Во вторник в Преображенском районном суде Москвы прошло выездное заседание по делу об акции «Свобода», возбужденному в отношении художника Петра Павленского по части 2 статьи 214 УК (акт вандализма, совершенный группой лиц по мотивам ненависти или вражды). Поводом для уголовного преследования Павленского тогда стала акция «Свобода», участники которой в феврале 2014 года подожгли символическую баррикаду из покрышек на Малом Конюшенном мосту в центре Санкт-Петербурга. До ноября 2015 года, когда Павленский был арестован в Москве по новому делу — о поджоге двери ФСБ на Лубянке — «питерское дело» слушалось в судебном участке №199 Санкт-Петербурга.

В начале заседания приехавшая в Москву вместе с секретарем и приставом петербургская судья Яна Никитина предложила прекратить дело о «Свободе» за истечением срока давности — согласно статье 78 УК, для преступлений небольшой тяжести он составляет два года с момента совершения деяния. Однако художник с самого первого заседания придерживается «регламента молчания» и отказывается разговаривать с судьей — о том, что подсудимый возражает против закрытия дела, суду сообщил его адвокат Дмитрий Динзе. Затем стороны изучили материалы фото- и видеосъемки, приобщенные к делу. Под конец заседания защита ходатайствовала о вызове в суд пяти свидетелей, имена которых Динзе попросил сохранить в тайне до среды, чтобы исключить возможное давление на них. 

Заседание скоро должно начаться, пока журналистов пустили в зал снять Павленского. На вопрос адвоката, все ли в порядке, художник отвечает «да-да».

В отношении суда он продолжает соблюдать регламент молчания. Пока судьи нет, Павленский говорит журналистам, что ему лучше быть в позиции наблюдателя и зрителя, чтобы следить за процессом как за спектаклем.

Он объясняет, что держит регламент молчания еще с 15 июля — из-за того, что суд не допустил в качестве его защитника адвоката Павла Ясмана, который раньше был следователем по его делу, но после общения с Павленским уволился.

Подпись

Заседание начинается, адвокат Дмитрий Динзе ходатайствует о допросе свидетелей. Первой в зал входит Елена Посадских, девушка в черной юбке с разрезом до бедра, короткой джинсовой жилетке и полосатом топе. Она говорит, что Павленского знает только по интернету.

Динзе: «Где и при каких обстоятельствах вы увидели акцию "Свобода"?»

Посадских: «В интернете, недели две-три назад».

— Можете сказать, что вы видели? 

— Я не вижу в этом искусства.

— Что такое вандализм и осквернение? 

— Вандализм — это когда памятники разрушают там, осквернение, ну, то же самое, разрушение церквей там.

— Акция «Свобода» — это вандализм? 

— Нет, но это осквернение.

— Вы считаете, что акция «Свобода» это осквернение? В чем это выражается? 

— Принести шины в центр, жечь их.

— Какое у вас образование?

— Среднее.

— Считаете ли вы Петра Павленского художником? 

— В какой-то мере да, это самовыражение, но это надо делать в закрытых помещениях.

— Считаете ли вы эту акцию уличным искусством? 

— Нет.

— Я правильно понимаю, что акция вам не понравилась? 

— Да, мне как прохожему это не нравится.

— Какие еще акции Павленского вы видели? 

— «Туша», «Фиксация»…

— Вам понравилось? 

— Нет, не понравилось.

— Вам заплатили, чтобы вы сюда приехали? 

— Да, я не тратилась на такси.

— Кто вас пригласил?

— К нам подошел человек, мы сидели с подружкой в кафе, попросил стать свидетелем, представился Иваном от Павленского.

— Вы считаете себя свободным человеком?

— Да, конечно.

У адвоката Динзе больше нет вопросов к свидетелю защиты.

Прокурор Лытаев спрашивает: 

— Вы были на месте акции? 

— Нет.

— Вы считает это осквернением? 

— Да.

— Вы считаете это оскорблением? 

— Да, если он хочет акцию о погибших на Майдане, пусть едет на Украину и делает акции там.

Следующий свидетель — Ирина Суслова, блондинка в коротком красном платье с узорами в виде зебры и черных кожаных сапогах до колена. С Павленским не знакома, неприязни к нему нет. 

Адвокат Динзе:

— Видели ли вы акцию «Свобода»? Можете сказать, где? 

— Видела, в интернете. Мы сидели в кафе с подружками, и подошел человек, сказал что он от Петра Павленского. Если честно, я была в шоке.

— Известны ли вам слова «осквернение» и «вандализм»? 

— Ну как в двух словах обьяснить? Причинение вреда. 

— Людям? Имуществу? 

— Да, людям и имуществу.

— А осквернение? 

— Ну и святым местам.

— Вы считаете акцию «Свобода» осквернением? 

— Да, то, что я видела, это осквернение: и покрышки эти, и железки.

— А что вы еще видели? 

— На Красной площади, это в голове не укладывается.

— Какое у вас образование? 

— Среднее.

— А что такое опоганивание? 

— То же самое, что и осквернение.

— Что такое уличное искусство? 

— Ну, граффити.

— А что делает Павленский? 

— Это ненормально, я не считаю это уличным искусством. Какой человек может такое сделать вообще?

— Считаете ли вы себя свободным человеком?

— Да.

— Вы получили какие-то деньги?

— Да, на оплату дороги.

— Вы считаете, что Петр Павленский осквернил мост?

— Да.

Прокурор Лытаев:

— Вы были на месте акции? 

— Нет.

— Действия Петра Павленского нарушают общественные нормы морали?

— Да, конечно. В центре города такое, конечно, нарушают.

Входит следующий свидетель защиты — Дана Константинова, женщина восточной внешности с черными распущенными волосами и в розовом платье. Павленского она видит впервые. 

Адвокат Динзе: 

— Видели ли вы акцию «Свобода»? 

— Да, в интернете. Мы сидели в кафе, к нам подошел мужчина и показал ролик. Представился Ваней, сказал, что от Павленского и предложил выступить в суде.

— Акция понравилась? 

— Не особо, это сумасшествие и бред.

— Вам известны понятия «вандализм» и «осквернение»?

— Вандализм это кладбища, кресты. Осквернение — это то же самое в церкви.

— Считаете ли вы акцию «Свобода» осквернением моста?

— Ну, в принципе, нет, нет же вреда, мост не пострадал.

— Какое у вас образование? 

— Среднее.

— Видели еще акции Петра Павленского? 

— Шины, мост. 

— Вы считаете Петра Павленского художником?

— Нет, он же не рисует картины с ромашками.

— Вам понятие «уличное искусство» знакомо?

— Я против этого, это всякие граффити.

— Почему вы относитесь отрицательно? 

— Ну не все же рисуют красивые слова, дети же по улицам ходят, я считаю, что это неприемлемо.

— Вы считаете себя свободным человеком? 

— Конечно.

— Кроме этой акции что вы видели? 

— На Красной площади гвозди и в колючей сетке.

— Вы считает это искусством?

— Нет.

Прокурор Лытаев уточняет:

— В деле Павленского есть материальный ущерб. С учетом данных сведений деяние Петра Павленского является вандализмом? 

— Да.

Больше вопросов к Константиновой нет. Как и свидетелей защиты.

Защита теперь оглашает материалы из дела — акты осмотра моста, на котором не зафиксировано повреждений. «Ущерба объекту не нанесено, покрытие моста в удовлетворительном состоянии», — зачитывает адвокат Светлана Ратникова. 

Адвокат Дмитрий Динзе читает характеристику Павленского, которую дал ему писатель Владимир Нестеренко (Адольфыч). Адольфыч пишет, что познакомился с Павленским в Киеве и рассуждает об искусстве, в частности — о Ван Гоге. Он описывает акции Павленского «Свобода», «Шов», «Фиксация» и «Туша» с точки зрения искусствоведа. 

После этого Динзе зачитывает заключение психолога Владимира Рубашного, который пишет, что у Павленского не выявлено отклонений, он творческий, изобретательный человек, идеалист, не агрессивен, ему свойственны интуитивность, независимый взгляд, творческая ориентированность, оригинальность высказываний. Павленский — ярко выраженный альтруист, констатирует эксперт, а его поведение диаметрально противоположно всему тому, что включается в понятие агрессии.

Далее адвокат переходит к социо-гуманитарному исследованию акций Павленского, проведенному специалистом Дмитрием Дубровским. В исследовании отмечается, что в акциях Павленского нет разжигания ненависти и призывов к насильственным действиям, это художественные акции. 

Психиатр Владимир Менделевич в своем заключении констатирует, что Петр Павленский не страдает психическими расстройствами. 

Другое исследование, проведенное специалистом-культурологом Ивановым, отмечает, что акция «Свобода» — это синтетический художественный акт, который отражает тенденции современного искусства. Творчество Павленского традиционно для русского интернационального искусства, пишет специалист. 

У адвоката Динзе еще одно ходатайство — он говорит, что у защиты будут дополнительные свидетели. «Другой слой населения», — замечает адвокат. 

Это будет трое или четверо мужчин, чью явку защита обещает обеспечить к следующему судебному заседанию.

Кроме того, защита просит допросить экспертов, которые делали заключения по делу, ранее представлявшиеся стороной обвинения. Адвокат хочет у них уточнить, какие права и обязанности им разъяснял следователь. Эти эксперты работают в Следственном комитете, говорит Динзе, при этом они не могли там работать экспертами, так как закон подобного не допускает. 

Таким экспертом является Салахутдинова, которая не входит в экспертное сообщество, а работает доцентом, отмечает Динзе. Это вызывает сомнения в ее компетенции. У защитника подробное ходатайство на несколько страниц с перечислением его вопросов и претензий к экспертам обвинения. 

Прокурор Лытаев просит время на ознакомление с ходатайством. Суд объявляет перерыв на 30 минут.

Заседание возобновляется. Прокурор Лытаев просит отказать в ходатайстве защиты о вызове экспертов Кирюхиной, Салахутдиновой и Мамаевой, поскольку оснований сомневаться в их компетенции у стороны обвинения нет.

Суд отказывает в удовлетворении ходатайства о вызове экспертов.

Больше ходатайств у сторон нет. Защита предлагает отложить суд для вызова свидетелей. Судья Яна Никитина говорит, что если Павленский приедет в Петербург, то заседание пройдет в 199-м мировом участке, в противном случае — снова в Преображенском суде.

Следующее заседание назначается на 14:00 16 мая в Преображенском суде Москвы.

Напоследок Петр Павленский говорит о своих свидетелях: «Это были проститутки, которым я заплатил деньги, чтобы они пришли и дали показания».