полиция. Приехала военная полиция, и все: начальник Росгвардии стал по-другому себя вести. А полицейские все вели себя лояльно по отношению к нам.

Я поехала побои зафиксировала, и та женщина, которой нос сломали, тоже побои зафиксировала. Завтра я еду также в больницу, я хочу провериться по-женски, потому что, извиняюсь за выражение, в первый день после драки я пописать в туалет не могла сходить. Учитывая, что меня били по животу.

Я вчера поехала в местную больницу, но меня не приняли, я полтора часа просидела, сказали: ждите, ждите, ждите. Тогда я поехала снимать камеры видеонаблюдения. Завтра я также приеду в больницу, потому что у меня продолжается головокружение, у меня продолжается тошнота. Сегодня была рвота. Скорее всего, я думаю, что возможно даже легкое сотрясение. У меня синяки и ссадины по всему телу, фингал под глазом и — что очень серьезно — у меня прямо хорошее такое рассечение на спине. От удара костылем очень сильно лопнула кожа.

Сейчас я жду заключение медэксперта. Завтра я еду в полицию для более детального разбирательства. Видимо, либо повторно заявление возьмут, либо чтобы я ситуацию описала. Пока идет проверка по факту, как я поняла.

Я предала все огласке, потому что опасалась, что могут замять. И видео с камер наблюдения я тоже поехала и запросила сама, потому что в наше время так бывает, что ой, потеряли, ой, сломались камеры — и все. Деньги решают. Человек с СВО, естественно, у него есть возможность и выкупить эти записи, и получится, что якобы там камеры в этот момент не работали.

Редактор: Мария Климова