Саша Скочиленко провела в СИЗО больше полутора лет. У нее диагностированы несколько заболеваний: киста в правом яичнике, ПТСР, целиакия и порок сердца. Несмотря на это, на прошлом заседании в суд поступила восьмая справка из СИЗО о том, что подсудимая «этапом следовать может».

Защита огласила заключение врача-гастроэнтеролога Марии Алехиной, подтвердившей основной диагноз Скочиленко — целиакию. После осмотра Скочиленко в СИЗО Алехина заключила, что симптомы говорят о несоблюдении строгой диеты в изоляторе, по ее оценке в такой ситуации есть риск развития рака кишечника и лимфомы.

В тот же день защита закончила представлять доказательства. Перед прениями Скочиленко объявила, что хочет дополнить свои показания. Саша начала с пояснения, что считает себя пацифисткой: «Основу моей мотивации составляют мои гуманистические ценности».

«Я просто хотела остановить войну, это и было моей мотивацией, — отметила она в суде. — Не ненависть, а сострадание. Я уверена, что каждый человек в этом зале не хочет, чтобы была война».

После ее выступления судья Оксана Демешева уточнила, была ли Скочиленко ознакомлена «с информацией от Минобороны». Саша ответила, что нет: «У меня нет ни телевизора, ни радио, это показал обыск в моей квартире». По просьбе адвоката Скочиленко пояснила, что после начала войны в Украине испытала ужас, отчаяние, глубокое сострадание, но не чувство «политической ненависти или вражды». Она также подтвердила, что доверяет только независимым СМИ. «После того, как получили информацию от ваших СМИ, вы не сравнивали эту информацию с официальными источниками?» — спросила у нее судья. «Нет, не было нужды», — ответила ей Скочиленко.

Перед заседанием приставы разрешили занести в зал несколько дополнительных скамеек, чтобы больше слушателей могли прийти на заседание.

Сегодня запланированы прения, на заседание пришли театральный продюсер Алексей Малобродский, которого судили по тому же делу, что и режиссера Кирилла Серебренникова, а также дипломат из Германии.

Саша Скочиленко раскланивается перед пришедшими журналистами и слушателями.

Когда все собираются, судья Оксана Демяшева объявляет заседание открытым и первым делом дежурно отклоняет ходатайство защиты о проведении съемки.

Прокурор Александр Гладышев начинает прения: он отходит от стола и читает свою речь, в которой повторяет тезисы обвинения о том, что Скочиленко с целью пропаганды своей негативной оценки «специальной военной операции» поместила в магазине не меньше пяти листов бумаги.

По его мнению, Скочиленко частично признала вину — в том, что касается размещения ценников в «Перекрестке».

Дальше он пересказывает ход развития дела: от пенсионерки Галины Барановой поступило заявление о том, что в супермаркете ценники заменили на антивоенные высказывания, что проходили обыски, в том числе дома у друга Саши, ставшего свидетелем по делу, и что эксперты выявили в ценниках признаки ненависти по политическим причинам.

Прокурор переходит к пересказу показаний свидетелей: друга Саши Николаева, который говорил про ее антивоенную деятельность, военнослужащих, полагающих, что информация на ценниках «дискредитирует» армию, потом обвинение утверждает, что данные о потерях не соответствуют действительности.

Он полагает, что вина доказана, и квалификация у дела правильная. Экспертизы, полагает Гладышев, были проведены корректно и специалистами с нужной квалификацией.

«Что касается умысла: эксперты подробно дали ответ на это. Скочиленко сравнивает РФ с фашистским государством, они пояснили что в РФ сейчас нет никаких элементов фашистского государства. Слова о том что Россия напала на Украину — ложные, целью СВО была защита граждан Донбасса от агрессии», — говорит прокурор.

Потом он отметает доводы защиты о том, что экспертизы никак не доказывают вину Скочиленко. Положительную характеристику, хронические заболевания и благотворительную деятельность он предлагает считать смягчающими обстоятельствами, отягчающих прокурор не находит.

Прокурор запрашивает лишение свободы в колонии общего режима, но не на максимальный срок, который по этой статье составляет 10 лет.

Прокурор просит восемь лет.

Адвокат Юрий Новолодский говорит, что защита должна подготовиться к прениям. По его словам, в речи прокурора полностью отсутствовал детальный анализ доказательств.

«Просто ссылка на доказательства и рапорты — это вообще не похоже на речь гособвинителя, больше похоже на политинформацию младшего военного персонала», — критикует защитник.

Он подчеркивает, что долг юристов — проанализировать каждое доказательство, и что так и непонятно, как прокурор доказал субъективную сторону обвинения.

Он просит время для подготовки речи — по его мнению, речь обвинителя в прениях ничего не доказывает, и суду нужно обеспечить состязательность процесса. Новолодский предупреждает: если суд не даст защите время на подготовку, адвокаты и вовсе откажутся от прений.

Судья просит сформулировать не просьбу а ходатайство, и говорит что ранее процесс откладывали как раз для подготовки к прениям. Она спрашивает, нужно ли объявить перерыв. Адвокат Дмитрий Герасимов тоже просит отложить процесс, потому что он сегодня должен участвовать в другом заседании.

Адвокат Яна Неповиннова напоминает, что ранее защитники согласовывали с судом расписание, и для защиты был выделен отдельный день — 13 ноября, тем более в прошлый раз процесс откладывали по просьбе прокурора — ему нужно было время для подготовки.

Скочиленко поддерживает ходатайство: она напоминает, что прокурору дали время подготовиться, но он «непонятно как» подготовился, если судить по его речи.

Она уточняет, что находится в шоке от запрошенного срока.

Прокурор не против отложения процесса. Суд откладывает его на 14:30 13 ноября.

Прокурор, как всегда, покидает зал под крики «Позор!»