В Махачкале арестовали рассказавшего о пытках бывшего полицейского; он говорил, что ему подбросили пистолет и пакетик с порошком
Кировский районный суд Махачкалы арестовал бывшего полицейского из Махачкалы Ибрагима Гаджиева по обвинению в незаконном обороте оружия и покушении на сбыт наркотиков. Об этом «Медиазоне» рассказала адвокат Сапият Магомедова.
Бывший силовик ранее проходил свидетелем по делу о финансировании терроризма, обвиняемым по которому был экс-начальник полиции Махачкалы Раип Ашиков. Утром 31 марта к нему пришли с обыском силовики в масках и увезли в ОВД по Кировскому району для допроса.
Гаджиев писал членам ОНК, что во время обыска, когда его заставили лечь на пол, мужчина в гражданской одежде положил ему «за пазуху <…> револьвер и в задний карман брюк <…> пакетик с порошком белого цвета».
Полицейские, по словам адвоката, требовали от Гаджиева дать показания против обвиняемого в мошенничестве брата — также бывшего полицейского, — и отозвать жалобы на нарушения по делу брата и на свое задержание в 2019 году сотрудниками ФСБ.
Член ОНК Дагестана Ума Аскерханова, которую в тот день пустили в отдел полиции к Гаджиеву, обнаружила на его теле следы от пыток электрическим током. Брат Гаджиева Джамбулат говорил, что следы от тока были «как на руках, так и ногах».
1 апреля Гаджиева отвезли в суд для рассмотрения протокола о неповиновении представителям власти во время обыска, но дело прекратили. На выезде из суда силовики заблокировали его на ночь в машине, оцепив район. Днем 2 апреля Гаджиева заставили выйти, огородив машину мешковиной.
Уголовное дело возбудили из-за вещей, найденных у Гаджиева при обыске. Согласно ходатайству об аресте, в пакетике, изъятом из правого кармана джинс Гаджиева были 5,76 грамма N-метилэфедрона, известного как «соли», а за поясом на левом боку у него был пистолет с шестью патронами.
Гаджиев отрицает вину, отмечая, что ему «не понятна и не ясна сущность обвинения». Он также жаловался, что его не ознакомили с материалами дела и что полицейские потеряли джинсы, в которых он был во время обыска. Брюки забрали в отделе перед судом 1 апреля, однако среди доказательств их не было; Гаджиев связал это с тем, что «на них отсутствовали следы металлизации».