«Нормально все прошло, дети не плакали»

При задержании у Сервера Мустафаева и Эдема Смаилова провели обыски. У Мустафаева изъяли телефон и ноутбук, затем его отвезли в управление ФСБ на бульваре Франко в Симферополе. Адвоката Эмиля Курбединова к нему не пустили, поэтому из Севастополя выехал адвокат Сергей Легостов. «Какие-то жалобы на проведение обыска есть?» — спросил Мустафаева адвокат. «Нормально все прошло, дети не плакали», — ответил он.

Обыск у Смаилова начался рано утром, спецназ ФСБ перекрыл доступ к его дому. Внутрь не пустили супругу Лилю Келямову. Она пыталась объяснить, что в доме вместе с мужем остались несовершеннолетние дети, но ее просто игнорировали. Адвоката Айдера Азаматова тоже не пустили в дом. Впоследствии стало известно, что дело Смаилова и Мустафаева объединят с делом «бахчисарайской группы» организации «Хизб ут-Тахрир» — так называют шестерых человек, задержанных в октябре 2017 года. Азаматов и Курбединов уже представляли интересы других фигурантов дела, поэтому следователь запретил им представлять Смаилова и Мустафаева.

Основанием для подозрения Мустафаева стали записи прослушки встречи бахчисарайских мусульман в мечети 6-го микрорайона Бахчисарая 2 декабря 2016 года. Мустафаев заявил, что ничего про встречу уже не помнит, а подозрения в принадлежности к террористической организации необоснованные; он отказался давать показания, сославшись на 51-ю статью Конституции. Его отправили на ночь в городской ИВС, а на следующий день в Киевском районном суде Симферополя их с Смаиловым арестовали на две недели до 9 июня. Мустафаев связал свое задержание и арест с работой в общественном объединении «Крымская солидарность».

Эдем Смаилов. Фото: Илья Тарасов / RFE/RL

Чем занимается «Крымская солидарность»

С 2015 года в Крыму продолжаются задержания предполагаемых членов «Хизб ут-Тахрир», которая признана в России террористической организацией. «Медиазона» подробно писала об этом деле. В мае 2016 года задержания по этому делу начались в Бахчисарае. Тогда родственники и адвокаты задержанных создали движение «Крымская солидарность». Каждый месяц проводились собрания, где адвокаты отчитывались о своей работе с подзащитными, обменивались информацией о самочувствии и нуждах заключенных и родных. Одновременно с «Крымской солидарностью» появилась инициатива «Бизим Балалар» («Наши дети»). Ее основательница журналист и поэтесса Лиля Буджурова находила доноров, в основном среди крымскотатарских бизнесменов, которые выделяли средства на несовершеннолетних детей, оставшихся без отцов из-за арестов и похищений. Сейчас на попечении «Бизим Балалар» 113 детей, в том числе дети украинского режиссера Олега Сенцова и севастопольского активиста Игоря Мовенко, осужденного по обвинению в призывах к экстремизму в комментариях «ВКонтакте».

«Крымская солидарность» стала координационным центром для родственников арестованных, адвокатов и крымскотатарских активистов. Задержанный 21 мая Сервер Мустафаев был координатором движения. Почти все вопросы, которые возникали у семей заключенных крымских татар, поступали к Мустафаеву. Он организовывал связь наблюдателей активистов «Солидарности» со СМИ, которые получали информацию о событиях в Крыму напрямую. Одним из тех, кто регулировал эти связи был Нариман Мемедеминов. В марте 2018 года он был арестован по обвинению в публичных призывах к осуществлению террористической деятельности (часть 2 статьи 205.2 УК РФ) на своем YouTube-канале в 2013 году.

Между соблюдающими консервативными мусульманами среди крымских татар, в том числе членов «Хизб ут-Тахрир», не скрывавшихся до 2014 года, и более светскими сторонниками Меджлиса крымскотатарского народа существовали серьезные противоречия. Организации боролись за влияние среди крымских татар и к 2014 году у них накопились серьезные претензии друг к другу, которые были отложены, когда аресты начались и среди активистов Меджлиса (Верховный суд Крыма признал его экстремистской организацией в 2016 году), и среди соблюдающих мусульман. Фактически связующим между ними долго время был зампред Меджлиса Ильми Умеров, которого в свою очередь осудили на два года колонии-поселения по обвинению в сепаратизме за интервью крымскотатарскому телеканалу ATR. Умерова помиловали засекреченным президентским указом в октябре 2017 году, вывезли через Анапу в Турцию, а из Анкары отправили в Киев. В Крым он вернуться не пробовал, но косвенно ему дали понять, что въезд будет запрещен. Умеров называет это «второй депортацией». После его высылки с территории полуострова связь между соблюдающими мусульманами и сторонниками Меджлиса прервалась; в какой-то степени ее попытался восстановить Сервер Мустафаев.

По делу «Хизб ут-Тахрир» проходит еще один известный крымский правозащитник — Эмир-Усеин Куку, которого задержали в 2016 году. Его обвинили в участии в террористической организации по предварительному сговору (часть 2 статьи 35 и часть 2 статьи 205.5 УК) и приготовлении к вооруженному захвату власти (часть 1 статьи 30 и статья 278 УК). Суд по делу Куку и еще пятерых крымских татар начался в феврале 2018 году — все они признаны «Мемориалом» политзаключенными. На первом заседании правозащитник выступил с речью, в которой рассказал, чем занимался в Крыму, и раскритиковал позицию обвинения.

По словам адвоката Айдера Азаматова, следователи ФСБ предупреждали, что если он будет принимать участие в заседаниях «Крымской солидарности», это будет означать декларацию политической позиции. Адвокату Эмилю Курбиденову представители городской администрации Симферополя прямо угрожали добиться лишения статуса из-за его активного участия в судебных процессах, которые он называет политическими.

«Наверное не совсем уместны в общественном движении такие дефиниции, но Сервер — отличный менеджер с очень сильными управленческими способностями. В "Крымской солидарности" он решал все, что касалось темы политзаключенных, начиная с передачи в СИЗО, заканчивая логистикой поездок. Сначала делал все сам, потом сумел делегировать полномочия и настроить коллективный процесс, — рассказывает активистка "Солидарности" из Джанкоя Лутфие Зудиева. — Вообще, по характеру Сервер — созидатель. Он умел нивелировать любые недоразумения, сажать за стол переговоров оппонентов. Жил с народом в постоянном диалоге, потому что не карьерист и не чиновник. Самое точное о нем — "народный человек"».