27 июля, в час примерно, я с другом встретился, и мы поехали гулять, как обычно, в центр. И мы попали в эту толпу. Хотели пройти по Тверской в сторону Манежной площади. И попали в оцепление. Далее уже цепь Росгвардии начала наступление на толпу, и мы оказались в первых рядах, потому что мы шли в сторону Тверской. Мы там застряли, можно сказать. Вот.

Они начали наступление, нас с двух сторон поджимали. Меня и моего друга выхватили из толпы и понесли в автозаки. В один автозак. Я при задержании получил удар в глаз, в левый глаз. После чего нас доставили в ОВД «Нагатино-Садовники». Без объяснения причин. Я спрашивал, за что нас задержали, что мы сделали, просил представиться. Мне ничего на это не отвечали. В ОВД уже сказали, что нас задержали за несогласованную акцию.

До автозака я сам шел. А когда получил удар, я согнулся, и меня повели за руку. Удар был достаточно сильный. У меня гематома осталась, и я в больнице несколько дней потом пролежал.

В ОВД вызвали скорую. Мама приехала ко мне уже в Морозовскую детскую больницу. В больнице мне сказали, что нужна госпитализация, я там пролежал до 30 июля. Диагноз у меня был гематома орбитальной части левого глаза и повреждение роговицы. То есть у меня просто глаз покраснел немного, а так ничего серьезного. Сотрясения не было.

Я не помню, кто именно [меня ударил], то есть лицо не могу описать. Он ударил меня кулаком, как мне показалось. Это точно была не ладонь.

В автозаке, наверное, с момента задержания полчаса мы где-то находились. Потом, когда уже набили его людьми задержанными, мы ехали где-то полтора часа до «Нагатино-Садовники», и там я примерно час всего просидел. А потом приехала скорая, и я на скорой уехал в больницу.

Скорую [в отдел полиции] вызвали сами сотрудники. Я просил об этом, еще люди, которые были в автозаке со мной, попросили, чтобы мне вызвали. В отделе на меня не составляли никаких протоколов. Я просто приехал в отдел и почти сразу же на скорой уехал.

Я не мог открыть глаз какое-то время. У меня еще было немного крови, но не из самого глаза, была повреждена кожа [вокруг него].

Потом, уже после больницы, на ютубе я вбил «Страстной бульвар 27» и там нашел вот это видео. И часть, где меня видно, я снял на телефон и у себя сохранил.

30 июля, сразу же после того, как меня выписали из больницы, я поехал в «Нагатино-Садовники» к инспектору, давать объяснения. Он позвонил моей маме и сказал, нужно будет явиться 1 августа. На следующий день еще вызвали в ОВД моего района, тоже к инспектору по делам несовершеннолетних, район Марьина роща. Там мы тоже давали объяснения. И еще на следующий день мы давали объяснения уже на Тверской, в ОВД «Тверской». Мы вообще не знали, [почему так], нас вызвали — мы приехали.

Нам сказали, что 8 августа будет комиссия по делам несовершеннолетних в управе Марьиной рощи. Мы пришли, и нам сообщили, что меня ставят на учет.

Там сидел заместитель главы управы, сам инспектор по делам несовершеннолетних Марьиной рощи и еще двое людей, я не знал, кто именно. Они в основном задавали вопросы, чем я занимаюсь, сколько у меня свободного времени, про семью спрашивали, про мое окружение, про моих друзей. Я им отвечал, что я ничем не занимаюсь, что я не интересуюсь политикой. Что из моего окружения тоже никто не интересуется. Я думаю, они посчитали, что это неправда, и поэтому поставили на учет. 

Мой друг тоже несовершеннолетний, его тоже поставили на учет. У него не было никаких травм, его родители забрали из отдела, он поехал домой, и на этом, можно сказать, все закончилось. Ну, конечно, не все. Он давал объяснения один раз, а потом его тоже поставили на учет. 

Нам после этого еще практически ни разу не звонили. Только вот приглашали на какую-то экскурсию 31 августа. Экскурсия в Серпухов, наверное, просто чтобы пресечь мое участие в акции, вот недавно была акция. Но я не участвовал. 

Мы хотели написать [заявление] на сотрудника Росгвардии. Мы написали в полицию, но понятно, там ответа нет, поэтому сейчас будем [подавать заявление] в Следственный комитет, а далее уже выше. 

Когда произошла вся эта ситуация, я не сильно испугался, потому что я ожидал, что это произойдет, потому что я видел, как там людей задерживали, поэтому я думал, что со мной тоже может такое произойти. Но уже в самом отделе было немного страшно. Я просто не знал… Впервые с этим столкнулся, вообще у меня никогда в жизни до этого не было таких проблем, чтобы меня доставляли в отдел, поэтому там уже было страшно, можно так сказать.