На прошлом заседании стороны продолжили допрос потерпевшего — полицейского Дмитрия Юрченко. По версии следствия, во время следования в отдел Беньяш трижды ударил его локтем.

Юрченко рассказал о том, как задерживали адвоката — по утверждению полицейского, обвиняемый сел в машину добровольно, и физическую силу к нему не применяли. По версии Юрченко, Беньяш решил сбежать из машины, когда увидел охраняемую парковку МВД.

Затем стороны рисовали — защита предложила Юрченко на изображении человечка показать, куда его ударил Беньяш. Следом огласили показания полицейского на следствии и административный протокол по статье 19.3.

В коридоре суда вместе с подсудимым Михаилом Беньяшом ждет начала заседания и один из свидетелей — адвокат Алексей Аванесян. В день задержания Беньяша он пытался представлять интересы коллеги, однако его не пустили в отдел полиции из-за плана «Крепость».

Слушателей и участников процесса пускают в зал. Судебное заседание объявляется открытым.

На заседании присутствуют адвокаты Людмила Александрова, Сергей Костюк, Феликс Вертегель, Наринэ Галустян и Евгений Гудым. Гособвинение представляет прокурор Андрей Томчак.

Потерпевшие Юрченко и Долгов не явились в судебное заседание.

У Александровой возражение на действия судьи Дианы Беляк, которая, по ее мнению, нарушила УПК. Адвокат объясняет, что судья влияет на исход дела, снимая вопросы вопросы к потерпевшим Дмитрию Юрченко и Егору Долгову, направленные на выяснение важных обстоятельств, а также позволяет себе уничижительное отношение к вопросам адвоката, демонстрирует покровительственное отношение к потерпевшим и позволяет им уходить от ответов.

Выслушав адвоката, Беляк предоставляет возможность представить доказательства стороне защиты. Беньяш заявляет адвоката Аванесяна в качестве свидетеля. Судья замечает, что закон ограничивает допрос адвоката. 

— Соглашение с адвокатом Аванесяном было расторгнуто, закон предусматривает допрос адвоката по воле подсудимого. Моя воля на это есть, — настаивает Беньяш. 

— О чем вы хотите его допросить? — интересуется судья. 

— Он был очевидцем событий, которые предшествовали обстоятельствам [дела].

— В соответствии с законом, мы можем допросить Аванесяна, если того требует адвокат подсудимого в интересах подсудимого.

— Соглашение было расторгнуто, Аванесян не является на сегодня защитником, — вмешивается адвокат Александрова. 

— Я считаю, что надо допрашивать и все, — добавляет Костюк. 

— Я боюсь допустить ошибку, поймите меня, — настаивает судья. 

—  Конституционный суд уже разъяснял данную норму закона, адвоката допросить можно в соответствии с постановлением, — добавляет Вертегель. 

В результате судья все же удовлетворяет ходатайство. Аванесяна приглашают в зал. 

«Я уж думал не позовете!» — говорит Аванесян, войдя в зал. Он представляется, называет свое место работы и жительства. Беляк зачитывает права свидетеля и предупреждает его об уголовной ответственности.

Вопросы задает подсудимый. 

— Вопрос вашего статуса был разрешен, пока вас не было. Мы будем спрашивать вас об обстоятельствах, происходящих 9 сентября 2018 года и о том, что предшествовало, что имеет отношение к уголовному делу.

Аванесян рассказывает, что он часто защищал задержанных на мирных несогласованных акциях в Краснодаре. «Мне было известно о митинге 9 сентября, я знал, что ко мне будут обращаться граждане. Но они начали обращаться ко мне ранее, примерно с 6-го числа по 9-е включительно, — объясняет свидетель. — Это как в фильме "Прекрайм", когда вычисляли превентивно преступников до совершения преступления. Было задержано несколько граждан заранее. Среди моих доверителей был Размик Симонян, мы с ним объехали отделы полиции с просьбой допросить его, задержать если надо, но никому это было не нужно. На следующий день его задержали также превентивно». 

«Я знаю, что Беньяш также представляет интересы лиц, присутствующих на митингах, я узнал это по фейсбуку. И знаю, что сентября он намерен был защищать [задержанных]. В день 9 сентября я был с моим доверителем Дмитрием Свитневым, который изъявил своe желание митинговать. Мне также позвонил Виталий Немцев, который сообщил что его задержали и отвезли в отдел полиции Юбилейного микрорайона, — вспоминает свидетель. — Когда я туда приехал, мне сказали что у них план "Крепость", меня не пустили внутрь. Я это зафиксировал на телефон и поехал в Западную прокуратуру. Там написал заявление об отказе в доступе к своим доверителям. Мне поступало много звонков, один из них был от девушки, я ранее ее не знал. Она сообщила, что Беньяш задержан».

Перезвонив девушке, Аванесян выяснил, что его коллега находится в отделе на улице Октябрьской, при этом задержали Беньяша не на митинге, а на пересечении улиц Красной и Ленина. «Я прибыл к отделу, стал под камеру, потому что мы собаку съели на недопуске. Мне ожидаемо сказали, что у них план "Крепость", что они не могут никого пустить. Я спросил, здесь ли находится Беньяш Михаил Михайлович. Мне сказали, что его нет в отделе. Тогда я спросил, здесь ли находится Дмитрий Свитнев. Мне сказали что здесь, но пустить отказались из-за плана "Крепость". В это время я видел, как ОМОНовцы ходили через ворота с пиццей, то есть никакого плана "Крепость" по факту не было», — говорит адвокат. 

«Далее мне пришло сообщение с видеозаписью, на которой [задержанная вместе с Беньяшом Ирина] Бархатова пыталась добиться допуска к своему защитнику, на фоне был слышен голос Беньяша, такое чувство, что его оперировали. Стали выпускать из отдела задержанных, я спрашивал всех выходящих о Беньяше, один из отпущенных задержанных мне показал видео, на котором его ведут на второй этаж в наручниках. Я сразу вызвал скорую, подал заявление дежурному прокурору, кинул клич коллегам, что Беньяша надо выручать. Ко мне спустился офицер, который снова отказал мне пройти на территорию. Был около ворот Сергей Романов, Кондрат Горишний, мы зафиксировали, что меня не пускали. Затем меня согласились одного пустить, но с условием, что полностью обыщут. Я спрятал телефон в карман. Пытался узнать в отделе про Беньяша, но мне полковник или подполковник Александр Папанов сказал, что Беньяша у них нет. Я прошел к доверителю Дмитрию Свитневу, поработал с ним, сделал фотографии», — говорит Аванесян. 

Затем адвокат подал заявление о преступлении. Когда полицейские отвлеклись, Аванесян, по его словам, побежал по лестнице наверх, по пути встретив медиков. На вопрос Аванесяна те ответили, что Беньяш находится в одном из кабинетов. Подойдя к нему, адвокат услышал «ругань и мат». За дверью адвокат увидел, что его коллега сидит в наручниках, «в подавленном состоянии». «Меня пытались выгнать, я отказался выходить. Не скрою, что обманул полицейских — сказал, что меня пустил Александр Папанов. Я спросил, что случилось с ним, он мне рассказал, что его били, ровно то же самое, что он рассказывал на судах, на допросах, в полиции. Я узнал, что на него составили протоколы по 19.3 [КоАП, неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции], по 20.2 [КоАП, нарушение установленного порядка организации либо проведения митинга], несмотря на то, что он был задержан в нескольких километрах до митинга, в другое время. Позже в Ленинском суде я увидел эти протоколы, и они были дополнены новыми записями», — говорит свидетель. 

Затем полицейские стали выгонять Аванесяна из отдела; при этом они пояснили свидетелю, что тот увидит Беньяша в суде. За время разговора Беньяш успел рассказать коллеге, что заметил за собой слежку, после чего его водворили в полицейскую машину, где один сотрудников начал душить подсудимого. 

«Потом он рассказал, что его отвезли в отдел полиции, в кабинет завели, начали бить, оскорблять. Потом его допросил следователь Данильченко. И еще он рассказал, что видел меня ранее. Оказалось, что я был у ворот полиции, в это время его вывезли в больницу, где в наручниках сделали рентген. Где-то в 21:40 я покинул отдел полиции. План "Крепость" не снимался, я рассказал всю ситуацию коллегам. На следующий день в суде Михаил на камеру рассказал все то же самое, что рассказывал мне. Я запросил записи с камер. На них видно, как за Беньяшем велась слежка двумя пареньками с сумками через плечо. Один из них все время был на телефоне, телефон был у уха. Паренек за ними следил, с улицы на улицу. Затем около улицы Ленина он остановился, заглянул за угол и там уже объявился другой такой же паренек. А в следующий момент подъехала "Мазда"», — рассказывает Аванесян. 

— Вы помните серую машину «Мазда», когда стояли около отдела полиции? — спрашивает Беньяш.

— Нет.

— Когда вы увидели Бархатову впервые?

— В суде, на следующий день после 9 сентября.

— Когда вы пытались зайти, чувствовали ли вы угрозу самому себе от сотрудников полиции?

— Я сравню это с посещением оккупированной территории. Я был готов к тому, что меня могли вытолкнуть, досмотреть и так далее. Поэтому я включил диктофон.

— Ожидали ли вы, что правонарушения в ваш адрес будут?

— Они и были, эти нарушения, они начались еще когда меня отказались пускать.

— Как выглядел Беньяш, когда вы впервые в этот день увидели его? — спрашивает Александрова.

— Много было повреждений на нем, выглядел он избитым.

— Очки были на Беньяше?

— Очков не было. Наушников тоже не было. Я наушники впервые увидел в спецприемнике, они были разбиты. Я потребовал приобщить их к делу, ходатайствовал следователю Данильченко. Их в деле нет. Также нет видео с камер [системы] «Безопасный город» со слежкой. Ничего в деле этого нет.

—Можете ли вы каким-то образом подтвердить уничтожение доказательств следователем Данильченко? — спрашивает Костюк. 

— Безусловно, у меня есть документы.

— Вы видели Долгова в кабинете, когда увидели Беньяша? — интересуется Галустян.

— Нет, в кабинете был только Юрченко.

— Вы видели какие-то повреждения на Юрченко?

— Когда я вошел, они испугались и быстро выбежали, вывели Беньяша, и мне был интересен прежде всего Беньяш. Я не рассматривал Юрченко.

— Вы готовы предъявить эти документы? — интересуется судья.

— Да, я буду ходатайствовать о приобщении этих материалов.

— Меня смущает, что свидетель заявляет ходатайство. 

— Тогда я заявлю ходатайство, — парирует Беньяш. 

— Хорошо. Давайте объявим перерыв, вы подготовите ходатайство, — соглашается судья. 

Объявляется перерыв до 14:00. 

Судья извиняется за затянувшийся перерыв. Во время него в суд пришла свидетельница защиты Ирина Бархатова. Слушателей и адвокатов пустили в зал.

Когда заседание, наконец, возобновляется, Бархатова представляется, называет свое место жительства и работы. Беляк разъясняет права свидетелю и предупреждает ее об уголовной ответственности. Сторона защиты приступает к допросу.

Свидетель рассказывает, что 9 сентября она встретилась с Беньяшом на вокзале — Бархатова хотела направиться на митинг против повышения пенсионного возраста. На тот момент каких-либо повреждений на теле адвоката она не заметила, отвечает свидетель на вопрос одного из защитников. 

Встретившись, Бархатова и Беньяш позавтракали, «сдали заявления в органы», затем по улице Красной свернули на Ленина. «Нам навстречу ехал автомобиль, остановился и перегородил нам дорогу на тротуаре. Из автомобиля сначала с пассажирской двери вышел Юрченко, я позже узнала его фамилию, он пошел к Михаилу и стал его тащить в автомобиль. Второй человек все еще в машине сидел. Юрченко никаким образом не представлялся, не предъявлял документы. Как он подтащил к автомобилю Беньяша, вышел Долгов, также фамилию узнала позже, и как бы страховал Юрченко, чтобы Михаил не ушел никуда, я так понимаю. Я этот момент снимала на видео, у меня сохранился видеофайл. Юрченко нажал ему на плечи, чтобы он сел. Когда Юрченко с усилием запихнул Михаила в автомобиль, Долгов подошел ко мне и сказал «Девушка, вы тоже с нами». А Михаил сказал «Ира, уходи». Все движения Михаила выглядели так, что он в автомобиль сел недобровольно», — рассказывает Бархатова. 

По словам девушки, затем Долгов взял ее за плечо и посадил в машину на переднее сиденье. Все это время она пыталась отправить видео, которое сняла, но вскоре поняла, что сделать это не удастся. Юрченко стал требовать убрать телефон от Беньяша, а затем начал его отбирать. «Завязалась борьба, и Юрченко пытался давить пальцами в область глаз Михаила. Все происходило очень быстро. Я попыталась снимать, и Юрченко и Долгов после этого хотели у меня забрать телефон. Он пытался меня локтем задушить, он с заднего кресла продел руку и стал ею прижимать меня к подголовнику. Дело касалось моей жизни, я пыталась вырваться. В момент удушения я, возможно, могла нанести удар ногой по машине, но ни Юрченко ни Долгову я не наносила никаких ударов, никаких повреждений», — говорит свидетель. 

По слова Бархатовой, нападавшие полицейские отпустили ее только после того, как она убрала телефон в сумку. «Я сказала: "Все, я убрала телефон". Я после этого развернулась в полоборота, и сказала что буду смотреть, чтобы все запомнить. Юрченко был напряжен, но лица Беньяша я не увидела в этот момент. Дальше Юрченко сказал Долгову: "Дай наручники". Они находились на панели в нише, где магнитола. Долгов передал Юрченко наручники. Я видела между двумя креслами, что происходит борьба, что Юрченко держит Беньяша, время от времени ударял его, пытаясь надеть наручники. При борьбе, Михаил ударился в том месте, где у машины находится ручка», — закончила свой рассказ Бархатова. 

— Видели ли вы, что Беньяш наносил сам себе повреждения? — интересуется адвокат Костюк. 

— Беньяш сам себе не наносил повреждений, я этого не видела.

— Вы пытались выбраться из автомобиля?

— На каком-то из перекрестков я пыталась выскочить из автомобиля, но дверь была закрыта. Я дергала ручку, дверь не открывалась. 

— Когда вы доехали до отдела, что было?

— Долгов открыл окно и кричал в сторону КПП, чтобы его пустили на территорию.

— Пока вы стояли и ждали, движение продолжалось?

— Да, была возня какая-то. Я видела, как Михаил лежал на сидении. 

— Эти граждане, которые вас задерживали, разъясняли вам, почему вас задерживают?

— Нет, мы даже думали, что это провокаторы возможно. Мы не представляли, куда нас повезут. Было неочевидно, что это сотрудники правоохранительных органов.

— Когда вы подъехали, вы знали, что это за здание?

— Не имела понятия. Когда я пыталась понять, куда мы приехали, я рассматривала, смотрела вперед.

— Что произошло, когда машину с вами пустили на территорию?

— Ворота открылись, машина проехала на парковку. Когда машина остановилась, я пыталась выйти, достать телефон. Пока я обходила машину, уже Михаила выбросили на асфальт из автомобиля. Я находилась на безопасном расстоянии, смогла заснять несколько секунд, пока Долгов не закричал: «Забери у нее телефон». 

— Слышали ли вы чтобы ему (Беньяшу — МЗ) кто-то предлагал выйти? — спрашивает адвокат Костюк.

— Не слышала такого.

— Вы видели, кто доставал Беньяша?

— Нет, во-первых я обходила автомобиль, во вторых там было много людей, я отвлекалась на них и на свой телефон.

— С момента, как он оказался на своих ногах, видели ли вы, как Беньяш наносил удары по автомобилю или по присутствующим?

— Нет, этого я не видела.

— Телефон у вас в итоге отобрали?

— Нет, мне удалось его спрятать под одежду, когда нас заводили в здание. По пути в здание меня подгоняли, принуждая. Никто не представлялся вокруг. Михаила куда-то повели, а меня привели к дежурной части, рядом с окном. Какой-то пожилой человек начал меня ругать, говорил: «Что ты делаешь?». Но он не знал, что я сделала, было нелепо. Потом двое человек пришли за мной и сказали, что меня надо отвести на, по-моему, третий этаж. Отвели, дальний по коридору кабинет. Пришел мужчина, взял мою сумку и начал рыться в ней. Без понятых, не представлялся, хотя я требовала. Искал мой телефон, прозвучала фраза: «Наверное в трусы засунула». Я слышала в этом кабинете голос Михаила, звуки ударов. После того, как мне удалось увидеть Беньяша, он мне говорил :«Ирина, вызови скорую». Я ему отвечала, что если я буду вызывать скорую, то у меня отберут телефон. В какой-то момент я смогла отправить своему молодому человеку через WhatsApp геолокацию, сообщила, что меня похитили. Я специально просилась в туалет, чтобы пройти мимо кабинета, в котором сидел Беньяш. Он выглядел плохо, у него были ссадины на лице. 

Далее меня завели в кабинет, там был человек, в руках которого был мой паспорт. Он сказал: «Вы же хотите помочь своему другу?». Предлагал мне написать что-то, но я требовала ему представиться. Я заявляла, что нам нужен адвокат, но мне этот человек говорил, что объявлен план «Крепость», через несколько минут он привел каких-то людей гражданских, которые выступали в качестве понятых. Я им говорила, что нас похитили, не представляются, но они все подписали. Я затем находилась в кабинете с человеком, который составлял протокол, периодически снимала его на видео. Затем оказалась я внизу, там уже было много людей. Там я встретила адвоката Аванесяна, сразу в дежурной части я заявила о похищении. Я выпросила у них ручку и бумагу, но принимать заявление у меня не стали, так как у меня не было паспорта. А паспорт в то время был у Юрченко и Долгова. 

— Ваш досмотр осуществлялся в отделе полиции?

— В дежурной части осмотрела меня женщина, а личные вещи когда досматривали, был еще мужчина.

— Вы противоправные действия совершали?

— Нет, никаких.

— Знали ли вы, в связи с чем вас задержали?

— Думаю, это связано с моей активной гражданской позицией. Других людей также задерживали превентивно, я об этом знала с помощью соцсетей.

Вопросы задает подсудимый Беньяш. 

— На первой встрече с Долговым и Юрченко при задержании — просили ли они мой паспорт? — интересуется он. 

— Просто схватили и потащили, ничего не просили, — отвечает свидетель. 

— Говорили ли вы, что вы будете осуществлять мою защиту?

— Нет, не говорила такого.

— Почему вы подумали, что у вас могут отобрать телефон?

— Потому что эти люди были настроены забрать телефон, я его защищала.

— Откуда вы знаете, как полицейские ведут себя с гражданами обычно?

— Это последствия активной гражданской позиции, я часто контактирую с сотрудниками полиции, в целом они всегда довольно точно соблюдают законы и регламенты, представляются и говорят, зачем они просят то или иное. 

— Пытался ли я бежать с парковки? Имел возможность бежать?

— Нет, не пытался. Потому что там много было людей, это закрытая территория.

— К вам в отделе полиции силу применяли?

— Да, меня толкали, силой вели.

— Понятые — это мужчины, женщины?

— Двое парней.

— Вы сказали, что были звуки ударов у кабинета. Какие вы слышали звуки? 

— Удары сопровождались вашими криками.

— Мы с вами когда познакомились? — спрашивает адвокат Александрова. 

— Вы сопровождали меня на очную ставку.

— Вы лично участвовали в очной ставке и с Юрченко, и с Долговым?

— Да.

— Когда вы встретились с Беньяшем, известно ли вам, намеревался ли он участвовать в митинге?

— Мне неизвестно.

— В процессе, когда вы делали съемку около машины, вам удавалось что-то сбросить по интернету, написать или еще что-то сделать?

— Первый раз это было видео, которое я сняла на пересечении Красной и Ленина. Я отправила его своему молодому человеку, чтобы он всем разослал кого знает, на YouTube или куда-то еще. Затем я чувствовала себя более свободно, я отправила геопозицию ему.

— Эти сведения в WhatsApp сохранились у вас?

— Все сохранилось.

— Когда вы ехали в автомобиле, кто-то звонил?

— Не помню.

— Когда вас привезли на территорию отдела, как вам удалось выйти из машины?

— Уже был открыт центральный замок, видимо, он открылся к тому моменту. Во время движения я пыталась выскочить, тогда дверь еще была заблокирована.

— Вы увидели множество людей на территории отдела, что это были за люди?

— В основном это были люди в полицейской форме, часть была в штатской одежде.

— Вы можете объяснить, что было написано на двери кабинета?

— Не помню. 

— По поводу понятых. Вы решили, что это гражданские лица, почему вы сделали такой вывод?

— Потому что они находились в недоумении, сотрудники полиции им объясняли что им нужно подписать, за что. Если бы это были полицейские, они был просто подписались и ушли.

— Вы когда стояли на Ленина у машины, вы добровольно могли уйти?

— До того, как Долгов ко мне пошел, я могла, но я не покинула место происшествия, поскольку снимала на видео.

— Вы сопротивление оказывали ему?

— Мы разной весовой категории. Насколько могла, я вырывалась.

— Вы пытались привлечь внимание прохожих? — интересуется прокурор. 

— Да, я не помню, что конкретно делала. У меня было состояние недоумения, шока или страха. Тогда еще была надежда на то, что это сотрудники правоохранительных органов, что будет произведена какая-то процедура законная.

— Вы надеялись, что это сотрудники полиции, вам лучше было бы столкнуться с действиями правоохранительных органов, чем с бандитами, как вы думаете? — спрашивает судья. 

— Возможно, это была привычка, что безопаснее оказаться в руках полицейских, чем бандитов.

— Сколько по вашим оценкам занял промежуток между встречей с Юрченко и Долговым и между тем, когда вы сели в автомобиль? — вмешивается Беньяш. 

— Минута.

— Пытался ли Беньяш в машине кого-то укусить? — снова спрашивает судья. 

— Нет, не пытался.

— Бил ли он руками, ногами, по подголовнику, по креслу?

— Нет, этого не было.

— Понимаете, вы видели, что Юрченко делал, но не видели ответную реакцию Беньяша.

— Беньяш пытался освободить свой корпус, свое тело от Юрченко, вырваться.

— На видео с камер у КПП мы видели, что происходила какая-то борьба, что происходило?

— В это время Юрченко пытался забрать у меня сумку, я вырывалась.

Адвокат Костюк ходатайствует о приобщении протокола допроса Бархатовой вместе с картой памяти, на которой записано 11 роликов с задержанием, и действиями сотрудников на территории отдела полиции. Адвокаты и прокурор поддерживают ходатайство. Судья его удовлетворяет.

— Но я считаю, что при просмотре видеоролика, должны присутствовать Юрченко и Долгов, — замечает судья. 

— Со всей силы поддерживаю, потому что хочу посмотреть на лица этих людей, — соглашается подсудимый. 

— Хорошо, на следующем судебном заседании посмотрим их.

Адвокат Костюк просит приобщить скриншоты из телефона Бархатовой и ее переписку в WhatsApp с молодым человеком, а прокурору предлагает сличить скриншоты с телефоном. 

Прокурор не возражает. Стороны обсуждают технические моменты зачитывания переписки.

Костюк приступает к зачитыванию переписки. В первом сообщении Бархатова отправляет видеофайл и текст: «Быстро всем. В YouTube. Везде». Затем следуют еще три видеофайла. Далее она вступает со своим молодым человеком в диалог. 

— Нас на улице схватили. Не представились.

— В отделение везут?

— Уже. Беньяша [бьют].

— [Ужас]

— Кинь координаты.

— Как?

— «Отправить геопозицию». 

После того, как Бархатова отправляет ее, молодой человек интересуется: «Они просто всех винтить начали?». «На улице свинтили. Оставляют ночевать», — отвечает свидетель. 

Сторона защиты ходатайствует о приобщении видеороликов, о которых говорил Аванесян. Судья удовлетворяет ходатайство. 

Затем Беньяш обозревает материалы административного дела, составленного в отношении него по статье 20.2 КоАП (нарушение установленного порядка организации либо проведения митинга). Соответствующее ходатайство было заявлено на прошлом заседании, а материалы пришлось изъять из архива. 

Согласно протоколу, 5 сентября в 18:30 была выявлена информация о том, что адвокат Беньяш призывает к участию в митинге, при этом поясняя, что акция не согласована.

В протоколе содержится пояснение самого подсудимого: «В деле отсутствуют доказательства, прошу дело прекратить».

Понятыми значатся Уварова и Пилипенко. Беньяш поясняет, что спрашивал полицейского Пронского, знакомы ли ему эти люди, однако тот отвечать отказался. 

— Свидетель по данному уголовному делу Пронский, который составлял этот протокол, нарушает закон. Это характеризует его, как личность, — отмечает адвокат Александрова. 

— Дело в том, что понятые, участвующие при составлении данного протокола, в 14:10 находились около кинотеатра «Аврора», — добавляет Беньяш. 

Он просит обозреть дело против одного из активистов.

— Итак, это та же ситуация,  как у Больбат с Борисовым. Понятые находились в двух местах одновременно. За мной следили, сфальсифицировали административный протокол исключительно для того, чтобы исключить защиту мною граждан, — говорит подсудимый. 

Беньяш просит приобщить адвокатский запрос, в котором он спрашивает МВД о плане «Крепость». Ответ на запрос не пришел. 

Затем Беньяш заявляет сразу несколько ходатайств: он просит суд узнать у МВД, вводился ли план «Крепость», когда именно и с какой регулярностью он вводится; были ли случаи нападения на территорию отдела МВД; может ли ведомство прислать подтверждение уведомления Беньяша об административном расследовании. Также подсудимый просимт предоставить копию книги КПП, которая подтвердит пропуск свидетелей Больбат и Борисова; предоставить копии должностных инструкций начальника потерпевших; предоставить копию материалов КУСП, о которых говорил свидетель Пронский. 

— Согласно позиции защиты, план «Крепость» был объявлен специально, чтобы не допустить защитников после задержания адвоката Беньяша. Мы доказываем, что данный план — это фиктивное действие. Не было подтверждения документального в деле ни одного, — замечает адвокат Костюк. 

— Были глобальные нарушения конституционных прав, фальсификация административных и уголовных дел, — добавляет Беньяш. — Все, что я хочу — это установить правду.

Суд удовлетворяет ходатайство частично. В части истребования доказательств введения плана «Крепость» — удовлетворено. По остальному судья отвечает: «Наше судебное заседание не имеет цели расследовать должностные преступления сотрудников полиции, это не то дело. Представлено уже достаточно доказательств для оценки показаний в части нахождения свидетелей Больбата и Борисова. Поэтому в части сотрудников полиции и всего остального отказано». .

Беньяш и Костюк протестуют. По их мнению, необходимо запросить документы для того, чтобы разрешить сомнения в показаниях потерпевших.

Судья говорит, что защита вправе заявить еще ходатайство, однако на сегодня она объявляет перерыв в заседании — до 11:00 30 апреля.