На прошлом заседании, 9 апреля, в суде начали допрашивать потерпевших полицейских Егора Долгова и Дмитрия Юрченко. По версии следствия, адвокат Михаил Беньяш в машине по пути в УВД Краснодара укусил Долгова и трижды ударил локтем по лицу Юрченко. Сам же Беньяш настаивает, что именно полицейские били его.

Оперативник Егор Долгов в суде утверждал, что при задержании 9 сентября Беньяш согласился проехать с полицейскими в отдел, однако на камеру знакомой активистки Ирины Бархатовой он стал повышать голос, вырываться и говорить, что его похищают.

Затем Беньяш якобы стал материться и вести себя неадекватно, когда его привезли к УВД. «Беньяш, осознавая, что мы пришли в отдел полиции, начал вести себя неадекватно, пытался дeргать ручку и выбить дверь ногами. Выбил он ногой мне подголовник, потом открыл дверь он», — говорил Долгов. По его словам, адвокат стал кусать его, когда Беньяша пытались вытащить из машины, а затем тот стал биться головой об асфальт.

Второй потерпевший полицейский Юрченко описал события 9 сентября похоже. «Он вeл себя сначала нормально, но, подъезжая к улице Октябрьской (где находится УВД — МЗ), он начал вести себя недекватно, ругался матом в отношении меня и сотрудников полиции, — утверждал этот полицейский. — <…> По пути Беньяш пытался выйти и избить меня, он наносил удары локтeм в область моей груди».

Юрченко говорил, что в машине адвокат еще ударил его по голове. Уже на территории УВД Беньяша положили на асфальт, на него надели наручники и при этом адвокат бился головой об асфальт, следует из показаний полицейского.

Допрос потерпевшего Юрченко прервали, поскольку около семи часов вечера прокурора Андрея Томчака вызвали на работу.

Слушателей и адвокатов пустили в зал. Судья Беляк ругается на медленно идущих адвокатов: «Мне вам приглашение выписать?»

Процесс начинается. У Беньяша ходатайство.

— Я внимательно исследовал предыдущий кошмар... Я имею ввиду предыдущий процесс. Я бы хотел сказать, что вы делали свою работу профессионально, но вынужден возразить на действия председательствующего, чтобы избежать повторения в текущем процессе. Мы все — суд. Не только вы, но и сторона защиты, сторона обвинения. Все заслуживаем уважения. Мы меняем практику в Верховном суде, в ЕСПЧ, здесь интересный кейс для Конституционного суда… Я знаю, что до предыдущего процесса вы не допускали существенных ошибок.

В предыдущем заседании вы называли [потерпевшего полицейского] Долгова на «ты», называли его Егор. В данном случае, мне кажется, это перегиб. Фамильярность — это неправильно. Внимательно слушая аудиозапись, я услышал, что вы сняли 46 вопросов только по Долгову. Я прошу — давайте сегодня продуктивно поработаем без такого количества вмешательств и перейдем к дальнейшим свидетелям.

Я прошу, ваша честь, давайте поработаем, прошу это возражение занести в протокол и призываю всех к продуктивной работе.

— Возражение внесено в протокол. Отсутствует Долгов. Никто не против дальнейшего разбирательства в отсутствие Долгова? Это его право, поэтому если возражений нет, то мы продолжим, — отвечает судья.

Потерпевший Юрченко подходит к кафедре. Встает адвокат Попков.

— У меня тоже возражение в письменной форме. В ходе допроса председательствующий неоднократно снимала вопросы, демонстрировала покровительственное отношение по отношению к потерпевшим, угрожала и далее снимать вопросы, относящиеся к существу дела. При этом УПК вообще не содержит нормы произвольно снимать вопросы, даже под предлогом того, что они дублируются.

Судья запрещала выходить из зала адвокатам, а когда ей было объяснено о ситуации адвоката Костюка, то она разрешила выйти только ему, назначив унизительный срок перерыва на туалет в две минуты.

— У меня также письменное возражение в адрес председательствующего, — добавляет адвокат Евгений Гудым.

— Ну, оно один-в-один, как у Попкова, — возражает судья Беляк.

— Нет, если его внимательно изучить, то оно несколько отличается. Суд фактически встал на сторону обвинения, что недопустимо. Прошу приобщить возражение в материалы дела.

Адвокат Сергей Костюк поддерживает коллег.

— Все высказались? Мы можем начать процесс? — спрашивает Беляк.

Вопросы потерпевшему Дмитрию Юрченко задает адвокат Сергей Костюк.

— Осознаете вы, что в случае оправдательного приговора вы можете быть привлечены к уголовной ответственности?

— Вопрос снят.

— Дело в том, что…

— Вопрос уже снят. Следующий вопрос.

— В форме возражения. Я лишь уточняю, осознаeт ли потерпевший перспективу уголовного дела.

— Есть ещe вопросы?

— Да. Вы согласны с фабулой обвинения в уголовном деле?

— Вопрос снят.

— Была ли инструкция в случае отказа Беньяша с вами ехать в отдел полиции?

— Ну мы бы сообщили об отказе, приехали бы сотрудники ИАЗ (отдела исполнения административного законодательства — МЗ).

— Как вы дали понять Беньяшу, что его доставление добровольно?

— Он сам знает это. Я ему объяснил, что на него будет составлен протокол.

— Была ли у Беньяша возможность покинуть автомобиль?

— Была, если бы он не начал вести себя неадекватно.

— У вас не было личных неприязненных отношений к Беньяшу?

— Нет.

— Как вы установили внешность Беньяша?

— Долгов открыл твиттер или ютюб, я не помню. Он вроде там лекции давал.

— На каком основании вы применили физическую силу, когда вы его сажали в автомобиль?

— Мы не применяли физическую силу.

— Как вы назовeте трогание — мне нравится это слово — за руку и голову Беньяша? — продолжает допрос Юрченко Костюк.

— Я прикоснулся к нему, чтобы он не ударился об автомобиль.

— Ваша честь, не снимайте, пожалуйста, вопрос. (обращаясь к Юрченко) Я могу вас сейчас потрогать за голову?

— Подходите, трогайте.

Костюк стоит на месте и продолжает допрос.

— У вас было на это законное основание?

— Было, но сейчас я не помню.

— Понимаете ли вы, что физический контакт в отношении Беньяша является достаточным основанием сопротивляться вашим действиям?

— Я не считаю так.

— А позже вы не придерживали Беньяша?

— Позже у меня не было оснований его придерживать.

— Как отреагировал адвокат Беньяш на видеосъeмку Бархатовой?

— Он сказал: «О, Ира, давай-давай» — и всe.

— Почему на Беньяша не был составлен протокол о нецензурной брани?

— Потому что это не было общественное место, не было граждан, которые могли это услышать.

— Почему вы в ходе допроса сказали, что вы пресекали нецензурную брань, когда вас спрашивали о перепалке в машине?

— Потому что гражданин отвечал грубым отказом, направленно ругался в отношении всех сотрудников полиции.

— Вы в своих показаниях сказали, что в целях пресечения применили физическую силу и потребовали прекратить незаконные действия Беньяша.

— Было оскорбление меня и моего напарника о физической и должностной расправе. Был составлен протокол по 19.3 [КоАП].

— Почему вы не снимали в этот момент, не фиксировали на видео?

— Потому что телефон у меня находился в кармане, и я не мог его достать.

— По вашей версии, он не начал сначала браниться?

— Да, он практически сразу начал браниться.

— Почему вы его сразу не высадили, когда он начал браниться?

— Потому что до этого он сел добровольно.

— Как вы разъяснили гражданину, какие именно действия гражданина были противоправными?

— Я ему сказал, что на него будет составлен протокол по 19.3 за оскорбление сотрудника полиции, он отказывался это делать.

Защита Беньяша продолжает допрос потерпевшего Юрченко, вопросы по-прежнему задает адвокат Костюк.

— Доставление на этой «Мазде» с вашим участием, часто происходило?

— Я не помню.

— Вы с самого начала планировали въехать в отдел на «Мазде»?

— Изначально так и планировали, потому что парковки там особо нет.

— Вы всегда там паркуетесь?

— Я не помню.

— Почему, когда вы въехали, вы не воспользовались помощью других сотрудников полиции?

— Не помню, почему так.

— В какой момент вы осознали, что в вашем отношении адвокат Беньяш совершил преступление?

— Когда он меня избил. Мы завели его в полицию, и тогда была вызвана следственно-оперативная группа.

— Перед тем, как извлечь Беньяша из автомобиля, какие слова вы говорили Долгову?

— Не помню.

— В каких отношениях вы находитесь с Долговым?

— Коллективные.

— Коллективные?

— Мы коллеги.

Теперь вопросы задает адвокат Александр Попков.

— Вы сейчас получаете образование?

— Да, Адыгейский государственный университет, на первом курсе.

— Вы давали в показаниях, что были в шоке, объясните пожалуйста ваше состояние.

— Для меня было в шоке, что человек на меня набросился без причины.

— Законы в области адвокатуры вам известны?

— Нет.

— Ранее совершались в отношении вас противоправные действия?

— Да, в 2014 году. Сбила машина, сейчас расследуется уголовное дело.

— Как часто вы работаете на митингах?

— Один раз до этого дня, если я не ошибаюсь.

— Вы состоите в группе WhatsApp «04 ОУР»?

— Это секретная информация под грифом ДСП (для служебного пользования — МЗ). Я не буду это говорить.

— Я хочу, чтобы суд повторно разъяснил 307, 308 статьи УПК о том, что потерпевший не может отказаться отвечать на вопрос в любой форме, — вмешивается Беньяш.

— Сведения об этой группе содержат государственную тайну? — продолжает Попков.

— Я не помню.

— Где находятся сведения о том, что данная группа является под грифом ДСП?

— Я не помню.

— Я прошу сторону защиты вернуться к вопросам, относящихся к предмету доказывания, — прерывает Попкова судья.

— Этот вопрос напрямую исключает виновность Беньяша.

Подсудимый замечает, что это приказ не для ДСП, и таким образом потерпевший пытается уйти от вопроса.

Судья Беляк вопрос снимает и говорит, что потерпевший ответил так, как считает нужным.

— Вы воспринимали это как рядовое задание, или важное? — продолжает адвокат Попков спрашивать потерпевшего Юрченко об обстоятельствах задержания Беньяша.

— Рядовое.

— Совершали ли Беньяш и Бархатова общественно-опасное деяние перед доставлением?

— Нет.

— Вы одновременно представились с Долговым?

— Не синхронно, но в один момент времени.

— Беньяш или Бархатова какие-то вопросы вам задавали?

— Не помню, чтобы кто-то задавал.

— Вы предлагали Бархатовой проехать с вами?

— Ей я сказал: «Хочешь — поехали». Беньяш сказал: «Ты едешь со мной». Я спросил, кто такая Бархатова, она мне сказала, что будет осуществлять его защиту.

— У вас какая-то реакция была на видеосъeмку?

— Нет.

— Вы видели, как Беньяш укусил Долгова?

— Я слышал, как Долгов кричит о том, что Беньяш кусает.

— То есть вы только слышали?

— Я видел, как он кусает.

— Вы сами писали рапорт, не передавали Долгову флешки, не обменивались документами по сети?

— Сам писал, не обменивались.

У Попкова все.

К допросу приступает сам подсудимый Беньяш.

— Оскорбление представителя власти это административное или уголовное преступление?

— Уголовное.

— Вами рапорт регистрировался в КУСП (книга учета сообщения о преступлениях — МЗ)?

— Не помню.

— Вы у меня спрашивали разрешения потрогать меня за руку, за голову?

— Не помню.

— Вы сказали, что если человека вы берете за руку и он сопротивляется, то это нарушение закона. Вы трактуете так закон, потому что это представитель власти?

— Да.

— Правильно ли я понимаю, что факт доставления [в отделение] имел место?

— Да.

— В рамках разбирательства по какому правонарушению?

— Изначально 20.2, потом он перешeл в 19.3.

— В рамках 20.2 имело место доставление?

— Да.

— В рамках 19.3 было доставление?

— Да.

— В какой момент было решено о доставлении по 19.3?

— В ходе поездки на автомобиле.

— Брались ли вами объяснения у свидетеля Бархатовой?

— Не помню.

— Бархатова была очевидцем событий, предусмотренных 19.3?

— Да.

— Была ли осуществлена мною попытка выйти из машины?

— Не помню.

— Правильно ли я понимаю, что, увидев отделение полиции, я пытался вас бить, а не пытался сбежать?

— Да.

— Как вы объясните, почему я пытался сбежать с охраняемой парковки, как вы говорили ранее, а не пытался сбежать перед воротами в отдел полиции?

— Не знаю.

Беньяш просит Юрченко в точности описать события побоев, которые он якобы нанес потерпевшему: «Представьте, что вы пишете».

— Можете ли вы одним текстом описать, как вам наносились побои? — поясняет вопрос судья Диана Беляк.

— При въезде в отдел полиции я получил удары локтем в грудь, затем был удар нанесeн ещe раз в область груди, и так несколько раз. Я начал уворачиваться, и потом получил удар в левую руку в мышечную часть. Синхронно с этим вы начали биться о машину и ругаться, что мы все ответим. Я вас обнял сзади, чтобы пресечь удары, а вы начали ударять меня головой. Ваши ноги летали по салону, выбивали подголовник. Я отпустил вас, следом были укусы Долгова в левое плечо, а потом, когда Долгов начал закрываться, последовал укус меня в правую руку. Взявшись за ваши руки, я пытался оттягивать вас от двери.

— Можете схему зарисовать своего тела?

Беляк передаeт листок и ручку потерпевшему.

— Можно я зарисую тело, а вы укажете куда пришлись удары? — предлагает Беньяш.

Беньяш схематично рисует на листке человека: руки, ноги, голова. Подходит адвокат Костюк; он ругает Беньяша за кривой рисунок и начинает ему помогать.

— Вы коллективно рисуете? — интересуется судья.

— Оказалось, что я криворук, у нас лучше рисует Костюк.

Юрченко рисует удары.

— Боль была настолько острая, что препятствовала вашим действиям и движениям? — продолжает допрос Беньяш после того, как свидетель заканчивает.

— Да, препятствовала. Была боль во внутренних органах.

— Когда вы слышали угрозы в вашу сторону, вы серьезно их восприняли?

— Я понимал, что они провоцировали для того, чтобы я вышел из себя.

— Ваш чат в WhatsApp — он для личной беседы или для рабочей, координирующей работу, переписки?

— Для рабочей переписки.

— Можете ли вы продемонстрировать суду фрагмент той переписки, в тот день когда происходило задержание?

— Переписка уже удалена.

— А если бы была она доступна, показали бы?

— Не знаю, наверное бы не показал.

— Я вам показывал паспорт?

Судья снимает вопрос.

— Я вам показывал паспорт в развернутом виде?

Снова снимает.

— Вы, идентифицировав мою личность, вернули мне паспорт, я его убрал в портфель?

— Да, вы его убрали в портфель.

— Когда вы составляли протокол, вы откуда данные о моей личности взяли?

— Вы давали паспорт.

У Беньяша больше нет вопросов. Адвокат Костюк ходатайствует об оглашении показаний Юрченко, поскольку сторона защиты усматривает значительные противоречия, все поддерживают ходатайство.

— Оглашается протокол допроса потерпевшего: «Я взял своей рукой Беньяша М.М. под руку, когда Бархатова начала снимать, Беньяш М.М. начал вырываться, препятствуя своему доставлению в автомобиль», — читает защитник. — Скажите, потерпевший, почему ранее вы сказали, что Беньяш не сопротивлялся до того, как сел в автомобиль?

— В тот момент он сопротивлялся, а потом добровольно сел.

Судья Беляк снимает все вопросы к Юрченко.

— Сколько лет вы мне дадите? — не выдерживает подсудимый.

— Снимается вопрос.

Адвокат Попков также ходатайствует об оглашении показания Юрченко о том, как доставляли Беньяша, все поддерживают. Адвокат зачитывает документ.

— Вы подтверждаете свои показания данные вам на допросах и очной ставке? — спрашивает судья Беляк.

— Подтверждаю в полном объeме, — отзывается потерпевший.

— У меня возникли вопросы по схеме ваших травм. Укажите, пожалуйста, на схеме, чем наносились конкретные удары. Удар локтем, например, удар головой, — встает Беньяш.

Юрченко дорисовывает схему, указывая, чем именно были нанесены травмы. Из схемы ясно, что удар головой был нанесeн в голову, а локтeм — в подбородок и грудь.

Теперь Беньяш просит обозреть протокол по 19.3 КоАП, в котором отсутствуют его подписи.

— Какие вопросы вы хотите задать? — интересуется судья Беляк.

— Дело в том, что Юрченко затруднился ответить на вопросы, связанные с протоколом и не помнит, в связи с чем был составлен данный протокол.

Ходатайство удовлетворяют, Беньяш зачитывает протокол. В нeм написано, что на парковке отделения полиции Беньяш стал биться об автомобиль и пытался сбежать. На требование прекратить данные действия Беньяш отвечал отказом, тем самым оказал неповиновение законному требованию сотрудника полиции.

В протоколе также зафиксировано возражение Беньяша, в котором говорится, что он подвергся насилию, его избили и отобрали телефон. «Я требую адвоката и врача» — указано им в протоколе.

Теперь подсудимый зачитывает протокол доставления по 19.3 КоАП. В нем адвокат указал, что ему не разъяснены права и обязанности, и о том, что его привезли насильно и избили.

— Вы давали на подпись мне данный протокол? — спрашивает у потерпевшего обвиняемый.

— Не помню. Наверное, да.

— Вы предложили мне поставить подпись на протоколе?

— Конечно.

— По какой причине не были проставлены эти отметки?

— Не помню.

— Заявлял ли я ходатайства в этот момент?

— Не помню.

— Правильно ли я понимаю, что протокол доставления, отправная точка — парковка отдела полиции.

— Да.

— Предусматривает ли закон доставление из точки А в точку А? Вы доставили меня с отдела полиции в тот же отдел полиции.

— Не помню.

— Протокол досмотра вами составлялся?

— Не помню.

Вновь встает адвокат Александр Попков, он обращается к потерпевшему.

— Вы отказались отвечать на вопрос о чате в WhatsApp, ссылаясь на гриф «для служебного пользования». УПК предусматривает допрос в ходе закрытого судебного заседания. Поскольку потерпевший считает, что может быть разглашена служебная или государственная тайна, у меня ходатайство о проведении дополнительного допроса потерпевшего Юрченко в условиях закрытого судебного заседания. Поскольку на ряд вопросов он отказался отвечать.

— Вы, руководствуясь словами потерпевшего, просите закрыть судебное заседание? — уточняет судья.

— Только в части допроса Юрченко. Касательно вопросов, на которые он отказался отвечать, ссылаясь на гриф ДСП.

Судья Беляк предлагает спросить Юрченко: возможно, он ошибся в части того, что его показания относятся к государственной тайне.

— Давайте ему зададим вопрос, но я поддерживаю ходатайство Попкова, — встает Беньяш.

— Потерпевший, вы, не обладая информацией, допускаете различные высказывания. Я у вас хочу уточнить, вы, будучи предупреждeнным об уголовной ответственности, готовы отвечать на вопросы?

— Да, — кивает полицейский.

— В таком случае я оставляю ходатайство без удовлетворения. Задавайте вопрос.

— Что значит «04 ОУР»? — начинает подсудимый.

— Возможно, это маршрут патрулирования.

— Других значений у этой аббревиатуры нет?

— Нет.

— Что означает аббревиатура «ОУР»?

— Это отдел уголовного розыска.

— Откуда у вас появились сведения о том, что вы относитесь к мобильной группе «04 ОУР»?

— Нам дали эту информацию на расстановке.

Больше к потерпевшему вопросов нет, его отпускают и обсуждают время следующего заседания. Беньяш говорит о том, что прежде хотел бы истребовать некоторые документы — дела против него по 19.3 и 20.2, которые хранятся в архиве. Беляк удовлетворяет ходатайство Беньяша, заседание объявляется закрытым.

Следующее пройдет 23 апреля в 11 часов утра.