Григория Мельконьянца отправили в СИЗО 18 августа 2023 года. Его обвинили в организации работы «нежелательного» движения ENEMO. Когда ENEMO признавали «нежелательными», ассоциации «Голос» уже не существовало, а одноименное общественное движение не состоит в ENEMO, да и не может считаться «организацией» — у него нет юрлица.
На заседании 9 октября суд допросил замглавы Мосгоризбиркома Дмитрия Реута. Он негативно отозвался о деятельности движения «Голос», но назвал Мельконьянца хорошим специалистом по выборам и попросил суд назначить ему наказание «по отбытому».
На следующем заседании суд допросил находящегося в кемеровском СИЗО координатора «Голоса» Сергея Пискунова, которого сейчас судят за деятельность «иноагента» и за развратные действия против несовершеннолетней. А также оперативника Сергея Бабыкина, который выдал сайт запрещенной ENEMO за сайт «Голоса».
На четвертом допросили эксперта МВД Ирова, который осматривал сайт ENEMO для следствия через «Архив интернета» Wayback Machine. Он не знал, что именно написано на архивной странице сайта, которую он осматривал, потому что перевод английского текста ему так и не показали.
На прошлом заседании суд допросил следователя Караева, который прямо признал, что сознательно не делал разницы между ассоциацией «Голос» и движением и не привел никаких доказательств тому, что между двумя этими сущностями нет разницы.
Сегодня доказательства по делу будет представлять сторона защиты Григория Мельконьянца. Начала ожидают адвокат Михаил Бирюков и первые свидетели защиты: бывший депутат Мосгордумы Михаил Тимонов и юрист, эксперт по избирательному законодательству Станислав Рачинский. Третий свидетель — председатель «Яблока» Николай Рыбаков.
Тимонов и Бирюков затевают спор, должен ли экс-депутат начинать выступление в суде со слов о том, что его объявили «иностранным агентом».
Судья Евгения Николаева открывает заседание. До начала допроса свидетелей адвокат Ева Корнейчик просит изменить меру пресечения Мельконьянцу. В прошлый раз она просила только выпустить его из клетки на время заседания. Корнейчик напоминает, что обвинение уже завершило свою часть процесса, то есть подсудимый уже точно никак не может повлиять на свидетелей и доказательства обвинения.
В качестве ограничений для домашнего ареста или запрета определенных действий защитница предлагает суду запретить Мельконьянцу отправлять запросы в Центризбирком — ведь именно это обвинение называет преступной деятельностью.
Гособвинитель Екатерина Фролова «не видит оснований» менять меру пресечения. По мнению прокурора, Мельконьянц все равно обвиняется в тяжком преступлении и может скрыться. К тому же, добавляет Фролова, нет сведений о доходе Мельконьянца, на который он мог бы жить. Судья Николаева без раздумий отказывается отпустить Мельконьянца из СИЗО.
Слово берет адвокат Михаил Бирюков. Он просит направить запрос в европейскую организацию ENEMO, которую объявили нежелательной, и, собственно, выяснить, входит ли (или раньше) движение «Голос» в ее состав, является ее членом или нет.
Судья Николаева сразу переспрашивает:
— А вы сами-то направляли запрос?
— Да, Ваша честь. Не всегда ответы на адвокатские запросы приходят вовремя и в полном объеме. Иногда они вызывают сомнения у стороны обвинения.
— Где ваш запрос?
— Если есть необходимость, представим в следующем заседании.
Гособвинитель Фролова ожидаемо отвечает, что суд не выполняет такие функции самостоятельно, а лишь способствует сторонам защиты и обвинения. Судья Николаева отказывается отправлять запрос.
Тогда Бирюков достает последнее ходатайство на сегодня: вызвать в суд председателя Центризбиркома Эллу Памфилову. Один из эпизодов обвинения — выступление Мельконьянца в ЦИК.
«Памфилова достоверно знает и может дать показания о том, было ли выступление Мельконьянца "направлено против конституционного строя…"», — цитирует адвокат Бирюков формулировки из обвинения.
До начала работы в ЦИКе Памфилова в статусе уполномоченного по правам человека взаимодействовала с «Голосом» по линии наблюдения за выборами, продолжает адвокат. По мнению защиты, показания Памфиловой могут поставить под сомнение позицию обвинения, что «Голос» участвовал в деятельности, которая ставит под угрозу безопасность государства.
Бирюков также цитирует заметку «Ведомостей» от августа 2023 года, где приводятся слова Памфиловой: «Мне очень хочется надеяться, что разберутся объективно. Потому что его часто профессиональная критика иногда нам очень помогала».
Гособвинитель Екатерина Фролова снова сетует, что защита не подтвердила, что пыталась вызвать Памфилову в суд самостоятельно, но ничего не получилось.
Адвокат Бирюков парирует: защита приводит в суд тех, кто добровольно соглашается прийти. Но направлять повестки защита не уполномочена, для этого нужен суд.
«Выдам повестку», — с готовностью отвечает судья Николаева, но сама вызывать Памфилову отказывается. То есть, защита должна будет сама отправить эту судебную повестку в ЦИК.
По просьбе адвоката Бирюкова свидетель Михаил Тимонов начинает рассказывать про знакомство с Мельконьянцем в 2012 году. Тогда Тимонов был одним из координаторов проекта «Гражданин наблюдатель» по наблюдению за выборами. Уже тогда Мельконьянц был известен как «очень сильный эксперт», дает характеристику Тимонов.
Свидетель продолжает: Мельконьянц очень хорошо умел объяснять избирательное законодательство понятным языком. Затем уже когда Памфилова возглавила ЦИК, Тимонов и Мельконьянц вместе вошли в координационный совет при комиссии.
Тимонов с готовностью упоминает и многочисленные благодарности, которые Мельконьянц получал, пока взаимодействовал с Центризбиркомом.
Ключевой вопрос от адвоката Бирюкова: знает ли Тимонов что-то про работу «Голоса» и ENEMO.
«Это название в разговорах никогда не возникало. Я имел отношение к координации московского наблюдения, я даже на федеральный уровень никогда не выходил», — говорит Тимонов.
Следом он пересказывает позицию защиты, что в статусе «движения» «Голос», насколько ему известно, никогда не взаимодействовал в европейской организацией.
Далее Тимонов приводит пример того, что «Голос» никогда не находился «в безвоздушном пространстве», а всегда взаимодействовал с избирательными комиссиями.
Так, когда при Тимонове наблюдатели фиксировали какие-то нарушения в районе Люблино, то через «Голос» это передавали члену общественного штаба по наблюдению, главреду «Эха Москвы» Алексею Венедиктову, а тот уже подключал Мосгоризбирком.
Адвокат Бирюков спрашивает, зачем вообще нужны наблюдатели.
«Выборы нужны для легитимизации власти. Наблюдатели — ровно те люди, которые могу сказать обществу, что электоральная процедура прошла в рамках закона и ей можно доверять. Поэтому наличие наблюдателей в рамках закона и предписано», — отвечает бывший депутат Мосгордумы.
— …Роль его в этом была очень велика, — заканчивает он свою реплику.
— Вообще, вопрос был о другом. О посягательстве на конституционный строй. Его роль в этом была очень велика? — одергивает свидетеля судья Николаева.
— Григорий Мельконьянц сделал очень много для укрепления основ конституционного строя, — поправляется Тимонов.
Бирюков напоследок просит Тимонова дать характеристику Мельконьянцу. «Он такой человек, что не пойдет на красный свет даже если улица совершенно пуста. Вот я, наверное, пойду, а он не пойдет», — отвечает бывший депутат.
Теперь вопросы задает гособвинитель Екатерина Фролова.
— Когда вы представляли Мельконьянца Памфиловой вы сообщали, в каком движении он состоял? Или просто как человека с улицы?
— Не смогу ответить на вопрос. Давность того разговора очень велика, превышает десять лет, — говорит Тимонов
Далее прокурор просит свидетеля рассказать про участие Мельконьянца в работе ассоциации «Голос», которая была ликвидирована в 2016 году. В ответ бывший депутат заново пересказывает, как происходит наблюдение на выборах. Прокурор Фролова прерывает его:
— Вы всех называете экспертами, а есть какой-то документ, подтверждающий, что Мельконьянц обладает экспертными познаниями в избирательном праве?
— Таких корочек у нас нет. На мой взгляд, об экспертности Григория говорит вот эта благодарность…
— А до того чем подтверждалась эта экспертность?
— Моим личным впечатлением.
— Чем еще?
— Он глубоко знает электоральные процессы, законодательство. Когда вас спрашивают о том, можете ли вы кого-то порекомендовать как эксперта, вы вспоминаете свои личные ощущения.
На этих словах адвокат Бирюков начинает смеяться. Прокурор негодует: «Ваша честь, я прошу объявить замечание стороне защиты и конкретно адвокату Михаилу Бирюкову. У нас что здесь цирк?»
Судья Николаева соглашается, что ничего смешного тут не видит, но формального замечания нет.
После вопросов прокурора слово вновь берет адвокат Бирюков. Он спрашивает Тимонова, существуют ли вообще какие-то госструктуры, которые готовят наблюдателей или обучают экспертов по выборам. Тимонов отвечает, что таких структур, к сожалению, нет.
В зал вызывают следующего свидетеля защиты, председателя «Яблока» Николая Рыбакова.
Он рассказывает, что впервые узнал о Мельконьянце как о наблюдателе за выборами еще когда возглавлял только петербургское «Яблоко» в 2000-е годы.
«Он известен мне как человек, который очень грамотно знает российское избирательно законодательство. Знания которого всегда были востребованы российскими политическими партиями и органами власти», — говорит председатель «Яблока».
Адвокат Бирюков спрашивает, для каких партий готовил наблюдателей Мельконтянц. Рыбаков отвечает, что знает помимо «Яблока» про КПРФ и «Справедливую Россию».
«Я не удивлюсь, если такие партии как "Единая Россия" тоже направляли [наблюдателей к нему]», — добавляет Рыбаков.
Защитник повторяет вопрос, который уже задавал Тимонову: есть ли государственная система подготовки наблюдателей. Рыбаков отвечает, что государство готовит только членов избирательных комиссий, а наблюдением занимались неправительственные организации.
«Невозможно, чтобы одна и та же структура и организовывала процесс, и его же контролировала», — делает вывод председатель «Яблока».
Дежурный вопрос про «деятельность против основ конституционного строя». Рыбаков отвечает, что сама идея обвинять в этом Мельконьянца «для нашего государства очень опасна», ведь тот — профессионал, взаимодействовавший с властью.
«Никогда не поддерживал различные устремления тех, кто в нашей стране настаивает на незаконных действиях. Выступал за эволюционное, а не революционное развитие. Это очень сильно играет на руку тем, кто хочет силовых изменений в нашей стране. Ведь это доказывает, что те, кто хочет мирных изменений, они подвергаются таким обвинениям», — дает развернутый ответ председатель «Яблока».
По мнению Рыбакова, действующие в России некоммерческие организации всегда категорически избегают сотрудничества с «нежелательными» структурами. «Это просто правило такое», — считает политик.
К допросу Рыбакова переходит гособвинитель Фролова. Она начинает с того же вопроса: как ему представили Мельконьянца, намекая на ассоциацию «Голос»: «Или просто человек с улицы безработный?».
Рыбаков отвечает, что не имеет привычки спрашивать всех при знакомстве, какую организацию они представляют. Про Мельконьянца он заранее знал из СМИ как про эксперта по выборам.
— Вы когда-либо лично присутствовали на собраниях…
— Нет.
— …движения «Голос». Я же еще не задала вопрос.
— Экономлю ваше время.
— Не надо экономить мое время, я должна задать вопросы.
— Ответ: «нет»? — подводит итог перепалки судья Николаева.
— Вам известно, какое образование было тогда [при знакомстве] у Мельконьянца?
— Я не знал тогда и не знаю сейчас, какое у него образование. Как я не знаю, какое образование у вас или у адвоката Бирюкова.
(Смешки в зале).
— Уважаемые слушатели, что смешного в процессе уголовном?
Судья Николаева делает слушателям замечание. «Да, конечно, сподвижники…» — недовольно вполголоса говорит прокурор Фролова. После еще пары вопросов Рыбакова отпускают.
В зал заходит последний на сегодня свидетель, юрист Станислав Рачинский. Он рассказывает, что познакомился с Мельконьянцем на рубеже 2011-2012 годов на фоне всплеска интереса к выборам. Затем Рачинский создал справочный портал для наблюдателей за выборами, а потом вошел в экспертный совет при Центризбиркоме.
Рачинский вместе с Мельконьянцем подготовили «множество» предложений для Центризбиркома, некоторые из них были приняты, продолжает юрист. В основном они вместе занимались «устранением пробелов» в нормативных актах.
Адвокат Бирюков просит Рачинского рассказать об отличиях между ассоциацией «Голос» и движеием «Голос». Рачинский сразу отвечает, что юридически это совершенно разные структуры. Но если говорить по-человечески, то ассоциация — это была как бы корпорация.
В 2011 году на фоне массового интереса к выборам оказалось, что обычным людям такая корпорация ничего предложить не может. «И стали возникать массоые движения: "Гражданин набдюдатель", СОНАР… В Москве даже в отдельных районах и округах были движения. Ассоциация оказалось от этого в стороне», — рассказывает юрист.
Чтобы ответить на массовый запрос было создано уже движение «Голос», туда вошли в том числе бывшие участники ассоциации. Причем между двумя структурами «было некоторое напряжение», так как движение «перехватило повестку» у ассоциации.
Затем Рачинский рассказывает про научно-экспертный совет при Центризбиркоме. Он утверждает, что все его участники были там в частном порядке, то есть конкретно Мельконьянц не представлял никакую организацию. «Не было ни партийного, ни организационного представительва», — подчеркивает юрист.
— Григорий Мельконьянц представлял себя лично как эксперта?
— Безусловно.
Адвокат Бирюков переходит к вопросу подготовки наблюдателей. Рачинский рассказывает, что он сам читал лекции на низовом уровне для наблюдателей, а Мельконьянц готовил доклады для комиссий более высокого уровня. Мельконьянца позвали в ЦИК, потому что в отличие от других активистов он не прибегал к «бессмысленным нападкам», а спокойно аргументировал свои доводы, говорит Рачинский.
Далее — вопрос про формулировки обвинения про угрозу конституционному строю и безопасности государства.
«Если кратко отвечать, то, конечно же, нет», — улыбается Рачинский.
Он говорит, что всю наблюдательскую деятельностью можно разделить на подготовку наблюдателей, работу в дни голосования и обсуждение его результатов (обращение в суды и выработка предложений).
Мельконьянц занимался именно подготовкой наблюдателей и формулировкой предложений по итогам наблюдения. «Участие в каких-то разборках по поводу конкретных нарушений для него было нехарактерно», — констатирует юрист.
По словам Рачинского, до объявления организации ENEMO «нежелательной» он о ней практически ничего не слышал и о ее работе сказать ничего не может.
Гособвинитель Фролова традиционно задает вопросы об ассоциации «Голос» и тому, как Мельконьянц с ней сотрудничал. «Я слышал, что он там работал», — говорит Рачинский без подробностей.
Прокурор уточняет у Рачинского, состоял ли он сам в движении «Голос». Тот категорично отвечает, что еще в 1990-е годы дал себе зарок не вступать в общественно-политические движения.
— А знакома ли вам «Лига избирателя»?
— Я давал согласие на вхождение в попечительский совет.
— А чем она занималась?
— Подготовкой рекомендаций для наблюдения, сбором пожертвований.
— Для кого?
— Для движения «Голос» в том числе.
Гособвинитель начинает подробно спрашивать Рачинского, на что тратились собранные средства. Тот отвечает, что на оплату электроэнергии и прочие текущие расходы. Но подчеркивает, что он имел отношение только к «Лиге избирателей».
Прокурор снова спрашивает, знает ли Рачинский, есть ли у Мельконьянца вообще высшее образование. Тот отвечает, что не знает.
Снова вопрос о финансах. Гособвинителю интересно, платило ли движение «Голос» своим наблюдателям. Рачинский вспоминает, как из личных средств давал деньги коллегам на гостиницу. Такая взаимопомощь была повсеместно.
— Как обычному человеку вступить в движение «Голос»?, — продолжает допрос Фролова.
— Принять устав движения и заявить, что ты член движения.
— Но как именно вступить в движение?
— Сказать: «Я разделяю цели движения».
— Сказать публично? Подписать бумагу?
Адвокат Бирюков просит прекратить бессмысенное повторение. Прокурор объясняет, что она пытается понять, каким образом Мельконьянц возглавлял движение, если оно неформальное. Рачинский отвечает, что он не изучал так подробно документы движения.
— Вам известно про региональных координаторов движения?
— Да.
— Откуда?
— С сайта «Голоса».
— Кто назначал их?
— Я не в курсе.
— Не в курсе! — максимально иронично замечает прокурор и заканчивает допрос.
Дальше адвокат Бирюков пытается внести ясность и спрашивает, как вообще устроено наблюдение.
Рачинский объясняет: наблюдателей формально назначают партии, но они «просто умрут», если к ним придет куча желающих наблюдать на выборах. Поэтому существует такая прослойка независимых движений, которые координируют наблюдателей и общаются с партиями.
— Кто нес ответственость за наблюдателей? Организация их готовившая или партия?
— В первую очередь за себя отвечает сам наблюдатель. Юридически отвечает выдвигающий кандидат или партия. Но для движений, которые их готовят, важна репутация.
Защитник Юлия Островская возвращается к вопросу сбора пожертвований: это были крупные суммы или понемногу? По словам Рачинского, это были поступления от обычных граждан по 500-1000 рублей.
Напоследок прокурор Фролова спрашивает, где можно посмотреть список участников «Лиги избирателей». Рачинский отвечает, что где-то в интернете «в архиве» должно быть.
— А движения «Голос»?
— У движения «Голос» нет списка участников
— Но имеются учредители и сопредседатель! Спасибо, нет вопросов!
Свидетеля отпускают, заседание окончено. Следующее состоится 18 февраля.
Адвокат Бирюков после заседания сказал «Медиазоне», что сейчас заберет в суде повестку на имя Памфиловой и отправится с ней в Центризбирком.