Предыдущее заседание по делу Зимовца состоялось 5 июня. Представитель прокуратуры огласил обвинительное заключение: согласно документу, 26 марта в период времени с 13:00 до 18:00 подсудимый, находясь на Пушкинской площади, бросил фрагмент кирпича в спину заместителю командира 2-го оперативного батальона ОМОНа подполковнику Владимиру Котеневу, чем причинил ему физическую боль. Зимовец сказал, что не признает за собой вины и не видит в деле ее доказательств.
Стороны процесса допросили потерпевшего Котенева, который подтвердил, что непосредственно перед митингом получил синяк на тренировке в спортзале, а брошенный кирпич попал по бронежилету. По ходатайству адвоката Светланы Сидоркиной в суде были оглашены выводы судмедэкспертизы, которая зафиксировала у потерпевшего кровоподтек в правой верхней части спины; Котенев в своих показаниях неоднократно говорил, что удар кирпичом пришелся в левую нижнюю.
Следом за ним в суде выступил свидетель Алексей Климов, оперативник, который 26 марта вел негласную видеосъемку событий на Пушкинской. По его словам, раньше он служил в одном подразделении с Котеневым. Увидев, что в того попали кирпичом, Климов подошел к коллеге и сказал, что видел, кто это сделал, а сам проследил за Зимовцом. Тот якобы ушел вглубь сквера и достал из рюкзака нож и пистолет, похожий на пистолет Макарова; при этом Зимовец настаивает, что травматическое оружие все время находилось в кобуре.
Конвой заводит Зимовца в зал, он в худи с изображением волка. Под ней футболка ультраправой украинской группы «Секира Перуна».
В ожидании судьи публика в зале громко болтает.
— Потише разговариваем, — делает замечание пристав.
— А чего, еще же нету… чести! — отвечает ему активистка.
Судья Ермакова открывает заседание. Потерпевший сегодня не явился, объявляет она; против того, чтобы продолжать процесс без него, возражений нет.
Зато в суд сегодня пришли трое свидетелей — Богданович, Протасов и Деянов.
Первым допрашивают свидетеля Бориса Богдановича, это седеющий мужчина в очках, 1963 года рождения, начальник отдела УОП УВД города Москвы. Ранее с Зимовцом не встречался, неприязни к подсудимому не испытывает.
Гособвинитель уточняет, на той ли же должности свидетель работал 26 марта. Тот отвечает утвердительно. В тот день, говорит свидетель, он был при исполнении обязанностей и занимался «фиксацией противоправных действий граждан» с последующим предоставлением информации государственным органам по их запросу.
Богданович говорит, что работал на «несанкционированном мероприятии» на Пушкинской площади и наблюдал за «противоправными действиями собравшихся граждан». Полицейские были в форме и по громкоговорителю предупреждали людей о недопустимости нарушений. В 13:30 нарушители «начали накапливаться» на площади и мешать проходу граждан, вспоминает полицейский. В 14 часов «они вывесили плакат на постаменте и начали проводить акцию», скандировать лозунги.
Богданович рассказывает о формировании группы из разных ведомств, которая занималась видеофиксацией — свидетель руководил ей.
— Поступала ли вам информация о противоправных действиях граждан?
— Информация поступила ко мне сразу же после задержания Зимовца, потому что в задержании принимал участие мой заместитель. Он мне доложил, что Зимовец кинул предмет, попав в сотрудника Росгвардии, и начал скрываться в толпе.
Он пересказывает слова уже выступавшего в суде свидетеля о том, что Зимовец переодевал куртку и доставал из рюкзака какой-то пистолет. Сам свидетель Богданович задержания не видел.
При Зимовце после задержания, доложили Богдановичу, нашли «пистолет в кобуре», «в ножнах находился нож». Но сам он этих предметов не видел и находился в другом месте. «Физическая сила применялась, потому что сотрудники полиции знали, что он вооружен и должны были не допустить, чтобы он дотянулся до оружия. Была общественная опасность», — говорит свидетель. Объяснял ли как-то наличие этих предметов Зимовец, он не знает.
Адвокат Светлана Сидоркина уточняет, кто входил в его группу видеофиксации. Свидетель отвечает: сотрудники полиции и Росгвардии. Сам свидетель снимал на видеокамеру Sony, видео от всех сотрудников он собирал на флеш-картах.
Просмотр и предоставление видеозаписей по запросу входит в обязанности сотрудников, отвечает он. Они же делают раскадровки и скриншоты. Следствие произвело выемку этих записей. Присутствовал ли при производстве выемки специалист, он не помнит. Передали следствию и первоисточник — флеш-карты из камер.
Все, что он знает о Зимовце и рассказал в суде, он знает из «устного доклада» своего заместителя Климова, признается свидетель после допросов адвоката. Сам он в тот день не был одет в бронежилет, он громоздкий и мешал бы работать. «Мы несем службу в гражданской одежде», — замечает он.
Адвокат пытается выяснить, какие именно действия свидетель считал противоправными: «Противодействие действиям сотрудников полиции — блокирование группы задержания я снимал, граждане мешали их действиям, толкали и пытались отбивать задержанных». «Вы лже-те!» — с места говорит Зимовец.
Зимовец спрашивает, какие у свидетеля были основания считать, что он был участником несогласованного мероприятия.
— Или тот факт, что я там находился уже достаточен? Там люди просто гуляли и я гулял среди людей. Что дает основания полагать, что я участвовал в несанкционированной акции?
— Поэтому вы кирпичи кидали? — выкрикивает прокурор.
— Когда я вижу, что детей избивают и дети ничего не делают, что я должен делать?
Свидетель говорит, что задержали «не за то, что он где-то что-то гулял», а из-за броска камня. «Вы меня спровоцировали!» — отвечает Зимовец.
— Сколько вам платят за то, что вы защищаете эту власть и людей, которые избивают детей, в том числе 12 июня? — очень эмоционально говорит Зимовец.
Вопрос снимают. Свидетелеля отпускают. «Сво-лочь», — говорит ему вслед подсудимый.
Видно, что его очень волнуют и возмущают все слова полицейских, адвокату Сидоркиной постоянно приходится успокаивать Зимовца.
Входит свидетель Алексей Протасов — крупный лысый мужчина — он командир отделения взвода ОМОНа.
26 марта Протасов нес службу на Пушкинской площади, там было 3-4 тысячи человек. Прокурору приходится вытягивать из него ответы о том, что было на площади и что там происходило. Протасов сжимает пальцы.
Он рассказывает, что «наряды подводили граждан» и к нему «данного гражданина привели, мы его осмотрели, были изъяты пистолет и нож», потом его отвезли в ОВД.
— Он говорил: «У меня есть разрешение на пистолет», — замечает свидетель.
Доставили Зимовца около 16 часов дня, он был одет в камуфлированные штаны и толстовку с капюшоном и кроссовки. «И в рюкзаке у него еще была куртка камуфлированная. Доставили его в ОВД "Басманный"», — говорит свидетель.
Служил Протасов с 1999 года, отвечает он на вопрос адвоката Сидоркиной. Она спрашивает, какую экипировку надевают полицейские перед подобными мероприятиями.
— Бронежилет, палка, защитный шлем и французская защита — пластиковая накладка на ноги, руки, плечи.
— Удар кирпичом можно прочувствовать?
— Если только вы точно знаете! Не ваши домыслы! — вмешивается прокурор.
— В меня не кидали кирпичом, я не знаю.
Подвели Зимовца к нему 2-3 человека, точнее он не помнит. Сопротивления тот не оказывал и претензий никаких не высказывал. Рапорт в отношении Зимовца составлял именно Протасов, однако в рассмотрении административного дела он не участвовал. В отделе с ним «общался другой человек», замечает Протасов.
Зимовец:
— Можете сказать, что вы служили в Беркуте?
— Нет.
— Ладно, нет вопросов никаких, — машет рукой Зимовец. — А чего, он там на приеме был…
Протасов уходит.
Входит свидетель Кирилл Деянов, высокий мужчина в джинсовой куртке, он старший инспектор ОМОНа. 26 марта в его обязанности тоже входила «фиксация на видео противоправных действий граждан». Противоправные действия «могут проявляться в виде лозунгов, плакатов, могут толкать сотрудников», говорит свидетель.
У Зимовца, которого вели к автозаку, он видел «предмет, похожий на пистолет», его же он увидел при досмотре — пистолет в кобуре. И нож в ножнах, по его словам, «10-15 сантиметров». «Какие 10-15, он лжет!» — возмущается Зимовец.
Он снимал, как из рюкзака доставали вещи Зимовца.
— В связи с чем Зимовца доставляли? — спрашивает прокурор.
— На тот момент я просто снимал, чтобы было подтверждение действий полиции. Впоследствии я услышал, что якобы Зимовец кинул кирпич или камень в сотрудника ОМОН.
Руководителем общей группы видеофиксации был Богданович и «оперативный штаб», отвечает он на вопрос адвоката. Работал он в гражданской одежде. Снимал он на камеру Sony. «Отснятый материал в подразделении скидывается на компьютер», — говорит свидетель. Видео он просматривал и делал скриншоты.
Адвокат уточняет, сохраняется ли видео на флеш-карте, или же уничтожается. «Как ее можно уничтожить, если я с ней работаю? У меня нет ста флеш-карт», — отвечает свидетель. Он поясняет, что информацию с флеш-карты он обычно удаляет, когда убеждается, что видео скопировано на компьютер. Как именно производилась выемка, он не знает.
Адвокат выясняет, слышал ли он лично разговор сотрудников с Зимовцом. Тот говорит, что слышал.
«Предмет, похожий на пистолет», изымался в его присутствии. Слева на поясе висел нож, «мне показалось, что он 10-15 см». Свидетель оборачивается к Зимовцу: «Я говорю про весь нож, с рукояткой, не только про лезвие». «Все-все», — отвечает тот.
Рапорт он не писал. Фамилию Зимовца он слышал от сотрудников у автозака, смотревших его паспорт.
Зимовец спрашивает о том, как сотрудники полиции определяют, что люди участвуют в несогласованном мероприятии, и «учитывают ли Конституцию?» «Мы не можем допрашивать свидетеля по его знанию Конституции, это не входил в предмет разбирательства», — говорит судья.
Свидетель говорит, что граждане «могут скандировать что-то», держать плакаты и тому подобное. Ни того момента, как Зимовец якобы бросил кирпич, ни как его задерживали и валили на землю, свидетель не видел. Никаких телесных повреждений на Зимовце свидетель не видел, поскольку он был одет.
Больше вопросов к свидетелю нет. Прокурор просит отложить заседание для вызова оставшихся свидетелей. Следующее заседание состоится 19 июня в 11:30 утра.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке