«В российской правовой системе происходит что-то невероятное. Суды полностью легли под правоохранительную систему и штампуют обвинительные приговоры с самыми безумными обвинениями», — такими словами начинается один из постов в «Живом журнале» уфимского адвоката Виталия Буркина.

Буркин получил статус адвоката в 2005 году. В феврале 2017 года его избрали в региональный совет «Открытой России» в Башкортостане. Буркин защищал башкирского активиста Сагита Исмагилова, которого приговорили к штрафу за «оскорбительные» для татар тексты (статья 282 УК, возбуждение ненависти либо вражды). Еще один доверитель Буркина — предприниматель Айрат Мукминов. Обвиненный в мошенничестве Мукминов обращался к президенту Владимиру Путину с просьбой остановить «судебно-правовой беспредел»; в начале февраля суд снизил ему наказание с шести лет условно до двух, а также сократил сумму ущерба.

В ЖЖ Буркина — несколько десятков постов, все они так или иначе касаются темы судов и правоохранительных органов, он также активно пишет в фейсбуке. Посты выходят с заголовками вроде «Что творится в тюремной системе», «На заметку ФСБ», «Судьям можно, все или как покрывают судей в Башкирии» и «Судейская самоволка».

«Первое правило этой системы звучит так — принимать только своих»

Закономерно, что постами Буркина заинтересовались в судах. В сентябре 2017 года в адрес адвокатской палаты Башкортостана поступило обращение председателя республиканского Верховного суда Михаила Тарасенко. Тарасенко посчитал, что публикации адвоката «носят ярко выраженный негативный характер в отношении судебной системы», а более половины его постов посвящены коррупции и подкупу судей. «Названия статей <...> содержат шаблонные и провокационные формулировки», — подчеркивалось в обращении.

Получив обращение председателя ВС, адвокатская палата начала в отношении Буркина дисциплинарное производство. Квалификационная комиссия установила, что 16 июля 2017 года Буркин опубликовал в своем фейсбуке пост под заголовком «Как стать федеральным судьей?». В нем он допустил публичные «оскорбительные высказывания в адрес руководства Верховного суда Республики Башкортостан», которые выходят за рамки «общепринятых норм поведения» и нарушают профессиональную этику. В качестве примера приводится фрагмент текста: «Потому что первое правило этой системы звучит так — принимать только своих. А чтобы стать своим надо обязательно быть замешанным ранее в каком-нибудь коррупционном деле. Желательно, чтобы это было какое-то воровство, желательно даже мелкое. Чтоб под страхом разоблачения будущий судья не побоялся исполнять любые приказы. Кандидат должен быть беспринципным, в идеале даже подлым».

Этими словами, сочли в квалификационной комиссии, Буркин оскорбил судебную систему республики. На основании заключения комиссии совет адвокатской палаты решил, что Буркин нарушил подпункт 4 пункта 1 статьи 7 федерального закона «Об адвокатуре», пункт 1 статьи 4 и пункт 2 статьи 8 Кодекса профессиональной этики адвоката и правила поведения адвокатов в интернете, утвержденных Федеральной палатой адвокатов (пункты 1.2, 2.3.2 и 2.3.3).

Буркин настаивает, что Совет не имел права принимать решение о лишении статуса на основании заключения комиссии. Тогда он направил в суд иск к адвокатской палате и потребовал восстановить его в статусе.

Правила поведения адвокатов в интернете, в нарушении которых обвинили Виталия Буркина, были приняты в конце 2016 года и вызвали широкое обсуждение в профессиональном сообществе.

Исполнительный вице-президент ФПА Андрей Сучков тогда говорил, что необходимость создания свода правил поведения была продиктована «возросшей профессиональной активностью адвокатского сообщества в сети».

В правилах, в частности, подчеркивается, что право свободно выражать мнение «в полной мере распространяется на адвокатов». «Поведение адвоката в сети "Интернет" как форма его публичной активности должно отвечать тем же требованиям, что и иные действия адвоката в профессиональной сфере, при условии, что очевидна принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу или это недвусмысленно явствует из его поведения», — говорится в пункте 1.3.

«Рассуждения человека о том, что происходит в судебной системе»

Адвокат международной правозащитной группы «Агора» Рамиль Ахметгалиев, который представляет интересы Буркина, отмечает, что дисциплинарное производство в отношении уфимского адвоката возбудили «экстренно», а уже через пять дней (два из которых были выходными) собралась квалификационная комиссия. По его словам, комиссия по факту не изучала тексты Буркина, а в протоколе не указаны даже выходные данные материалов — дата, ссылка, ресурс. «Они фактически взяли и переписали то, что было в письме председателя Верховного суда Башкортостана», — резюмирует Ахметгалиев.

Он подчеркивает, что упомянутый в заключении комиссии пост в фейсбуке в то время уже был удален. «В этой статье каких-либо оскорбительных высказываний в принципе нет, — говорит Ахметгалиев. — Это, по большому счету, рассуждения человека о том, что происходит в судебной системе». Сам Буркин объяснил, что время от времени редактирует и удаляет свои посты.

Из-за стремительного развития событий, указывает Ахметгалиев, Буркин не смог дать письменных пояснений и до последнего не знал, в чем его обвиняют — заключение комиссии ему не вручили. Защита в первую очередь настаивает на том, что Буркина лишили статуса с «грубейшими процессуальными нарушениями»: палата так и не уточнила, какие именно статьи и конкретные фразы из них были оскорбительными.

Иск Буркина суд начал рассматривать еще в конце 2017 года, однако после новогодних праздников судья внезапно взяла самоотвод, сославшись на родственные связи, но не уточнила, с кем из заинтересованных лиц она состоит в родстве. Затем процесс фактически начался сначала; на этот раз в качестве соответчиков суд привлек не только саму адвокатскую палату Башкирии, но также управление министерства юстиции и квалификационную комиссию и совет палаты — как отдельные органы.

Ахметгалиев называет обращение Тарасенко в адвокатскую палату беспрецедентным. По его словам, судьи разного уровня могут вносить в палаты частные постановления в отношении адвокатов — например, из-за неэтичного поведения или срыва процесса. «Председатель Верховного суда Башкортостана, проанализировав статьи адвоката Буркина, возмутился и направил письмо. Вот такой случай — это впервые», — говорит юрист. Он напоминает историю мордовского адвоката Сергея Наумова, которого лишили статуса за появление в зале суда в шортах и бандане. Тогда претензии также появились у Верховного суда республики.

Буркин в иске подчеркивал: заявление об оскорблении или клевете может подать только конкретное лицо, представляющее государственную власть, однако таких заявлений ни в суд, ни в правоохранительные органы не поступало. «Письмецо направили, сказали: "У него половина материалов в соцсетях носят критический характер в адрес судов, рассмотрите-ка там у себя, адвокаты". Ну, какой-то коммунизм вспоминается», — рассуждает Ахметгалиев.

Юрист также подчеркивает, что иск Буркина рассматривает районный суд Уфы, который «фактически должен оценивать обоснованность письма председателя республиканского суда». Ахметгалиев просил суд перенести рассмотрение иска в другой регион; решение по ходатайству пока не принято. «Не может быть объективного [рассмотрения]. Этот судья находится в прямом подчинении председателя. В любом случае на стадии апелляции и кассации дело уйдет в республиканский суд. О какой объективности можно говорить?» — удивляется юрист.

Буркин считает, что подготовкой обращения занимались «конкретные судьи»: «Этому Тарасенко занесли, он подписал. А потом, разумеется, это уже лоббировали все, договорились с [Булатом] Юмадиловым, нашим президентом палаты». Кроме того, по мнению юриста, решение палаты показало, какая «тесная связь существует между судом и адвокатской палатой».

Экс-адвокат убежден, что лишение статуса стало местью за его участие в громких делах и резкую критику судей в соцсетях. «Все это связано с моими делами и их освещением. Это же их бесило. Но самое интересное, чего они добились этим — мои соцсети стало больше народу читать», — настаивает Буркин. Он также напоминает, что в июле вызывал эвакуатор для автомобилей, припаркованных на тротуаре у Верховного суда республики. «Приехавший по вызову сотрудник ГИБДД почему-то не спешил оформлять машины на эвакуацию и зашел в здание Верховного суда. Как утверждают очевидцы, затем из него вышли судья Залов, представители прокуратуры Тимур Бикбулатов и Максим Ризванов», — писало издание ProUfu. Две машины были эвакуированы.

«Где грань между адвокатом и блогером?»

В Федеральной палате адвокатов поддерживают решение башкирских коллег. Вице-президент ФПА Геннадий Шаров в беседе с «Медиазоной» отметил, что адвокаты имеют право критиковать судебную систему, но только при условнии соблюдения норм закона и правил профессиональной этики. По его словам, участники судопроизводства не могут пользоваться неограниченной свободой слова.

Шаров критически отзывается о постах Буркина: по его мнению, экс-адвокат грубо выражался в адрес суда и распространял сведения, «умаляющие авторитет судебной власти». На рассмотрении своего дисциплинарного дела Буркин вел себя некорректно, добавил вице-президент ФПА.

«В отношении лишения Виталия Буркина и Сергея Наумова статуса адвоката я не нахожу со стороны адвокатских палат Республики Башкортостан и Республики Мордовия каких-либо нарушений правил профессиональной этики адвоката, а также каких-либо нарушений процедуры применения самой суровой меры дисциплинарного взыскания — лишения адвокатского статуса», — подчеркнул Шаров.

Ахметгалиев, впрочем, отмечает, что Буркин известен в Башкортостане не только как адвокат, но и как гражданский активист. «Где грань между адвокатом и блогером? Есть она или нет? Споры до сих пор в [адвокатской] корпорации ведут, хотя правила и приняты», — рассуждает юрист.

Он отмечает, что однозначной и четко сформированной позиции по поводу поведения адвокатов в соцсетях нет. Например, из-за высказываний в интернете разгорелся конфликт бывших защитников украинской летчицы Надежды Савченко Ильи Новикова и Марка Фейгина. Они подали друг на друга жалобы за некорректные комментарии в соцсетях, однако совет московской палаты не стал лишать их статуса, вынеся лишь предостережения.