Днем 27 апреля 2021 года 58-летний исламский просветитель и глава издательства «Умма» Асламбек Эжаев запостил в своем фейсбуке сообщение о приговоре уроженцу Северной Осетии Георгию Гуеву, которому назначили шесть лет колонии, обвинив в финансировании терроризма — по версии следствия, тот перечислил 7 201 рубль террористической организации «Исламское государство».

Под постом — с десяток комментариев, но касаются они не Гуева, а самого Эжаева. Утром следующего дня, 28 апреля, силовики пришли к книгоиздателю с обыском. Еще через день Эжаева арестовали, его также обвинили в финансировании терроризма.

Представительница СК Светлана Петренко рассказала ТАСС, что с 2012 года Эжаев якобы переводил деньги «Исламскому государству», для чего «неоднократно проводил конспиративные встречи с контрагентами, от которых получал денежные средства».

«В дальнейшем он перевел свыше 34 млн рублей лицам, находящимся в розыске на территории России за совершение преступлений террористической направленности», — добавила Петренко.

По ее словам, в «загородных домах и квартирах» Эжаева обнаружили банковские карты, через которые он, по утверждению СК, переводил деньги ИГ, «технические средства передачи информации, запрещенную литературу, а также иную атрибутику экстремистской направленности».

В Центре общественных связей (ЦОС) ФСБ России ТАСС и вовсе сказали, что Эжаев «был членом законспирированной ячейки ИГ», а также «являлся близкой связью» Саида Бурятского, убитого в Ингушетии за 11 лет до задержания главы «Уммы». Вины книгоиздатель не признал.

«Мы не издаем книг, которые могли бы быть использованы для нанесения вреда». Кто такой Асламбек Эжаев

В начале этого года Эжаеву исполнилось 60 лет. Он родился в семье учителей в Шатое, на тот момент еще Чечено-Ингушской АССР. Как сам Эжаев рассказывал в интервью «Кавказ.Реалиям» во время перестройки он перебрался в Москву и занялся книжным бизнесом, сначала выпускал детскую литературу, а в 2002 году основал исламский издательский дом «Умма».

«Мы не выпускаем каких-либо спорных трудов с точки зрения суннитского ислама. Приоритетной для нас является классическая богословская литература, призванная помочь верующим сформировать правильные, в духе таухида, критерии оценок самих себя и окружающих, помочь в решении каждодневных практических задач, связанных с проблемами внутреннего мира отдельного мусульманина и с проблемами общества», — говорил он в интервью.

Эжаев подчеркивал, что всегда работал в рамках российского законодательства, и признавался, что поначалу проблем с изданием книг «было значительно меньше», но многое изменилось после принятия закона «О противодействии экстремистской деятельности» и его последующих дополнений и изменений.

«Именно эти изменения привели к тому, что суды начали рассматривать дела по запрещению той или иной книги, статьи, песни, надписи на стене. Если лет десять назад этот список состоял из десяти названий, то сегодня в нем десятки страниц. Закон стал оружием давления на местах. Если раньше классическим способом задержания считалось подкинуть наркотики, оружие или патроны, то сегодня могут обвинить в том, что имели в ноутбуке статью из списка запрещенных в России или ту же самую книгу в библиотеке, которую запретил какой-нибудь местный суд где-то в районе Магадана или Норильска», — говорил Эжаев в 2017 году.

Суды признали экстремистскими несколько изданных «Уммой» книг. В 2020 году самарский суд запретил один из томов русскоязычного перевода толкования Корана, выполненного азербайджанским религиозным философом Эльмиром Кулиевым.

В 2012 году суд в Омске признал экстремистской его книгу «На пути к Корану», а осенью 2013 года суд в Новороссийске запретил его перевод Корана. После акций протеста мусульман и открытого письма Совета муфтиев России второе решение отменили.

«Кулиев — светский человек, кандидат философских наук, директор департамента геокультуры Института стратегических исследований Кавказа в Азербайджане, и никакой "репутации радикала" у него нет и не было», — говорил сам Эжаев «Кавказскому узлу».

Издатель жаловался, что суды выносят решения, «совершенно не вникая в проблему, а руководствуясь инструкциями, спущенными прокуратурой». И когда им удавалось «защитить» книгу в одном суде, вскоре ее могли запретить в другом: «У нас нет возможности летать по всей стране и судиться по каждой книге. Чаще всего мы проводим новую редакторскую работу над запрещенной книгой и издаем под другим названием. Мы не издавали и не издаем книг, которые могли бы быть использованы для разъединения мусульманской уммы, нанесения вреда кому бы то ни было».

Уже после возбуждения уголовного дела против Эжаева, летом прошлого года, в список экстремистских материалов попали еще несколько изданных «Уммой» книг.

«Вы, Асламбек Каспиевич, плохой человек, так мне сказали уважаемые люди». Приговор

Как писал адвокат книгоиздателя Мурад Мусаев, обвинение Эжаева «основано исключительно на показаниях "засекреченных" свидетелей с расхожими псевдонимами».

«Показания примерно такие: "Эжаева знаю давно, но не скажу откуда, зато мамой клянусь, что он финансировал террористов". В качестве доказательства движения финансов приводятся выписки со счетов Асламбека, отражающие поступление денег за проданные книги. Никаких исходящих транзакций в пользу террористов в этих выписках, конечно, нет. Платежи в типографии — есть, в издательства — есть, переводчикам — есть, террористам — нет!», — утверждал Мусаев.

Дело рассматривалось во 2-м Западном окружном военном суде в Москве. Опубликовавшая последнее слово Эжаева Sota писала, что «дело было выстроено на показаниях 15 свидетелей, 12 из которых являлись секретными». Согласно обвинению, пишет издание, деньги для «Исламского государства» Эжаев снимал в Москве, а потом перевозил наличные в Турцию. «Сам факт передачи денег не был доказан, а бухгалтер Эжаева испугался приходить в суд», — отмечала Sota.

Вчера во время прений прокурор запросил для Эжаева 18 лет колонии.

«Я-то, как и Верховный суд Российской Федерации, также считаю ИГИЛ террористической организацией, причем в первую очередь по отношению к мусульманам Сирии и Ирака, — говорил книгоиздатель, выступая с последним словом. — И очень надеюсь, что через какое-то время мы не увидим их представителей вместе с талибами на экономическом форуме».

Засекреченных свидетелей он назвал «сотрудниками», еще один — по фамилии Бегиев — по словам книгоиздателя, был свидетелем и в других уголовных делах и «десятки людей осуждены по его показаниям». Сам он с Бегиевым не знаком, подчеркнул обвиняемый.

«Передо мной доказательства преступления, совершенного не мной, но против меня. Следователь Брагинская — не знаю, по чьей инициативе, пользуясь служебным положением — организовала преступную группу так называемых свидетелей с целью оговорить меня, изолировать от общества, дабы пресечь, остановить мою деятельность по подготовке, тиражированию и реализации религиозной литературы среди мусульман России. Умышленно выбрала для этого террористическую статью, чтобы сделать меня токсичным для законопослушных мусульман, рассчитывая, что никто не осмелится отнестись ко мне с сочувствием и симпатией, опасаясь уголовной ответственности за одобрение терроризма», — сказал Эжаев.

Он подчеркнул, что деньги тратились только на издание книг. Уголовное дело он назвал сфабрикованным. Свою первую встречу со следовательницей Альбиной Брагинской сразу после задержания он описывает так: «Она сказала без протокола: "Вы, Асламбек Каспиевич, плохой человек, так мне сказали уважаемые люди, они меня спрашивали: "Почему он до сих пор на свободе?". Бегиева знаете? Нет? Я так и думала, что вы так ответите. Я его посадила на 17,5 лет, а вам побольше дадут. Вы вредите России. Вы очень плохой человек". Как раз эту фразу я потом зачитал в протоколах допроса свидетелей».

В другую встречу Брагинская, по словам обвиняемого, в ответ на его шутку попросила не проклинать ее, потому что она «всего лишь технический исполнитель», и сам Эжаев должен понимать, кто по нему «принимал решение».

«80 лет назад моего деда, заслуженного нефтяника СССР, судила "тройка", и он был расстрелян как враг народа. Через 20 лет пятеро его сыновей добились его реабилитации. Сегодня по какой-то неизвестной мне причине меня назначили врагом государства и просят приговорить к 18 годам заключения, что, согласитесь, в моем возрасте фактически пожизненное заключение, — сказал 60-летний Эжаев, завершая последнее слово. — Так вот, я завещаю своим пятерым сыновьям, если я сам не смогу добиться справедливости, при первой возможности постарайтесь очистить мое имя от ярлыка "террориста"».

Обращаясь к мусульманской общине, Эжаев поклялся Аллахом, что не финансировал «Исламское государство».

Сегодня Асламбека Эжаева приговорили к 17 годам заключения.

Редактор: Дмитрий Трещанин