14 декабря Bellingcat выпустил расследование об отравлении Алексея Навального, в котором раскрывались личности предполагаемых участников спецоперации. В их числе назывались сотрудники Института криминалистики ФСБ Станислав Макшаков, Олег Таякин, Алексей Александров, Иван Осипов, Константин Кудрявцев, Алексей Кривощеков, Михаил Швец и Владимир Паняев.

Перед публикацией расследования Навальный и журналисты попытались связаться с героями материала, но почти не добились от них внятных ответов. Единственный, с кем удалось поговорить — химик Константин Кудрявцев, которому Навальный звонил сам, представившись помощником секретаря Совбеза Николая Патрушева Максимом Устиновым.

21 декабря Навальный выпустил видеоролик с записью своей беседы с Кудрявцевым, который на протяжении 45 минут излагал свою версию произошедшего в Томске и назвал место нанесения отравляющего вещества — гульфик трусов Навального. Кудрявцев признался, что впоследствии очищал трусы от следов «Новичка».

Утром перед публикацией этого ролика Соболь отправилась в квартиру, где прописан Кудрявцев, чтобы взять у него комментарий. Застать его дома у нее не вышло, а попытку попасть в квартиру в итоге решили квалифицировать по уголовному делу о нарушении неприкосновенности жилища с применением насилия (часть 2 статьи 139 УК).

В материалах уголовного дела говорится, что Соболь предприняла три попытки проникнуть в жилище Кудрявцева, и только последняя оказалась успешной. При этом проходящая по делу пострадавшей теща сотрудника ФСБ Галина Субботина несколько раз меняла показания о причинении физического вреда и в конце концов представила следствию справку о «сдавливании мягких тканей левого предплечья» в результате «применения насилия» со стороны Соболь.

Самого владельца квартиры Константина Кудрявцева следствие обнаружить и опросить не смогло; по делу он не проходит ни свидетелем, ни потерпевшим.

Весь февраль Соболь провела под домашним арестом в числе обвиняемых по «санитарному делу».

У Перовского суда усилены меры безопасности: журналистов и посетителей пускают в суд по заранее составленным спискам.

Любовь Соболь завели в здание суда, передает корреспондентка «Медиазоны». Приставы сегодня экипированы бронежилетами и шлемами.

Всего в зал суда запускают до трех десятков журналистов.

На месте также адвокат Соболь Владимир Воронин. За несколько дней до начала процесса Минюст направил дисциплинарное представление на Воронина в московскую адвокатскую палату — защитника заподозрили в нарушении адвокатской этики из-за публикации в соцсетях личных данных свидетелей по «санитарному делу» за акцию 23 января. 

В Перовском суде, как ранее в Бабушкинском на процессах Алексея Навального, специальный пристав стоит в лифте и лично нажимает кнопки этажей.

Журналистов сперва запускают в зал заседаний для протокольных фото, а затем снова выгоняют. Приставы грубо требуют, чтобы журналисты не держали телефоны в руках, а убирали их в карманы.

В зал заходит судья судебного участка №276 Перовского района Инна Шилободина, которая открывает заседание.

В зале находятся потерпевшие — теща Константина Кудрявцева Галина Субботина, открывавшая дверь, и его жена Ирина.

Крайне тихим голосом судья разъясняет порядок проведения процесса. Она устанавливает личность Соболь, ее место жительства и прочие данные.

Затем те же данные уточняют Субботина и Кудрявцева. Судья разъясняет потерпевшим их права.

Судья Шилободина откладывает заседание: прокурор обжаловал ее постановление о назначении сегодняшнего судебного заседания. Участники процесса выходят из зала.

В апелляционном постановлении прокурора указывается на ошибку суда, назначившего заседание по делу по части 1 статьи 139 УК, в то время как Соболь обвиняется по части 2 этой статьи. Таким образом, постановление о назначении заседания подлежит отмене.